Проморгавши, я уставился на среднего возраста мужчину с прилизанными волосами, зачёсанными на прямой пробор.
Он стоял за большим деревянным баром и, натирал огромную кружку, которая уже требовала кипячения, а не просто протирания тряпочкой, которую кстати не мешало бы саму постирать.
Шмыгнув носом картошкой, он отложил стакан в сторону, и уперся в меня тяжёлым взглядом:
— Пить будешь? — Более грубо спросил он.
— А… мне походу хватит. — Слез я с барного стула.
Бармен ворчливо отвернулся, а я, шатаясь будто пьяный, побрёл из подобия бара.
Только встав со стула, мне стало понятно, что моё состояние оставляло желать лучшего.
Голова кружилась, будто я с пару часов не слазил с круговых аттракционов в парке развлечений. К горлу подходил ком, а в глазах начинало всё двоиться.
Выйдя на улицу и дыша, словно вокруг последний воздух на планете, я стал смотреть по сторонам. Но всё плыло и ходило ходуном, будто я попал в шторм.
— Что за дела? — Бубнил я, держась за стену пивной.
На улице был вечер, а ветер доносил солёный воздух, значит где-то рядом море.
Пытаясь уловить картинку, которая всё расплывалась надвое, я смог понять, что стою я на оживлённой улице.
Люди проходившие мимо меня в костюмах и платьях как в старину, шли по грунтовой дороге, не обращая на меня, ни малейшего внимания.
То и дело на лошадях проезжали повозки и подобия кибиток. Также стоило отметить, на этой улице все дома были максимум в три этажа, многие полностью из дерева, и только малая их часть была на половину из камня.
Сделав шаг на дорогу, я словил качку и как знатный выпивоха, устремился в сторону. Так я быстро очутился на середине дороги, где меня чуть не сбила лошадь.
Отпрыгнув назад на автомате, я упал на пятую точку рядом с тротуаром, после чего подняв взгляд, увидел, как на меня надвигаются два мужика в какой-то форме.
Они расплывались у меня в глазах, и я никак не мог установить их принадлежность к каким либо органам власти.
— Бил смотри, ещё один надрался до безумия. Бери и потащили. А то сегодня важное мероприятие в городе, а тут всякая пьянь валяется. — Тоном заядлого грибника сказал мужик с огромными усами.
Второй по виду напоминавший больше гориллу, чем человека, схватил меня и потащил куда-то по улице.
— Мужики, я не пьяный. Просто голова закружилась. — Начал я.
— Ага, все так говорят. Посидишь в камере до утра, а там видно будет. — Сказал мужик, идущий рядом с горило образным Билом.
Сам же идущий рядом служитель власти, был толстый и низкий, с густыми бровями и такими же усами.
Меня не слушали и тащили по тротуару, а когда мы зашли в какой-то дом с малым количеством камер, которые были пустыми на половину, меня кинули в ту, что была пустой.
Вообще это место выглядело как в фильмах про дикий запад, или чего-то подобное. Пять ячеек, перегороженных железными прутьями, имитировали камеры, а остальное пространство занимали столы и шкафы да стулья, на которых и восседали полицейские или кто там был на диком западе, а шерифы.
— Бил обыщи нашего нового друга. — Скомандовал толстяк.
Топая как слон, Бил в валился в мою камеру, и стал бесцеремонно шарить по карманам, своими огромными ручищами.
И тут я только заметил, что одет то я, в хрен пойми что. Будто сумасшедшие слепые китайцы, шьющие подпольно одежду, слетели с катушек в полном безумии, и экстазе изрыгнули мою одежду.
На мне было одето подобие камзола поверх рубахи, и брюк с сапогами, но с дизайном спортивного костюма который был на мне в момент переноса.Будто моя одежда, которую я носил в Японии, просто объединилась с той, что была на мне сейчас.
Но и это не самое удивительное. Пока верзила доставал какие-то предметы из моих карманов, я не обнаружил даже намёка на хоть какую-то книгу. А потом и вовсе офигел, когда детина отстранился от меня, я увидел, что на моей руке нет рисунка в виде шипов розы, а после меня накрыла очередная волна дикой головной боли.
— Смотри Калин, у него даже документы с собой. — Тряс детина бумагами.
— Тащи, посмотрим. — Скомандовал толстяк.
Бил выйдя из камеры, и закрыв за собой замок, радостно устремился к столу, за которым словно король сидел Калин.
— Ну-с⁉ — взял он бумаги у верзилы. — Эх ты-ж, у нашего пьяницы такая же фамилия, как и у Мэра да и имя похоже. Вот это совпадение. Он походу с корабля только спустился и сразу бухать.
