…в последний раз я ощущал такое облегчение, наверное, сотню — а то и больше — лет назад.
Пока незваный гость, Дмитрий Бисфельд, копошился на кухне нашей новой квартиры, я смывал кровь под тёплой струёй воды, в то же время оценивая степень повреждения своей поломанной конечности. Благодаря новым крупицам Небесной Ауры, направленным на регенерацию, рука оставалась в нормальной форме — лишь небольшое посинение и еле заметный отёк.
Однако это не избавляло от стреляющей боли от каждого движения!
Казалось, я всё ещё отчётливо помнил те мучения на седьмом Небе — ощущал, насколько терпелив был к самым страшным побоям. Вот только… сейчас ощущал физическую боль во всех её палитрах. И если ранее переломы казались даже обыденностью, то сейчас…
О, Боги. Как же было больно!
Уменьшив напор воды, я неспешно вышел из душа, обмотал голый торс белым полотенцем — и направился в просторную кухню.
Небольшой круглый столик был набит приятно пахнущей едой. Однако Лиза к еде не прикоснулась; она сидела на мягком диване и, с животным аппетитом глядя на рис со свининой, ждала меня.
— …понимаю, как странно выглядит мой визит, учитывая лица, с которыми вы на меня смотрели, — с усмешкой добавил Дмитрий Бисфельд, обтирая руки полотенцем и открывая холодильник. — Но дело действительно важное, так что… я вот даже еды купил. Гостинец, так сказать.
Я промолчал, присаживаясь за стол. Всё не могу сосредоточиться на том, что говорит Дмитрий. Как будто… в голове стоит шум, перекрывающий любые попытки воспринимать информацию.
— Ближе к сути, — бросил я в ответ, глядя на еду в своей тарелке. — Я отложил сон вовсе не для обмена любезностями. И да, чинопочитаний тоже можешь не ждать.
Бисфельд, открывая бутылку виски, с улыбкой кивнул.
— Да я и не рассчитывал на них. Тут, у вас в гостях, я такой же обычный человек, как и вы, — выдохнул он, переливая алкоголь в стеклянный стакан. — Однако просьбу твою — перейти ближе к сути — выполнить чуть сложнее, чем ты думаешь. Дело и впрямь достаточно важное. В большей степени для Лизы.
Меня уже раздражает его манера делать интригующие паузы. Парень покачал головой и развёл руками; сидящая рядом со мной Лиза лишь неловко обернулась на меня — и захлопала глазами.
— …когда отец попросил обезопасить тебя, Эраст, на Всеимперском турнире, объяснив это тем, что ты неплохо смотрелся бы в роли студента Высшей Имперской академии, я принял задание как что-то заурядное и обычное. К тому же японцы и впрямь в последнее время ведут себя как твари бездушные: вытворяют в столице всё, что хотят — и даже не думают о последствиях. И всё потому, что Аристарх Карпович, государь наш, закрывает на них глаза.
Я еле-слышно усмехнулся. Так в государях всё так же сидят Романовы? Так же об Аристархе в моей прошлой жизни отзывались буквально все, кто так или иначе наблюдал за его слабохарактерными решениями и закрытием глаз на «мелочи».
— …но вот когда отец узнал, что Лиза — твоя сестра, — с невозмутимым видом продолжил Бисфельд, сооружая себе бутердброд. — Причём сразу же после того, как я отпустил тебя с самураями восвояси — он впал в ступор. Сам Роберт Бисфельд попросту не знал, что и думать.
Вот как…
Не сказать, что я сейчас уверен в своей правде, однако… теперь стало более ясно, почему этот парень стоит перед нами в такое время; и из-за чего слуги в академии были с Лизой так обходительны.
Роберт Бисфельд… может, пришло время рассказать нам об Эмилии? Нет-нет. Я не уверен, могу ошибаться. Однако…
— И что же такого в том, что мы брат с сестрой? — Лиза, одёрнув меня от размышлений, обратилась к Дмитрию с вилкой риса у рта.
Парень загадочно улыбнулся.
