— Мне очень жаль это слышать. Я искренне надеялся, что вместе мы сможем избавиться от клинков, поражающих нашу землю. Вместо этого вы подружились с ними. Что вы им предлагали?
Хироми покачал головой. То, что он предложил, не входило в этот разговор.
— То, что их по праву. Вы сдаетесь?
Каташи рассмеялся, и Мари поняла, что что-то было не так. Возможно, Каташи не был удивлен. Она могла это понять. Она могла понять большую часть его поступка. Но они должны были иметь преимущество, а он чувствовал себя так же комфортно, как и раньше. Она огляделась, гадая, в чем мог быть источник его уверенности. Ничего необычного не было, и она подумала, что, возможно, он играл роль лучше, чем все, кого она когда-либо встречала.
Его следующий ответ удивил ее еще больше.
— Хорошо. Полагаю, что тут уже ничего не поделаешь. Я не согласен с тем, что ты делаешь, Хироми, но я не могу винить твои амбиции. Какие условия ты готов предложить?
Даже Мари не знала, что делать с происходящим. Хироми, по-видимому, не осознавал, насколько неправильной была ситуация, сразу же приступил к своим условиям, словно принял капитуляцию Каташи. Мари заставила себя не оборачиваться, а внимательно смотреть. Было трудно видеть дальше окружавших их рядов стражей, но Мари не заметила приближения каких-либо дополнительных войск.
Судя по всему, Каташи действительно сдавался Хироми. Часть ее слышала, как они спорил об условиях, но все это было нереальным. Каташи улыбался, будто шутил, но его никто не понял. Мари огляделась, но по-прежнему ничего необычного не происходило.
Голос брата вырвал ее из транса.
— Значит, мы договорились?
Каташи кивнул, и писарь в ярости выписал условия и представил их на рассмотрение обоим лордам. Мари почувствовала, как все внутри сжалось. Это должно было стать их ярким моментом, завершением всех ее мечтаний. Ее брат собирался занять трон. Но все, чего она хотела, — это схватить Хироми и убежать с ним в место, где все это было не чем иным, как кошмаром.
Оба лорда согласились с условиями, и Каташи настоял на том, чтобы Хироми подписал их первым. Он так и сделал, повернул бумагу в сторону Каташи, чтобы мир стал официальным. Каташи посмотрел на него, снова рассмеялся и разорвал бумагу в клочья.
Мари была ошеломлена, хотя все это время ожидала именно этого. Поведение Каташи было невообразимо грубым. Хироми смотрел на другого лорда, на его лице было замешательство.
Это было последнее выражение, которое он когда-либо использовал.
В мгновение ока Каташи выхватил меч и перерезал Хироми горло. Кровь пролилась повсюду, тело брата Мари, из которого вытекала жизнь, рухнуло перед ней.
Мари потребовалось несколько ударов сердца, чтобы осознать происходящее. Они пришли под флагом мира. Каташи по-прежнему лениво ухмылялся.
Ничего не изменилось, кроме того, что его красные шелка были залиты кровью, а ее брат умер.
Мари открыла рот, чтобы закричать, слишком поздно заметив присутствие рядом с ней.
Чья-то рука обвила горло и крепко сжала, перекрывая ее крик и дыхание.
Сбитая с толку, Мари металась. Она была обучена этому, но не ожидала нападения. Ее противник сжал сильнее, оторвав ее от земли, ее ноги беспомощно болтались.
Черные точки появились по краям зрения, тьма подступала с удивительной скоростью.
Она посмотрела на Каташи, но не хотела, чтобы ее последний взгляд был обращен на него. Она посмотрела на своего брата, удивление теперь навеки застыло на его лице. Движение Каташи привлекло ее внимание, и давление на ее горло резко ослабло.
Мари рухнула на траву, заметив, что часть ее тела попала в кровь брата, растекшейся по палатке. Она вдохнула, надеясь, что крик привлечет внимание. Что случилось с их почетным караулом?
Она снова уловила движение. Каташи встал и разделся, показывая тело, прошедшее через годы тяжелых тренировок. Она не знала его мастерства владения мечом. Он подошел к одному из своих стражей, который вручил ему чистую одежду.
