— ВЫ СТОИТЕ ПЕРЕД нами, еще мокрые от падения. Ваше племя и ваш клан выбросили вас, и никто из них не поднял голоса, чтобы спасти вас. Они называют вас ущербными, неправильными, недостойным, и вас бросили во тьму, чтобы вы умерли. — Человек, обратившийся к ним, не был ни высоким, ни старым. Яз думала, что их поведет один из герантов, ибо кто мог устоять против них? Или, если это не удастся, будет править самый старый, самый мудрый. Но мужчина, который расхаживал взад и вперед перед толпой, казался ничем не примечательным, если не считать темной кожи, которая блестела чернее самой скалы, чего Яз никогда не видела даже среди множества племен, пришедших на встречу. Блестела даже его лишенная волос голова. — Теперь мы — ваша семья, и все мы упали здесь. Мы — ненужные вещи, от которых так мало пользы, что их выбросили. Мы — то, что не подлежит восстановлению. Мы — Сломанные.
— Сломанные! — Дюжины ртов повторили имя.
— Меня зовут Тарко. Я командую здесь по воле Сломанных. У вас есть вопросы. У нас есть ответы. Вы промокли, и холод убьет вас задолго до того, как вы умрете с голоду. У нас есть тепло и еда. Около ямы у вас не было выбора. Я даю вам выбор. Трудный выбор. — Он пожал плечами и сжал губы, словно извиняясь. — Трудный выбор, но все же выбор. Вы можете присоединиться к нам или… — Он махнул рукой в сторону туннеля, по которому они вошли. — Или пойти своим путем.
Тарко наблюдал за ними, за горсткой дрожащих южан и Яз. Она смотрела на него, кипя от ярости… на все… и особенно злясь на то, что ей не в чем и некого винить, как и всем остальным. Воцарилось короткое молчание. Яз почувствовала на себе взгляд множества глаз, а Тарко все еще держал руку в направлении темного туннеля.
— Нет? — Его рука упала. — Тогда добро пожаловать, братья и сестры. — Тарко перевел взгляд на остальных членов нового племени Яз. — Пять… Это не то, на что мы надеялись. Одного падение-лидера будет достаточно…
Пом шагнул вперед, подняв свой свет-жезл:
— Меня выбрали первым! Арка и…
— Арка будет падение-лидером этой группы. — Тарко указал на женщину, которая привела Яз.
— Это чепуха. — Пом еще не закончил. Герант подошел и встал у его плеча, сердито глядя на Тарко, один глаз был полон злобы, другой — молочно-белым. Он выглядел так, словно мог раздавить лед в кулаке, мускулы его руки бугрились под мехами. — Нам надо было вернуть центральное озеро. Мы не сможем выжить… — Он бросил на Яз и остальных испепеляющий взгляд. — Пять.
— Запятнанных слишком много…
— А сколько нас будет через десять лет, если мы будем собирать только по пять человек на каждой встрече?
Тарко вздохнул.
— Больше, чем в том случае, если мы каждый раз будем сражаться с Запятнанными за центральное озеро. — Он отвел взгляд. — Падение-лидер Арка, высуши этих мокрых и давайте посмотрим, стоят ли они той цены, которую мы за них заплатили.
— ИДЕМ, Я ЗНАЮ, где тепло. — Арка прошла мимо них, и дети поспешили за ней. Яз задержалась, глядя на темный вход — другой выбор, предложенный Тарко. Она наблюдала за Сломанными, толпившимися вокруг своего предводителя и Пома, который говорил против него, большинство из них пытались быть услышанными. Некоторые были сердиты, некоторые — суровы, но остальные просто выглядели обеспокоенными. Казалось, что рябь, распространявшаяся от прибытия Яз и остальных, не остановилась на краях озер, в которые они упали.
— Ты, девочка Икта! — крикнул Арка из глубины пещеры. — Идем!
Яз нахмурилась и поспешила за группой.
Она догнала последнего из них. Девочка оглянулась и нервно улыбнулась.
— Я — М-М-Майя. — Она пробормотала это имя сквозь дрожь. Майя, которая сказала, что звезды светят ярче. Перед девочкой шел мальчик на голову выше Яз, широкоплечий, ростом с мужчину, но с детским лицом, затем еще один, тоже высокий, но стройный.
