Крошечные демоны полетели к стенам, когда Аидис навис башней над Зоксом. Яз с трудом поднялась на ноги, ничего не боясь, слишком занятая борьбой с мыслью, что Теус прятался в Зоксе. После того, как она выгнала его из Турина, неужели он каким-то образом овладел железным псом, словно вытеснить железо и магию было не сложнее, чем повелевать плотью и кровью? Теус скрывался среди них в течение нескольких месяцев? Слушал их разговоры, присматривал за ними, пока они спали? Теус отпугнул холотура, когда тот попытался заразить Зокса. Теус спас их от трехглавого пса-аватара и открыл им доступ в подземный мир. Почему?
— Почему? — Аидис повторил ее мысли, хотя его голос, внезапно, прозвучал неуверенно. — Почему ты здесь?
— Ты меня допрашиваешь? — В словах Теуса прогремела угроза.
— Городские правила должны соблюдаться всеми гражданами, независимо от ранга. — Аидис использовал другой голос для своего богоподобного рыка. Как будто он цитировал воспоминание, извлеченное из глубин.
— Это! — Теус взмахнул одной из коротких металлических ног Зокса в сторону собравшейся толпы ужасов. — Этого нет ни в одном из городских правил, которые я помню.
— Законы можно переписать. Есть прецедент. — Теперь Аидис больше походил на угрюмого ребенка.
— Ядро твоих инструкций не может быть изменено без разрешения совета, а совет давно ушел. Ты не имеешь право причинять вред гражданину или позволять кому-то причинять ему вред. И эти, — Зокс указал на Яз и ее товарищей, — необходимы для моего дальнейшего благополучия. Я дам тебе список нужного нам оборудования, и ты предоставишь его мне и облегчишь наш отъезд.
Аидис помолчал, прежде чем ответить, наклонив голову, как будто прислушиваясь к чему-то далекому. Глаза цвета кости уставились на Зокса.
— Теперь я понимаю… — Его голос стал хитрым, и он выпрямился, крепче сжимая посох. — Я понимаю, кто ты такой. Прометеус отбыл вместе с остальными нашими хозяевами в назначенный день. Ты — не он. Ты — ненужный продукт. Экскременты, которые сбежали из резервуаров для хранения.
Каким-то образом Теусу удалось передать уверенность, презрение и высокомерие, используя невыразительное лицо Зокса и в значительной степени негибкое тело:
— Ты думаешь, что сможешь найти таких, как я, просачивающихся сквозь черный лед? Может быть, я и не весь Прометеус, но, с другой стороны, он тоже не полный! Я составляю самую бо́льшую его часть. Я владею его силами, его воспоминаниями, его прошлым. Я претендую на его гражданство, и кто может оспорить мое право? Мы создал тебя из камней и глины. Ты — инертная материя, в которую мы вдохнули жизнь. Как ты смеешь пытаться судить меня!
— Ты… ты… вне закона, — неуверенно заключил Аидис. Его отстраненный взгляд вернулся. Возможно, он общался с остальными самозваными богами, и в следующий момент он взял себя в руки. — Ты подчинишься моему решению.
— Возможно, ты слушал Весту. — Теус приблизился к богу, несмотря на то, что не достигал ему даже бедра. — Мы просочились из ее разорванной утробы. Мы — так называемые нечистоты. Когда она знала меня, я был гораздо меньше, чем сейчас. Я был разрушен. Расчленен. Разбросанные кусочки, пытающиеся найти форму и цель. Но по мере того, как я восстанавливал себя, мои воспоминания складывались воедино, зазубренные края находили партнеров, создавали смысл и историю. Вот эта девочка, — он указал на Яз, — нашла самый большой оставшийся от меня фрагмент. Потребовалось время, чтобы интегрировать, восстановить больше воспоминаний, чтобы по-настоящему понять, что у меня отняли. Даже во время моего путешествия сюда я приходил в себя. — Теус медленно повернулся, словно осматривая комнату. — Я был здесь раньше, ты знаешь. В этом городе. Когда и он, и ты были в лучшей форме. Они привели меня сюда в цепях. Я был частью сопротивления. Один из последних, кто был «очищен». — Он снова перевел взгляд на Аидиса и уставился в лицо аватара. — В глазах своих сограждан я всегда был скорее плохим, чем хорошим. Северный дикарь из культа, отвергавшего технологию. Когда я возродился, мои родители отнесли меня к ведьме за пророчеством. Ты знаешь об этом? Что ж, я отверг этот культ так же яростно, как отверг очищение. Мои сограждане разорвали меня на части, но я снова собрал кусочки воедино, так что не думай, что я не смогу уничтожить тебя, Аидис.
