— Не знаю, когда у него начались необратимые изменения. Может, в тот момент, а может ещё раньше, до всего этого. Хрен его знает, — Лёша сделал длинную затяжку, выпустил сигаретный дым и продолжил. — Знаешь, мне его жалко. Не заслуживает он всего этого. Да и все мы. И ты… Не может никто такое выдержать, и я его понимаю, и всё же он не должен был так поступать. Сам же всё прекрасно понимает. Хорошо, что хватило ума не брать Саманту. Малышка только начала радоваться. А если бы его видела Алиса, я не знаю, что бы она с ним сделала.
***
Вечерело. Ветер полностью стих, а птицы давали свои последние концерты, прежде чем улететь на юг. Листья постепенно уступали стихии, начинали желтеть, а некоторые уже устилали собой траву.
Группа возвращалась домой. Вылазка вышла удачной. Все хотели успеть на ужин и получить заслуженную порцию еды и отдыха. Вильгельм, идя во главе колоны, насвистывал придуманную мелодию.
— Отряд, стоп! — скомандовал Вилли. Все пригнулись. Из-за веток деревьев бил густой дым. — Лёха, Юра, ко мне.
— В чём дело? — спросил подошедший Алексей.
— Кажется, кто-то разбил лагерь, — объяснил Вильгельм. — Как раз там, где нам нужно пройти. Обходить долго — скоро ночь.
— Может, люди Барона? — предположил Юра.
— А почему они здесь остановились, а не на нашей базе?
— Резонно, — согласился рыжий.
— Юра, будь добр, незаметно проследи за ними. Узнай их количество, вооружение и сразу возвращайся к нам.
— Могу я Лёшу с собой взять?
— Нет, так больше шансов, что вас заметят.
— Всё понятно, — Юра ухмыльнулся.
— Что тебе понятно? — Алексей с непониманием посмотрел на него.
— Что у вас катится-катится.
— Кто? — спросили они одновременно.
— Голубой вагон! — рыжий рассмеялся.
— И ничего подобного! — Лёша принял важный вид. — У нас крепкая мужская дружба, — он не выдержал и прыснул.
— Так, всё, — сказал Вилли, успокоившись, — С нетерпением тебя ждём. Желательно живым.
— Постараемся, — ответил он прежде, чем скрыться в кустах сирени.
Вильгельм почувствовал усталость в ногах, снял свой красный рюкзак и сел прямо в густую траву. Голова запряталась в его мозолистых ладонях.
— Вилли, возьми на пару дней отдых, — с беспокойством обратился Лёша, — Совсем не жалеешь себя.
— От работы кони дохнут, а мы живы… Зимой отдохнём. А пока нужно сделать всё для утепления помещений.
— Но не любой же ценой!
— Посмотри на них, — он указал в сторону девочки и мальчика, замыкающих группу. Они что-то оживлённо обсуждали и звонко смеялись. — Ради них можно и любой ценой.
Неожиданно раздались выстрелы со стороны дыма. Не сговариваясь, все похватали оружие и побежали в сторону, откуда шла пальба.
Пройдя густую растительность, отряд оказался перед просторной поляной, на которой разбили привал. Дым шел от костра, вокруг него поставили несколько палаток. Рядом с ними стояло полтора десятка человек, громко смеясь. У всех на рукавах висели красные повязки. В нескольких метрах от них лежал истекающий кровью Юрий. Он держался за плечо и изнывал от боли.
— Дерьмо… — Вильгельм взял себя в руки. — Отряд, рассредоточиться и взять цели на уровне груди. Огонь по моей команде, — прошло томительных десять секунд. — Огонь!!!
Бой был коротким, но жарким. Группа Вильгельма обладала преимуществом в плане эффекта неожиданности и обладанием укрытия. Троих даже удалось пленить.
Запахло порохом.
Вилли со всех ног помчался к раненому Юре.
— Ты, главное, держись! Дома подлатаем тебя и будешь, как новенький, — он не верил в сказанное. Кровь стремительно вытекала из плеча, не смотря на затянутый жгут.
— Они же… обещали… что не будут… стрелять… — пацан начинал бледнеть. — Они… обещали… — его угасающие карие глаза посмотрели на Вилли и намертво замерли.
Вильгельмом овладела ярость. Он выхватил Кольт и подошёл к пленным.