— Ладно, — он махнул рукой с весёлой улыбкой. — Прости, Эраст, но здесь коротко не получится.
Впрочем, если его слова и впрямь будут важными, готов его выслушать до конца. Я коротко кивнул. Лиза, казалось, и вовсе навострила уши.
— Ты спрашиваешь, что в этом такого? — задумчиво протянул парень, наполняя второй стакан алкоголем. — В том, что вы брат и сестра, по факту нет ничего такого. Однако… под этим вопросом как раз и кроется другой, более важный. А именно — кто вы такие. И сейчас, когда всё стало ясно, у меня есть ответ на этот вопрос. Вы — потомственные аристократы.
Лиза часто заморгала изумлёнными глазами; я лишь спокойно кивнул. Да, всё идёт именно к тому, о чём и думал. Потомственный аристократ, значит?..
Любопытно.
— А можно подробнее? — прозвучало со стороны Лизы.
Разговор, полагаю, затянется — я шумно выдохнул, сутулясь; а Дмитрий растянул улыбку на все тридцать два зуба.
— Ну, разумеется, госпожа Орлова, — казалось, будто он только этой просьбы и ждал. — Но начать придётся с самого начала.
А?
— Давай! — резво кивнула сестра.
Дмитрий сел поудобнее, аккуратно наполнил стакан пойлом — и оглянул нас медленным взглядом.
— Жил-был в одном поселении очень страшный человек… — начал парень так, будто решил провести на этой кухне всю ночь. — Со страшным лицом и таким же страшным характером. И было у него два ребёнка… двойняшки. Мальчик и девочка.
Я поморщился, невольно отводя глаза. Это протянется надолго. Сейчас, стараясь пропускать неважное мимо ушей, думал о том, насколько мягкой окажется кровать в новом доме.
Полагаю, явно лучше прошлой — той, что гнила на чердаке.
— …что может быть хуже отца-зверюги, когда ты ребёнок? — вопросил Дмитрий, играя стаканом; сделал небольшую паузу, смерил нас долгим взглядом — и продолжил: — Только отец-зверюга, который любит своих детей… даже если эта любовь выражена… немного по-своему.
Лиза чуть скривилась, глядя на Дмитрия исподлобья. Полагаю, о такой «любви» она знала гораздо больше, чем кто-либо другой в этой комнате. И, казалось, сейчас думала как раз-таки о вожделении Тельдора, параллельно слушая парня.
— История как раз о том, во что выросла столь «своеобразная» любовь отца к своим детям, — Дмитрий опрокинул уже третью стопку.
— Не настолько подробно, — не выдержал я. — Избавь, Дмитрий.
Бисфельд неохотно кивнул.
— Ладно-ладно, не ломай атмосферу, — отмахнулся он и загадочно оглядел нас. — Я говорю о вашем отце, Эраст и Лиза.
Лиза выронила из рук вилку и чуть поперхнулась; я лишь невольно дёрнул уголками губ. С этого момента даже мне стало немного интересно.
В прошлой жизни я не особо старался разузнать о предыстории смерти матери. И даже, наверное, не хотел подробно о ней знать — всё и так было ясно, когда был найден и опознан её труп.
…Лиза, казалось, всё ещё смотрела на парня с приоткрытым ртом. Глаза её часто хлопали, а взгляд откровенно буравил. Да, стоило ему только пояснить, что рассказ именно о нашей прошлой жизни, как девушку осенило.
— …и о вашей матери, — невозмутимо припечатал Бисфельд, вводя Лизу в ещё большее недоумение. Он слегка развёл руками, а сестру будто пронзила жгучая боль; девушка поморщилась, слёзы, казалось, за мгновение брызнули из глаз.
…тем не менее, никто не перебивал.
— Но. Я бы не сидел тут перед вами и не рассказывал вам о ваших же родителях, если бы не ещё один персонаж в моей истории, — новая стопка; небольшая пауза, прерываемая тихими звуками глотков. — Роберт Бисфельд — мой родной отец и человек, который однажды встретил и полюбил вашу мать впервые за долгое время после смерти его первой жены. Нашей с Юджиной матери.
