Я вяло ковыряла вилкой в вязкой смеси, горкой возвышающейся на тарелке. Кормили здесь отвратно: странными водянистыми хрустящими фруктами, внешне похожими на персики, но без косточек, а по ощущениям ближе к земной китайской груше, жидкой похлёбкой и слипшейся абсолютно безвкусной желтоватой массой, по недоразумению называемой кашей. Но всё-таки это лучше, чем то, что мне приходилось есть до сих пор, хотя и ни в какое сравнение не идёт с больничным и интернатским питанием, которое я в своё время терпеть не могла. Неудивительно, что после нескольких ложек этого месива, голод исчезал, и приходилось буквально заставлять себя доесть всё, что было наложено на тарелке.
По обширной столовой, в один из отдалённых углов которой я забилась, сновали туда-сюда многочисленные мальчишки, подростки и юноши. Они весело переругивались, смеялись и шутили, негромко разговаривали и азартно спорили. Всё это сливалось в своеобразный неповторимый гул, витавший в помещении. До меня то и дело долетали обрывки разговоров и слов, заставляющие чувствовать себя ещё более ненужной и чужой в этих стенах.
Прошло больше месяца с тех пор, как я оказалась принятой в Академию. Наставник Варен коротко ознакомил меня с порядками и устройством этого закрытого заведения, выдал новую одежду и постельное белье, показал, где брать еду, и начисто про меня забыл. Всё это время я была предоставлена сама себе: слонялась без дела по коридорам, сидела в библиотеке (той её небольшой части, что была открыта на время каникул) и совершенно никого не встречала. Казалось, я одна-единственная во всей этой громаде здания почти без окон и выхода (я его так и не нашла, как ни старалась), с многочисленными наглухо запертыми дверями.
И вот сегодня Академия ожила, наполнилась потоками учащихся разных возрастов. Пробираясь в столовую, я испуганно жалась к стенкам, боясь столкнуться с этими самоуверенными светловолосыми мальчишками и парнями. Меня ни разу не окликнули, хотя многие странно глядели в мою сторону. Я же чувствовала себя незваной чужачкой, без спросу проникшей в их дом.
Самое странное во всём устройстве Академии для меня было полное отсутствие объявлений: не было ни бумажек на стенах, ни общих объявлений по радио — ничего. Я чувствовала, что скоро начнётся учебный год, но ничего толком не знала: ни какое у меня расписание, ни кто мои одноклассники, ни время начала занятий, ни к кому я могу обратиться со всеми этими вопросами. Наставник Варен показал мне только столовую, библиотеку, душ и учебные классы. Никаких табличек или указателей не было, а спрашивать было как-то боязно.
Кое-как дожевав кашу, я направилась в свою комнату и с изумлением обнаружила там русоволосого мальчишку с покрытым мелкими веснушками носом чуть младше меня. Моего соседа. Сердце ухнуло в пятки, когда я сообразила это.
Мальчишка же, тихо ругаясь себе под нос, раскладывал одежду и книги на полки в шкафу, точнее беспорядочно запихивал туда непонятно откуда берущиеся кучи вещей.
Я тихо скользнула к своей кровати, скинула обувь и забралась на постель с ногами. Мальчик не обращал на меня ровным счётом никакого внимания, будто меня и не было. Я же могла наблюдать за его смешной злостью на неподатливые вещи, которые мой сосед настойчиво старался утрамбовать в шкаф. Наконец он с усилием закрыл дверцы и прислонился к ним спиной.
И тут он увидел меня. Мальчик так нелепо открыл рот и вытаращил глаза, что я не выдержала и невольно усмехнулась. Мой сосед сразу же надулся и презрительно-напыщено бросил:
— Чего лыбишься?
Улыбка мигом сбежала, и я вновь почувствовала неуверенность. Пришла мысль о том, что этот мальчишка всё-таки мой сосед по комнате. А вдруг он узнает, кто я? Тогда меня вполне могут выставить на улицу. Но как сделать так, чтобы он ни о чём не догадался?