— Кто отдал приказ стрелять?!
Все трое молча смотрели в землю.
Вильгельм прострелил одному из них голову.
— Ты что творишь?! — крикнул Алексей, не веря своим глазам.
— Я ещё раз повторяю, кто отдал приказ стрелять?! — орал Вилли.
— Он, — заливаясь слезами, кивнула девушка в сторону остывающего трупа с пулей в голове.
— Даже так, — на его губах блуждала ухмылка. — Тогда передавайте ему от меня пламенный привет.
Вильгельм холоднокровно пристрелил остальных пленённых.
— Ты нормальный?! — недоумевал Лёша. — Они добровольно нам сдались!
— Скажи это Юре! — шикнул Вильгельм
— Он сам виноват, что так глупо подставился.
— Да как ты смеешь! — Вильгельм со страшным взглядом посмотрел на него. Не в силах сдерживать эмоции, он ударил Алексея по лицу. Тот выставил ногу в ответ, попав в солнечное сплетение. От боли, Вилли непроизвольно нажал на курок. Грымнул выстрел. Пуля пробила зелёную ткань Алексеевой куртки.
— Лёша? — Вильгельм понял, что натворил и у него похолодело сердце.
Лёха стоял неподвижно, словно его оглушили. Так продолжалось несколько секунд в полной тишине. Подул лёгкий ветерок. Тихий шелест листьев, словно нежная мелодия.
Алексей, со взглядом испуганного зверя, начал аккуратно прощупывать свою грудь, после чего достал с внутреннего кармана железный футляр. В нём торчала пуля.
— Вилли, какой же ты кретин, — прокомментировал Лёша, держа в руках смертельный кусочек свинца.
— Прости… пожалуйста. Сам не знаю, что на меня нашло, — он развернулся и пошел в противоположную сторону от их базы.
— Ты куда намылился? Ты же ещё не прикончил своего друга!
— Не ждите меня, — глухо ответил он. — Возвращайтесь домой.
***
Алексей зашёл в комнату Саманты. Та сортировала медикаменты, но, заприметив Лёшу, ярко улыбнулась.
— Ну как ваш рейд? Удачный? — спросила она не скрывая интереса.
— Да… — он не смотрел ей в глаза.
— И поэтому такое кислое лицо? Давай рассказывай, что у вас там стряслось. Все живы? Никто не ранен?
Вместо того, чтобы отчитываться, он взял её хрупкое лицо и прильнул к нежным губам. В широко раскрытых глазах Саманты читалось удивление, но она не сопротивлялась, лишь положила руки ему на плечи.
— Сегодня ты спасла мне жизнь, даже не подозревая об этом, — Алексей гладил её волосы. — Спасибо тебе.
***
— Ты спросишь, чем всё закончилось? — Лёша сделал паузу, собираясь с мыслями. — Вилли вернулся вчера поздним вечером. В треску пьяный. Откуда он достал алкоголь — загадка. Никому не сказал ни слова и закрылся на чердаке. Так и не выходил.
Сигарета дотлела до фильтра и обожгла пальцы Алексею. Но ему было всё равно.
— Вот такая петрушка, Анька. Но ты не бери в голову — мы найдём решение. Отдыхай. Ты действительно заслужила покой.
Лёша встал и положил букет ромашек рядом с тёмной ёмкостью для праха. Затем провёл рукой по каменному надгробию и направился в гараж.
***
Не имело значения чем, где и когда занимался житель поместья. На завтрак, обед и ужин все без исключения находились в столовой или, скорее, её подобию. Когда-то помещение было просторной гостиной, но всю диковинную мебель из неё вынесли, освободив место для столов и стульев.
Каждый раз приём пищи сопровождался звонким шумом посуды и столовых приборов, бурными дискуссиями и не самыми приличными звуками. Но не в этот раз. Все притихли, лишь изредка бросая на друг друга взгляд и обмениваясь несколькими словами. Не каждый день приходится хоронить человека, с кем ещё пару часов назад непринужденно разговаривал и смеялся.
