На следующее утро Мэриот растолкал меня безбожно рано и, не дожидаясь, пока я встану, вышел из комнаты. Я крикнула ему в спину, чтобы подождал, спешно натянула штаны и рубашку (просторную майку на ночь я снимать не решилась, но, как ни странно, она даже не помялась) и набросила на кровать тонкое одеяло поровнее. Мэриот ждал в коридоре. Не говоря ни слова, он направился в столовую, а потом в класс. Ел мой новый сосед мало, ждать меня не захотел, поэтому мне пришлось дожёвывать выданный фрукт уже на ходу.
В класс мы вошли прямо перед учителем. Как я вскоре узнала, опоздавших на урок ждало дополнительное задание. В нашу сторону сразу же повернулись головы всех присутствующих. Я смешалась, запнулась на ровном месте и едва смогла удержать равновесие. По классу прокатились ехидные смешки. И на кой я сюда поступала? Сразу видно, что эти мальчишки не примут меня в свой круг.
Стараясь ни на кого не обращать внимания, я направилась к свободному столику, пытаясь смотреть исключительно под ноги, и от того едва успела заметить размытое движение. В ногу что-то ударилось, и я оказалась лежащей в проходе на полу. Грянул хохот. Я покраснела от стыда, прикусила губу и попыталась подняться на четвереньки, чтобы встать, но моментально оказалась лежащей на боку.
Вскинув голову, я встретилась взглядом с аметистовыми насмешливыми глазами, почти наполовину скрытыми длинной серебристо-серой чёлкой. Мальчик предвкушающе скривил губы и выжидающе посмотрел на меня.
— Дар, прекрати измываться над мальчонкой. А ты вставай быстрее, не задерживай урок, — раздался голос позади меня. Я немного неуклюже, зато быстро встала и повернулась лицом к учителю. Тот уже отошёл к доске и бросил, не оборачиваясь: — Садись на место, Дарк.
Плюхнувшись на пустое место в последнем ряду, я осмотрелась. В кабинете, помимо меня, было пятнадцать учеников, которые сидели за одиночными партами. Ни учебников, ни тетрадей — ничто не занимало девственно чистые столешницы. Учитель, не дожидаясь, пока я пообвыкну, и даже не представившись, начал лекцию.
Через пару минут его объяснений, я с ужасом осознала, что абсолютно ничего не понимаю. Трёхмерные схемы и чертежи быстро сменяли друг друга на экране, сопровождаемые лаконичными пояснениями. Я не могла ничего толком рассмотреть из-за быстрой скорости смены кадров, а, следовательно, понять, о чём вообще идёт речь.
Вскоре я даже перестала пытаться вникнуть в смысл урока и переключилась на изучение своих одногруппников. На наш возраст им было лет десять-одиннадцать, за исключением этого аметистоглазого, который выглядел года на два старше. В принципе, мне тоже уже одинадцать, хоть я на них и не выгляжу. Но какая же разница между этими собранными, сосредоточенными, слегка угрюмыми мальчишками и мной! Они, как губки, впитывали любое слово, любое движение учителя. В конце урока я поняла почему.
Когда передо мной на парту опустился лист со списком вопросов, отчего я только судорожно сглотнула. Но когда я просмотрела содержание, то мне поплохело ещё сильнее. Такое чувство, будто кто-то решил пошутить и написать китайские слова кириллицей. Я с ужасом смотрела на листок, отчётливо осознавая, что это конец.
— Долго ещё будешь страдать? — раздался надо мной голос учителя, наставника, как здесь принято называть. Я нервно вскинула голову и сжалась, не в силах произнести ни слова. Учитель выхватил листок, бросил на него мимолётный взгляд и презрительно скривил губы.
— Это всё, что ты вынес с сегодняшнего занятия?
Я покраснела, как рак, и уставилась в столешницу, мечтая провалиться сквозь пол. Учитель ничего не делал. Я, замирая от робости, подняла глаза и подскочила от неожиданности, когда на парту передо мной с грохотом приземлился пяток толстых книг.
— Чтобы к следующему уроку знал основы.
Наставник не угрожал, он просто ставил перед фактом. Я перевела дух и пробормотала:
— А можно мне со следующего урока быть впереди?
— Конечно, теперь ты всегда будешь первым.
Я недоумённо смотрела в спину удаляющемуся наставнику. Он меня, наверно, не так понял. Или я его… Только сейчас, спохватившись, я заметила, что все остальные ученики уже ушли. Подхватив учебники, я устремилась к выходу. Оказавшись в коридоре, я замотала головой из стороны в сторону, пытаясь понять, куда направилась группа, и заметила Мэриота. Он будто нехотя отлепился от стены и, абсолютно не обращая на меня внимания, пошёл по коридору. Я поспешила следом, боясь потерять его хрупкую фигуру среди других учеников Академии.