Мы с Лизой молча переглянулись; каждый думал о своём по этому поводу, однако в наших лицах было что-то общее — изумление и крайнее удивление. Кто бы мог поверить, что найдутся те, кто посмеет полюбить жену Тельдора Орлова?
— …затем случилось страшное, — добавил Дмитрий после паузы на то, чтобы налить ещё немного виски. Глаза парня стекленели. — После массы споров и прочего, Тельдор Орлов в порыве ярости вывез Эмилию далеко за пределы Краха… и безжалостно искалечил. Не знаю, каково было моему отцу, когда он нашёл её, умирающую от потери крови… грязную и потерянную, но даже я, слушая историю о ней, проникся той болью.
И вот сейчас Лиза не выдержала. Она всхлипнула, прикрывая лицо руками; слёзы градом покатились с её глаз. Что-то подсказывает; девушка догадывалась услышать подобное — мол, отец был виноват в том, что мать её исчезла.
Я, впрочем, тоже не мог без эмоций воспринимать боль сестры. Были бы силы — пустил бы мужскую слезу.
— Роберт, как вы уже поняли, был в ярости, — Дмитрий невозмутимо продолжал. — Продав все свои активы, что остались по наследству от моего деда, он приобрёл на аукционе осколок камня, который на тот момент ещё не был безумно дорогим. Врачи сказали Роберту, что шансов нет, вот только камень Азраиля не подчиняется законам физики. Вопреки всем законам ваша мать была спасена, а Роберт… на время потерял всё, что имел ранее. На короткое время. Ведь цена на камень с того времени только и делает, что растёт.
Спасена, говоришь? Перед глазами всплыла картина убитой Эмилии. Эта новость и впрямь удивительная — настолько, что вероятность случившегося была попросту никчёмной.
— Мама?! — мокрые глаза Лизы вспыхнули с небольшим запозданием. Казалось, она тоже готова была вырубиться прямо сейчас. — Ты сказал… с-спасена? Как? А… но где тогда она? Как её найти?! Почему она не писала?!..
Вопросы со стороны Лизы продолжали сыпаться — и каждый новый звучал менее разборчиво, чем предыдущий. Однако, Дмитрий не торопился с ответами — парень явно был горд тем, что смог вызвать в ней столь значительные эмоции.
Дождавшись, пока всплеск слёз и вопросов Лизы чуть потухнет, Бисфельд-младший махнул рукой, опрокинул стопку в себя — и кивнул.
— Причин было много, — пожимая плечами, протянул он. — Слишком много, чтобы оправдать решение вашей матери. Но сейчас я не об этом. Суть моего нахождения в этом месте — ты, Елизавета. Письма, что ты получала из Высшей академии, были инициативой твоей матери. Узнай Тельдор о том, что Эмилия жива и хочет тебя забрать, мог бы навредить тебе. А Эраст… — его испытующий взгляд вперился в меня. — Ему бы с удовольствием помог, не так ли?
Каждое новое слово Димы сопровождалось ещё большим изумлением сестры; я лишь молчаливо слушал. Он был прав. Жаль признавать, но под влиянием Тельдора я действительно мог навредить Лизе. И навредил бы, не попади в это тело именно в тот момент.
— Письма?.. И… это всё, что она сделала? — мотнула головой Лиза, прекрасно понимая, что имел в виду Дмитрий. — Тельдор мёртв, а мама продолжает слать… письма?
— Тельдор мёртв, разумеется. Я это знаю, и именно поэтому сижу здесь, Елизавета. Для того, чтобы попросить тебя вернуться к матери и стать частью рода Бисфельдов! — гордо припечатал парень, опрокидывая пятую стопку. — А? Воссоединение семьи Орловых… звучит! Ты же явно скучала по Эмилии, хотела её видеть?
Как бы громко не звучали слова наследника Бисфельдов, Лиза восприняла их немного иначе; она сжала кулаки и буквально затряслась от неожиданного предложения, не понимая, как реагировать. Мать мы не видели сколько… лет десять?