Как только ее разум начал возвращаться, он отдал приказ:
— Свяжите и заткните ей рот, пока она не закричала.
В панике Мари попыталась закричать, пока не стало слишком поздно. Но прежде чем она успела издать звук, ей в рот засунули комок ткани, а вокруг ее головы несколько раз обернули тонкую веревку, чтобы ткань оставалась внутри.
Прежде чем она узнала, что произошло, ее руки были крепко связаны за спиной, а лодыжки — вместе. Все происходило слишком быстро.
Она сосредоточилась на окружении, пытаясь дышать носом, пытаясь понять. Что было с их почетным караулом? Она посмотрела за палатку, где ее стража стояла смирно, будто договор был подписан. Кё был намного ближе, чем она ожидала, оказался прямо позади нее. Когда он покинул ряды стражи? Он шел спасти ее?
Когда ее подняли, Мари увидела, что Кё кланялся Каташи.
— Молодец, лорд Кё. С твоей помощью мы избавим мир от клинков и начнем жить правильно.
Кё снова поклонился, и Мари бросили в один из сундуков, ее мир стал черным, когда они захлопнули крышку.
Глава 22
Все изменилось с битвы за вершину холма. Клинки Икко продолжали действовать, выбирая небольшие тайники с припасами, чтобы напомнить армии, что они все еще представляли угрозу, но задача стала намного сложнее. Армии не спешили реагировать, но когда они это делали, жизнь становилась тяжелее. Цепочки поставок теперь хорошо охранялись, и хотя Коджи не имел полной картины передвижения войск, силы, казалось, собирались для большого рывка. Это означало, что еще больше людей охраняли припасы.
Коджи все еще путешествовал с более чем двадцатью клинками, но вершина холма изменила их. Хорошо подготовленные солдаты напомнили им, что они не бессмертны, что они умирали так же, как и все остальные. В бою уверенность была всем, и их уверенность пошатнулась.
Даже Коджи, обычно уверенный в своих силах, испытывал сомнения. Каким бы великолепным он ни был с мечом, он мало что мог сделать против падающего валуна. Он испытал, в один из немногих раз в своей жизни, пределы своих способностей. Он был недоволен.
Мало того, что битва поколебала уверенность клинков в себе; это пошатнуло их уверенность во всей миссии. Они потеряли почти треть товарищей в одной атаке, и их не заменили. Все знали, что они сдерживали волну войны, но они только начинали понимать, что простое истощение в конечном итоге приведет к их поражению.
Когда Аса нашла товарищей-воинов, присутствие еще одного клинка ночи, казалось, зажгло огонь подо всеми, но больше всего у Коджи. Она все еще была в его мыслях каждый день, и вид, как она едет к ним, поднял ему настроение.
Она подъехала к Коджи, проворно спрыгнула с лошади и приблизилась к нему. Был момент неловкости, а затем Аса обняла его. Коджи удивился бы меньше, если бы солнце исчезло. Он обнял ее, был рад снова ее видеть.
Они разошлись, и Аса посмотрела на него.
— Рада снова видеть тебя, Коджи. Есть о чем поговорить, но сначала мне нужно встретиться с командиром.
Прежде чем он смог ответить, она ушла. Коджи смотрел, как она уходила, по-настоящему влюбленный, впервые в жизни.
Он наблюдал, как Аса и Икко говорили, Аса опустила в его руки большую стопку писем. Они поговорили некоторое время, но Коджи обнаружил, что ему было трудно отвести взгляд.
Когда Аса вернулась, Коджи готов был поклясться, что она сияла. Она села рядом с ним, и они стали смотреть на происходящее перед ними.
Несмотря на тяжелые условия пути, Коджи пришлось признать, что земли дома Кита были одними из самых красивых. Он бывал в этом районе раньше, но никогда особо не обращал внимания на безмолвное, внушительное величие гор.
Вопрос Коджи был пылающим.
— Что с тобой случилось?
Улыбка Асы была мягкой, но искренней.
— Я сама не знаю. Ты когда-нибудь чувствовал, что поступаешь правильно? Что все обретает смысл?