ЭРРИС ВЫТАЩИЛ ЗИНА и Као из черных ледяных пещер. Они визжали, ревели и выкрикивали угрозы, которые, как знала Яз, никогда не могли возникнуть в головах ни одного из них. Она закрыла уши от их болезни и продолжала заставлять свою звезду гореть, защищаясь от любого изменения мнения со стороны Теуса или неповиновения в рядах Запятнанных. Однако свет не мог защитить от копья, брошенного из темноты, и Яз шла так быстро, как только мог Турин, все еще спотыкающийся и дезориентированный. Он пока не говорил, хотя его несколько раз рвало, и он сплевывал грязь на пол. Яз все еще пронзало холодное подозрение: Теус сломал разум Турина, когда уходил из него, сделав его хромым инвалидом, о котором нужно заботиться.
Наконец они услышали приглушенный рев из расселины, потом вышли на ее склоны. Все были истощены и вымокли в черной талой воде, которая постоянно капала в более теплых пещерах. И все же они не были в безопасности. Ледяной мост лежал слева от них всего в тридцати ярдах. Чтобы добраться до него, надо было преодолеть узкий пролет скалы между черным льдом с одной стороны и зияющей пропастью с другой.
— Будь осторожен. — Яз повела Турина впереди себя. — Мы уходим отсюда — просто сосредоточься на том, что ты делаешь. — В ее голове промелькнуло видение Петрика, падающего с моста. Если Запятнанные намереваются остановить их, копья полетят именно здесь.
Турин хмыкнул и поплелся вперед, все еще сгорбившись, как и в низких туннелях, ведущих в расселину. Позади нее Эррис тащил Као и Зина вдоль уступа, герант перед ним, рука вывернута за спину, Зин — позади, более или менее волочимый, они оба боролись и выли.
Протесты Као и Зина отразились эхом криков и рева из глубин черного льда. Дикая какофония, казалось, очень быстро становилась все громче и ближе, как будто шум мчался впереди толпы Запятнанных. Черные глотки ближайших пещерных ртов усиливали звуки, прежде чем выбросить их в расселину, заглушая жалобу невидимого потока. Яз беспокоилась, что пройдет совсем немного времени, прежде чем рты извергнут одержимую демонами орду, производящую весь этот шум.
Турин споткнулся, его нога заскользила. Яз поймала его за руку, удержав от падения. Он отшвырнул ее и, пошатываясь, двинулся вперед, достигнув ледяного моста через десять шагов, каждый из которых, казался последним перед тем, как он рухнет в пропасть. Теперь он стоял у начала моста, вяло борясь за равновесие, как одинокий шест палатки, пострадавший от ветра.
Еще один крик разорвал воздух позади Яз. Что-то в быстро затихающем вопле отвлекло ее внимание от Турина. Она обернулась и с ужасом увидела, что там, где Эррис держал Као и ее брата, теперь он держал только геранта и горсть разорванных шкур. Когда шок парализовал Яз, первый из преследующих Запятнанных начал выпрыгивать, крича, из ближайшего пещерного рта.
— Нет! — Яз застыла на месте. Как будто регулятор снова столкнул Зина в яму. — Нет!
— Яз! Шевелись! — Эррис подтолкнул Као вперед. Герант пошел вперед, широко улыбаясь, как будто ее страдания были самым сладким пиршеством, приготовленным для его удовольствия. — Быстрее!
Позади Эрриса первые из Сломанных уже бежали по выступу, не заботясь о своей безопасности.
— Яз! — снова закричал Эррис, более отчаянно. Он подошел достаточно близко, чтобы Као бросился на нее и попытался сбросить в расселину.
С криком, совершенно не способным выразить то, что она чувствовала, Яз повернулась и поспешила на мост. Турин все еще стоял на льду в самом начале дуги, которая пересекала расселину, стоял в нескольких дюймах от края, все еще сгорбившись и наклонившись вперед, глядя в пустоту под собой. Яз дотянулась до него и попыталась подтолкнуть вперед, не опрокинув и не лишив его равновесия. Она обнаружила, что его тело застыло, словно его заморозили, каждый мускул напрягся.
Зин ушел. Зин! Исчез, как Петрик в темной пропасти. Она попыталась выбросить это из головы, но образ руки Эрриса, сжимающей только разорванные шкуры, отказывался уходить.
Сквозь гиканье Сломанных, быстро приближающихся к мосту, Яз показалось, что она слышит издевательский смех Теуса. Она потеряла брата, несмотря на все свои усилия. Турин был сломленной развалиной, которая, вероятно, не могла ни накормить, ни почистить себя, и у нее остался только Као, с которым она чувствовала себя связанной только недовольным чувством долга.
