- Люблю, - согласился я, откашлявшись.
- А за что?
Нинка уже тянула меня в сторону:
- Пойдем. А то покажут в рубрике...
- За то... - отчеканил я в расплывающееся пятно микрофона, - за то, что он "милость к падшим призывал"...
Мы с Нинкой удалились до "Ленсовета" и сели на "тройку". В троллейбусе я неожиданно вздремнул, а проснулся с головной болью. Неотвратимо надвигались мысли насчет добавить. Пришлось зайти в винно-водочный на Руставели.
Добрались до общаги. Нинка жила этажом выше. Разобраться с водкой решили у меня. Нинка пошла к себе за закуской. Мысленно я заказал амброзию и что-нибудь маринованное. Когда мыл стаканы, ко мне подошел сильно подвыпивший Стасик.
Стасик был коренным сибиряком и обладал удивительной фамилией Яуя. Писал милые рассказы в духе Андерсена. Главными героями в них выступали форточки и дверные ручки.
- Руслан, - говорит Стасик, - объясни мне, вселенная конечна или бесконечна? Вот, допустим, она конечна...
- Стасик, - перебил я, - это известная антиномия Канта. Разрешить ее можно только при некоторых условных ограничениях. Был такой математик Георг Кантор...
- Так Кант или Кантор?
- Кант сформулировал, Кантор разрешал.
- Руслан, не надо математики, там много переменных. Ты мне прямо скажи - мир конечен или нет?
Что я мог ответить?
- Стасик, - говорю, - мир, каков мы знаем, - это вообще наше представление. Сам по себе он не имеет протяженности.
- Как это?
- А вот так... Слушай, а что это тебя на такие вопросы тянет?
- Руслан, ты не поверишь. Как выпью - так сразу думать начинаю. Откуда это все безобразие взялось и имеет ли оно конец? И думаю до тех пор, пока не напьюсь до отключки.
- А вот теперь представь, что все разумное во вселенной напилось до отключки. Ну совершенно все. И отключка эта - вечная. Будет тогда безобразие?
- Ну это смотря с какой стороны посмотреть...
- Так некому смотреть. Все в отключке.
- Гм... Выходит, что и безобразия не будет.
- Вот в этом-то и все дело. Безобразие, протяженность, бесконечность и вообще размерность - это все наши выдумки. Говоря умным языком - категории. Априорные формы...
Стасик достал из кармана блокнот:
- Как ты говоришь? Категории?..
- Категории. А есть еще категорический императив...
- Тоже наша выдумка?
- Не совсем. Скажем так - онтологическая идея. Объективирующаяся в нашем сознании...
- Не спеши, я не успеваю записывать.
- И вот этот категорический императив - причина наших скорбей. Но он же - причина нашего творчества. Этакая сердоболинка.
Стасик закрыл блокнот и посмотрел на стаканы в моих руках:
- У тебя есть что-нибудь от этой сердоболинки?
- Не обижайся, - говорю, - я - с дамой. Так что разрешать эту онтологическую идею буду без тебя...
Нинка задерживалась. Я перевесил позапрошлогодний настенный календарь обратной стороной и вывел фломастером краткий лозунг. Надпись, декоративно украшенная тараканьими крапинками, призывала к приятным чудодеяниям: "Даешь оргазм!" То есть порыв к подвигу уже был, не было объекта его воплощения. И я начал волноваться. И в порыве волнения не заметил, как опустошил бутылку. Онтологическая идея была временно разрешена...
С похмелья особенно чутко понимаешь всю мучительность сознания. Невольно завидуешь неразумной сущности. Больная чувственность сосредотачивается в единство личности - личности жалкой и самоотвратительной. Изнемогающей от бренного организма и онтологической идеи...
Разбудила меня собственная икота. Новый день не предвещал ничего утешительного. На лекции идти не хотелось. Хотелось отрастить крылья и вознестись, опережая собственные стоны.
В дверь постучали.
- Открыто! - хотел отозваться я, но изо рта вышло нечто шипяще-клокочущее. Причем вся эта фонетика была заключена очередным иком: И-и-ик...
Вошла Нинка. В руке она торжественно несла початую бутылку водки:
- На, похмелись. Я уже... А где она?
- Кто?
- Ну, с кем ты был.
Я не на шутку взволновался: с кем это я был?
- Во, и плакатик в тему, - указала Нинка на мой письменный призыв к приятностям.
- Подожди, Нин, а с кем... и-и-ик... я вчера был? Я что-то не припоминаю...
- А я почем знаю?.. Я шла к тебе, несла закуску. А тут твой однокурсник, Станислав. Не надо, говорит, Руслану мешать. Он - с женщиной. Они разрешают категорические идеи и все такое. Ну я и не стала мешать. Пошла к Станиславу.
Ну, Стасик, - подумал я, - доброжелатель...
- Слушай, Нин... и-и-ик...
- Хватит икать!