Мальчишка тем временем хмурился всё больше. Я ещё не успела решить, какую избрать тактику для общения со своим новоявленным соседом, как он выскочил в коридор, громко хлопнув напоследок дверью, отчего магический светильник под потолком погас. Что у них за система такая: стоит чуть хлопнуть дверью — и освещение пропадает? И выключателей нигде не видно. Освобождённые дверцы шкафа радостно распахнулись, и на пол шлёпнулась изрядная часть одежды моего соседа. Но мне было уже не до смеха.
Я немного поразмышляла о странностях Академии, а также её учеников, и направилась бродить по зданию. Когда я вернулась в комнату, то с радостью обнаружила, что мой сосед уже спит. И не он один. Казалось, все здание вымерло: за путь, пройденный от библиотеки до своей комнаты я не встретила никого, не услышала ни звука, свидетельствующего о чьём-либо присутствии.
Я скользнула под тонкое одеяло и ещё долго не могла заснуть, размышляя над превратностями судьбы и своим будущим. Мне было страшно. Точно так же, как и в первую ночь здесь, я ворочалась с боку на бок и терзалась воображаемыми неприятными ситуациями, которые могут со мной произойти. Но в первую ночь никто не стонал и не скрипел во сне зубами в паре шагов от меня, мучаясь кошмарами. Похоже, не одной мне тяжело. Эта мысль немного успокоила, и я смогла, наконец, заснуть.
Когда я проснулась, моего соседа не было. Кровать он застелил наспех, криво и неловко. Я поспешно оделась, прибралась и пошла в столовую, всё больше понимая, что я чего-то не понимаю: в коридорах стояла мертвая тишина. Где все? И столовая оказалась закрыта…
Потоптавшись под дверями, я решила найти кого-нибудь и поинтересоваться, что мне делать. Однако вскоре пришлось отказаться от этой идеи, так как вокруг не было ни души.
Стоя посреди коридора, я гадала, что же делать дальше, когда мне показалось, что я услышала голос из-за ближайшей двери. Собрав в кулак волю, я потянула ручку вниз, потом толкнула дверь. Та поддалась без проблем, хотя я могла поклясться, что раньше она была заперта, как и многие другие. Моим глазам предстал классный кабинет, полный учеников чуть старше меня, и учитель, что-то объясняющий, странной полупрозрачной палкой указывая на огромный белесый светящийся символами экран, вмонтированный в стену. При моём появлении все головы обратились к двери. Я смешалась и, покраснев от столь неожиданного внимания, пробормотала:
— Простите.
— Тебя Варан послал? — поинтересовался учитель, окидывая меня быстрым внимательным взглядом.
— Нет, я просто… ну…
— Что ты мнёшься, как девица на выданье? Говори чего надо и возвращайся в свою группу, — в голосе наставника проскользнули чуть раздражённые нотки.
Я уставилась в пол и на одном дыхании произнесла:
— Я не знаю, где она.
— Как это, не знаешь? — нахмурился учитель. — Это невозможно.
— Ну-у. Мне никто ничего не говорил, а спросить не у кого и объявлений нет, — залепетала я в своё оправдание, отступая на шаг под давящим взглядом учителя.
— Где твой браслет? — строго спросил он.
— А его нужно было носить? Я не знал. Правда, не знал.
У учителя на лице появилась странная смесь раздражения и изумления. По классу прокатился смех. Я поспешно уставилась себе под ноги. Куда я влипла?
— Нужно! — передразнил меня учитель. — Пошли, недотёпа. Разбирайте пока тему самостоятельно. Вернусь, объясню непонятные моменты, — это уже относилось к группе, с интересом и улыбками поглядывающей на меня.
Я едва поспевала за размашистым шагом учителя. Периодически приходилось даже бежать, чтобы не отставать.
— Где твоя комната? — хмуро поинтересовался тот. Я показала, не понимая ещё, зачем это ему. Войдя в комнату, мужчина повернулся ко мне и приказал:
— Доставай браслет.
Я поспешно выдвинула верхний ящик тумбочки, достала искомую вещь и протянула учителю. Тонкая полоска плотно обхватила моё запястье, следом раздался тихий щелчок.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я учителя, не понимая, при чём здесь браслет.
