Как было сказано, дебют Ахматовой имел место именно в "Сириусе", однако сама Ахматова к издательской затее Гумилева отнеслась скорее иронически. Одно из ее писем к Сергею Владимировичу фон Штейну, мужу старшей сестры Ахматовой, датированное 13 марта 1907 г., также помогает уяснить хронологию, связанную с изданием "Сириуса". В этом письме речь идет о втором номере журнала. "Зачем Гумилев взялся за "Сириус"? - пишет Ахматова. - Это меня удивляет и приводит в необычайно веселое настроение. Сколько несчастиев наш Микола перенес, и все понапрасну. Вы заметили, что сотрудники почти все так же известны и почтенны, как я? Я думаю, что нашло на Гумилева затмение от Господа". (А. Ахматова. "Стихи. Переписка. Воспоминания Иконография", Анн Арбор, "Ардис". 1977).
О "Сириусе" находим также несколько слов в одном практически неизвестном мемуарном очерке Г. Иванова. Этот очерк, появившись много лет назад в ежедневной газете, никогда более не перепечатывался: "Молодые поэты издавали этот журнал вскладчину. Каждую неделю члены "Сириуса" собирались в кафе, чтобы читать друг другу вновь написанное. Редко кто приходил на такое собрание без материала - по большей части его бывал излишек. Особенно плодовит был один из членов кружка: он каждую неделю приносил не меньше двух новых рассказов и гору стихов. Считался он неудачником, критиковали его беспощадно. Он не унывал, приносил новое, снова его ругали. Звали этого упорного молодого человека - граф А. Н. Толстой. Молодые люди разъехались из Парижа - "Сириус" прекратился. Но память о нем осталась настолько приятная, что бывшие его сотрудники, завоевав себе имена и печатаемые охотно всюду, пытались восстановить "Сириус". Так был основан "Остров"... "Остров", бывший по составу сотрудников повторением "Сириуса" - скоро прекратился Тогда Гумилеву, инициатору парижского журнала, пришла мысль не реставрировать его, а основать новый и по духу и по составу сотрудников, но такого же типа только поэты хозяева, никаких издателей и гонораров, словом, вполне свое хозяйство" ("Дни", № 972, 1926). В цитируемом отрывке все факты безнадежно напутаны. Мы цитируем эти строки скорее как курьез, но также и для того, чтобы показать преемственность между "Сириусом" и последующими журналами "Островом" и "Гипербореем". Именно кратковременный и в главном "приятный", как пишет Г. Иванов, опыт помог Гумилеву участвовать в дальнейшем основании эфемерного "Острова", а затем более стабильного "Гиперборея". Итак, важнейшим результатом "Сириуса" был именно "Гиперборей", первый номер которого вышел через шесть с половиной лет после закрытия "Сириуса".
8 Ахматова рассказывала Л. Чуковской: "У меня в молодости был трудный характер, я очень отстаивала свою внутреннюю независимость и была очень избалована. Но даже свекровь моя меня ставила потом в пример Анне Николаевне (второй жене Гумилева - В. К.). Это был поспешный брак. Коля был очень уязвлен, когда я его оставила, и женился как-то наспех, нарочно, назло" (Л. Чуковская "Записки об Анне Ахматовой", т. 1, YMCA-PRESS, 1976. стр. 120).
Со слов брата Ахматовой, Надежда Мандельштам рассказывала об этом браке во "Второй книге": "В семье всегда считали этот брак обреченным на неудачу, и потому никто не пришел в церковь на венчание. Ахматова подтвердила, что так и было. Ее оскорбляло отношение семьи".
9 В своей автобиографии "Коротко о себе" Ахматова писала: "Первого октября 1912 года родился мой единственный сын Лев".
10 В 1912 г. Гумилев и Ахматова побывали в Генуе, Пизе, Флоренции, Болонье, Падуе, Венеции. В письме Брюсову Гумилев писал, что "проехал почти всю Италию". Письмо это датировано 20-ым мая 1912 г.
11 Об обстоятельствах отъезда см. в воспоминаниях Г. Иванова.
12 Валериан Адольфович Чудовский - критик, печатался в "Аполлоне", был членом Общества ревнителей художественного слова, работал хранителем в Императорской публичной библиотеке.
13 Ахматова и Гумилев развелись в августе 1918 г., в том же месяце Ахматова вышла замуж за В. К. Шилейко.
14 О том, что среди лекторов словесного отделения Института истории искусств был и Гумилев, находим подтверждение в воспоминаниях основателя института В. Зубова.