Пещера сузилась, потом расширилась, потом соединилась с лабиринтом других широких пещер с низкими потолками. Оказалось, что тепло, которое, в конце концов, уходило через Яму Пропавших, создало воздушный зазор над коренной породой — от одного до пяти ярдов, — оставив над ними ледяное небо, кое-где поддерживаемое все еще замерзшими участками. Струи пылинок-звезд испещряли ледниковый лед над ними, обеспечивая слабое освещение — где-то более яркое, где-то более тусклое, — и в некоторых местах большая звезда, подобная той, которую Пом нес в своем жезле, казалось, была намеренно погружена в стену, чтобы обеспечить лучший свет.
Яз вертела головой из стороны в сторону, пытаясь осознать все происходящее и сориентироваться, безуспешно, на случай, если придется спешно уходить. Светящиеся полосы над головой продолжали отвлекать ее, завораживая взгляд и напоминая о мерцающих занавесях света, которые появляются в полярной ночи. Икта называли их хвостами драконов, хотя, казалось, каждое племя рассказывало о них свою историю.
— Сюда, вниз. — Арка ввела их в расселину в скале. В камне были высечены грубые ступени, далеко внизу слышался шум бегущей воды.
Яз замыкала шествие, осторожно ступая, ее ноги не привыкли идти по камням. Почему-то камень казался более коварным, чем лед. Булавочные уколы света прорезали темноту впереди. Яз вздрогнула, но не столько от сырости одежды, сколько от мысли, что теперь это ее жизнь. Камень и мокрый лед. Она попыталась представить себе, как кто-то может жить здесь, внизу, не только дни и недели, но и десятилетия, не имея океана, который снабжал бы их шкурами и мехами, жилами и маслом, пищей и топливом… всеми материалами, необходимыми людям для построения своей жизни.
— Это обогревалка. — Голос Арки отвлек Яз от ее мыслей и сосредоточенности на ногах, пока она преодолевала последние ступеньки. Женщина стояла перед сооружением, сделанным не из камня, не из льда, не из кости и не из шкуры. Яз никогда не видела ничего подобного. Она поймала себя на том, что таращит глаза, и утешилась тем, что, по крайней мере, остальные казались такими же изумленными.
— Что? — Яз первой нашла нужные слова.
— Обогревалка, — сказала Арка. — Следуйте за мной. — И она нырнула внутрь через то, что могло быть пологом палатки, хотя и не выглядело им.
— Это дверь, — сказала более старшая девочка, внезапно пренебрежительно, когда поняла, что знает что-то, чего не знают остальные. Она вошла вслед за Аркой. Остальные последовали за ней, один за другим.
Яз вошла последней, ведя пальцами по стенам и «двери». Они были плоскими, как натянутая шкура, хотя и гораздо толще, вертикальными, как утесы Горячего Моря, твердыми, как скала, гладкими, как кость. Все сооружение стояло на выступе и упиралось спиной в каменную стену, хотя сама расселина уходила вниз, в неведомые глубины. Маленькая девочка, Майя, шла впереди, Яз — за ней.
— Боги внизу! — Взрыв жара, который встретил ее, не был похож ни на что, что Яз когда-либо испытывала. Как будто все масляные лампы, которыми владели Икта, были зажжены и поставлены рядом в одной палатке. Она присоединилась к остальным, заметив, что, в отличие от остальных, худой из двух мальчиков не промок и не дрожал. У него было узкое лицо, высокие скулы и темные глаза с измученным взглядом из-под копны черных волос.
— Ты приходишь мокрым в мир, и следующий раз, когда ты промокнешь, будет твоим последним. — Племя Арки явно разделяло некоторые из высказываний Икта. — Вот как обстоят дела там, откуда мы пришли. Здесь, внизу, все по-другому. — Она отступила в сторону, и они увидели позади нее скалистую пещеру, в которую выходило маленькое здание. Пространство было одновременно большим и переполненным, его освещал свет звезд, установленных в то, что выглядело как стеклянные чаши. Мать Мазай владела чем-то похожим, но у нее был только маленький диск. На мгновение жар затуманил взгляд, и Яз подумала, что в пространстве за чашами толпятся люди, но вскоре поняла, что там, на натянутых веревках, висят шкуры, которые носили члены племени, дюжины комплектов.
— Здесь мы сушим одежду. Повесьте свою на проволоку. — Арка указала на линию, протянутую по всей ширине пещеры. Она прошла в центр, отодвигая в сторону висящие шкуры и раскачивая их. Тени тоже качнулись, и на мгновение снова показалось, что это люди — возможно, Икта, — которые танцуют для солнца в конце долгой ночи. Арка хлопнула в ладоши. — Скорее!