— Дорогу сам найдёшь, — бросил он в ответ, разворачиваясь к выходу.
— Куда?
— В класс, — в голосе проскользнули чуть рычащие нотки.
— Но я не знаю, где он! — В отчаянье я взмахнула руками и задела тумбочку. Браслет, не выдержав жестокого обращения, раскрылся и отскочил на мою кровать, чем вызвал сильное недоумение мужчины. Он поднял украшение и повертел в руках.
— Ничего не понимаю. А ну пошли.
Следующим пунктом назначения оказались уже знакомые мне двустворчатые двери лаборатории. Учитель, не заметив, что я отстала, вошёл внутрь, оставив приоткрытой одну дверь, я же нервно мялась на пороге. В помещении за одним из мониторов сидел уже знакомый мне злобный рыжий феникс.
— Карел, посмотри, что случилось с браслетом. Он не работает.
— Див, мне некогда. Да и у тебя, вроде, сейчас занятие должно быть по расписанию.
— Ко мне посреди объяснения завалилось чудо и выдало, что оно не знает, из какой оно группы.
— Да, клинический случай, — согласно покивал головой рыжий, не отрываясь от экрана.
— Оказывается, он не надел браслет, который, к тому же, по-моему, сломан.
— Я лично проверяю всё оборудование Академии, — отрезал рыжий, но соизволил-таки повернуться. — Дай сюда браслет. — Он повертел в руках украшение, нахмурился, вставил в небольшой полупрозрачный столбик, где тонкая полоска металла зависла прямо в воздухе, и вновь уставился в монитор. Через пару секунд рыжий возмущённо воскликнул: — Быть не может. Он сломан!
— Я про тоже говорю, — подтвердил учитель.
— Где этот уникум? — обернулся ко мне Карел. Я сжалась, молясь про себя, чтобы они ничего не подумали на меня. Учитель тоже глянул в мою сторону и удивлённо произнёс:
— Он только что был здесь! И куда только успел деться?
Я ничего не понимала: они смотрят прямо на меня, но не замечают. Как такое может быть? Я видела, как учителя переглянулись с недоумённым видом.
— Я здесь, — тихо пробормотала я, понимая, что если они меня сейчас не найдут, то потом проблем будет куда больше.
— Ты?
— Здесь? — в один голос изумились оба. Я только обречённо кивнула.
— Я сказал, чтоб ты не приближался к Лаборатории!! — рявкнул рыжий. Я вздрогнула и бросилась прочь со всех ног. Я б тоже с огромным удовольствием не видела ни его, ни его лабораторию.
Сколько я просидела в дальнем углу библиотеки, не знаю. Но это было долго. И страшно. Больше всего пугало ожидание неизвестности. Пару раз я порывалась вылезти из своего закутка и пойти самой покаяться. Ведь от продолжительных поисков они ещё больше разозлятся, но смелости не хватило. Стоило только подумать, что на меня вновь начнут орать, как тело начинало безудержно трясти. Так что я осталась в библиотеке, мучимая сомнением и голодом. Есть хотелось зверски, но к столовой я бы не пошла, будь это даже вопросом жизни и смерти.
— Вот он.
Я подскочила и нервно огляделась, сообразив, что незаметно уснула. Прямо передо мной стоял светловолосый мальчик с огромными глазами полуденного знойного неба. Ни у кого я раньше не видела таких бледно-бледно-голубых, будто выгоревших глаз. Рядом с ним вырисовался давешний учитель и мягко упрекнул меня:
— И чего ты убежал?
— Вы меня не будете ругать? — удивилась я.
— Пошли, — учитель взял меня за руку и потянул к выходу. Я не сопротивлялась. Совсем рядом шагал мальчик со странными глазами. Я исподволь его рассматривала. Он был старше меня где-то на год. Необычные короткие волосы, цвет которых мне напоминал луну в Сумеречном Городе, правильные черты лица… типичный ученик Академии. И лишь я своими чёрными волосами и непритязательной внешностью выбивалась из общей массы.