Относительно Института живого слова писала Ирина Одоевцева: "Гумилев в последние дни своей жизни никак не мог ездить ежедневно в Царское Село... Лекции в "Живом Слове" он вообще прекратил читать в конце 20-го года за полным отсутствием слушателей. Но и в 1919 году, хотя небольшая группа "живословцев" выехала в Царское Село на летний отдых, он там никаких лекций не читал. Все же в то лето 19-го года он постоянно ездил в Царское..." (И. Одоевцева, рец. на "Собр. соч." Гумилева - "Новый журнал", № 84, 1966, стр. 286).
15 В той же рецензии Одоевцева писала, что Гумилеву "удалось перевезти свою библиотеку в Петербург на Преображенскую улицу, № 5, где он тогда жил".
16 Об этом эпизоде рассказано в воспоминаниях Леонида Страховского, включенных в настоящее издание.
17 И. Одоевцева писала по поводу воспоминаний Анны Гумилевой: "Дочь Гумилева родилась не в 1920 году... а весной 1919 года. Я увидела ее впервые летом 19 года - ей тогда, по словам отца, было три месяца".
В заключение этого комментария приводим письмо читателя "Последних новостей", рассказывающее о судьбе брата Гумилева и его жены (автора данных воспоминаний) непосредственно после гибели поэта. Это письмо было напечатано в "ПН" (Париж), № 457, 12 октября 1921:
ПАМЯТИ Н. ГУМИЛЕВА (Письмо в редакцию)
Милостивый Государь, г. Редактор,
Потрясенный известием о гибели талантливого поэта, Николая Степановича Гумилева, я одновременно узнал о трагическом положении, в котором находятся самые близкие ему люди, - родной брат его Дмитрий Степанович Гумилев, со своей женой Анной Андреевной.
Дмитрий Гумилев, после всех пережитых ужасов и лишений, душевно заболел и помещен в лечебницу (г. Рига, 22 Дуденгофская ул., лечебница Ротенберга). Жена его, без всяких средств и работы, измученная и больная, бедствует и не может продолжать платить за мужа в лечебницу.
Зная, как покойный поэт нежно относился к единственному брату и его жене, я полагаю, что наша обязанность и лучший способ почтить его память, это - немедленно помочь его близким людям. Не откажите дать место на страницах Вашей уважаемой газеты настоящему моему письму и открыть подписку в пользу названных лиц.
Собранное мне казалось бы целесообразным, по мере поступления, ибо помощь срочная, посылать Анне Андреевне Гумилевой, г. Рига, 46 Мариинская ул., кв. 8. Прилагаю свою посильную скудную лепту - 20 франков.
М. Гриневич
Иоганнес фон Гюнтер.
ПОД ВОСТОЧНЫМ ВЕТРОМ
Печатаются отрывки из книги Гюнтера "Под восточным ветром" (Ein Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und Munchen).
Около двадцати страниц из этой книги в переводе Т. Петровской было опубликовано в альманахе "Мосты", № 15, 1970, стр. 329-348. Здесь воспроизводятся отдельные страницы из этой публикации - все, что имеет непосредственное отношение к Гумилеву.
Иоганнес фон Гюнтер - немецкий поэт, прозаик, драматург, переводчик. Много переводил на немецкий язык русских авторов. В первый свой приезд в Россию в 1906 г. познакомился с Блоком. Во второй приезд в апреле 1908 г. его круг знакомств среди петербургских писателей значительно расширился, чему особенно способствовали его визиты к Вячеславу Иванову, в квартире которого по средам собирался "весь" литературно-художественный Петербург. В третий раз он приезжает в Россию осенью 1909 г. - знакомится с Гумилевым, становится сотрудником "Аполлона". В объявлениях "Аполлона" его имя упоминается непосредственно после Гумилева в качестве сотрудника отдела "вопросов литературы и литературной критики". В декабрьском номере "Аполлона" за 1909 г. была опубликована драма Гюнтера "Маг" в переводе Петра Потемкина. Петербург и его литературная среда произвели на Гюнтера такое глубокое впечатление, что он до преклонного возраста "только и жил", по словам Дм. Кленовского, своими "воспоминаниями о России". В апреле 1964 г. Кленовский писал Страннику (Иоанну Сан-Францискому): "Был у меня недавно интересный посетитель, приехавший лично познакомиться со мной Johannes von Guenther... Интересно было с ним поговорить: он ведь в свое время вращался в самой гуще так наз. Серебряного Века, дружил с Блоком, Гумилевым, Кузминым. Он и сейчас только и живет и дышит что русской литературой и воспоминаниями о России. Патриот, каких мало: несмотря на свое немецкое происхождение, отказывается от немецкого подданства..." (Странник, "Переписка с Кленовским", стр. 140).