Внезапный звук удара кулаком о столешницу одёрнул нас с Дмитрием. Лиза поморщилась.
— Она… боялась мне навредить? — глаза девушки бегали, обида переполняла. — Ей не… приходило в голову, что её отсутствие навредило мне гораздо сильнее?! Она трусиха, вот кто она! Я ненавижу её, не хочу её видеть!
Резко вскочив с дивана, Лиза выбежала в другую комнату, громко выкрикивая самые разные ругательства в сторону Эмилии. За стеной послышался плач; мы с Дмитрием лишь переглянулись.
— А обо мне она говорила? — растерянно вопросил я. — Я как бы тоже её сын и всё такое.
— Ну, только плохое, — пожал он плечами. — Ты, говорила, изверг конченый. Мол, весь в отца. Такой же злой и холодный.
Я задумчиво кивнул, отводя взгляд в сторону окна.
— Ещё сильный.
— Да, ещё сильный, — согласно кивнул Дмитрий, нервно перебирая пальцами рук. — Одним словом, тебя никто не ждёт. Я пришёл за Лизой.
…и замолчал.
Возникла напряжённая пауза. Мы сидели за столом под звуки плача Лизы и ковырялись вилками в своих тарелках. Парню, казалось, не были особо важны решения девушки. Да и сам он был не совсем заинтересован в «воссоединении семьи Орловых».
С другой же стороны…
— Эмилия уже знает о том, что мы в Московии? — я нарушил молчание, поднимая глаза на собеседника.
— Не-а. Не знает, — он мотнул головой. — Но скоро всё равно узнает, что уж тут скрывать. Я и сам только недавно узнал, что ты и есть тот самый монстр, о котором говорил отец.
Я кивнул, анализируя. Значит, Роберт Бисфельд не особо спешит рассказывать матери о нас — полагает, забрав только Лизу, даст мне повод проявить агрессию. Впрочем, это лишь на руку; всё же стоит дать Лизе немного времени на то, чтобы она пришла в себя.
День и впрямь задался не самым простым… даже для неё.
— Лиза увидится с Эмилией, — заключил я хмуро, оглянувшись на стенку, за которой рыдала Лиза. — Я поговорю с ней.
— Годится! — уже изрядно подвыпивший парень кивнул мне, приподнимаясь со стола.
…как только входная дверь за парнем захлопнулась, я устало зашагал к двери комнаты Лизы, чуть дёрнул ручку и поглядел на сестру через щель.
— Эй, ты там как, в порядке?
Лиза не ответила.
Она продолжала рыдать: то ли от переизбытка чувств, то ли от радости, что Эмилия оказалась жива. Я и сам был рад тому, что мои слова в первый день прибытия в этот мир оказались правдой, вот только… не мог до конца поверить в то, что камень повлиял на такое важное событие.
Что-то внутри будто съёжилось, не знаю. Мама ведь была живой какое-то время — тогда… в прошлом, когда была избита Тельдором. И, возможно, мне бы удалось ей помочь, будь я хоть чуточку умнее.
Я отворил дверь сильнее.
— Ответь. Не молчи.
Новый всхлип, голова Лизы чуть приподнимается от мокрой подушки.
— Я… — она издала звук, не глядя в мою сторону. — Хочу её видеть, Эраст. Очень хочу.
Я хмыкнул с горечью в голосе, согласно кивая. Думаю, я тоже не прочь посмотреть на неё.
— Понимаю, чего она боялась, — в голосе моём прозвучала нотка горечи. — Тельдор бы не позволил ей видеться с тобой. Но даже если бы пришлось силой отнимать тебя, вступился бы я. И тогда пришлось бы убить и меня.
Лиза снова опустила голову и хныкнула в подушку, крепко сжимая её пальцами.
— Знаю… — глухо прошептала она, — Но не могу её простить за это. Десять лет я не могла…
Начинается.
— Доброй ночи, Лиза, — отчеканил я, внезапно перебив её на полуслове. Нет сил слушать подобное; по крайней мере сейчас уж мне явно не до состраданий и шмыганий носом в платочки.