Следующим уроком оказалось «вычисление», как пояснил наставник, пожилой мужчина с длинной белоснежной бородой. Не знаю, откуда у меня появилась такая уверенность, но я могла поклясться, что это друид. На уроке я смогла немного расслабиться. Математика — это не трёхмерные схемы с кучей заумных слов и сокращений. Друид объяснял всё понятно и доходчиво, что заставило меня немного приободриться. Значит, я всё же кое-что знаю.
А потом началось то, чего я боялась больше всего: практическое боевое занятие. Честно говоря, даже в самых страшных вариантах развития событий я просто представляла, что меня избивают, как тренировочную грушу. Реальность оказалась много хуже всех моих домыслов.
Я была готова умереть прямо на «разминке». Наставник, видя мою слабость, относился ко мне всё требовательнее. Во время пробежки я в полной мере осознала расстояние, разделяющее меня и остальных учеников. После того, как я в третий раз упала, то поняла, что не могу не просто встать, но даже рукой пошевелить. Во всяком случае, мне так казалось, пока на меня не вылили ведро ледяной воды и не ткнули ногой в бок. Не столько больно, сколько обидно до слёз. Однако после следующего падения даже этот зверский метод на меня не подействовал.
— Дар, Дори, отнесите кусок этого бесхребетного мяса к стене, остальные ещё четыре круга. Нет, пять. Все благодарности можете высказать своему новенькому позже.
Я лопатками ощущала направленные на меня взгляды и с ужасом осознавала, что на мне потом за это ещё отыграются. Зачем наставник так поступил?
Когда пробежка была закончена, приступили к растяжке. Меня тоже туда погнали. За время вынужденного отдыха я смогла отдышаться, но ноги от напряжения всё так же дрожали. Растяжка происходила в парах и тройках, причём мои партнёры, похоже, не осознавали, что их возможности сильно превосходят мои. Один раз, когда они особенно сильно надавили, я не выдержала и заорала от боли.
Растяжка закончилась уже без меня. Я не могла не то, что стоять, но даже сидеть была не в состоянии, и лежала, свернувшись клубком, подтянув дрожащие ноги к животу и глотая злые слёзы бессилия. Наставник, оценив моё состояние, только презрительно цыкнул и принялся с остальными отрабатывать удары и увороты. Я же удивлялась, как эти мальчишки ещё могут двигаться. Я видела, что многим из них приходится довольно тяжело: дыхание было прерывистым, пот катился градом, но никто и звука не проронил. Потом была парная работа, а также спарринги в четвёрках. Я внимательно наблюдала до рези в глазах, а потом прикрыла их буквально на мгновение и моментально отключилась. Очнулась же от звуков голоса, ещё не до конца осознавая, где я и что происходит.
Опасность!
Тело среагировало само. Короткий миг — и вот я стою, коленом упираясь в грудь уже знакомого мальчишки с аметистовыми глазами, которого звали Дар, а мои руки судорожно сжимают его горло.
— Ой, прости.
Я поспешно отскочила, силясь сообразить, как же такое произошло. Резкий удар в висок от вскочившего на ноги Дара отправил меня вновь в темноту.
Я очнулась во дворе, где у нас проходила тренировка. Наставник гонял уже других ребят, постарше. Моей группы нигде не было видно. Спрашивать я не решилась, тем более, что на меня совершенно не обращали внимания. Кое-как встав на трясущиеся ноги и придерживая раскалывающуюся от боли голову, я поковыляла к громаде Академии. В комнате Мэриота не наблюдалось, коридоры, как обычно, пустовали, столовая закрыта… Я вновь не знала, куда мне податься. Побродив немного, никого не встречая и морщась от всё усиливающейся мигрени, я зашла в ближайший душ, где, нервно озираясь и ежесекундно вздрагивая, помылась, потом добралась до комнаты и провалилась в сон, едва добрела до кровати.
Растолкал меня на следующее утро всё тот же Мэриот. Скупо бросив, что я вчера пропустила одно занятие, он вышел, не дожидаясь пока я соберусь. Завтракал он, как обычно, очень быстро. Я же с ужасом осознала, что, даже поев, почему-то осталась голодна.
На этот раз на занятие мы пришли немного заранее, однако свободное место опять же оказалось в последнем ряду. Наставника ещё не было, и я угрюмо поплелась в конец класса. Похоже, вчерашний день ничему меня не научил. Хотя я даже и подумать не могла, что меня вновь будут унижать, поэтому сильный удар в живот стал для меня неожиданностью. Грохнувшись на колени, я подняла глаза на своего обидчика. Это снова оказался Дар.
— За что? — выдохнула я, пытаясь нормально дышать.
