Однако Коджи никогда не охотился в такую погоду. Даже если вы могли почувствовать добычу, добраться до нее по глубокому снегу было совершенно другой проблемой. Он потерял счет тому, сколько раз ему казалось, что он находится в пределах досягаемости оленя или кролика, но терял животное в снегу. Каким бы хорошим он ни был, он не так хорошо приспособился к снегу, как создания лесов и равнин. Коджи был в этом не одинок. Все они изо всех сил пытались охотиться, и чаще всего Мари приказывала, чтобы убитую пищу отдавали деревням и фермам, мимо которых они проезжали. Коджи еще никогда не был таким худым.
Оставаться скрытыми было тем труднее, чем больше людей приходило. Одно дело спрятать дюжину людей, но пятьдесят — совсем другое, а когда их станет сотня, будет еще тяжелее. Постоянно возникал вопрос, что делать с их растущим числом, оставаться вместе или разделиться и разойтись.
Коджи считал, что они должны разойтись. Преимущества путешествия небольшой группой были слишком сильны, чтобы их игнорировать. Они могли двигаться быстрее и легче скрываться. Они могли с большей легкостью прокормить себя, и чем больше они расходились, тем дальше передавалась их идея. Коджи изложил свои аргументы, но окончательное решение было за Мари.
Он понимал аргумент о безопасности в количестве, но не верил, что безопасность стоит той цены, которую они заплатят.
Коджи не завидовал решению Мари, которое ей пришлось бы принять. Он чувствовал, что одно дело — играть героя, когда у тебя есть группа, достаточно большая, чтобы приносить пользу, но не настолько большая, чтобы представлять угрозу для основных сил мира. Если этот рост продолжится, Мари скоро будет командовать большим и яростно преданным контингентом клинков, одним из самых больших, когда-либо собранных за пределами Звездопада.
Когда это случится, они точно привлекут внимание лордов, а потом Мари проверят в бою. Она будет биться? Они будут убегать и прятаться? Огонь их веры, который когда-то горел так ярко, угаснет, пока не растает даже дым? Коджи не знал ответа, но был благодарен, что это от него не требовалось. Его устраивало служить, как он мог.
Коджи понимал, несмотря на комфорт, что вскоре решения придется принимать. Близилось время расплаты.
Коджи проснулся раньше рассвета, это было его новым обычаем. Когда он был моложе, он не чувствовал необходимости вставать рано. Он часто засыпал поздно ночью из-за друзей и просыпался, когда ему было угодно.
Вскоре он обогнал своих друзей во владении мечом, и его перестали звать на их вечерние прогулки. От этого было больно, но Коджи сосредоточил свои усилия на тренировках, становясь все сильнее, опережая их еще больше. Но его ночные привычки сохранялись до недавнего времени.
Он не мог точно сказать, почему. Раннее пробуждение казалось правильным, а возможность увидеть восход солнца утром стала одним из любимых моментов его дня. Утро было временем тишины и возможностей, новым днем, который еще не наступил.
Это не значило, что Коджи было не сложно выбраться из постели. По утрам он просыпался с одеялом на голове, уютным по сравнению с холодным воздухом палатки. Преодолев первое препятствие, он все равно покинул палатку и вышел на свежий зимний воздух, который был таким холодным, что его ресницы слипались, если он надолго закрывал глаза.
Коджи тепло оделся и вышел из палатки. Посмотрев вверх, он не увидел звезд, но так было последние три дня. Мягкий ветерок носился по равнинам, но даже он был достаточно холодным, чтобы проникнуть сквозь его одежду.
Пройдя ночного стража, Коджи побрел прочь от лагеря. То, что он собирался сделать, было легче, если никого не было рядом.
Он нашел место, где земля была слегка вдавлена, что обеспечивало слабую защиту от ветра. Коджи необязательно было искать удобства, но немного не повредит. Довольный, он сел и скрестил ноги. Он начал с того, что сосредоточился на дыхании, глубоко вдохнул, отчасти выдохнул, снова глубоко вдохнул и повторил процесс. Этой технике его научили в молодости. Это помогало согревать тело в холодную погоду, и тут это работало, как всегда.