Для этого ей нужны другие люди, не я.
Девушка чуть приподняла голову и поглядела на меня.
— Можно одну просьбу? — одними лишь губами произнесла она.
Я кивнул.
— Ты будешь рядом, когда я увижусь с мамой?
Я пожал плечами.
— Я постараюсь.
— Спасибо, Эраст, — прошептала она и снова легла на подушку. — Спасибо за всё и… доброй ночи.
Дверь закрылась, и я остался стоять в гостиной совсем один.
Может, всё это сон? И я давно погиб на седьмом Небе? Иначе как можно объяснить такое количество нужных событий, которые исправились только благодаря возникшему на этой планете камню?
Впрочем, сейчас голова и впрямь отказывается думать.
Чуть оглянувшись, я выискал глазами другую комнату и пошагал в её сторону. Буду честен, мне давно не приходилось так уставать.
К боли я привык, но вот к такому опустошению — нет.
***
Второе Небо. Московия. Поместье Бисфельдов.
— О чём задумалась, любовь моя?
Эмилия вздрогнула. Всегда спокойный голос Роберта отчего-то показался ей взволнованным; словно муж недавно знал о чём-то важном, и теперь старается скрыть это за ширмой заботы.
Женщина мельком взглянула в окно. Солнце уже выходило из бескрайнего горизонта, освещая своими лучами крыши и стены зданий. Несмотря на важность завтрашнего дня — церемонии поступления Юджины и Дмитрия в Высшую Имперскую академию — Эмилия не могла заснуть, пребывая в трудных размышлениях.
— О детях, — отозвалась она, накручивая на указательный палец тёмный локон волос. — И об этих… соревнованиях.
Разумеется, она видела бой парня из Красного ордена и Граала Кьюго. От начала и до конца; она даже несколько раз пересмотрела сражение, с каждым новым разом всё внимательнее наблюдая за парнем. Люди писали, его имя — Эраст Орлов.
Что ж…
Говорят, родная мать с лёгкостью способна отличить своего сына от тысячи других детей, вот только… в этот раз всё было иначе. Кто угодно мог быть там, на его месте.
Эраст Орлов из Красного ордена?..
Возможно ли такое, что настоящий Эраст позволил называть себя выходцем из чужого ордена?
Какова вероятность того, что парень, который мог лишить жизни за одно только слово в сторону его отца… внезапно покинет поселение? Ведь не прошло и недели со смерти Тельдора, а Эраст якобы подался в турниры, начал бить сильнейших в мире бойцов и… побеждать.
Разве этого не хватало, чтобы усомниться в материнских инстинктах?
Вероятность подобного никчёмна! Любое маломальское доказательство того, что там не Эраст — и Эмилия с лёгкостью в это поверит. С другой же стороны; ни один человек не в состоянии предугадать точно, что именно творится в голове Эраста.
Даже если в нём когда-то и было что-то от здравомыслящего человека, то десять лет под влиянием Тельдора сделали из него пустую оболочку, признающую только силу и превосходство.
И вот этот… монстр мог как-то измениться после смерти отца?
Возможно ли такое?..
Мысли продолжали накладываться одна на другую, путая Эмилию с каждой минутой всё сильнее и погружая глубже в размышления. Она, прикрыв глаза, неторопливо положила голову на колени и вздохнула.
— Слишком много серьёзных мыслей тебе не на пользу, — Роберт, делая широкий зевок, сложил руки перед собой. — Никому не на пользу, если так подумать.
Эмилия перевела взгляд на мужа, погасив в себе порыв спросить, что значат эти слова. Ладно, если Роберт решит сказать — сделает это без чьих-либо просьб. Женщина доверяла мужу больше, чем доверяла себе.
К тому же, в его словах… нередко и правда содержится больше смысла, чем кажется на первый взгляд.
— Мысли об Эрасте, — сдержанно улыбнулась она, вытирая слёзы. — Разве мысли о том, что мой сын способен прибыть в Московию, могут быть серьёзными?
Роберт многозначительно мотнул головой.