1 Гофман Виктор Викторович (1884-1911) - поэт, автор двух поэтических сборников - "Книга вступлений" (1904) и "Искус" (1910). Сотрудничал в "Весах". Гумилев написал о нем некролог, напечатанный в "Аполлоне", № 7, 1911 - "Свободный и певучий стих, страстное любование красотой жизни и мечты, смелость приемов и пышное разнообразие образов, им впервые намеченных и впоследствии вошедших в поэзию - вот отличительные черты этой книги" (т. е. "Книги вступлений" - В. К.). "Во второй книге эти достоинства сменяются более веским и упругим стихом, большей сосредоточенностью и отчетливостью мысли".
2 Имеется и другая версия происхождения этого названия, т. е. "молодая редакция "Аполлона". Придумано оно было секретарем редакции Е. Зноско-Боровским как будто по образцу известной в истории литературы и журналистики "молодой редакции "Московитянина".
3 Этого стихотворения нет в наиболее полном на сей день собрании стихотворений Анненского, подготовленном к печати A. B. Федоровым (Л., 1959, Большая серия Библиотеки поэта).
4 Статья М. Кузмина "О прекрасной ясности" была напечатана как самый важный материал номера на открытии январского выпуска (1910) "Аполлона".
5 Именно так в тексте.
6 Кроме Гюнтера об этой истории писали в своих воспоминаниях С. Маковский, М. Волошин, А. Толстой, а также Е. Дмитриева, печатавшаяся под псевдонимом Черубина де Габриак.
7 С. Маковский в книге "На парнасе серебряного века" пишет, что встретил Гумилева и Ахматову в Париже во время их свадебного путешествия: "Затем мы вместе возвращались в Петербург".
8 Здесь хронологическая путаница. "Бродячая собака" открылась 31 декабря 1911 г. Гумилев женился на Ахматовой 25 апреля 1910 г. Словом, Гюнтер не мог увидеть Ахматову через полгода после венчания в несуществовавшей еще "Бродячей собаке".
Георгий Адамович. ВЕЧЕР У АННЕНСКОГО.
Печатается по журналу "Числа", книга 4, 1930-1931, стр. 214-216 (за подписью Г. А.). В журнальной публикации имелся подзаголовок: "Отрывок".
Адамович Георгий Викторович (1894-1972) - поэт, критик.
Визит к Анненскому Адамовичем не датирован. Впрочем, датировка не представляется трудной. Этот вечер у Анненского мог иметь место только в октябре или в ноябре 1909 г. Об отношениях Гумилева и Анненского Адамович рассказал также в письме к Уильяму Тьялзме от 18 авг. 1971 г., опубликованном в кн.: В. А. Комаровский, "Стихотворения и проза" под ред. Ю. Иваска. "В августе 1921 года, - пишет Адамович, - я в последний раз видел Гумилева дней за десять до его расстрела. (Здесь, конечно, явная хронологическая путаница, так как Гумилев был арестован в ночь на третье августа и до самого расстрела, около трех недель, его держали в тюрьме - В. К.). ...В то время я очень увлекался Анненским... Гумилев заговорил об Анненском и сказал, что изменил свое мнение о нем. Это поэт будто бы "раздутый" и незначительный, а главное - "неврастеник". Единственно подлинно великий поэт среди символистов - Комаровский. Теперь, наконец, он это понял и хочет написать о К. большую статью... Хорошо помню, с каким преклонением он о нем говорил, ставил выше всех его современников, подчеркивая мужественный достойный характер его поэзии. Гумилеву случалось изменять свои суждения. Вполне возможно, что проживи он дольше, к Анненскому он вернулся бы. Но в последние дни жизни он его отверг и противопоставил ему именно Комаровского".
Эти воспоминания об охлаждении Гумилева к поэзии Анненского находят подтверждение и в стихотворении Георгия Иванова, опубликованном в "Новом журнале" в 1954, а в 1958 вошедшем в книгу Иванова "1943-1958 Стихи":
Я люблю безнадежный покой,
В октябре - хризантемы в цвету,
Огоньки за туманной рекой,
Догоревшей зари нищету...
Тишину безымянных могил.
Все банальности "Песен без слов",
То, что Анненский жадно любил,
То, чего не терпел Гумилев.
В тринадцатой главе своих "Петербургских зим" (второе издание Нью-Йорк, 1952) Г. Иванов рассказывает о ночной поездке группы поэтов в Царское Село и последующей (той же зимней ночью в 1914 г.) встрече с Василием Комаровским. Инициатором этой поездки был Гумилев. "После какого-то литературного обеда, где было порядочно выпито, поехали куда-то еще - "пить кофе". Потом еще куда-то. В первом часу ночи оказались на Царскосельском вокзале. От "кофе", выпитого и здесь и там, головы кружились.