Арсиноя
Как! Можно ль, государь, за искренность карать?
Она внушила им всю правду вам сказать,
Она открыла вам, какие плел он сети,
Вернула вам жену и худшего на свете
Избегнуть мне дала. О, я ценю вполне,
Что принц интриги плел, заботясь обо мне,
Но слишком уж хитро задумано все это!
Прусий
Не о Зеноне речь: жду твоего ответа.
Как оправдаешься в том, что свершить посмел?
Никомед
Оправдывать себя? О нет, не мой удел!
Когда такой, как я, закон переступает,
То метит высоко: он низость отвергает
И в преступлении по-прежнему велик
Иль, силу обретя, являет грозный лик.
Народ ваш взбунтовать и бросить легионы,
Чтоб отстоять права принцессы оскорбленной;
Из ваших вырвав рук, в свой край ее вернуть,
Хотя могучий Рим ей преграждает путь;
Поднять Армению, чтоб с вашим войском вместе
Войной на римский гнет пойти в защиту чести,
Вот что свершить бы мог, кто скроен так, как я,
Когда б он жить решил, вам верность не храня.
Лишь мелкая душа на хитрости способна,
К ним склонны женщины, когда их сердце злобно.
Так покарайте же злодеев этих двух,
Что клеветой своей наш оскорбили слух;
Пред смертью совесть их заговорит, быть может,
Земная выгода пред смертью не тревожит,
У роковой черты Зенон и Метробат
Вторично могут взять слова свои назад.
Арсиноя
О государь...
Никомед
Прошу, скажите без боязни,
Что может помешать их справедливой казни?
Иль будем думать мы, что в их последний час
Они раскаются и это мучит вас?
Арсиноя
Какою ненавистью он ко мне пылает!
Его щадила я - меня он обвиняет!
Вы сами видите, исчезнуть я должна,
Мое присутствие и есть моя вина,
Один лишь мой уход, мое исчезновенье
Его избавили б от новых преступлений.
Поверьте, государь, просить не стану я
Отдать свой трон тому, кто защитит меня,