— Нет, полагаю, — он перевёл взгляд в сторону окна. — Судя по твоим рассказам, больше походит на что-то из ряда фантастики.
Эмилия устало улыбнулась. Столько противоречий…
— Но, если представить, что всё это правда? — неожиданно вопросил Роберт. — Что, если бы им действительно оказался твой сын? Хотела бы посмотреть на него? Почему-то мне кажется, что тебя терзают сомнения.
Эмилия не нашла, что ответить сходу. Разумеется, хотела бы. И, разумеется, понимала, что материнские порывы ошибочны. Эраст — безумец, наверняка потерявший голову. Как-никак, он был гением с рождения — самым талантливым человеком, когда-либо встречающимся на её жизненном пути. Тем, кто — как она когда-то надеялась — однажды сможет встать на защиту не только своей семьи, но и всей Империи в целом.
Что ж… ожидания не оправдались. У Эмилии давно испарились фантазии о светлом будущем Эраста, ведь Тельдор сделал непоправимое — превратил неокрепший разум мальчика в бездушное оружие для захвата власти.
Другой вопрос, что делать с ним сейчас? Как вообще представить, что этот монстр и есть тот самый мальчик, который когда-то не отлипал от материнской груди?
— Ты не ответила, любовь моя.
Эмилия вздрогнула, отрываясь от собственных мыслей. Роберт снова загадочно улыбнулся.
— Я… не знаю. Правда.
— А что насчёт Лизы? — добавил он, вгоняя женщину в ещё большие раздумья. — Если Эраст здесь, значит, Лиза свободна. Ты так не думаешь?
— Не знаю, но… она моя единственная дочь, Роберт, — Эмилия поджала подрагивающие губы. — Моя… единственная.
— А что, если они оба тут? — продолжал Роберт подводить к чему-то конкретному. — Как бы ты отреагировала на такую новость? Как бы повела себя?
Эмилия поморщилась, закрывая лицо руками — и пожала плечами.
— Не задавай мне таких вопросов, прошу тебя.
Роберт покорно кивнул, подошёл к своему рабочему столу — и усмехнулся.
— Знаешь, я ведь не просто так задаю тебе эти вопросы, — недолго покопавшись в документах, он взял в руку один из кучи бланков и зашагал обратно, демонстрируя ей лист, на котором, перед строкой «имя» красовалось — Елизавета Орлова. — Твоя дочь приняла наше приглашение.
Секунда, две, три…
Глаза Эмилии широко распахнулись; слёзы в миг брызнули из глаз. Выхватив лист, она поглядела на надпись в упор.
Не может такого быть!..
— Это… какая-то шутка? — одними лишь губами вопросила Эмилия, переводя изумлённый взгляд на мужа. — Почему ты раньше не сказал мне?
Эмоции после прочитанного переполняли; сердце будто готово было выпрыгнуть из груди.
— Сам узнал об этом только вчера, — Роберт с детской улыбкой на лице пожал плечами. — Всё не мог решиться рассказать тебе. Перед этим хотел посмотреть на тебя, понять — как отреагируешь на мысли о них. Всё же десять лет прошло… многое с тех пор изменилось.
Оставив бланк на окне, Эмилия поднялась на ноги — и крепко обняла мужа, стараясь не думать о том, к чему всё может привести. Её дочь в Московии — остальное пустяк.
— И этот Эраст… — припечатал муж, будто сильнее сдавливая её сердце. — Как ты уже догадалась, твой сын тоже здесь. И успел изрядно нашуметь.
Улыбка Эмилии чуть дрогнула; объятия немного ослабли.
— Он не отпустит её, — с резко накатившей грустью сообщила она. — Если это и вправду мой сын… то он скорее погибнет, чем позволит…
— Ты уверена? — перебил Роберт, почёсывая в затылке. — Тебе не кажется, что в последнее время твой сын только и делает, что удивляет весь мир? Удивляет, уверен, собственную сестру и даже удивил наверняка собственного отца.
— Но…
— Я отправил Диму ещё ночью в дом твоих детей. Он уже передал всё, что должен был. Остальное за Эрастом и Лизой, любовь моя.