— Мужики, а где я вообще? — Стал потихоньку приходить я в себя.
— Блуйотер, Портленд. — Хорам сказали они.
В этот миг по моей голове будто прилетел удар молота, от чего застонав в голос, я опустился на корточки, и зажал руками голову.
— Совсем хреново ему. — Донеслось до моих ушей слова Била.
— Ни чё. Проспится, а завтра выпустим. Если грехов за душой нет у него. Пошли дальше смотреть, чтобы пьянчуг не было на улицах, а то у мэра сегодня званые гости в город нагрянули. — Встал он из-за стола.
Через минуту два служителя закона вышли из помещения, оставляя меня и ещё с десяток алкашей, что мирно дрыхли в соседних камерах, при тусклом свете, одних одинёшенек.
С трудом встав, и отдышавшись, я сам пощупал карманы. Книги нигде не было. Это был первый раз, когда я очутился в такой ситуации, и меня так сильно крыло.
Эти два архаровца назвали два совершенно разных места. Если с первым я был знаком не понаслышке, то второе видел только на карте. Но удивляло ещё то, что они не заметили, что сказали разные названия города, будто так и должно быть. Да и то, что они упомянули, что я однофамилец мэра, тоже настораживало. Ведь именно я был этим самым мэром совсем недавно в Блуйотере.
Голова болела очень сильно, из-за чего я всё никак не мог нормально думать. Также постоянно подводило зрение. В глазах рябило и плыло, будто я был в видео игре, где подыхала видео карта.
Сев обратно на пол, я прислонив затылок к холодной стене, закрыл глаза и стал засыпать, но стоило мне закипеть, как в дверь участка ввалились всё те же констебли.
Под шум и гам они вели с десяток крепко выпивших мужиков в тельняшках.
— И куда их? — Спросил Бил.
Калин обвёл взглядом камеры и скривил губы. Меж тем пьяное войско начинало всё больше гудеть, что могло повлечь за собой не очень хорошие последствия.
Толстяк подошёл к моей камере и спешно открыв её, прошёл внутрь.Встав передо мной, он произнёс:
— На выход. И чтобы твоей пьяной рожи, я на улице не видал. Если замечу, то неделю в клетке просидишь.
Я с трудом встав, кивнул, и поплёлся на выход. Стоило мне покинуть камеру, как Бил стал загонять туда пьяный портовый сброд.
Калин, всучил мне мои документы, не забыв при этом напомнить, что я получу, если он сегодня встретит меня снова, после чего я вышел на бодрящий свежий воздух.
Уже стемнело, и всюду горели фонари.
Частые прохожие сновали по улице, не обращая на меня ни малейшего внимания. В сумбуре мыслей, я пытался понять, что же делать дальше.
Я нахожусь в неизвестной мне локации, денег нет, информации нет, и надо сваливать подальше, а то упекут волки позорные на неделю в принудительный санаторий.
Делать было нечего. План был хренов, но был. Убраться подальше от оживлённой улицы, и перекантоваться в тишине и покое, пока не пройдёт голова, и моё состояние не придёт в норму.
Сделав пару шагов по дороге,я почувствовал пристальный взгляд на своей спине.
Обернувшись, и прищурившись, как китаец с похмелья, я всё же смог сфокусировать цельное изображение улицы.
В паре метров от меня стояла толи карета толи её более новая интерпретация. Из неё-то я и чувствовал пристальный взгляд.
— Ох, блин, совсем крыша едет. — Махнул я рукой на разыгравшееся воображение.
Сделав пару шагов вперёд, я снова почувствовал то самое чувство взгляда в спину. Но подумать мне об этом не дали. Карета, что стояла позади резко сорвалась с места, и за пару секунд поравнявшись со мной, после чего её двери распахнулись, и на мою многострадальную голову обрушилась дубина.
Очнулся я привязанный к огромному камню, а этот самый камень находился в огромном по своим размерам подвале. Каменные своды которого уходили на три, а то и на все шесть метров вверх, а в ширину это помещение могло вместить хоккейную дворовую коробку.
Вдоль всех стен стояли колонны с прикрепленными к ним масляными лампами, которые светили так ярко, что ни давали темноте и шанса.
Чуть поодаль от меня на каменном столбе высотой с метр, была расположена столешница, на которой лежала огромная книга, открытая на середине. Чуть в стороне полукругом вокруг этой подставки для книги, практически в притык друг к другу были поставлены метровые свечи, что горели ровным пламенем.
Между колоннами немыми стражами стояли рыцарские доспехи. Также нечасто можно было увидеть столбы в полметра обхватом, на которых стояли бутылки и кубки.
— Нравится?