Она повернулась к ним спиной и наклонилась, чтобы поднять что-то с пола. Когда она снова повернулась к ним лицом, то, казалось, удивилась, что никто из них не пошевелился. В тишине, нарушаемой только стуком зубов, она показала поднятый предмет. Благосостояние клана в железе — приземистый, тяжелый цилиндр, толстостенный, снабженный двумя костяными ручками. Снаружи его покрывали глубоко вытравленные символы. Яз знала, что у жрецов есть письмена, которые они используют для нанесения слов на шкуры. Это всегда очаровывало ее. Мысль о том, что слова, такие мимолетные вещи, исчезающие почти в то же мгновение, когда покидают твои губы, могут быть пойманы в ловушку и лежать там, связанные черными линиями, запечатленные в постоянстве и могущие пережить того, кто дал им жизнь. Но эти символы были чем-то другим. Подобно ледяным звездам, они казались одновременно более реальными и более далекими, чем окружающий мир. Сложные, как многоногие паук-рыбы, ползающие под морским льдом, они отличались от своих соседей и в то же время были одинаковы. Каждый запутывал взгляд, пытаясь втянуть ее… куда-то.
— Если вы не согреетесь в ближайшее время, то можете вообще не согреться, — нахмурилась Арка. — Что? Это горшок. Вы, конечно, видели горшок раньше?
Яз не видела.
Арка поставила железную трубу на пол и, используя длинный металлический стержень, достала из ниши в стене одну из стеклянных чаш, поставив ее на пол. С помощью маленького черпака на конце стержня она вынула звезду из чаши и бросила ее в железный горшок. Тут же символы, вырезанные на металле, начали светиться. От жара, исходящего от них, лицо Яз запылало. Как будто она держала руку всего в дюйме от пламени лампы.
— Повесьте одежду! Сейчас же! — Арка рявкнула приказ, как женщина, привыкшая, чтобы ей повиновались. — Оставайся там, Турин. — Она подняла руку на черноволосого мальчика, когда он двинулся вперед вместе с остальными.
Яз осталась с Турином, хотя и попятилась от жары. Даже Арка, казалось, удивилась его ярости, подняв руку, чтобы прикрыть лицо.
— Должно быть, я использовала слишком большой камень… А-а… Вот, ослабевает. — Она расслабилась, затем повысила голос, чтобы обратиться ко всем, впадая в роль их учителя. — Сигилы, вделанные в железо, преобразуют энергию, выделяемую камнем, в тепло.
— Я называю их звездами, — сказала Яз. Она старалась смотреть куда угодно, только не на обнаженную плоть. Икта обычно снимали что-то только для того, чтобы заменить его чем-то более теплым. Они сбрасывали слои в своих палатках, но никогда не оставляли меньше трех. Только в Горячем Море они раздевались полностью, но там туман окутывал все вокруг, скрывая один конец маленькой лодки от другого. Когда же Горячее Море закрывалось, высохнуть было очень трудно, и за эту пригоршню дней гибло больше людей, чем за весь остальной год. — Звезды. Не камни… — Она запнулась под тяжелым взглядом Арки.
— Некоторые называют их так. Сердце-камни, ядро-камни, ледяные звезды, это все это одно и то же. Раздевайся.
Яз заколебалась. За исключением Турина, остальные двигались среди висящих шкур, ища уединения.
— Почему он не мокрый? — Она обвиняюще ткнула пальцем в Турина, который нахмурился, почти от боли.
— Потому что сегодня он не упал. Он здесь по… другим причинам. — Арка сложила руки на груди и посмотрела на Яз сверху вниз. — У Икта под шкурами есть что-то такое, чего нет у всех нас?
Яз сердито посмотрела на нее. Если и дальше протестовать, они все будут смотреть, как Арка вытаскивает ее из мокрых шкур. С рычанием Яз вошла в то место, где уже развешанная одежда давала больше всего укрытия. Она стянула с себя верхнюю одежду, борясь с тугими узлами. Самый внутренний слой был зашит, требовался нож, чтобы удалить его, и игла, чтобы надеть новый. Ей не надо снимать его, потому что здесь нет ветра. Ветер был истинным убийцей. Здесь, поразительно, она его не слышала. Его отсутствие было тишиной, бьющей в уши. Однажды, когда Яз была маленькой, ветер прекратился. Не упал и не ослабел, а остановился. Даже седые старики никогда такого не видели. Старейшины думали, что это может быть конец света. Некоторые плакали. Некоторые рвали на себе волосы. А потом ветер снова подул, и, казалось, этого мгновения тишины никогда не было.
Яз сбросила промокшие меха. Ее лучшие тюленьи шкуры остались на санях. Икта хорошо ими воспользуются. Она посмотрела на Арку из-за висящего пальто.