— Куда мы идём? — решилась, наконец, спросить я.
— Сейчас увидишь. — Я занервничала от подобного ответа, и учитель, моментально уловив моё состояние, пояснил: — Мы решим, куда тебя определить с твоими необычными способностями.
Шли мы недолго и вскоре остановились перед невзрачной дверью, ничем не отличающейся от других. Учитель открыл её и легонько подтолкнул меня внутрь. Я сделала по инерции пару шагов и застыла: в относительно небольшой комнате уместилось около пятнадцати мужчин. Среди них находились и наставник Варен, и рыжий руководитель лаборатории.
Все они были довольно молоды, но тогда казались мне устрашающе высокими, массивными и взрослыми. Как я впоследствии узнала, наставниками Академии становятся фениксы от девяноста до ста пятидесяти сианов. Больше пятнадцати сианов преподавания выдерживали единицы. Слишком жёстким был график работы, слишком чуждым и давящим для многих было само преподавание как процесс. Главное правило — никто не покидает стен Академии, за исключением кратких каникул, длящихся полторы-три луны — касается как учеников, так и наставников. Да и каникулы существуют лишь на первых курсах обучения, затем всё это время посвящается практике.
Академия — одно из самых закрытых заведений, которые только можно себе представить. Даже монастыри сарсов в сравнении с нею кажутся проходным двором. Если ты начал обучение в Академии, то у тебя, в общем-то, только два выхода: в одну из команд фениксов, которые обеспечивают порядок на всей территории обширных Империй, или на кремацию, так как в Городе нет ни одного кладбища (слишком дорогая здесь земля, чтобы ею так бесхозно распоряжаться, да и болезнями это чревато). В принципе, отчислить тоже могут, но таких случаев всего несколько на всю историю данного заведения. и происходило это в основном на первых курсах. А ещё могут изолировать. Что происходит в этом случае с учениками, никто, кроме наставников, доподлинно не знает.
В последние сианов четыреста-пятьсот смертность среди учеников сильно снизилась в связи с развитием технического прогресса и медицины в частности, и составляла теперь десять-пятнадцать процентов учащихся. Это не так уж утешительно, если учесть что каждый поток насчитывает всего от тридцати до пятидесяти фениксов.
При моём появлении разговоры смолкли, и я оказалась в центре внимания. Сразу же захотелось очутиться где-нибудь подальше или, на худой конец, провалиться сквозь пол.
— Варен, ты где это чудо выкопал? И с чего решил, что ему стоит учиться в Академии?
Я вскинула голову, пытаясь понять, кто это сказал, но на всех устремлённых ко мне лицах были написаны скептицизм, лёгкое недоумение и холодная отстранённость. Пальцы нервно пробежались по краю великоватой для меня рубашки (каюсь, взяла чуть на вырост, не зная, когда выдадут замену), а глаза вновь уткнулись в пол. С каждым мгновением я всё сильнее нервничала и ничего не могла с собой поделать.
— А что, не нравится? Видишь, какой красавчик? — раздался слегка насмешливый голос наставника Варена. — Будет тебе материал для изучения. Вон, даже Барион морщиться начал.
— И что ты предлагаешь с ним делать? Я даже не представляю, к какому направлению относится его способность, — отозвался всё тот же чёрноволосый наставник с разными глазами, который заговорил первым.
— Как мы уже убедились, она у него не единственная, — поддержал Варена феникс, что привёл меня сюда. Он уже присоединился к группе сидящих за столом и в отдельно стоящих креслах преподавателей.
— Ну что ж, Див, порази нас своими познаниями, — обратился к нему черноволосый.
— Ничем я не собираюсь вас удивлять. Но это правда, что мальчик необычен… весьма необычен, — Див сказал последние слова много медленнее предыдущих и добавил: — Мэриот, встряхни нашего новичка, а то он вновь пропал.
Меня встряхнули за плечо, и я резко вскинула голову, краем глаза отметив, что светлоглазый мальчик поспешил отступить от меня на пару шагов.
