На верных мне людей я армию оставил
И, гневом распален, сюда свой путь направил;
Серьезно отнестись прошу к моим словам:
Фламиний здесь не зря, грозит опасность вам.
Вначале Ганнибал причиной был визита,
Но мертв он, и теперь другое тут сокрыто:
Посол, скорей всего, остался потому,
Что хочет он отдать вас брату моему.
Лаодика
Не сомневаюсь я, что, обещанью верен,
На совесть помогать царице он намерен:
Коль ею принесен был в жертву Ганнибал,
Фламиний связан с ней и мне опасен стал.
Но я не жалуюсь: Фламиний и царица
Не властны надо мной, вам нечего страшиться.
Моя любовь и честь неужто слабы так,
Что обойтись без вас я не смогу никак?
Или, сойдя с ума, я предпочту Аттала
Тому, кого венком победа увенчала,
В то время как Аттал, покинув отчий дом,
В руках у римлян стал их преданным рабом,
Чью душу робкую их слава приучила
Дрожать перед орлом и почитать эдила?
Никомед
Мне лучше умереть, чем, ревностью горя,
В столь низких чувствах вас подозревать, но я
Не вашей слабости страшусь, а принужденья:
Рим не отступится от своего решенья.
Лаодика
Царица я! Ни Рим, ни ваш отец о том
Не смеют забывать! Вошла я в этот дом,
Где юности моей царь Прусий покровитель
Лишь потому, что так мой повелел родитель.
Меня он отдал вам, и только мне одной
Дано, коль захочу, избрать удел иной.
С наследником царя могла лишь согласиться
Соединить судьбу Армении царица,
И знайте: не к лицу унизиться ей так,
Чтоб с подданным его согласье дать на брак.
Волнуетесь вы зря.
Никомед
Волнуюсь не напрасно.
Как уберечь мне вас от женщины опасной?
Она здесь может все и, веря в произвол,
Захочет возвести Аттала на престол.
Для мачехи моей нет ничего святого:
Был предан Ганнибал - предать и вас готова,
Забыла, что закон гостеприимства свят,
Начнет и вас терзать, не ведая преград.