Елена поздоровалась и непривычно оглядела его. В ее глазах не было страха или отчаяния, которые Андрей видел в их первый визит. В этот раз же она заинтересованно рассмотрела гостя и с искрою радости в глазах ушла на кухню. Ее супруг сидел в углу на письменным столом и разглядывал какие-то бумаги. Рядом стояла бутылка с серебряной жидкостью, но, кажется, еще непочатая.
— Приветствую, — негромко поздоровался Андрей. — Сильный самосбор был?
— Сильный, — мрачно ответил Михаил, не глядя на гостя. — Стреляли и жгли.
— Там соседку убили.
— Я слышал. Красивая была деваха.
— Не успела добежать?
— Нет. Самосбор снова не по расписанию. Опять эти гниды обманули, — он указал на телевизор. — А ты что-то быстро. Тоже застал его?
— Да. На несколько этажей ниже переждал. Но там было слабее — только слизь пожгли.
— Чего там встал? — Михаил мотнул головой в сторону кровати. — Садись.
Андрей скромно сел на угол и провел рукой по выцветшей красной накидке, которую, по всей видимости, сделали из старого флага. Хозяин все так же был поглощен чтением бумаг.
— Надо поговорить, — почти прошептал гость. — Наедине получится?
— А что там у тебя? — Михаил обратил взор на собеседника.
— Я позвонил ликвидаторам, — еле слышно произнес Андрей. — Спросил про сына. И они приходили ко мне. И с ними был… партократ.
Михаил раздраженно хмурился, пытаясь услышать то, что ему говорили. На последнем слове он поменялся в лице — сначала он казался удивленным, но вскоре в глазах появилась усталость.
— Елена! — он почти сорвался на крик. Когда в поле зрения возникла супруга, он продолжил уже спокойным голосом. — Выйди куда-нибудь на час.
Женщина кивнула, взяла сумку и молча покинула ячейку. Андрей проводил ее удивленным взглядом — она казалась совершенно другой по сравнению с тем, когда он видел ее в первый раз.
— Ну и что там? — поинтересовался Михаил.
Андрей принялся в деталях рассказывать ему визит ликвидаторов во главе с Константином Павловичем. Хозяин почти не перебивал и внимательно слушал, отложив бумаги в сторону.
— …и я подумал, — говорил Андрей. — Зачем они сказали, что он у чернобожников, а сейчас у Содружества. Этот партократ, — он поморщился, — говорит, что он по сути мертв. Почему они просто не сказали, что он погиб? Во время самосбора, скажем. Или у чернобожников.
— Черт их разберет, — со злостью в голосе ответил Михаил. — Я сам не понимаю, что у верхушки на уме. Может, действительно ошиблись. На вот.
Хозяин протянул гостю один из листов с напечатанным на электронном устройстве текстом. Андрей взял в руки бумагу и заинтригованный принялся читать — это была выписка из официального документа, но без номера, упоминания организации или имен. Дочитав до конца, он принялся заново, иногда бормоча текст вслух.
— …по словам Смирнова А.В он вышел в ближайший пищеблок, когда произошел самосбор… по возвращении его сын Смирнов Н.А. отсутствовал… команда ликвидаторов номер… произошла ошибка по причине смены оперативного состава… первоначальная идея… культ чернобожников… Впоследствии из оперативных источников… проверка данных… — в какой-то момент его голос стал громче. — Поскольку открытие двери произошло после начала самосбора, который в данном блоке имел относительно умеренный характер, можно сделать вполне определенный вывод, что Смирнов Н.А. претерпел мутации, не повлиявшие кардинальным образом на его внешний вид. Судя по отчетам № 12/745 и 14/745, вероятнее всего, еще до прибытия отряда ликвидаторов он двинулся в направлении блока Л, предположительно в район этажей 510–525, откуда имеются незаконные выходы в сторону Содружества. Дополнительная проверка не выявила точного маршрута движения Смирнова Н.А, поскольку записи камер видеонаблюдения и данные иных средств контроля не сохранились ввиду прошедшего срока хранения данных… — он поднял взгляд на Михаила. — Это у тебя откуда?
