- Шо-Пир где?
Ниссо полна высокомерия и надменности.
- Нет Шо-Пира сейчас. Мариам, что она говорила тебе?
- Муку просит.
- Ты тоже хочешь муку получить? - язвительно спрашивает Ниссо.
Рыбья Кость бледнеет от злобы, но, овладев собой, коротко бросает:
- Давай!
- Не дам! Тебе нечего делать здесь!
Мариам с недоумением следит за их разговором. Обе, сжав кулаки, готовы кинуться одна на другую. Мариам встает.
- Погоди, Ниссо! Кто она?
Ниссо презрительно молчит. Мариам обращается к Рыбьей Кости.
- Ты кто?
- А ты сама кто? - выкрикивает Рыбья Кость.
- Я? Учительницей буду у вас, ты не волнуйся, скажи свое имя - в списке я посмотрю.
- Рыбья Кость ее имя! - выкрикивает Ниссо. - Разве ты, Мариам, не видишь? Какое еще может быть у нее имя?! Нет в списке ее, Шо-Пир утром читал, я помню. Не полагается ей.
- Ты дохлая кошка, с тобой не говорю! - кричит Рыбья Кость. - Дрянь она, смотри список, жена Карашира я!
- Обе вы бешеные, смотрю, - спокойно, берясь за список, замечает Даулетова. - Ниссо, перестань! А ты не ругайся. Не знаю, что между вами такое. Карашир в списке есть.
- Карашир есть, этой змеи нет. Где Карашир? Где его зерно? Они сеяли. Не принесла зерна - не давать!
Мариам растерянно поднимает глаза на жену Карашира.
- Если ты жена Карашира, то почему, в самом деле, не привезла зерна?
Рыбья Кость, поджав губы, молчит, в угрожающих глазах - гнев; лицо мучительно дергается, да, она знает - Бахтиор. Придя к ней в дом, сказал Караширу: "Возьми осла, отвези зерно, получишь муку". Карашир хотел было признаться во всем, но побоялся ее. Она велела ему остаться дома, пошла сюда одна, надеясь как-нибудь уладить это, выпросить у Шо-Пира муку. Но всем распоряжается эта. Кинуться бы на нее, выцарапать ей глаза! Но Рыбья Кость вспоминает о детях, купец обманул, от него ничего теперь не получишь, дома ни крупинки муки, ни зернышка, впереди зима... Нет, все что угодно, только бы получить муку! Рыбья Кость глядит через дверь: полно мешков, даже стены, даже пол весь в муке - в белой, добротной, пшеничной, - сколько горстей можно собрать с одного лишь пола! Вся злоба пропала, в глазах только жадность. Смирившись, она произносит очень тихо:
- У меня нет зерна... Дай муки... Хоть немного муки!
- Как нет? - неистовствует Ниссо. - Не верь ей, Мариам! Спрятала! Есть у нее, вон, смотри! - Ниссо резко оборачивается, показывает на распростертое внизу селение. - Смотри, Мариам, тот дом, тот посев, Не меньше других зерна собрала она. Ничего не дам, врет она! Когда мы собирали ослов, чтобы Бахтиор пошел в Волость, она нас прогнала.
В глазах Рыбьей Кости слезы.
- Дай! - чуть слышно произносит она.
- Не дам! - отрезает Ниссо.
- Погоди, Ниссо... Пусть Шо-Пир скажет сам. Подождем Шо-Пира.
- Нечего ждать Шо-Пира, скажет то же, что я. Уходи отсюда! Слышишь, или камнями тебя прогоню!
Рыбья Кость ничего не отвечает. С ненавистью, сквозь слезы взглянув на Ниссо, она поворачивается, минует пролом ограды, скрывается за камнями. Явное злорадство Ниссо удивляет Даулетову.
- Ты злая... И я не знаю, права ли ты. Надо было, чтоб она подождала Шо-Пира. С кем это он говорит так долго?
- Ничего, Мариам, ты не понимаешь! - выпаливает Ниссо.
Ей немножко стыдно: почему Рыбья Кость перестала кричать и заплакала? Конечно, хорошо, что она так унижена, но лучше было б, если бы не заплакала. "Нет, - отгоняет Ниссо внезапную жалость, - все врет она, так ей и надо!"
- Ты спрашиваешь, Мариам, с кем разговаривает Шо-Пир? Зовут его Кендыри, хороший человек, бороды бреет здесь... Помощник купца.
- Все-таки я спрошу у Шо-Пира об этой женщине.
- Спроси, спроси! Она хотела, чтоб меня отдали Азиз-хону...
- Ах, вот в чем дело! - Бросив взгляд на тропу, Даулетова замечает Рыбью Кость, присевшую на камнях. Ясно: решила дождаться Шо-Пира. Даулетова ничего не говорит Ниссо.
10
- Шо-Пир, ты знаешь... Я живу здесь год.
- Знаю, год.
- Я живу у купца. Ты тоже знаешь.
- Знаю.
- Ты ко мне не приходил - бреешься сам. Я к тебе не приходил, разговоров с тобой не вел. Скажи, почему?
- По-моему, это ты сам мне можешь сказать.
- Для этого я сейчас пришел.
- Видно, за год успел надумать, что сказать?
- Не смейся. Объясню, ты поймешь. Я много ходил по горам, людей видел. Разную видел власть. Бродячий брадобрей не привык разговаривать с властью; есть страны, где меня били; в других местах - гнали камнями, думали, что я вор. В Канджуте я два года лежал в тюрьме, знаешь, почему лежал?
- Откуда мне знать?
- Канджутцы не любят англичан. Любят русских.
- Допустим.