Я резко повернул голову влево, и скривился от боли в области лба.
— Ты! — Только и смог сказать я.
В полуметре от алтаря, к которому я был привязан цепями, стоял книжный Сатана.
Выглядел он очень довольным, и бодрым. Черный фрак и красная рубаха не застёгнутая на три последние пуговицы делали из него ещё того франта. В руке он сжимал трость, которой постоянно настукивал какие-то мелодии.
Седые волосы были заделаны в хвост чёрной лентой, и на лбу не было и намёка на рога.
— Я. Вот и свиделись. Эх, Леонид, — вздохнул устало демон. — Если б ты знал, сколько я сил угрохал, чтобы затащить тебя сюда. Ты бы мне отпуск дал бы, право слова.
— Так это ты постарался, рогатое ты недоразумение! — Затряс я цепями.
— М-да. Бить тебя по голове противопоказано. Я же сказал. Я угрохал много сил и времени, чтобы ты снова посетил меня своим вниманием. — Растягивая слова, будто объясняя дебилу, говорил Сатана.
— Издеваешься, да! А ну развязывай и отправляй меня обратно. — Дёргался я на алтаре.
— Тут такое дело, — сделал смущённое лицо демон. — Мне надо, чтобы ты побыл на этом камешке ещё с часик.
— А ну развязывай меня, — дернулся я и попытался, рассеяв тело, освободится от пут. Не вышло. — Что за нах⁉
— Ну, что тебе стоит полежать часок на камешке и отдохнуть, а потом тебя быстро принесут в жертву и свободен, правда свобода может прийти со смертью, но свобода же. — Лыбился Сатана.
— Что ты несёшь демонюга! — Уставился я на него округлённым взглядом.
Сатана прислонился пятой точкой к алтарю, и слегка повернув ко мне голову, заговорил:
— Пойми. Ты же сам ощущаешь себя хреново. Тошнит, в глазах рябь, голова будто с дикого похмелья или хуже. Это потому что ты тут без ключа.
— Без чего? — Удивился я.
— Без книги, — пояснил мой собеседник. — Я долго думал, о нашей встречей Леонид. И я знаю про твою силу, поэтому я смог отправить тебя обратно. Вселенская бюрократия, она знаешь какая, — поднял он палец вверх. — О-го-го какая. Но я нашёл лазейки и для себя, и их две. Первая принести тебя в жертву до смерти и открыть портал, либо ты откроешь портал, и смерть отменяется. Вы ты бы, что выбрал?
Я смотрел на Сатану и только хлопал глазами. Этот книжный князь ада затеял, какую-то игру, и я в ней для него главная фигура.
— Я бы выбрал не смерть. — Пробубнил я.
— Скучно, — цокнул языком демон. — Но ты тут и значит, я был прав.
— В чём? — С трудом выговорил я, от нарастающей боли в голове.
— В том, что ты меняешь пространство вокруг себя. Мой мир Блуйотера, продолжил жить после того как ты исчез из него. Я в первую нашу встречу дал тебе не книгу заклинаний, а перечень способностей коими обладают высшие вампиры. А также поставил на тебя метку. С помощью неё я тебя и втащил обратно сюда, правда, тащил я тебя аж два года. Но эффект колоссальный, даже от простого присутствия тебя тут. Наш мир, словно калька накладывается на твой. Ты батенька одним присутствием перетягиваешь Блуйотер в свой мир. А точнее вклиниваешь его в рисунок вашего пространства.
— Ты бухой что ли? Я да целый город на землю тащу⁈ Рога внутрь расти что ли стали⁈ — Трепыхался я на алтаре, пытаясь ухватить гада пальцами и хотя бы ущипнуть.
Сатана заржал и ударил тростью об каменные плиты.
— Это немного не так работает. Ты у нас контуженный по жизни, так что тонкостей не поймёшь. Даже не проси рассказать. Скажу лишь одно. Либо ты сейчас помогаешь мне, либо первый вариант с заменой металла на дерево. И поверь такую близость с природным продуктом ты не переживёшь вампирёныш.
— Ах ты ж хитрая жопа! — Подавился я от возмущения.
— Такая же, как и ты, — парировал Сатана. — Мне всего-то надо, чтобы ты умер на алтаре. Но ты сам должен выбрать полностью или нет. Ну что тебе стоит повалятьться трупиком пару минут, вы вампиры очень живучи, знаешь ли, прям как тараканы.
Несмотря на сильную головную боль, я понимал, что тут всё не так как хочет выставить этот рогатый гад. Уж больно он распинался, угрожая в лёгкой форме смертью. Но, что если это не так, и он просто развлекается?