Дар весело рассмеялся и, обернувшись к кому-то в другом ряду, крикнул:
— Райан, слышал? Он не понимает.
Мальчик повернулся ко мне и ласковым голосом пояснил:
— Так я тебе сейчас объясню, хлюпик.
Новый удар, на этот раз в грудь и резкий рывок за руку вниз. Я больно ударилась ладонью и тут же взвыла, откидываясь назад, так как Дар заломил мне руку за спину. Над ухом послышался его шепот:
— Послушай, оборванец, ты никто и звать тебя никак, но ты сделаешь всё, чтобы не стать для других обузой. Я не собираюсь терпеть наказания по твоей вине. — Дар схватил меня за волосы и потянул голову назад. — Ты понял меня, слизняк?
Я не могла даже кивнуть в ответ, не то, что ответить — боялась, что не выдержу и закричу от боли. Мальчишка встряхнул меня, заставив до крови прикусить губу, и прошипел:
— Я ясно выразился?
— Да.
На этот раз я не успела выставить руку и больно ударилась головой о пол.
— Дар, сядь на место, — раздался голос от двери. — Ты, новенький, тоже. Раздайте работы.
Когда я, наконец, села, придерживая шумящую голову, то увидела перед собой лист, испещренный непонятными закорючками.
— Чтобы через бой последняя работа лежала у меня на столе, — приказал наставник.
Я со всё возрастающим ужасом смотрела на неизвестные письмена, не зная, с какого боку подступиться к их расшифровке.
— Ты что творишь? — раздалось шипение рядом со мной. Я вздрогнула и нервно оглянулась, но все остальные ученики корпели над своими работами, не поднимая голов. Ну вот, уже голоса чудиться начали. Неужели я так сильно ударилась головой? Я вновь переключилась на работу, гипнотизируя взглядом незнакомые буквы. А такие ли уж незнакомые? Казалось, еще чуть-чуть и я пойму их смысл, но рядом раздался грохот, от которого я подскочила и сбилась с мысли. Мальчик справа от меня стоял за своим столом, уперев ладони в столешницу и тяжело дыша.
— Наставник, позвольте мне пересесть.
— В чем дело? — поднял голову наставник, высокий сероволосый мужчина с длинным хвостом.
— Этот… мало того, что сам ничего не делает, так и другим не дает, — кивнул на меня головой сосед. Я покраснела от незаслуженного выговора и смешалась, а мальчик скрипнул зубами и непроизвольно отодвинулся подальше.
— Дарк, — перевел на меня взгляд наставник, — неужели ты абсолютно не можешь держать себя в руках?
— Я нервничаю, — жалко пискнула я, сконфузившись ещё сильнее.
— Успокоительного дать? — поинтересовался наставник, а класс грянул хохотом.
— Не… не надо.
Я вновь уткнулась взглядом в свой лист.
— Дори, Мирэк, сядьте за мой стол. До сдачи работ осталось три четверти боя.
Я все же смогла сконцентрироваться на работе и, на удивление, узнать письмо, хотя могла поклясться, что раньше ничего подобного не видела. Правда, это мне не очень помогло, так как я с трудом могла понять всю эту несвязную белиберду, из которой состояли предложения, но все же я их перевела. Это лучше, чем сдавать пустую работу.
Наставник подхватил легший перед ним лист и углубился в чтение. Я замерла и нервно сглотнула. Наконец мужчина поднял на меня глаза и холодно поинтересовался:
— Дарк, ты вообще знаешь, на какое занятие ты пришел?
Я уставилась в пол и процедила, глубоко вогнав ногти в ладони:
— Меня как-то забыли предупредить о текущем расписании.
— Хорошо, я лично напишу его тебе, если, конечно, ты пояснишь, что за язык ты здесь расшифровывал с таким усердием.
— Э-э… — смешалась я. Но все же решила, что хуже уже не будет, и ляпнула первое, что на ум пришло: — Хеттский.
— Хеттский, значит. Ну-ну. Задержись на полстигны. А вы что здесь столпились? Занятие закончено.
Окружающих ребят как ветром сдуло. Наставник же неуловимым движением заставил загореться перед собой прямо в воздухе небольшой полупрозрачный экран, что-то быстро набросал на чистом листе и протянул мне со словами:
— Не потеряй. Второй раз писать не буду.
— Спасибо.
— Расписание составляется на пол-луны, — пояснил наставник, заметив моё недоумение.
— А, да, хорошо. А потом что, новое?
— Нет, сначала.
