Державу поделив на две неравных части;
А если римляне заботятся о нем,
Могу заверить вас, что я тут ни при чем.
Угаснет ваша жизнь, но не угаснет пламя
Любви супружеской: уйду я вслед за вами,
Над вашей царственной могилою пролью
Я слезы горькие, и с ними кровь мою.
Прусий
Молчите!
Арсиноя.
Государь, ваш будет вздох последний
Концом судьбы моей! Откуда ж эти бредни,
Что страх меня гнетет? Не станет никогда
Ваш сын моим царем, мне не грозит беда.
Одно лишь я прошу для нашего Аттала,
Чье появленье здесь так брата взволновало:
Пошлите в Рим его - пусть там, где был взращен,
Существование свое закончит он;
Пусть в Риме он живет, не ведая печали,
И помнит о любви, что вы ко мне питали.
Служить еще верней вам станет Никомед,
Когда ему ничто не будет застить свет.
И мести Рима вам не надо опасаться,
Ведь с мощью римскою не станет он считаться:
Ему открыл секрет победы Ганнибал,
Герой, пред коим Рим так сильно трепетал
И преклонялся мир, взирая, как отменно
Пошли из-за него дела у Карфагена.
Итак, я ухожу, чтоб голос крови мог
Свободно преподать вам доброты урок;
Я видеть не хочу, как принц, столь чтимый мною,
Забыл, что говорит он с вашею женою,
И не хочу, чтоб гнев взирал из ваших глаз
На сына, что так храбр и так достоин вас.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Прусий, Никомед, Арасп
Прусий
Довольно, Никомед, мне споры надоели!
Не думаю, чтоб ты был низок в самом деле.
Но в чем-то римлянам должны мы уступить
И страх перед тобой в царице, погасить.
К тебе привязан я, ее люблю я страстно,
И ваша ненависть взаимная ужасна:
Те чувства, что во мне живут к обоим вам,
Способны разорвать мне сердце пополам;
Хочу я примирить в себе два этих званья
Супруга и отца, - чтоб кончились терзанья.
Никомед