Они ворвались в комнату задолго до завтрака. Пока я спросонья хлопала глазами, меня в восемь рук стянули с кровати и под общий хохот, шутки и насмешки потащили по коридору. Я довольно вяло отбивалась, не понимая, в чём дело, но держали меня крепко и отпускать не собирались. Моё возмущение и вопросы нагло игнорировались, что ещё больше сбивало с толку. Присмотревшись повнимательнее, я не заметила среди окруживших меня одногруппников ни Дара, ни Дори, ни Райана.
Наконец меня втолкнули в какую-то просторную комнату, все стены которой были завешены цветастыми тряпками. На полу стройным рядами стояла обувь, а на комодах с зеркалами покоилось множество баночек и коробочек. В помещении находились и другие фениксы, как с тёмного, так и со светлого факультетов, большинство из которых выглядели, как смертники, идущие на казнь.
Меня наградили чувствительным тычком в спину, снабдив рекомендацией:
— Вот, вам ещё и Фарфоровую Куколку привели. Обряжайте.
Известная в Академии кличка вызвала интерес среди находящихся в комнате. Впрочем, весьма ограниченный. Большинство учеников мазнули по мне какими-то бессмысленными взглядами и отвернулись, некоторые так и не оглянулись. Зато группа старших фениксов с тёмного факультета весело рассмеялась. Один парень с красными волосами, заплетёнными в мелкие косички, перетянутые на уровне шеи шнурком, внимательно осмотрел меня и радостно улыбнулся:
— Неужели сама Фарфоровая Куколка? Нам и вправду повезло в этом сиане. Я попробую создать идеальный образ для бала.
Одногруппники рассмеялись и закрыли за мной дверь. Только тут до меня, наконец, дошло, что вся одежда, собранная в этой комнате, состоит исключительно из платьев, дополненных самыми разнообразными и причудливыми, но, несомненно, женскими атрибутами. Тёмный перехватил мой ошарашенный взгляд и заговорщицки подмигнул. Потом обвёл находящихся в помещении и поинтересовался:
— Ну что, все собрались? Отлично. Уважаемые девушки, — тёмный нехорошо, предвкушающее усмехнулся, — для тех, кто меня не знает, представлюсь. Меня зовут Брэдон. Я с Анорэ буду ответственным за ваш макияж и причёску. Рашэк, Аварэн, Диони и Килрэн подберут вам одежду и украшения. Для тех, кто впервые участвует в нашем празднике, — Брэдон бросил на меня короткий выразительный взгляд, — поясню некоторые моменты. Сегодня особый день. Такие дни проводятся лишь дважды в сиан, когда ученики, хуже всех на потоке сдавшие экзамены, на целый день становятся девушками. Сейчас мы над вами поработаем и создадим образы. Надеюсь, что глупцов, которые захотят испортить наш труд, не найдётся, ибо в этом случае они очень сильно пожалеют. До ужина будете делать, что душе угодно. Хоть капризничайте, хоть истерите, хоть бейте столы и стулья о головы тех, кто захочет с вами поговорить. Мы всё стерпим и всё простим. Но как только начнётся бал-маскарад, вы станете нашими девушками. О чём бы вас ни попросили, отказать вы не имеете права, будь то танец, песня, разговор, поцелуй или же просьба принести бокал вина. Настоятельно рекомендую не портить нам вечер, а также свою одежду и украшения. Вопросы?
— И до каких пор мы должны терпеть подобное издевательство? — мрачно поинтересовалась я, холодея от одной перспективы.
— Пока наставники не закончат праздник. Успокойся, Куколка, ничего страшного тебе в этот день не грозит. Мы умеем держать руки при себе, иначе бы наставники давно уже отменили этот обычай.
Они и вправду вели себя очень корректно. Даже когда я, с вызовом глядя на Рашэка, потребовала личную раздевалку, где я могла бы переодеться без посторонних, мне её галантно предоставили. Правда, при этом не забыли тактично напомнить, что я могу там только переодеться, а не просидеть весь день.