— Яз! — Эррис снова догнал ее, заставляя Као идти впереди него на мост, который, как они когда-то беспокоились, мог не удержать их в одиночку, а теперь удерживал четверых из них.
Копье прорезало воздух между ними, поразительно быстро, и его поглотила пропасть. Яз не видела, как оно приближается, даже не видела, как его несли среди Запятнанных. Она снова закричала — смесь ярости, страха и разочарования, — затем схватила Турина, чтобы физически потащить его по мосту. В то же время она пожелала, чтобы ее звезда вспыхнула, надеясь отогнать любого Запятнанного, кто мог бы присоединиться к ним на мостике.
Турин застыл как вкопанный, только глубокий стон вырвался у него, когда она попыталась нести его вперед. Он казался неоправданно тяжелым, и ее попытки сдвинуть его с места ослабили свет, который она могла прогнать от звезды. С ворчанием ей удалось сдвинуть его на несколько дюймов по скользкому льду. Краем глаза она заметила что-то бледное там, где ничего не должно было быть. Ожидая, что в любой момент ее пронзит копье, она позволила себе взглянуть.
— Зин!
Там, в нескольких ярдах под ними, в темноте, поднимался Зин. Он боролся, извиваясь и отплевываясь от ярости, но нога за ногой неумолимо поднимался из пропасти. Внезапно Яз поняла. Его держал Турин. Когда Зин упал, Турин потянулся к нему своей лед-работой и ухватился за воду, которая составляет большую часть любого человека. Яз не могла знать, чего это ему стоило, но она знала, что лучше не нарушать его концентрацию. Вместо этого она обратила свое внимание на звезду и направила ее свет обратно на Запятнанных, только что достигших моста. Эррис, не имея места, чтобы пройти мимо нее и Турина, ждал вместе с Као, все они были открыты для следующего копья, которое с шипением появится из темноты.
К счастью, оружие любого рода было редкостью среди Запятнанных, и, если во мраке и были копья, то владельцы не хотели выбрасывать их в пропасть. В битве со Сломанными казалось, что Запятнанные должны полагаться на нежелание бывших друзей и семьи насаживать на вертел близких. На это, и еще на то, что никто не последует за ними в черный лед.
Под нарастающий хор завываний Зин поравнялся с мостом. Яз опустилась на колени и подняла его, крепко ухватив за плечо, несмотря на его когтистые руки. Мгновение спустя он вонзил зубы в мясо ее предплечья. Она вскрикнула от удивления. Боль была поразительной, и страх, что он действительно вырвется и сожрет кусок ее плоти, переполнил ее. Она в панике ударила его по голове. Зубы выскользнули из скользкой от крови плоти, Зин обмяк и беззвучно соскользнул с ледяного моста.
— Нет! — Но каким-то образом Турин схватил запястье мальчика и потащил его вперед.
Они быстро последовали за Турином и через двадцать шагов вернулись в пещеру, где они допрашивали Этрикса, казалось бы, целую вечность назад, но на самом деле меньше чем за день до этого.
— С ним все в порядке? — Яз поспешила к Турину, чтобы осмотреть Зина. Он безвольно повис в руках Турина, из его носа текла кровь. Глубокий укол вины пронзил ее, но когда она потянулась к нему, его глаза распахнулись, показав не почти белые радужки Икты, а малиновые диски: он бросился на нее, челюсть захлопнулась, едва не коснувшись кончиков ее пальцев.
Яз отдернула руку, впервые увидев темную кровь, сочащуюся из множества отверстий в форме зубов, которые Зин проделал там.
— Если ты можешь изгнать демонов, то сделай это быстро. — Турин говорил хриплым голосом, как будто слова стали для него чужими за то короткое время, что прошло с момента его пленения. — Они оба опасны, пока ты этого не сделаешь.
Яз кивнула. Это была та часть, которой она боялась. Если она потерпит неудачу здесь, что она должна с ними делать? Может ли она уйти и бросить своего брата в ад, который он терпел с момента своего падения? Будет ли смерть чище? Или она умрет, пытаясь, и все равно оставит его одержимым демоном?
Турин прижал Зина к скале, в то время как Яз приблизилась со своей звездой в руке. Шар стал заметно меньше, ее кулак почти охватил его.
— Как они тебя вылечили? — спросила Яз у Турина, колеблясь насчет «лечения», так как они оставили Теуса обернутым вокруг его костей.