— Старые знакомые поделились. На вот еще.
Взяв новый лист, Андрей принялся читать еще одну выдержку из документа, которая в данном случае была уже о нем.
— …Смирнов А.В. характеризуется на работе сугубо положительным образом… — вновь забормотал Андрей. — Взысканий и предупреждений не имеет… Инцидент от 05.12.16… — он оторвался от чтения. — Это что? Ноль пять двенадцать шестнадцать?
— Внутренняя мера отсчета времени у ликвидаторов и партократов.
— А что она означает?
— Сутки, циклы, гигациклы.
— Шестнадцать… — задумчиво повторил Андрей и через несколько секунд продолжил чтение. — …самосбор в блоке… пропажа сына Смирнова Н.А… имело тяжелые психологические последствия, — голос стал громче, — которые проявились во время следующего самосбора на месте постоянной работы жителя… утверждал, что слышит голос сына… потерял самообладание… пришлось применить физическую силу… Последующая проверка и опрос на месте не подтвердили присутствия иных во время самосбора… предположительно, вызвано расстройством психики… установить наблюдение.
Он еще раз перечитал выписку из документа.
— Установить наблюдение? — он обратился к Михаилу. — За мной следят?
— На заводе должны следить, чтобы ты каких-нибудь дел не наделал.
— Откуда у тебя это?
— Я же сказал — по старой дружбе дали.
— Это же из документов? Из каких?
— Первая из отчета по самосбору и потерям в твоем блоке. Вторая — с завода.
— У них так по каждому самосбору?
— Конечно. Ведут сбор точной информации. У них там, — он показал пальцем вверх, — есть отдел сбора и учета данных. Какие-то невероятно мощные компьютеры стоят и анализируют происходящее в гигахруще.
— В Содружестве тоже?
— Вряд ли. Хотя точно утверждать не стану. Содружество — отдельное государство, там у них свои законы, и власть партии и ликвидаторов туда не распространяется.
— И все, кто там живут — мутанты?
— Да. В большинстве, — он продолжал крутить в руках бутылку, но несмотря на вечерний час, почему-то еще ни разу не отпил.
— Как они относятся к людям? Я имею ввиду, немутантам.
— Как ты к ним, так и они к тебе.
— То есть, мы можем к ним прийти? — с надеждой в голосе произнес Андрей. — Я хочу найти сына.
— Мы можем к ним прийти, — ответил Михаил со странной интонацией, которую ранее Андрей не слышал. Словно он утомился отвечать на одно и то же.
— Так ты мне поможешь до них добраться? — продолжал Андрей, чувствуя сильное волнение.
— Я помогу тебе до них добраться, — в той же странной манере ответил собеседник, глядя на бутылку серебрянки.
Андрей несколько секунд сидел молча, не зная, что сказать. Все получалось слишком просто.
— Так сколько я тебе должен за это? — он потряс выписками из отчетов.
— Нисколько. Пускай, это будет подарок.
— Ладно. Спасибо, — он удивленно поднял брови и немного подумал. — Сколько надо будет талонов на дорогу до Содружества? Кстати, сколько до них идти?
— Три дня пути при хорошем раскладе. Про талоны забудь, я все организую, — похожее на переутомление спокойствие и щедрость Михаила начинали пугать.
— Нет, ну как? — озадачился Андрей. — Я ведь потом буду должен. Не хочу быть в должниках, — на ум приходили истории о том, как невозможно было расплатиться с бандитами. Стали вновь закрадываться сомнения относительно Михаила.
— А ты и не будешь. Потом поможешь мне с моим сыном тоже.
— Ты что-то выяснил про него? — задав вопрос, Андрей задержал дыхание от напряжения.