— Да уж, поистине необычно. В подобном возрасте… — отозвался всё тот же тёмноволосый и тут же обратился ко мне: — Слышь, мелкий, убери свою пугалку и перестань исчезать. Впечатлил, а теперь…
— Но я ничего не делаю, — тихо отозвалась я.
— Шикарно! Варан, как поступим? Лично я пока понятия не имею, как с ним заниматься. Может, его и вправду стоило бы отправить в Центр Наблюдения или Исследований?
— Чтобы над ребёнком издевались эти крысы лабораторные? Карел, к тебе это не относится, — отозвался тот, кого называли Вараном. Это был мрачно-угрюмый мужчина с пугающими тёмно-сиреневыми глазами и платиновыми с голубыми прядями волосами. — Он феникс, и, следовательно, наш долг…
— Да, да, да, — перебил его разноглазый. — Но учти сразу, что на тёмном факультете ему делать нечего: прибьют в первую же четверть луны за такие способности и поступление вне конкурса.
— Ты прав, на тёмном ему делать нечего, это Варен в самом начале сказал. А что делать… заниматься, как и со всеми, — спокойно ответил Варан. — Предлагаю отправить сразу на третий курс. Там как раз ребята уже начали изучать нефизические воздействия. Все пропущенные предметы, конечно, придётся нагонять экстерном. Это, безусловно, тяжело, но не невозможно. Подобные случаи в нашей практике случались. Я не позволю запугивать малышню, которая ничего не в силах противопоставить. Да и имеющиеся способности нужно учиться контролировать как можно раньше, а не терять лишние сианы времени. Варен, пересели мальчишку к Мэриоту на какое-то время. Он будет присматривать за новеньким. Кстати, напомни, как тебя зовут? — обратился ко мне мужчина.
— Дарк, — назвалась я именем, которое в последнее время не раз использовала вместо прошлого, и попыталась отвести взгляд, с ужасом осознавая, что не могу этого сделать, как и откровенно соврать.
— Это твоё настоящее имя? — глаза, казалось, давили не хуже мраморной плиты, но всё же я ответила:
— Д-да.
— Врёшь! — припечатал Варан. Я сжалась, но сказать правду не могла. Меня тогда точно выгонят отсюда.
— Это моё имя и другого вы не услышите.
— Мелкий уже огрызаться умеет? — удивился разноглазый. — Ну-ну. Очень интересно.
— Теперь это моё имя, — тихо повторила я, опустив, наконец, глаза, и вздохнула с облегчением, стоило учителю отвести глаза. Будто пресс убрали.
— В общем так, Дарк, успокойся. Не знаю, что ты там скрываешь, да и думаю, что это не столь важно в нашем случае. Ты останешься обучаться в стенах Академии, так что постарайся побыстрее освоиться с новым окружением и своими способностями хотя бы по минимуму. В случаях каких-либо осложнений приходи, мы постараемся что-нибудь придумать. В крайнем случае применим ограничивающие браслеты. Для твоего же блага. Твоими силами пользоваться тебе никто не запрещает, но учись себя контролировать и постарайся причинять поменьше вреда окружающим. Тебе с ними учиться и жить вместе не один сиан. Да, и постарайся держаться подальше от артефактов и энергонасыщенных предметов. На всякий случай. Здесь никто не желает тебе зла, так что нечего бояться. Раз ты поступил, то в твоих и наших интересах, чтобы ты учился и побыстрее освоился с своими способностями. С завтрашнего дня ты будешь посещать занятия вместе с этим мальчиком, он тебе объяснит распорядок дня и другие нюансы, — Варан кивнул на светлоглазого парнишку, отчего тот обиженно нахохлился. — Индивидуальные занятия, возникни в них необходимость, появятся потом, когда немного освоишься. Тебе о них сообщат твои наставники. Вопросы есть?
— Только один, — я подковырнула ковёр носком странного кроссовка. Эту обувь выдали вместе с одеждой. К моему удивлению, она оказалась лёгкой, довольно мягкой, не рвалась и не пачкалась. — А поесть можно?
В ответ на мой вопрос грянул дружный смех. Похоже, учителя здесь не такие страшные, как мне показалось поначалу.