Тая. Идемте, раз зовут, отец Николай: у нас попросту все в деревне.
Илья. И матушку берите с собой!
Отец Николай. Матушка у своих родителей в городе.
Илья. Так тем более! Не сидеть же одному в пустом доме!
Отец Николай. Благодарю вас. Право. Сегодня я не настроен. Хочется на улице посидеть.
Тая. Народ - отдельно, попы - отдельно? Так, отец Николай?
Илья. Идемте, отец Николай, идемте! Приглашаем от чистого сердца.
Отец Николай. Ну, ладно.
Уходят в дом к Солдатовым. Немного погодя, у дома появляется Ковригин Григорий Иванович, стучится в окно, вызвал на улицу Ирину Петровну.
Григорий Иванович. Это что у вас в доме творится? Привечаешь попа?
Ирина Петровна. Так теперь начинают вместо - здорово живешь?
Григорий Иванович. Добрый вечер, Ирина Петровна. Как ваше драгоценное здоровье?
Ирина Петровна. Спасибо. Твоими молитвами.
Григорий Иванович. Ну, моей тебе молитвы не надо. У вас есть кому молиться без нас. Подружились с новым соседушкой?
Ирина Петровна. Ой, не спрашивай! У нас не дружба, а прямо страсть в клочья.
Григорий Иванович. Что так сразу?
Ирина Петровна. Да замаял. Прицепился уже неделю как банный лист: продай ему, да продай. Втемяшилось ему отсюда нас выселить. Будете, мол, дескать, в поселке, а сюда из города пригласит дьячка, себе в помощь.
Григорий Иванович. Выселит. У них это просто. В городе вон выселили музей - отдали здание церкви; дворец культуры выселили - тоже отдали. А уж тебя и подавно: выселят - и не пикнешь.
Ирина Петровна. Не на такую напали.
Григорий Иванович. Вылетите, как пробка.
Ирина Петровна. У нас ордер.
Григорий Иванович. Ордер! А у них власть! У музея, поди, тоже бумаги были.
Ирина Петровна. Черт возьми! Откуда? Что? Попы эти! Катимся-то куда?!
Григорий Иванович. Туда и катимся. Им-то что?
Ирина Петровна. Еще как путнего в гости его позвали.
Григорий Иванович. Ага, зовите больше его, зовите. Этим ребятишкам палец в рот не клади - в горло моментом вцепятся. (Пауза.) Я к тебе - вот что, Ирина Петровна,- в пятницу - партсобрание. Как обычно, в девятнадцать ноль - ноль. Повестка дня - выражение протеста коммунистов поселка Бура антинародной политике нынешнего российского правительства и текущие вопросы.
Ирина Петровна. Я отсюда никуда не поеду.
Григорий Иванович. Опять за рыбу - деньги! Слышишь, что тебе говорю?
Ирина Петровна. Я на Всосе прожила с детства, я тут детей родила. У меня... Илюша приехал.
Григорий Иванович. На каком Всосе? В антиалкогольную компанию постановление было: называть это место сопкой Плеханова. Собрание, говорю, в пятницу, в девятнадцать - ноль - ноль.
Ирина Петровна. Григорий Иваныч, я не иду на собрание.
Григорий Иванович. Что такое еще?
Ирина Петровна. Я решила сдать партбилет.
Григорий Иванович. Ты сегодня, что - ненормальная? Успокойся. Я как будто этого не слыхал.
Ирина Петровна. Я подумала хорошо. Я спокойна. Просто мне надоело.
Григорий Иванович. Придешь и на собрании скажешь. Подумай еще раз, говорю. Как ты сможешь после этого товарищам в глаза-то смотреть?
Ирина Петровна. Какие мне на огороде - товарищи? Черви дождевые одни.
Григорий Иванович. Ты, Петровна, говори, да не заговаривайся! Товарищей - червями назвать! Ступай домой, таблетку выпей! Компресс на лоб намотай!
Ирина Петровна. Надоел ты мне, Григорий Иванович!
Григорий Иванович. Ты это официально мне заявляешь?
Ирина Петровна. Официальнее некуда.
Григорий Иванович. Были на тебя сигналы, Ирина Петровна, были! Не верил, а напрасно. Проверить хотел.
Ирина Петровна. Вот и иди отсюда, если проверил.
Григорий Иванович. Проверил!
Ирина Петровна. Ну, и иди!
Григорий Иванович. Иду!
Ирина Петровна. Ну, и иди!
Григорий Иванович уходит. Ирина Петровна одна. На улице стало темно...
В доме у Солдатовых спустя полчаса были трое: красивый мужчина 27 лет, которого знакомые называют странно - Владюша, его жена Света, 25 лет, довольно невзрачная особа, да Бушуева Тая. От водки Тая захмелела, она нагнулась к темному окну, смотрит, задницу отставила назад больше, чем нужно.