— Да, прояснилось слегка, — он закрыл глаза ладонью и потер лицо. — У ликвидаторов он.
Андрей едва не выдал свое напряжение громким выдохом оттого, что почувствовал огромное облегчение.
— Они его там, в церкви взяли? — он сглотнул.
— По всей видимости.
— А как ты будешь его доставать? У ликвидаторов.
— Я это позже решу. После того, как отведу тебя до Содружества.
— Они, кстати, предложили мне идти работать в службу ликвидаторов, — Андрей задумался. — Может, я устроюсь туда и потом тебе помогу.
— Поможешь, — ответил Михаил с сарказмом в голосе.
В комнате повисла неловкая для Андрея пауза. Ему хотелось что-то сказать, но на ум ничего не приходило. Он заметил еще два листа, лежащих на письменном столе.
— А на тех бумагах что?
Михаил будто проснулся и посмотрел сначала на Андрея, потом на бумаги. Открыв ящик стола, он положил их внутрь.
— Не твое дело, — буркнул хозяин и вновь взялся за бутылку. Он с громким звуком откупорил ее, но вместо глотка лишь наполнил легкие испарениями серебрянки и закрыл пробку. — Выходим завтра. К восьми утра чтобы был здесь. Набор тот же, что и в прошлый раз. Пистолет можешь не брать.
— Мы через нижние этажи пойдем?
— Нет, сразу наверх. Пойдем через те же лазейки, где был твой сын.
— А как же автоматы?
— Забудь про автоматы. Оставь все на меня.
Он вновь закрыл лицо рукой, словно его мучила головная боль. Андрей с полминуты сидел, размышляя о том, что его ждет. Затем в памяти всплыло недавнее происшествие. Он немного подумал, стоило ли ему говорить об этом.
— Михаил, — произнес Андрей, — как думаешь, если мой сын стал мутантом, он может говорить со мной? Через самосбор?
Хозяин квартиры медленно убрал руку от лица и перевел на собеседника отрешенный взгляд, будто совсем забыл о его присутствии. Он нахмурился.
— Чего?
— Ты думаешь, мой сын может со мной говорить через самосбор? Я слышал его голос. На заводе в первый раз. И час назад. Еще до того, как нижние этажи залило. Мне кажется, он предупредил меня. Не дал мне пойти на этот этаж, чтобы я не умер.
Михаил разглядывал Андрея то ли с недоверием, то ли с сочувствием. Он непонятно хмурился и кривил губы.
— Ты помешался, — произнес хозяин ячейки. — На фоне потери единственного сына.
— Но ты ведь работал в ликвидаторах. Мутанты всякое умеют. И передавать мысли на расстоянии. Даже чернобожники, помнишь?
— Могут, когда видишь урода. Максимум через стену. Голоса в самосборе — это иные.
— Но ведь отчет! — Андрей взял в руки бумагу. — Тут же сказано…
— Ты хотел открыть дверь там, на заводе? — перебил его Михаил.
— Да, но…
— Это иные, — заключил мужчина и махнул на собеседника рукой. Не давая тому возобновить спор, он продолжил. — Ты уходи сейчас. А завтра в восемь утра будь здесь. Бумаги оставь. И до завтра.
Смущенный Андрей еще несколько секунд оставался на месте, не понимая, что надо уходить. Затем закивал головой, встал и направился к выходу.
— До завтра! — уже перед дверью произнес Андрей и вышел.
Елена все это время прогуливалась вдоль ко коридору туда-сюда и, когда дверь открылась, она тут же направилась к собственной ячейке. Андрей остановил на ней свой взгляд, размышляя о том, насколько сильно поменялись настроения этих людей. Она кивнула ему на прощанье и слегка улыбнулась. Уже после того, как гермодверь закрылась, Андрей какое-то время думал об обитателях ячейки, из которой он только что вышел. Затем пожал плечами и направился домой.