Настроив дыхание, Коджи попытался медитировать, расслабиться с даром, который он получил при рождении. В обучении он не был сильным в медитации, предпочитал действия и движение. Его способности с чувством были достаточными, но, как для клинка ночи, это была его самая большая слабость. Были другие, которые могли чувствовать гораздо дальше, чем он, которые могли улавливать детали в действии, которых он никогда не мог.
Но в Краю Реки у него произошло открытие. Битва началась достаточно нормально. Он убивал патрули, как они и планировали, но когда он добрался до центра деревни, что-то изменилось. Он сражался на уровне, намного превосходящем то, на что он думал, что был способен. Коджи не проявлял ложной скромности. Он знал, что был отличным мечником, но он никогда не сражался так хорошо.
После битвы Коджи пытался восстановить это чувство, чтобы понять, что произошло. Он сразился почти со всеми клинками, часто настаивая, чтобы они нападали на него группами. Ощущение больше не возвращалось, что заставило его усомниться в своих воспоминаниях о том дне.
Хотя у него не было ответов, у него были подозрения. Битва по своей природе обостряла концентрацию. В сочетании с яростью, которую он испытывал к этим клинкам и их бесчестному поведению, он боролся в идеальных условиях, чтобы поддерживать почти идеальную концентрацию. На самом деле он не был быстрее или сильнее; он чувствовал это только потому, что использовал свой дар лучше, чем когда-либо прежде.
Больше месяца он преследовал это подозрение, временами чувствуя себя мучительно близким к ответам. Были моменты, когда его реальность менялась, когда он знал, что должно было произойти, задолго до того, как он должен был это сделать. Однажды он знал, какой удар нанести противнику, прежде чем другой клинок даже обнажил оружие. Он был на правильном пути, но каждый раз, когда ощущал успех, ему хотелось только большего.
Клинок ночи жалел, что не уделял больше внимания, когда был моложе, а его мастера пытались показать техники тренировки разума. Он вспомнил несколько основных стратегий, и некоторые из клинков в лагере показали ему другие, но он давно не тренировался. Восстановление навыка было почти физически сложной задачей.
Но Коджи не сдавался. Он пару мгновений испытывал следующий шаг в развитии. Каждое утро до пробуждения лагеря он уходил и медитировал, искал новый навык.
В конце концов, Коджи открыл глаза и нормализовал дыхание. Сегодня были намеки, что он приближался, удары сердца, когда все, казалось, стало более четким. Но прорыва не произошло.
Коджи встал. Он знал, что солнце взошло, но это было трудно понять. С густыми вездесущими облаками наверху единственная разница между рассветом и днем заключалась в том, насколько яркими стали серые облака. Погода влияла и на других клинков. Атмосфера в лагере была тихой и мрачной. Мари скоро придется устроить праздник, чтобы поднять настроение.
Возвращаясь к группе, Коджи удивился, встретив Джуна, медитирующего примерно так же. Когда он приблизился, клинок дня открыл глаза, явно не преуспевая в практике.
Движимый любопытством, Коджи остановился.
— Джун, когда ты медитируешь, что это тебе дает?
Джун нахмурился.
— А тебе?
Коджи слегка улыбнулся ему.
— Не много, но я надеюсь, что это делает меня лучшим воином, — он почти остановился на этом, но чувствовал себя обязанным сказать больше. Возможно, у Джуна хватит мудрости. — Когда мы сражались в Краю Реки, мой дар стал другим. Я мог чувствовать движения оппонентов дальше, и я мог просто ощущать больше. Я надеялся, что с помощью медитации смогу восстановить связь с этим уровнем мастерства, но в основном я терпел неудачу.
Джун задумчиво кивнул.
— Клинки дня похожи. Наше мастерство идет исключительно от использования дара. Мы всегда тренируемся, чтобы ощущать более сложные потоки энергии внутри тела. Чем лучше мы справляемся, тем лучше мы можем манипулировать этими потоками, чтобы исцелять других. Я полагаю, тот же принцип справедлив и для тебя.
Коджи согласился.
— Я раньше не переживал. Я всегда был достаточно сильным и быстрым. Но против других клинков ночи навыки с мечом важны меньше, чем умение использовать дар лучше других.
