Он может помешать усилиям моим
И не поймет, что зло оправдано законом,
Когда, его свершив, овладевают троном.
Клеона
Я думала, что Рим не так уж справедлив,
Иначе Ганнибал, пожалуй, был бы жив.
Арсиноя
В несправедливости винишь ты Рим напрасно:
Один лишь римлянин замешан здесь; причастна
Была и я к тому, что умер Ганнибал;
А Рим ему дожить свой век спокойно б дал.
Когда б у их врага от римлян он укрылся,
Рим с этим никогда легко б не примирился;
Но если, прошлого страшась, он настоял,
Чтоб Антиох ему от крова отказал,
То у союзного царя на попеченье
Был связан Ганнибал, и Рим забыл о мщенье.
Но не забыл о том Фламиний: смерть отца
Он оскорблением считал и без конца
О мести помышлял: в бою при Тразимене,
Где Рим ужасное постигло пораженье,
Отца Фламиния, что полководцем был,
В пылу сражения сам Ганнибал убил.
Так оскорбленный сын, пылая жаждой мести,
Решил, что действовать со мною надо вместе,
И, чтобы выдали ему врага его,
Из Рима он вернул мне сына моего.
Тогда со слов моих известно стало в Риме:
Опасен Никомед победами своими;
Захваты в Азии, что велики и так,
Он приумножит вновь, вступив с царицей в брак.
Сенат, почувствовав опасность появленья
И царства, мощного, и сильного правленья,
Фламиния послал, чтоб этот брак сорвать
И дерзким замыслам тем самым помешать.
У Рима нет иных намерений и цели.
Клеона
И вот влюбленным стать Атталу повелели.
Но у него, увы, теперь надежды нет:
К своей возлюбленной вернулся Никомед.
Арсиноя
Злить победителя, что войско возглавляет,
Опасно было бы: куда ни пожелает,
Он поведет солдат; решила я тогда,
От войска оторвав, завлечь его сюда.
Мне Метробат помог: являя страх притворный,
Притворно выдал вдруг он замысел мой черный,
Что, мол, убить его он получил приказ.
И что же? Никомед не с войском, а у нас.