Совместными усилиями у меня с лица свели-таки синяк, а после слаженной работы Брэдона и Аварэна я долго всматривалась в глубины огромного напольного зеркала, пытаясь осознать тот факт, что это хрупкое, эфемерное существо с огромными влажными глазами, наряженное в пышное платье, не ожившая кукла, а я.
Брэдон был явно доволен. Он присел рядом со мной и положил руки мне на предплечья.
— Ну что, Куколка, нравится?
Я вздрогнула, отрываясь от изучения высокой полуискуственной причёски, перевитой жемчугом, которую умудрился соорудить на моей голове тёмный, и неуверенно глянула на феникса.
— Это так… непривычно.
— А ты лучше реагируешь, чем многие. — Парень кивнул головой на застывшего неподалёку светлого в полной прострации разглядывающего довольно длинные покрытые лаком ногти на своих руках. — Многие в первый раз в истерику впадают. Запомни одно, — он склонился ближе и зашептал мне прямо в ухо, — праздник ничто. Много хуже придётся потом, ведь парни часто будут сопоставлять твой образ с увиденным на балу. Не сейчас, но потом ты будешь ассоциироваться у них с хрупкой фарфоровой куколкой. Берегись этого.
— Зачем ты мне это всё говоришь? — Я встретилась с внимательным взглядом феникса в зеркале.
— На младших курсах я не раз был девочкой на балу. И, поверь мне, это очень тяжёлая ноша. А теперь иди. И не забудь, что на вечернем карнавале у тебя не будет возможности отказать. Поэтому не зли ребят до этого, а то они обязательно отыграются за унижения.
Проходить по коридору было откровенно страшно. Здорово напрягали восхищённые взгляды и широкие улыбки у всех встречных учеников. Но они были прекрасно осведомлены о правилах «игры» и предпочитали любоваться мной на расстоянии. Видимо, никому не хотелось получить стулом по голове.
В туфлях на маленьком каблучке идти было немного непривычно. К тому же я небеспричинно опасалась, что моё незалеченное колено вскоре даст о себе знать. Однако к магистру Дэривану идти пока нельзя. Зато следует посетить столовую, пока её не закрыли на подготовку к балу-маскараду.
Столовая преподнесла мне первый приятный сюрприз за этот день. Вместо набившей оскомину похлёбки, каши-размазни и вуаги, ученикам предоставлялся самый широчайший выбор всевозможных блюд. Я в полной прострации застыла перед этим многообразием.
— Тебе помочь, малышка?
Я с недоумением обернулась. Рядом со мной стоял один из старших тёмных. Тёмно-синие пряди волос у него чередовались с чёрными. Я покопалась в памяти, выуживая знания, почерпнутые в книгах. То, что чёрные волосы указывают на принадлежность владельца к одному из аспектов чёрной магии, я прекрасно помнила, но про тёмно-синие там, вроде, ничего не говорилось. Так и не вспомнив, я поинтересовалась у парня:
— У тебя два основных направления. Один силы тьмы или смерти, а второй?
Феникс слегка удивился подобному вопросу, но ответил:
— Водная стихия.
— Понятно, — протянула я и сделала небрежный жест в сторону выставленных блюд, поинтересовавшись: — Так, значит, ты разбираешься в этом всём?
— Конечно. Вот смотри, эти кусочки, плавающие в желтоватом соусе, это канори. Его ещё называют соком Кахарских земель, настолько они сочные. А вот это…
Я внимательно слушала, изредка бросая на парня быстрые взгляды. Наконец, я выбрала то, что хотела бы попробовать больше всего. Тёмный собственноручно наполнил гигантское, как поднос, блюдо маленькими с выбранной мною едой и отнёс его за один из столов. Там меня поджидала очередная новость. По обе стороны от тарелок было разложено огромное количество самых разнообразных столовых приборов. Одного взгляда на них хватило, чтобы вновь начало портиться настроение. Вздохнув, я прокомментировала своё состояние:
— Вот посмотришь на всё это и понимаешь, что ты не настолько уж и голоден.
— Голодна, — поправил меня парень и попросил: — Позволь разделить с тобой трапезу, заодно объяснить назначение некоторых из этих приборов.