— Меня уложили на кровать из звезда-пыли и посыпали еще больше сверху. Я чувствовал, как демоны сгорают и умирают внутри меня. Но на это ушло несколько дней. Нам нужно что-то более быстрое, если Пом и его охотник все еще преследуют нас. Арка все еще сражается с ними?
— Не знаю. — Яз покачала головой, пристыженная тем, что не думала об Арке целую вечность. — Как я могу сделать это быстрее?
— Мать говорила, что демонов можно загнать на край тела и выгнать… или отрезать.
— Отрезать? — У Яз кровь застыла в жилах.
— Палец… или руку. — Турин не смотрел ей в глаза. Зажатый в его хватке Зин зашевелился и начал выть, в то время как Као снова начал рычать и бороться с Эррисом.
— Вот. — Эррис бросил что-то рядом с ней. — Свяжи их.
Яз подняла веревку. Какой-то кабель, гладкий и блестящий, как старая кожа, что-то из города. Она связала Као руки и похлопала себя по бедру в поисках ножа.
— Позволь мне, — Эррис ненадолго отпустил Као и разорвал кабель руками. — Вот так.
Яз взяла его, моргая. Она увидела, что у кабеля был металлический стержень, оранжево-красный; ее разум подсказал слово «медь», одно из слов Эрриса. Она связала лодыжки Као, пока Эррис держал его колени, а затем точно так же связала брата. Он замолчал, как только она взяла его за руки, вместо этого наблюдая за ней злыми глазами. Она отступила, чтобы рассмотреть его.
— Я спасла своего брата не для того, чтобы искалечить его! — При мысли о том, чтобы отрезать Зину руку, у Яз скрутило живот. — Должен быть способ получше.
— Иногда чистый порез — самый добрый способ. — Турин отпустил голову Зина и поднялся на ноги. — Некоторые язвы нужно вырезать, прежде чем они распространятся. — Он подвел Яз ближе к расселине, где ее звезда-свет будет держать Запятнанных подальше.
— Есть и другой способ, может быть. — Турин заговорил приглушенным голосом, чтобы остальные не услышали. — Эулар сказал моей матери, что, если ты сможешь заставить демонов оставаться неподвижными, а затем ударишь по ним массивной звездой, они будут уничтожены. — В его голосе не было уверенности. — В то время она так и не поняла, что он имел в виду. У нее не было звезды, похожей на ту, что есть у тебя, и она не смогла бы удержать ее, даже если бы у нее была. Но ты можешь это сделать, — Он нахмурился. — Хотя это очень трудно. Если ты используешь звезду, чтобы загнать их и поймать в ловушку на самом краю тела, они ускользнут, пока ты готовишься к последнему удару…
Яз прикусила губу, размышляя:
— Где демоны любят находиться?
— В голове. — Турин нахмурился, вспоминая вторжение.
Яз знала, какой вред может нанести даже маленькая звезда чьей-то душе. Пом оказал им некоторое сопротивление, и все же звезда, значительно меньшая, чем та, что сейчас была в ее руке, сломала его разум, выделив из его темной стороны демона, не так сильно отличающегося от тех, что населяют черный лед.
— А если не в голове?
— В сердце, — без колебаний ответил Турин. — Иногда они приходят туда, чтобы дать тебе понять, в каком ты положении. Они возвращают тебе твои чувства и позволяют ясно мыслить, сидя в твоем сердце и наслаждаясь твоим отчаянием. Если ты пытаешься убежать или уничтожить себя, они делают… что-то… с твоим сердцем, и ты можешь только лежать, задыхаясь от страшной боли. И иногда это даже лучше, чем постоянно думать о том, что они заставили тебя сделать.
— Сердце. Это может сработать… — Яз старалась не думать о страданиях Турина. Она надеялась, что демоны Зина были менее заинтересованы в том, чтобы мучить его. В любом случае она получит удовольствие от их уничтожения.
— Я больше ничего не знаю, — предупредил Турин. — Это, вероятно, намного сложнее, чем кажется. И если ты повредишь сердце…
— Сначала я попробую на Као.
Турин взглянул на нее, и в его темных, отчаявшихся глазах мелькнул намек на упрек.
— Что? — Яз мгновенно почувствовала себя виноватой. — У него, очевидно, самое сильное сердце. Если это не сработает на Зине, я не буду знать, сработает ли это на Као. Но если я начну с Као, а он не выживет, я буду знать, что нет смысла пытаться использовать этот подход с Зином.
Турин слегка приподнял брови, но ничего не сказал. Вместо этого он указал на пещеру, где лежал связанный Као. Он кивнул в сторону Эрриса.
— Позже тебе придется рассказать мне, кто этот человек и почему он кажется намного сильнее, чем Икта.