— Мне нужен нож. — Она произнесла эти слова сквозь стиснутые зубы.
— Эй! Мы не настолько опасны! — Девичий голос из-за сохнущей одежды, возможно, Майя.
— Я опасен! — Мальчик. За этим последовал смех.
— Она думает, что мы не сможем устоять перед ней без ее мехов. — Еще одна девочка.
Снова смех. Слегка истеричный. Яз напомнила себе, что они дети, а она взрослая. И что яма оторвала их от их жизни. Если бы они не засмеялись, они бы заплакали. Она покачала головой, пытаясь выдавить улыбку. Забавно, подумала она, оказаться голой в Яме Пропавших и все еще потеть.
— Это все, что я могу сделать без ножа. — Яз вернулась к Арке, одетая только в черные шкуры крот-рыбы, в которые мать зашила ее в начале долгой ночи. — По крайней мере, сегодня их хорошенько вымыли. — Снова смех.
Арка вздохнула и покачала головой:
— Икта!
Яз придвинулась ближе к горящему огню горшка, пока шкуры не начали дымиться. Шкуры крот-рыбы были смягчены ядом нагга, придавая им бархатистость, но они сопротивлялись воде и не оставались мокрыми надолго. Яз потянулась. Никогда еще ей не было так тепло, и у нее не было ни малейшего желания отойти. Затем, вспомнив о себе и почувствовав, что черноволосый мальчик, Турин, старается не смотреть на нее, она снова сгорбилась, стараясь быть как можно меньшей мишенью для чужих взглядов.
Арка крикнула троим, уже голым, спрятавшимся среди свисающих шкур:
— Сзади есть накидки, которые можно надеть, когда повесишь одежду сушиться. Потом идите сюда и присоединяйся к нам.
МАЙЯ И ЯЗ сидели с железным горшком между ними; огромный мальчик и черноволосая девочка завершали круг, от жара их лица пылали. Арка и Турин сидели чуть поодаль, поджав колени. Мальчик, Као, сбросил с плеч плащ и обернул его вокруг талии. Его руки были так плотно обвиты мускулами, что им приходилось бороться за пространство вдоль его костей, нагромождаясь друг на друга. Он с презрением смотрел на них голубыми глазами, спрятавшимися под желтой бахромой.
— Старик ошибся. — Голос Као звучал глубже, чем голос отца Яз. — Мне здесь не место. Я такой же сильный, как любой мужчина в клане Голин. Сильнее многих. Я не какая-то сломанная вещь. Мне здесь не место, с вами…
— С нами кем? — Темноволосую девушку звали Куина. Ее лицо напоминало Яз ястреба, ее глаза походили на черные камни.
— Отверженными. — Као выплюнул это слово. — Со мной все в порядке. Я вылезу наружу и брошу этого тощего жреца в его собственную дыру…
— Если ты сможешь выбраться из ямы, значит, Казик был прав насчет тебя, — сказала Арка. — Если не сможешь, тогда, возможно, он ошибся, но никто этого никогда не узнает. Идеальная система. — Она подняла руку, чтобы предупредить горячий ответ Као. — Но я бы с удовольствием посмотрела, как ты это делаешь.
— И я. — Яз не собиралась говорить, но слова слетели с ее губ. Она опустила глаза, когда остальные посмотрели в ее сторону. Сгоряча она забыла, что не только стоит с голыми руками перед незнакомцами, но и показывает больше своей кожи, чем Икта видит в первую брачную ночь.
— Так или иначе, — сказала Арка. — Мы все здесь, правильные или неправильные, и возврата на поверхность нет. Моя задача — обучить вас путям Сломанных, чтобы вы могли стать полезными и зарабатывать себе на жизнь. Мы живем… тяжело. Вы, наверное, заметили, что мало кто нас доживает до старости, даже Икта.
Яз склонила голову, когда остальные снова посмотрели в ее сторону. Она не заметила среди Сломанных ни одного седоголового. В свои тридцать лет Арка выглядела такой же старой, как и все старики, которых видела Яз.
— Нас должно быть больше, — сказала Куина. — Я видела дюжину толчков, и многие все еще были позади меня.
— Их всех съела хетта? — спросила Майя, округлив глаза. Яз предположила, что она самая младшая из них, лет тринадцати. Куине могло быть пятнадцать. Као ее ровесник или на год моложе. Несмотря на размеры, у него было мальчишеское лицо.
— Где ты слышала о Хетте? — Арка хмуро посмотрела на Майю и перевела взгляд на Яз.