Я была не против, а вскоре даже начала получать некоторое удовольствие от отведённой мне роли. Остальные ученики, видя, что я не огрызаюсь и не сбегаю при их приближении, потихоньку начали стекаться ко мне. Конечно, это было весьма непривычно и порядком смущало, но радовало одно: все они вели себя на редкость корректно и тактично. Я и правду начала чувствовать себя маленькой принцессой в окружении собственной свиты.
Но с другой стороны, чем больше собиралось вокруг народа, тем большие странности в себе я ощущала. На меня буквально давила вся энергия столпившихся вокруг фениксов, от которой становилось тяжело дышать и появлялся совершенно иррациональный страх. Он был пока слабый, но постепенно нарастал. Я отметила, что всё чаще не слышу обращённых ко мне слов, прислушиваясь к своему состоянию. Если так продолжится и дальше…
Мне просто нужно побыть в одиночестве, успокоиться. Это всё слишком непривычно для меня. Нужно какое-то время, чтобы адаптироваться к этому повышенному вниманию и подобному обращению, — утешала я себя, прилагая неимоверные усилия, чтобы не сбежать подальше.
Наконец, не выдержав, я резко вскочила на ноги и объявила:
— Всё, мальчики, мне нужно идти.
— Куда? — удивился один.
— И ты наивно надеешься, что мы тебя отпустим? — с весёлой улыбкой решил пошутить другой. На меня отчего-то внезапно напало раздражение после этой фразы. Я окинула феникса презрительным взглядом и, криво усмехнувшись, процедила:
— Вряд ли здесь найдётся тот, кто сможет меня удержать.
Резко развернувшись, я перешла на другой материальный уровень и прошла сквозь фениксов, как сквозь воду. Ребята почувствовали это, но вряд ли сообразили, что произошло. Для большинства из них я просто исчезла.
Я шла, затем бежала. В конце концов, забилась в угол одного из тренировочных залов и обхватила себя руками. Колено болело, саму меня колотило от боли и ещё невесть от чего. А причина странного самочувствия всё не находилась. Причём самым необычным было то, что сейчас я чувствовала себя даже хуже чем тогда, в окружении толпы. Однако сейчас я дико страдала от одиночества.
«Не ты», — едва слышно шепнул голос.
Не я? Тогда кто? Чувства-то мои.
Тут до меня дошло. Сконцентрировавшись, я заглянула в тот уголок, где был заперт феникс. Клетка ощутимо вибрировала, изнутри слышалось шуршание, царапанье, удары по стенкам и то ли хрип, то ли сильно приглушенный визг. Что с ним происходит?
Я боязливо «прикоснулась» к стенке клетки. Феникс внутри замер. Я чувствовала, что он, как потерявшийся щенок, тянется ко мне в поиске защиты и спасения от одиночества. Наткнувшись на разделяющую нас преграду, феникс разражено рыкнул и попытался её пробить. Я отшатнулась, но зверь в клетке стал ещё более беспокойным. Почему-то он у меня ассоциировался именно с огромным детёнышем, который мучается от страха и одиночества, а не опаснейшим для окружающих существом, которого невозможно контролировать.
Даже не задумавшись, что я и как делаю, и к чему это может привести, я заставила исчезнуть стенки клетки в ответ. Тёмная масса настороженно замерла. Я преодолела разделяющий нас шаг и дотронулась до феникса.
Внезапно окружающий мир окрасился мириадами оттенков, наполнился множеством неведомых доселе звуков и запахов. Ощущение лёгкого недоумения, боязни и интереса захлестнуло меня, заставив вскочить на ноги. Я по-новому взглянула на свою левую руку, потом внимательно оглядела её со всех сторон, настолько непривычно она сейчас выглядела для меня. Потом моё внимание переключилось на окружающий мир. Мне здесь не нравилось. Такое чувство, будто кто-то по крупицам высасывает из меня силы. И это раздражало.
Я начала ходить кругами, пытаясь определить своего врага, но никак не могла его почувствовать. Его влияние было везде и нигде, но одно я могла сказать с точностью: сам он находился внизу, под моими ногами.
