После двенадцати мозг отказывался воспринимать информацию и мысли в голове настолько спутались, что Андрей решили идти спать. В голове звенели одни и те же слова и фамилии, среди которых он знал только одну — Кузнецов. Заняв свободный матрас, он моментально уснул, но, как и просил Михаил, будильник запиликал в шесть часов. Андрей продрал глаза, потянулся и тут же встал. Его проводник распластался на кровати, выдыхая стойкий запах перегара. Он подошел к двухъярусной кровати и с силой затряс ее, чтобы разбудить пьяницу. Через несколько секунд лежащий мужчина недовольно заворчал, но Андрей не останавливался.
— Да что ты делаешь?.. Прекрати уже!..
— Вставай! Шесть утра! Как ты просил! — со злостью выговаривал Андрей.
— Ну все-все… Встаю…
Андрей отошел на пару шагов и контролировал, чтобы Михаил поднялся. Первым делом тот стал вслепую искать на кровати бутылку и по мере того, как к нему приходило понимание об ее отсутствии, он становился все бодрее.
— Проклятье! Где она…
— Ты вчера ее разбил, не помнишь?
Проводник на секунду застыл, глядя на Андрея, и громко выдохнул. Затем сел на кровать, потирая лицо.
— А что за царапина у тебя на лице?
— Осколком от бутылки.
Михаил вновь замолчал, пытаясь вспомнить предыдущий день.
— Ах, да-да!.. Я еще пнул тебя разок, — сказал он. — Но ты заслужил. Понятливее надо быть.
— С чего это я заслужил?
— Потому что надо делать то, что я говорю, — голос моментально стал злее. — Мы с этого начинали. Или ты забыл?!
— Нет, — после некоторой паузы ответил Андрей, понимая глупость своей обиды.
— Сколько у меня там еще осталось?.. — самого себя спросил Михаил, открыв сумку. Покопавшись там, он кивнул сам себе. — Еще есть, это хорошо. Знаешь, я ведь раньше не пил совсем. Хочешь расскажу, откуда это пошло? Ты ведь любишь все знать, постоянно вопросики задаешь.
— Ну, — ответил Андрей, понимая, что историю он услышал бы при любом ответе.
— В первый свой гигацикл в ликвидаторах пошли мы как-то на зачистку промзоны, — он поднял красные глаза на бледном лице. — А нас всегда учили держать дистанцию, не отходить слишком далеко. В порыве зачистки совсем об этом забыл, отдалился от группы и понял это только когда позади меня возникли твари. Спереди — твари, сзади — твари, повсюду туман и слизь. Я их жгу, они с другой стороны заходят, я туда огнем, они сзади прут. Ты, идиот, пока не окажешься в похожей ситуации, не поймешь, что значит умереть в мыслях. То есть, ты вроде как живой, но уже распрощался со всеми, кого знал. Когда стреляй-не стреляй, уже знаешь, что конец тебе. Я в угол забился, оттуда остатками огня плевал, чтобы уродов отгонять. Индикатор в красную зону перешел. Уже гранату приготовил для себя, — он на несколько секунд замолчал, то ли вспоминая, то ли для пущего эффекта. — Потом отряд мой все же пробился ко мне. Спасли.
— И что? — послышался спокойный голос. — В чем смысл истории?
— А то, что я прийти в себя не мог, даже таблетки не помогали. Мне уже потом рассказывали, что после спасения несли меня под руки до самой казармы, потому что я был полностью без сил. А там влили бухла в рот, чтобы уснул. Я потом три дня пил в лазарете, чтобы забыть этот… смертный ужас. Я только позже понял, почему командир нас за все наши косяки бил кулаками и ногами. Чтобы мы через боль запомнили, что нельзя нарушать приказы. Нельзя нарушать инструкции.
— Я это понимаю.
— Ты если бы понимал, урод, так вчера сразу за мной пошел, а не в бумажки свои полез! — он кричал. — Ты думаешь, мне сильно надо тебя из дерьма вытаскивать? В другой раз я тебе в морду плюну и выпутывайся, как хочешь! Я понятно сказал?!
— Понятно, — сухо ответил Андрей, чувствуя себя школьником.
— С дороги свали! — сказал Михаил, встав с кровати.