— Если я соглашусь, ты вернёшь меня домой? — Решил потянуть время с ответом я.
— Ну, я как бы не думал об этом. Ты же башковитый придумаешь, что не то. — Отмахнулся он.
— Ах ты, пень рогатый! Засунул меня сюда. А как вытаскивать узнать не удосужился! — Взвыл я.
— Надо было сначала тебя сюда запихнуть. А там по ходу пьесы. Да не парься ты так. Тут не так плохо. Хочешь, я тебе пару тройку ведьмочек выдам, ты и забудешь, что домой надо, они такие искусницы. Закачаешься. — Закатил он глаза, имитируя блаженство.
— Пошёл ты на кол с блудницами своими. — Фыркнул я.
— Ну а я про что. Их только пошли на кол. — Заржал Сатана.
Я только хотел было открыть рот, как Сатана что-то будто учуял, и через секунду сплюнув прямо под свой же алтарь, отстранился от него и развернулся ко мне.
— Ладно. Некогда мне лясы точить. Дела у меня. Да или нет⁈
— Чего да или нет?
— Скажи да! — Гаркнул Сатана.
— Нет! — На автомате сказал я.
— Я тебе сейчас ноготь вырву. Говори быстро! — Склонился надо мной демон.
— А что тебе даст моё «Да». — Сказал я и не понял, что произошло.
Сатана рванул на груди мою рубаху, разрывая её, и ткнул пальцем в метку над пентаграммой, прижёг ее, превращая в ожог, словно от железного прута.
— И такое «Да» сгодится. — Смеялся он. — Я тут болтал не просто так, знаешь ли. Заклинанию силу надо было набрать. Смерть такого гения мысли запечатало бы нас обратно, и вся работа за два года в жопу полетела бы. Пришлось попугать слегка. Чтобы ты согласие дал на перенос. Ты же сам не в курсе, на что ты родной способен. Но поздравляю заочно. — Пожал он мою связанную цепями руку.
— С чем⁈ — вытаращился я в непонимании, что вообще происходит, на Сатану.
— Добро пожаловать в прошлое. — Расплылся в улыбке демон и исчез, будто его и не было.
А из прохода послышались шаги. Я повернул голову туда, где из арки вышли тринадцать человек в рясах с капюшонами на головах.
Они молча, медленно окружали меня. Их лиц не было видно, а одна из фигур прошествовала к книге.
Когда двенадцать подобий назгулов окружили алтарь со мной как виновника торжества, а тринадцатый занял место перед фолиантом, они скинули капюшоны. Семь девушек и женщин, и шестеро мужчин упёрлись в меня взглядом.
— Всегда хотел узнать. Нахрена, таким как вы, такая огромная книга? Её же таскать неудобно. — Нервно произнёс я.
Во взглядах поклонников магии прямо проглядывался синий экран ошибки «Windows». Мой вопрос походу на пару секунд перегрузил их дьявольские мозги.
Во главе их сборища стояла невысокая женщина с милым лицом и кудрявыми цвета соломы волосами. Её зеленые глаза сузились, а ноздри раздулись.
— Ты выбран самим владыкой для великой жертвы. Сёстры и братья мои, да начнётся ритуал. — Словно в блаженном экстазе сказала она.
— Ваш владыка пошутил. Мы с ним знакомы. Так что отпустите меня, а я за вас словечко замолвлю. — Приподнял я голову, но чьи-то руки вцепились в волосы, и я ударившись затылком, вернулся в прежнее положение.
Голова снова разболелась так, что пришлось зажмуриться. В ушах стоял шум, а к горлу подступил ком.
Когда я смог более-менее отойти от своих болевых ощущений, то услышал, как хор придурков в рясах, распевает какие-то заклинания, а та самая милая барышня, что стояла у книги, была у алтаря и размахивала искривлённым кинжалом.
— Даже не думай в меня им тыкать, я потом вам таких люлей навешаю, жопа гореть будет хлеще, чем от адского пекла. — Уставился я на женщину.
Но в ответ мне была распевная невнятная речь. Будто в стадо свиней вселился дух Ози Озборна.
И снова боль пронзила всё тело, от чего я застонал в голос и зажмурился. Шли секунды, а боль только нарастала, и к ней добавилась жгучее болевое очищение в области татуировки на груди.
Когда я открыл глаза, то встретился взглядом со жрицей Сатаны. Её полные благоговения глаза, так и светились, а на губах играла улыбка. Руки женщины были занесены над головой, сжимая кинжал.
Вокруг нас все двенадцать фанатиков вскинули руки вверх, а их главнючка ударила меня в грудь в область сердца ножом. Я только и успел вскрикнуть «Твою ж мать» и меня поглотила тьма.