Приближающиеся шаги в коридоре заставили меня напрячься и метнуться к стене. Запутавшись в подъюбнике, я упала. Повреждённое колено отозвалось болезненной вспышкой, которая протрезвила меня. Мир приобрёл привычный вид, а мой феникс вновь оказался запертым в клетке.
— Дарк, вот ты где!
В дверном проёме появился Дар. Я попыталась встать, но покачнулась от резкой боли в колене и едва не упала обратно на пол.
— Что случилось?
Одногруппник в одно мгновение оказался рядом, поддерживая.
— Колено. Мне его не вылечили, и теперь оно дико болит. Поможешь мне добраться до магистра Дэривана?
— Конечно. Опирайся на мою руку.
Я последовала его предложению, и мы вместе направились к комнатам лекаря.
— Я слышал, что ты неплохо вжился в роль.
— Это было… непривычно. Почему ты не предупредил меня об этой традиции Академии?
— С меня взяли слово. Прости, я просто не мог.
— Не мог… Послушай, а мне обязательно присутствовать на вечере?
— Да, это непременное условие.
— Но ведь там будет так много народа… — протянула я, раздумывая, что в подобной ситуации может выкинуть феникс.
— Да, все соберутся в зале выступлений, где проводились спарринги, — не поняв меня, пояснил Дар. — Ну, помнишь, когда ты поступал в Академию.
— Ещё бы. И туда сгонят всех…
— Прости, но отсидеться в каком-нибудь закоулке не получится. Придётся выдержать этот день до конца.
— До конца, — эхом отозвалась я и тут же попыталась найти возможную брешь. — А если я себя не очень хорошо чувствую? Я не думаю, что смогу выдержать столько времени.
— Ну… — Дар был явно сбит с толку. — Магистр Дэриван тебя вылечит.
— Не уверен, что это лечится, — буркнула я так тихо, что одногруппник не расслышал и переспросил:
— Что, повтори?
— Ничего.
Пару раз встречающиеся по дороге фениксы предлагали мне свою помощь, но я всегда отрицательно качала головой. Мне сейчас не нужно много народа вокруг.
Подойдя к комнатам магистра Дэривана, я оттолкнулась от руки Дара и в одиночку вошла внутрь. Магистр был у себя. Завидев меня, он невесело улыбнулся.
— С коленом пришёл?
— Частично. Магистр, вы сможете сделать так, чтобы мне не нужно было присутствовать на балу?
— Послушай, Дарк, ты требуешь невозможного.
— Магистр…
Лекарь остановил меня повелительным взмахом руки и указал на свободное кресло. Стоило мне сесть, как Дэриван откинулся на спинку своего и, глядя в окно, принялся объяснять:
— Я ничего не могу с этим поделать. Тебя и так считают моим любимчиком, но дело не только в этом. Точнее, совсем не в этом. Традиция с девочками имеет древние корни. Ей тысячи сианов. И за всё то время не было ни одного случая, когда девочка отсутствовала на балу.
— Всегда бывает первый раз.
— Дарк, послушай. Мы просто не можем испортить ребятам праздник, которого они ждали чуть ли не полсиана.
— А теперь послушайте вы и не надо смотреть на меня так удивлённо. Я не думаю, что праздник будет испорчен, если я буду на нём отсутствовать, но я практически уверен в том, что, окажись я там, точно случится катастрофа. Я… Он… в общем, я понял, что могу потерять над собой контроль в толпе. И во что это может вылиться, я даже представить боюсь.
Феникс остро глянул на меня и потребовал:
— Объясни.
— Вы же знаете, что я… прошёл инициацию. Не помню, как это случилось, да это и не важно. Сегодня я кое-что понял об особенностях своего феникса. Его могут напугать очень многие вещи, а ответная реакция на страх у него — ярость. Это его щит. На всё, что он не понимает, боится. Всякая негативная эмоция у него может перейти в ярость в любой момент. И что мы с ним можем сотворить, находясь в данный момент в толпе, я даже представить не берусь. Именно поэтому я считаю своё присутствие на балу неоправданным риском.
— Ты точно уверен? Насчёт феникса? — помрачнел магистр.
— Касательно этого аспекта — абсолютно.
— Хорошо. Я попробую что-нибудь сделать, — пообещал наставник.