Шатающейся походкой он пошел в туалет, бурча себе что-то под нос. Затем вернулся за мешком и переместился на кухню. Пряча взгляд, Андрей последовал за ним, чтобы принять пищу. Михаил, не стесняясь, отрыгивал и, причмокивая, высасывал остатки концентрата, затем залил в себя воды.
— Хорошо! — отозвался он. — Что там в бумажках? Нашел что-нибудь интересное?
— Там все интересное, но не все понятно. В общем, Чернобог — никакой не бог. Звать его Кузнецов Павел Алексеевич.
— Это ты мне вчера уже сказал.
— Он руководил отделом в НИИ. Они проводили эксперименты с каким-то аппаратом. Называется ФУП-4. Слышал когда-нибудь?
— Ни разу. Что это?
— Из записок не ясно. Я так понял, У — это устройство, П — Победоносцева, а 4 — это версия аппарата. Что такое Ф не указано. Ты какие помнишь слова на Ф?
— Фабрика. Фаза, — вспоминал Михаил. — Файл. Факт.
— Надо что-то научное. Эти я сам вчера вспомнил.
— Фрезеровщик! — произнес проводник и комично выпучил глаза. Андрей не сразу понял, что тот кривляется.
— Смешно.
— А что ты хочешь? Я ученый по-твоему?
— Нет, но я думал… — Андрей остановился на полуслове. — В общем, на этот ФУП вроде как большие надежды возлагали. Но я не понял, что он делает. А еще он у них черную слизь выделял.
— Зачем? — Михаил нахмурился. — Ее и так полно.
— Не знаю. Но этот Победоносцев проводил с ней эксперименты, когда был еще человеком. А потом у них авария произошла с аппаратом. Какая — я не понял. Но потом у них начался этот самосбор… — он пытался вспомнить название, — при котором этажи перестраиваются.
— Редемптивный?
— Да! У них пропали выходы из НИИ. И им пришлось остаться там.
— А потом что?
— Не знаю. Но, кстати, Кузнецов у себя в заметках упомянул небо и землю. Что, думаешь, это значит?
— Я откуда знаю? Дай глянуть на тетрадь!
С некоторой задержкой — он подумал о том, что Михаил мог испортить записки — Андрей достал дневник и положил на стол перед Михаилом. Тот, нахмурившись стал читать. Или, вернее сказать, пытаться читать, потому что всем своим видом показывал, что давалось ему это с трудом. Он осилил первую страницу, но на середине второй раздраженно хлопнул обложкой тетради, закрыв ее.
— Чушь какая-то! Ни черта не понятно! Убери ее. Потом, может, почитаю.
— Нам бы туда вернуться. Я хотел еще его записки посмотреть.
— Вернуться… — повторил Михаил, что-то вспоминая. Затем, округлил глаза. — Там же самосбор был!
Он резко поднялся и в несколько шагов оказался возле гермодвери. Приложившись ухом к железу, он пытался определить уровень опасности.
— Что там? — поинтересовался Андрей, встав рядом. — Слышно что-нибудь?
— Как будто-бы нет. Видать, все там осталось.
— Так нам получится туда сходить?
Михаил отстранился от двери, глядя на собеседника исподлобья. Однако в считанные секунды его злость отступила, сменившись каким-то непонятным разочарованием или тоской. Он закрыл глаза и дернул головой.
— Пойдем туда, но аккуратно, — он вновь смотрел на Андрея с ненавистью. — При первой опасности — назад. Ослушаешься — пропадай! Я больше с тобой сюсюкаться не буду.
Через несколько минут они надели противогазы, вышли в коридор и медленно двинулись назад в НИИ. Михаил шел медленно, плавно опуская ногу, чтобы не издавать никакого шума. Андрей пытался ему подражать, но все равно время от времени давал о себе знать то хрустнувшим камешком, то шорохом плотной рабочей одежды. По мере приближения к коридору с ковровой дорожкой, Михаил становился напряженнее. Он часто останавливался, прислушиваясь, и досконально проверял каждое смежное помещение. Повсюду появлялись пятна черной слизи, грибы разных цветов и пыль, в свете фонаря казавшаяся розовой.