— Это сказал мальчик. — Майя явно нервничала. Яз вдруг спросила себя, почему так оказалась, что эта девочка — самая младшая из них. Большинство получили толчок на своей первой встрече. Должно быть много маленьких. — Петрик. Он сказал, что хетта кого-то забрала…
— Хетта — одна из Запятнанных. Дикая, даже для них. Не поддается контролю. Она охотится одна, — сказала Арка, и рядом с ней Турин, сухой и полностью одетый, дрожал, несмотря на жару. — И чтобы понять Запятнанных, ты должна понять: истории, которые рассказывают, чтобы напугать маленьких детей, — правда. Черный лед существует.
Као фыркнул от смеха, Майя побледнела, Яз незаметно сделала знак, призывающий к защите как Богов в Небе, так и Богов в Море. Куина, однако, просто кивнула.
— Икта никогда не видели ничего подобного, — сказала Яз.
— Как и Голин. — Као наклонился к теплу. — Потому что ничего подобного не существует.
— Мой народ видел его на юге. Далеко на юге. Серый шрам во льду, черный в самом его сердце. — Куина, прищурившись, глядела на Као, вызывая его на спор.
— Черный лед редко достигает поверхности. Но здесь, внизу, он существует. — Арка повернулась к Турину, словно проверяя его. Его взгляд упал на руки, и он медленно изучал свои пальцы, его щека дергалась, выдавая поддельную незаинтересованность.
— Говорят, если ты идешь по черному льду, он наполняет тебя ужасом, — сказала Куина.
— И если человек прикоснется к нему, — голос Майи дрогнул, — это может заставить его убить своих детей.
— Запятнанные — это те, кто коснулся черного льда? — спросила Яз и снова увидела голову Джейсина, свисающую за волосы с пояса Хетты.
— Хуже. — Арка помрачнела. — Они плавают в озерах, которые образуются там, где он тает.
Майя ахнула. Яз, взрослая женщина, не позволила себе выразить ужас, но подтянула колени к подбородку, чувствуя даже сейчас прикосновение огромной руки Хетты, которая обхватила ее голень и начала тянуть к зубам.
Турин замер и стал очень бледным. Хотя и был бледным с самого начала.
— Нужно нечто большее, чем прикосновение черного льда, чтобы запятнать большинство людей. Во льду есть духи, ищущие путь внутрь тебя, ищущие трещины. Гнев впустит их, жестокость, жадность, любая слабость, даже страх, в конце концов, пригласит их. — Он встал и повернулся, чтобы уйти.
— Турин. Садись. — Арка жестом велела ему вернуться.
— Запятнанные не только плавают в черных бассейнах. — Теперь Турин стоял спиной к остальным. — Они пьют из них. — И он пошел прочь, унося с собой требование Арки придти после сна.
— Что с ним такое? — Као фыркнул.
Арка ничего не ответила, и они молча присоединились к ней, впитывая тепло, пока, наконец, отдаленный звон не достиг пещеры. Арка склонила голову набок, прислушиваясь, потом расслабилась:
— Это сигнал к наступлению ночи. Мы сохраняем здесь свой собственный цикл. Я отведу вас в поселок. Завтра вы сможете забрать отсюда свою одежду.
— А как же Зин? — Яз уже не понимала, почему бросилась в яму. В тот момент, когда она сделала это, ей показалось, что это было для ее брата, хотя она не могла сказать, как это могло помочь. Но теперь, несмотря ни на что, у нее действительно появился шанс помочь ему, и будь она проклята, если просто заткнется и заснет.
— Он у Запятнанных, — сказала Арка.
Хотя Яз и догадывалась об ответе, холодный кулак сжал ее сердце:
— Тогда мне нужно найти его, прежде чем они его съедят.
— Они его не съедят, — покачала головой Арка. — Они отвратительны, но ни один из них не настолько безумен, как Хетта. Они запятнают его вместе с теми, кого поймали после сегодняшнего падения. — Арка встала, чтобы уйти. — Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы найти своего брата, Яз. Ты должна беспокоиться о том, что он тебя найдет.
Яз поспешно поднялась на ноги и схватила Арку за плечо:
— Должен быть способ спасти его.
Женщина обернулась, шрамы на ее лице казались очень белыми на фоне покрасневшей от жара кожи:
— О, есть способ. Просто это очень тяжело, вот и все. Гораздо легче запятнать кого-то, чем избавить от пятна. Я живу здесь двадцать лет и только однажды видела, как это сработало.
— Тогда мне нужно встретиться с этим человеком, — сказала Яз. — С тем, кого спасли.
Арка высвободилась и направилась к двери.
— Ты уже видела его, — сказала она. — Его зовут Турин.