ПО ПРОСЬБЕ ЯЗ Эррис положил Као на камень рядом с Зином и крепко держал его. Турин опустился на колени рядом с Эррисом, держа голову Зина, чтобы тот не разбил ее о землю.
Яз подошла к Као, который извивался и поворачивался в объятиях Эрриса, выкрикивая угрозы. Турин отпрянул, когда пылающая звезда приблизилась к нему, словно эта штука была такой же горячей, как и выглядела, но продолжал держать Зина.
Яз сфокусировала столько света, сколько осмелилась, на лице Као. Он крепко зажмурился и отвернул голову как можно дальше. Через несколько ударов сердца он начал успокаиваться, и вскоре после этого пятна покинули его, двигаясь вниз по шее. Она немного подождала, не обращая внимания на жалобные вопросы мальчика. Где он? Это была Яз? Неужели они сбежали? У нее не было для него ответов и только одна надежда. Когда она убедилась, что у демонов было достаточно времени, чтобы добраться до его сердца и свернуться там, прячась от яркого света, она подняла звезду над головой и сосредоточила весь ее свет, песню и гнев в плотное ядро в центре.
С криком, в котором содержались все ее страхи, она обрушила звезду на мускулистую грудь Као прямо над его сердцем и выпустила все, что она хранила в звезде, одним ударом молота.
Раздался треск, словно она расколола мир, и звезда завибрировала в ее руке, как звенящий колокол, причиняя боль пальцам. Као содрогнулся с такой силой, что Эрриса отбросило назад. За этим мгновением насилия последовала тишина. Као лежал обмякший, маленький почерневший круг, выжженный на его мехах, мягко дымился там, где ударила звезда.
— Као? — спросила Яз дрожащим голосом. — Као?
Ничего.
Она упала на колени и схватила его за плечи.
— Осторожно! — предупредил Эррис. — Он может притворяться.
Яз проигнорировала Эрриса и затрясла Као.
— Просыпайся! Просыпайся, ты, большой идиот! — Он казался безжизненным в ее объятиях, мертвым грузом.
— Он мертв? — спросил Турин.
Эррис выглядел мрачным. Яз охватило чувство вины. Она экспериментировала с жизнью ребенка, поставленной на карту, и талант подвел ее. По щеке скатилась слеза.
— Я… — Као приоткрыл один глаз.
— Као! — Яз схватила его.
— Я так голоден. — В животе у мальчика заурчало.
Яз с облегчением фыркнула.
— Убери его с дороги, — сказала она Эррису и подошла к брату. Она посветила звездой ему в лицо, все еще отвернутое от яркого света ее работы над Као. Сердце звезды гудело, ее песня звучала надтреснуто, но Яз напрягалась изо всех сил, и демоны медленно выплескивались из головы Зина, стекая по шее в узкие пределы его костлявой груди. Она сжала звезду, уплотняя энергию глубоко внутри нее, и подняла ее как можно выше. Часть Яз протестовала, не желая бить Зина. Као выглядел таким крепким, что, как бы сильно она ни колотила звездой ему в грудь, у нее не было никаких опасений поранить его силой удара. Но ее тощий брат казался таким уязвимым, лежа на земле перед ней. Она подумала об Азаде, брате, которому ее слабость позволила умереть. Не будет ли ее сила виновата в смерти оставшегося брата?
Тот же крик сорвался с ее губ, когда она замахнулась, чтобы ударить звезду в грудь Зина. Снова раскалывающий мир треск, хотя на этот раз он больше походил на перелом грудины и ребер. Снова боль в пальцах. И Зин, бьющийся в конвульсиях, как рыба, выброшенная на лед, и Турин, изо всех сил старающийся не дать его голове удариться о камень.
Что-то изменилось в качестве света, но Яз смотрела только на брата. Турин отпустил его и позволил обмякнуть между ними.
— Зин? — спросила Яз.
В ответ Зин глубоко вдохнул воздух, его руки и ноги поднялись, как будто он был так близок к тому, чтобы утонуть, насколько это возможно, не утонув. Он задохнулся, подавился и повернул голову, уставившись на нее бледными глазами Икта, полными слез.
— Яз? — Еще один судорожный вздох. — Мне приснился ужасный сон.
Эмоции, которым у Яз не было названия, поднялись из глубин ее души, выжимая воздух из легких, вырывая слова с языка, наполняя ее глаза ответными слезами. И когда она подняла руки к лицу, осколки разбитой звезды просыпались между пальцами, чтобы отскочить от камня, дюжина и более мелких звезд, идеальные сферы, радуга сияющего цвета, более темная вблизи красного.