В какой-то момент проводник остановился и простоял так с полминуты. Затем таким же медленным плавным ходом двинулся назад, не сводя с тьмы перед собой фонарного луча. Андрей не сразу понял, что ему требовалось делать то же самое. Он вдруг ощутил жуткое напряжение, отчего, казалось бы, простой шаг назад давался с огромным трудом. Он боялся упасть, оступиться, затем по спине побежали мурашки от страха того, что позади кто-то есть. Андрей было дернулся, чтобы обернуться, но остановил себя, не будучи уверенным, что это требовалось. Михаил приблизился к нему, заставляя идти быстрее. Это возвращение до лестницы казалось бесконечным, хотя на часах прошло всего две минуты. Наконец Михаил повернулся, приложил палец к подбородку, закрытому противогазом, и указал вниз. Они медленно спустились, освещая путь в обе стороны.
На три этажа ниже Михаил поднял противогаз, еще раз внимательно прислушался и тихо сказал:
— Туда никак нельзя. Мы там навсегда можем остаться.
— Что там? — спросил Андрей, тоже сняв резиновую маску.
— Щупальца. Их там несколько.
— Что за щупальца? — задал он вопрос, уже предполагая ответ.
— Ну эти… Кальмары. Люди с щупальцами вместо рук.
— Как ты понял? — спросил Андрей и понял, что хочет пить из-за моментально пересохшего рта.
— По звуку. Пошли отсюда.
— Подожди… — Андрей прогонял в голове мысли и не решался попросить проводника.
— Что там? Быстрее говори!
— НИИ на нескольких этажах. Пойдем на другие посмотрим. Я хочу узнать про эти эксперименты.
Михаил яростно оскалился, показывая неровный ряд желтых зубов, его глаза налились откровенным безумием.
— Если они там, то и на других этажах тоже! — он выдавливал из себя злой шепот. — Мы здесь, чтобы в сыщиков играть?! Или мы за твоим сыном идем?!
Собеседник несколько секунд стоял молча, раздумывая над вопросами.
— Да, конечно, — тихо ответил Андрей, в очередной раз осознавая собственную глупость. — Пойдем.
— Спустимся на несколько этажей ниже, чтобы обогнуть эту дрянь! Прикрываешь тыл. И слушай внимательно! Эти твари очень тихие.
Он закрыл лицо противогазом и они продолжили движение вниз. Миновав еще три пролета, они вышли в обычный коридор гигахруща с облезлой краской на стенах и рядом гермодверей различной степени целостности. Сохраняя полное молчание, они шли вперед уже быстрее, не тратя много времени на проверку помещений.
Через несколько минут Михаил вновь остановился, проверяя темную даль светом фонаря. Тридцать секунд спустя они продолжили путь, но медленнее. Когда под ботинком Андрея хрустнул камешек, они снова остановились. Андрей чувствовал, как взмокла кожа на лице под резиной. Что-то явно намечалось. Он вспомнил про тыл и медленно повернулся, чтобы проверить происходящее сзади. Он вздрогнул, услышав крик.
— Эй, там! — это был голос Михаила. — Ты кто?
За крепкой спиной проводника Андрей не сразу увидел того, к кому тот обращался. Андрей сделал шаг в сторону и почувствовал, как руки начали дрожать. Вдалеке виднелся силуэт человека. Он медленно шел по направлению к путешественникам, держа руки на груди.
— Отзовись! Э! — громче повторил Михаил и сделал два шага влево так, чтобы стоять с Андреем у разных стен.
Человек впереди словно ничего не слышал, но слегка ускорил ход и опустил руки, которые почему-то были настолько длинными, что доставали пола. Черный силуэт резко метнулся по направлению к ним. Послышались выстрелы. Михаил один за другим выпускал в бегущего на них человека пули. К нему присоединился Андрей. Попадая в незнакомца, пули вырывали ошметки плоти, разбрызгивали темную кровь. Но тот становился все ближе и уже тянул щупальца в сторону жертв. Выстрелы гремели один за другим. Уже была видна широкая черная пропасть рта с грязным оскалом, тупые выпуклые глаза, присоски на многометровых отростках. Когда между ними оставалось метров пять, Михаил дал по чудовищу очередь из оставшихся в магазине патронов. Пули прошлись точно по центру снизу вверх так, что последние выстрелы продырявили голову в нескольких местах. Монстр тут же рухнул на бетонный пол, разбрызгивая повсюду черную кровь. Почувствовав на щеке брызги, Андрей принялся суетливо стирать гадость с лица. Тело пришельца растекалось по поверхности, будто у него не было костей и быстро теряло форму человека.