Алексей лениво ковырял алюминиевой вилкой горку гречки. Мысли были совершенно не о еде. В первую очередь, он не знал, что делать с Вильгельмом. Совсем. Он бы давно взломал его комнату, но защёлка надёжно стояла на страже спокойствия хозяина чердака. Ещё он корил себя за минутную слабость. Слабость по отношению к своей подруге, теперь ставшей уже не просто подругой. Как и с Вилли, он не знал, что делать дальше с Самантой.
После того поцелуя больше ничего не было и оба вели себя, как раньше. Складывалось ощущение, что ничего не произошло. Но это было лишь обманом: и Алексей и Саманта терпеливо ждали удобного момента.
Любил ли он её? Он ещё не до конца ответил на этот вопрос. Испытывая истинное чувство любви первый раз, не каждый поймёт, что это именно то, о чём говорят в каждой первой мыльной опере.
Сверху послышались глухие шаги и в гостиную, скрепя деревянным ступенькам, спустился Вильгельм. Заросший и небритый. Нездоровый цвет кожи отбивал свет люстры, а спина осунулась. Все пары глаз уставились на него, он же как будто никого не замечал. Увидев кастрюлю с гречкой, Вилли поковылял к ней, но, не дойдя считанные метры, дорогу ему преградил Алексей.
— Еда вкусная? — только и смог спросить Вилли, избегая взгляда друга.
— Пальчики оближешь. После свинцовой диеты самое то.
— Случается, что человек оступается, — с трудом выдавил Вильгельм. — И ему от этого очень хреново. Можешь ли ты его простить?
Лёша испепелял его взглядом и молчал. Затем зелёные глаза заблестели, и он щедро вмазал Вильгельму по угрюмой физиономии. Вилли упал, схватившись за ушибленную скулу.
— Я тебя прощаю, — сказал он, потирая кулак и уходя прочь, — но ко мне не приближайся.
Аппетит пропал. Вильгельм, опустив голову, шаркающими шагами отправился обратно на чердак. Никто не решился его остановить. Закрывая дверь, он напрочь забыл о защёлке, оставляя Вилли незащищённым перед незваными гостями. Например, Алисы. Рыжая не побрезговала воспользоваться предоставленной возможностью.
Стол с огромной кипой бумаг: отчёты, планы, чертежи и различный мусор. В нём устроили пир тараканы. Мятая постель. В углу шипящая рация. Сам хозяин комнаты сидел на раскладном стуле, попивая бутылку бренди-колы и пялясь в окно. Из смартфона лилась мелодичная музыка с нежным голосом. Алиса смогла различить слова:
«Why do the birds go on singing,
Why do the stars glow above.
Don't they know it's the end of the world,
It ended when I lost your love.
I wake up in the morning and I wonder,
Why everything's the same as it was.
I can't understand, no, I can't understand,
How life goes on the way it does.
Why does my heart go on beating,
Why do these eyes of mine cry.
Don't they know it's the end of the world,
It ended when you said goodbye».
Глядя на Вильгельма, Алиса вспомнила забытый разговор:
« — То есть, ты хочешь сказать, что Вильгельм…
— … добил брата Ромы, — закончила Аня фразу».
Не смотря на всё это, Алиса не испытывала к нему ни капли омерзения. Только жалость и жгучие желание образумить друга.
— Ещё немного, и мне придется убирать за тобой блевотину, — нарушила безмятежность Алиса.
— Мы сами выбираем свою судьбу, — буркнул Вильгельм в ответ.
— Посмотри, в кого ты превращаешься, — она поставила перед ним зеркальце. Вилли даже не взглянул туда. Ему было противно на себя смотреть.
— И что с того? — безразлично пожал плечами Вильгельм. — Ещё одна загубленная душа. Та и сильно ли вам нужен человек, что в самый неподходящий момент начнёт палить во все стороны?
— Я не стану говорить, что особо твоей вины здесь нет, — она положила рядом с ним пожелтевший листок. — Когда разберёшься в себе — дай нам знать. Ты нам нужен. Всем нам. Даже Лёхе, — дверь жалобно скрипнула. Алиса ушла.
Вильгельм безразлично глянул на листок и его глаза округлились. Дрожащими руками он взял его и прочитал давно выдернутые из памяти слова:
«Вильгельм. Вилли. Береги детей, как родных. Только от тебя зависит, сможете ли вы сделать из этого места райский уголок».
— Чёрт, — только и смог выдавить Вильгельм. По щеке потекла слеза.