Джун был задумчивым.
— Я обдумаю твою проблему, Коджи. Если будут идеи, я дам знать.
Коджи поклонился и оставил Джуна в покое. Задумавшись, Коджи приступил к первой задаче дня: управление тренировками. После Края Реки он был признан всеми лучшим мечником в группе. Таким образом, Коджи неофициально поручили обучение. Как и он, многие клинки сосредоточились на развитии своих боевых навыков в ущерб многому другому.
Коджи был воодушевлен ролью руководителя группы. Он никогда никого не учил. Как только ему было присвоено звание мастера, он стал гораздо больше интересоваться путешествием по Королевству и выполнением заданий, чем обучением детей сражению. Но ему нравился процесс, хотя он спотыкался и падал во время обучения.
Его роль также давала ему возможность тренироваться каждый день. Коджи всегда хотел опробовать оригинальные техники и идеи. Он проверял упражнения, которые считались слабыми, чтобы увидеть, были ли преимущества, которые упустили его учителя. В те дни, когда его осознание менялось и становилось острее, он экспериментировал с соединением атак, которые открыли бы ему новые способы нанесения смертельных ран. Он хотел посмотреть, окажет ли медитация какой-то эффект. Работа учителя открыла для него новые возможности.
Их тренировочная площадка была небольшой площадкой за пределами лагеря. Когда прибыл Коджи, Такахиро был в кругу с клинком ночи, который недавно получил статус ученика. Месяц назад Коджи мог рассмеяться. Были воины, такие как Такахиро, которые были убеждены, что даже если у них нет дара, они могли победить клинка в честной дуэли. Обычно клинки ночи считали их глупыми и достойными насмешек. В какой-то момент Такахиро стал предметом множества шуток между клинками.
Для большинства неподготовленных воинов одного сурового боя было достаточно, чтобы научить их глупости их убеждений. В редких случаях приходилось провести второй. Такахиро терпел ежедневные сражения уже больше месяца, и мягкие насмешливые улыбки постепенно превратились в неохотное уважение.
Коджи ничем не отличался. Он покачал головой, когда в первый раз один из неопытных клинков ночи сразился с бывшим главой стражи Мари. Клинок не давал пощады, о ней и не просили. Так преподавали такие уроки. В каком-то смысле это была милость. Лучше это, чем заблуждаться.
На следующий день Коджи тоже развлекли. И на следующий день после этого. Но со временем это перестало быть смешным. Такахиро был скромным мечником и был готов быть побежденным кем угодно во имя прогресса. Даже Коджи должен был признать, что воин стал намного более искусным. Такахиро стал достойным противником даже для клинка. Он не побеждал, но из-за того, каким родился, а не по своей вине.
Обычные солдаты могли убивать клинков ночи, подавляя количеством. Небольшая группа тоже потенциально могла бы совершить подвиг. Группы Шина из восьми охотников за клинками ночи были хорошим примером.
Поскольку клинок ночи мог предчувствовать, что вот-вот должно произойти, единственный способ победить его — это отобрать у клинка все варианты. Пока оставался единственный удар, блок или движение, талантливый клинок не мог проиграть обычным людям. Уберите эти варианты, и победа становилась реальной.
Этот урок Такахиро хорошо усвоил. У единственного человека, сражающегося только мечом, было мало шансов избавиться от всех возможных вариантов, но Такахиро сделал все, что мог. Коджи с интересом наблюдал. Эти двое сражались на деревянных мечах, а у противника Такахиро была горячая голова. Бой был серьезнее, чем Коджи предполагал.
Клинок ночи начал атаку, нанося сильные удары. Такахиро отступал, и Коджи подавил желание покачать головой. Против Такахиро защита была лучшей идеей. С даром клинок мог почувствовать любую атаку и немедленно отреагировать, закончив битву одним движением. В атаке преимущество было потеряно.
Такахиро сделал выпад мечом. Этой попыткой он пытался освободить место, и это сработало. Юноша на миг остановил наступление, и Такахиро смог двигаться. Клинок понял свою ошибку и напал снова с яростью. Коджи нахмурился. Страж разозлил юношу перед боем? Если он сделал это, чтобы клинок стал диким в бою, это сработало.