Осветив разорванную голову трупа, Андрей даже слегка наклонился пониже, чтобы лучше разглядеть глаза чудовища. Те были полностью черные с мелькающими внутри них разводами, словно в черную слизь капнули серебрянки. Едва различимые искорки сливались в туманные очертания и гуляли внутри глаза облачком, словно плавали в воде. Завороженный Андрей даже открыл рот, наблюдая за смертельной красотой.
Пока Андрей с оцепенением разглядывал тварь, Михаил быстрыми отработанными движениями уже поменял магазин.
— Отступаем! — громко скомандовал он. — Перезарядись! Я смотрю туда, ты в обратную сторону! Не беги! Контролируй дистанцию!
У перепуганного мужчины не сразу получилось перезарядить автомат. Сначала он не мог попасть пальцем на кнопку, затем открыть подсумок и засунуть туда пустой магазин. Затем возникли сложности, чтобы вставить новый. Все казалось или слишком большим, или маленьким, или неудобным.
— Что ты там колдуешь?! Быстрее! — подгонял Михаил.
Наконец у него получилось и он направил фонарь в обратную сторону.
— Если увидишь людей, дай знать! — командовал проводник.
Они быстро дошли до лестницы и стали спускаться вниз. И еще вниз. И дальше вниз. Чувствуя угрозу за каждым поворотом, Андрей сбился со счета этажей.
В какой-то момент Михаил направился вглубь гигахруща до ближайшей ячейки. Когда дверь закрылась, они не стали как обычно устраивать привал. Михаил прямо возле двери снял противогаз, отпил воды и протянул бутылку Андрею.
— Видел, какие опасные твари? Словно боли не чувствуют. Стреляешь в него, а он прет напролом.
Андрей сделал несколько жадных глотков и вернул воду.
— Почему ты сразу не стал стрелять? Ведь было понятно…
— Что понятно? — перебил его Михаил. — Когда стало понятно, я выстрелил. А до этого… — он задумался со злым оскалом.
— Но ведь мы читали там на заставе. Что можно стрелять, — пытался объяснить Андрей.
— В тех, кто проявляет агрессию! Во всех нельзя просто так стрелять, — раздраженно объяснял проводник. — Мы сейчас в Содружество придем. Там у каждого второго по щупальцу. Или еще какому отростку. Тоже стрелять во всех будешь?
Андрей молча слушал собеседника и не отвечал на вопросы, которые явно были риторическими. Михаил еще раз отхлебнул из бутылки и убрал ее в сумку.
— Возможности здесь оставаться нет. Мы на них все патроны переведем и сами тут останемся. Сейчас выходим и быстро идем туда, — он указал направление рукой. — Надеюсь, так низко щупальца не забрались.
Уже взявшись за ручку замка, он на секунду остановился и задумался.
— Ты пойми… Мне самому это тяжело принять, — он помотал головой. — Но в гигахруще не всё то человек, что с руками и ногами. И не всё то монстр, что с щупальцами и шерстью.
Михаил странно посмотрел на Андрея и распахнул дверь. Они продолжили путь. Сначала Андрею было крайне волнительно. Повстречавшись с одним таким чудовищем, он ожидал увидеть новых тварей за каждым поворотом и постоянно держал тьму под прицелом. Но Михаил шел быстро, уверенно и со временем это спокойствие передалось и его напарнику. В какой-то момент Андрей опустил автомат до пояса и понял, что страх отступил.
Проводник по какой-то причине больше не сверялся с бумажкой, а искал путь сам. Они миновали блоки, использовали лестницы, прошли мимо нескольких заброшенных заводов. Михаил все так же внимательно слушал тьму и руководствовался непонятными Андрею знаками и фактами. Гигахрущ иногда отдавался щелчками, хрустом, порой вдали слышался крик. В иные моменты, услышав или увидев что-то, Михаил останавливался или замедлял шаг, а затем менял направление. В другие он продолжал идти, словно ничего не произошло. В какой-то момент Андрей представил, какое безлюдное расстояние отделяло их от обитаемых этажей и ему стало страшно. Он мотнул головой, пытаясь отогнать пугающие мысли, и сделал несколько быстрых шагов вперед, чтобы быть ближе к тому, кто указывал ему путь в тьме.