По голосу наставника я поняла, что лучше не задавать больше никаких вопросов. Ещё раз поблагодарив, я выскочила из класса. Мэриот, как обычно, ждал чуть дальше по коридору, опершись спиной о стену. Странный он: не разговаривает, не отвечает на вопросы и вообще старается держаться подальше, будто побаивается, что нас могут увидеть вместе. Я вспомнила, что мальчик никогда не позволял мне идти рядом с ним, всегда позади. Когда же я попыталась сесть с ним за один столик в столовой, то Мэриот взял свой поднос и отсел.
Мне стало жутко обидно. Неужели и здесь я буду изгоем? Но я не хочу! Хотя… Я невесело усмехнулась. Похоже, только это поможет сохранить мой секрет. Но столько лет жить одной… это жестоко. Всё здесь жестоко. У меня со вчерашнего всё тело болит, ещё и этот Дар взъелся. Но я не смогу прыгнуть выше головы! Неужели наставники этого не понимают?
Оказывается, не понимают, и понять не хотят. Особенно этот Хисорен, который вел у нас основы рукопашного боя. Судя по расписанию, его уроки были каждый день, что меня отнюдь не обрадовало. И, естественно, в таком разбитом состоянии я не смогла преодолеть и двух кругов, в то время как остальные пробежали уже пять.
— Если ты думаешь, что я буду устраивать тебе каждый день поблажки, то ты крупно ошибаешься, — раздался голос наставника, едва пробиваясь сквозь грохот крови в ушах. Я же валялась на прохладном песке и мечтала, чтобы всё это издевательство быстрее прекратилось.
На растяжке я была скорее похожа на овощ, терпеливо снося все мытарства над своим телом и с удивлением отмечая, что в этот раз уже не так больно. Но драться я все равно была не в состоянии, поэтому почти до конца тренировки пролежала сбитая с ног первым же ударом, симулируя глубокий обморок. Наставник и остальные делали вид, что поверили и не замечают меня. Почти до конца спаррингов. А потом наставник поднял меня за воротник рубашки и поставил перед ребятами со словами:
— С сегодняшнего дня начинаем отрабатывать удары при работе в группе. Умудритесь прибить этого хлюпика — шеи посворачиваю.
Наставник отпустил меня, и я тут же осела обратно на землю, с ужасом глядя на подступающих соперников.
— Вставай, — толкнул меня носком сапога в спину наставник, но я только судорожно замотала головой. Они меня убьют.
— Вставай! — рявкнул Хисорен и рывком вновь поставил меня на ноги. Я закрыла глаза и сжалась в ожидании неминуемой боли.
— Да расслабься ты, — хлопнули меня по плечу, а в следующее мгновение я, даже не поняв как, сидела на спине упавшего мальчика и заламывала ему руку за спину.
— Ой, извини. Я нечаянно.
Я поспешно вскочила на ноги и тут же согнулась от удара в живот. Удары посыпались со всех сторон, и вскоре я уже ничего не видела и не чувствовала.
— Ну и как там наш уникум?
— Интересный парень, — отозвался Хисорен, не глядя на собеседника. — Есть в нём что-то… не смог ещё толком уловить. Такое ощущение, будто в нем уживаются одновременно два существа. Похоже, он скрывает свою сущность, но причин этого я понять не могу. Он слишком скрытный и действует крайне редко. Не знаю, чего он боится, но расшевелить мальчонку весьма и весьма проблематично. Зато когда получается — любо-дорого посмотреть! Однако вылезая буквально на пару мигов, он тут же вновь прячется в свою скорлупу хлюпика. Такое чувство, будто мальчишка до сих пор не понимает, куда поступил, и просто-напросто слишком боится причинить вред окружающим. Но если так пойдёт и дальше, то мы не получим ничего, кроме очередной пустышки.
— То есть?
— Он не выдержит программу третьего курса. Слишком большой разрыв между ребятами и его текущим состоянием, а ограждать мальчонку я не собираюсь. Или он выбросит из головы все свои идиотские принципы, или его быстро сломают, а там будет проще исключить, чем тянуть дальше. Если бы Дарк начал с первого курса, то у него были бы большие шансы, а так…
— Третий и не раньше, — отрезал Варан. — Если не сможет приспособиться, его проблемы. У нас нет возможности его изучить, так пускай выживает, как сам знает. Мы и так рискуем, не понимая толком, с кем связались и на что он способен. Дожил же парень до этого возраста. Вполне возможно, что мальчонка ведёт какую-то свою игру, надеясь, что мы пойдём на уступки или пытается скрыть что-то, что считает важным. Однако обидно будет, если мы его потеряем. Ребёнок — носитель редких способностей. Если их раскрыть и развить, то он может стать одним из сильнейших фениксов современности. С другой стороны, как-то защищать его и выделять из общей массы ещё больше я не хочу. Мальчишку нужно слегка пообтесать, чтобы впоследствии не возникло вопросов и проблем с норовом, так что придерживайся пока выбранной тактики, но не слишком ссорь ребят.