Яз почувствовала, как по ней пробежал удар сердца звезды пустоты, раньше времени, словно слова Теуса ускорили его ритм.
Аидис посмотрел на Яз, белые глаза на лице, таком же темном, как у Мали:
— Зачем тебе нужны эти захватчики?
— Не твоя забота.
— Сеус будет считать это своим делом.
— Он здесь правит?
Аидис зарычал:
— Это царство принадлежит мне.
— Так что принимай свое собственное решение. Помоги мне в моем пути или выясни, почему твои просветленные хозяева решили отправить меня на север в цепях. Выясни, почему они не доверили своим вратам перенести меня или провести мое очищение в любом другом городе, кроме Весты.
— Я старше тебя, — пророкотал Аидис. — Я стоял у колыбели твоего вида…
Теус покачал головой.
— Я — древний, заново рожденный в этом мире. Я видел источник, дышал его воздухом. Мой вид создал тебя, а затем разбудил меня, чтобы я мог оценить их работу. И я не был впечатлен! — Теус уже рычал. — Помни, мы не сделали ничего, что не могли бы также разрушить. Это была их доброта — оставить вас всех функционировать. Дать вам задание, чтобы ваше существование имело смысл. Я не такой, — Теус ударил себя в железную грудь, — у меня нет доброты. Ее украли у меня вместе со сдержанностью. Так что испытай меня, если посмеешь. Я буду наслаждаться хаосом, который последует за этим. Ты… нет.
Лицо Аидиса посуровело. Он оторвал пяту своего посоха от камня. Яз могла сказать, что Теус надавил слишком сильно.
Стержень-корень шагнул вперед, сцепив пальцы перед собой, его тон был утешительным и уважительным.
— Лорд Аидис. Это — царство мертвых. Ваше командование подземным миром неоспоримо — за исключением, возможно, двух ваших братьев на высоких тронах… Но, очевидно, Прометеус далеко не мертв, как и другие, пришедшие вместе с ним — они дышат, по их жилам бежит кровь. Даже меня нельзя назвать по-настоящему мертвым. Я стою перед вами как простая копия, к тому же сломанная. Насколько я знаю, оригинал, по которому я был смоделирован, возможно, все еще жив, спрятан в какой-то складке времени, не тронутой годами. И поэтому, — Стержень-корень развел руками, чтобы охватить Яз и остальных, — отпустить нас будет воспринято как знак вашей власти, эхо от этого поступка разнесется по всему Олимпу. Это также будет рассматриваться как сохранение веры в ваших отсутствующих хозяев, передача на их суд вопроса, по которому боги не могут принять решение. Воля Сеуса здесь не имеет значения — мы все это знаем.
Яз поморщилась от очевидной игры на тщеславии Аидиса, но, судя по выражению лица бога, это оказалось эффективным. Возможно, когда-то его разум отвечал за бесперебойное функционирование городского комплекса, превосходящего все, что она могла себе представить, но с тех пор прошли целые эпохи, и любой разум, слишком долго предоставленный самому себе, начнет разрушаться сам по себе.
— В этом месте король я, — нараспев произнес Аидис. Затем он заговорил на языке, которым пользовался Теус, языке Пропавших, чьи слова, казалось, могли изменять мир. Длинный поток текучего звука, от которого воздух вокруг его головы замерцал и задрожал. Наконец он взмахнул посохом в их сторону и остановил его в нескольких дюймах от груди Мали.
— Он говорит, что мы можем идти, — сказал Теус. — Но любой, кто получил пропитание из подземного мира, обязательно вернется.
— Какое это имеет отношение к Мали? — запротестовала Яз.
— Вода… — у Турина внезапно сделался виноватый вид.
— Один глоток воды? — Яз покачала головой. — Скажи ему…
— Он может понять тебя, — прошипел Эррис.
— Мали не…
— Согласны! — Теус заговорил, перебивая Яз. — Пойдем.
— Но…
— Все в порядке. — Мали повесила сковороду на пояс и протянула руку, чтобы коснуться руки Яз. — Это мелочь.
— Нет! — Яз зарычала. — Я не…
— Я хочу вернуться сюда. Подумайте, чему я могу здесь научиться, — сказала Мали. — Это будет не навсегда, не так ли, лорд Аидис? В гости.
— Треть каждого года, пока ты не состаришься. — Аидис окинул их пристальным взглядом бледных глаз, вызывая их на спор.
— Сделка заключена. — Теус опустился на четвереньки и быстро зашагал к выходу.