Эмилия снова поглядела на мужа, прикрыла глаза — и с нежностью прильнула губами к его щеке.
— Спасибо тебе, Роберт.
***
Второе Небо. Московия.
Штаб-квартира Красного ордена на третьем кольце.
Спасибо тебе, Эраст!
Альтар Блэк, горделиво прохаживаясь по широкому пафосному вестибюлю, едва касался пальцами керамической поверхности стен, колонн и прочего декора. Глаза его, казалось, излучали настоящую гордость за свой орден.
Что-что, а Альтар Блэк всегда был хищником — львом, который покорял любые высоты благодаря не только своим исключительным качествам, но и неудержимой силе духа. Столица рухнула на колени, как только осознала, что Красный орден… вышел на охоту.
А здание, в котором он находился сейчас… завораживало!
— Это же слишком дорого, босс, — растерянно и сонно буркнул кто-то сзади. Кажется, это был Боря.
…никто более не посмеет усомниться в том, что Красный орден — сильнейший в Империи. Весь мир лицезрел власть Альтара Блэка. И Япония в частности — ведь стоило только намекнуть официанту на то, что неповиновение разозлит Красный орден, как тот безудержно принялся выполнять приказ — вырубил все камеры и отчитался перед ним.
Да, разумеется, Альтар Блэк ушёл раньше, чем Эраст успел выбраться. Но… это мелочи, о которых завтра уже никто не вспомнит.
— Дорого? — Альтар наконец прервал затянувшуюся паузу; он приподнял бровь и обернулся. — Боря. Мы — сильнейший орден в Российской Империи. Нас страшится вся элита Японии. Имперцы нас считают равными себе, а палата лордов сената и вовсе в страхе бежит, когда слышит моё имя. Что значит — дорого?!
Блэк оглянулся по сторонам, сделал шаг к Боре — и заключил чуть тише:
— К тому же один рекламный пост на нашем сайте стоит больше, чем месяц аренды этого здания. Не переживай ты так.
Боря поморщился, почёсывая голову в затылке. Остальные возражать не стали.
— Но всё же за первый месяц придётся заплатить тебе, Боря, — заключил Альтар, вернув свой горделивый и громкий тон. — Как-никак, ты у нас единственный ничего не потерял на ставках.
Боря после сказанного тут же осёкся. Он открыл было рот, чтобы возразить, но… наткнувшись на разгневанный взгляд босса, сделать этого не посмел.
— Но это же неправда, — проблеял кто-то ещё в конце зала. — Мы даже близко не сильнейший орден. Одни якудза на порядок сильнее нас. Нам просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте… с нужными людьми.
Альтар усмехнулся, представляя в мыслях, как эффектно будет смотреться устрашающая вывеска «Красный орден» по центру вестибюля.
Ах, ещё герб внизу выгравировать — и будет блестяще!
— Правда — неправда, — прокаркал Альтар, закатывая глаза и глядя на шикарную люстру по его центру. — Есть статус. И мы ему должны соответствовать. Мне уже позвонили около пяти новостных газет с просьбой взять интервью. Сам Юрий Груздь лично попросил меня о встрече. Как прикажете в глаза людям смотреть из той нудной трёхэтажки, в которой мы раньше обитали? А?
Члены ордена переглянулись. И ни один из них не нашёл достойного ответа.
Кажется, до них наконец начинало доходить, что между «быть» и «казаться» нет такой уж большой разницы. Притом единожды они уже доказали свою силу всему миру — победили камень Азраиля. Если кто-то собирается проверить их вновь — будет иметь дело с Эрастом.
Альтар обернулся на своих коллег, развёл руки в стороны — и заключил:
— Я думаю, это дело хорошо бы отметить.
Члены ордена ещё раз переглянулись — и устало замотали головами.
— Босс, мы не в состоянии.
Альтар кивнул, отмахиваясь. Ладно, это дело и впрямь может подождать. А сейчас…
— Ты уже связался с канцлером палаты лордов, Борь? — он искоса поглядел на здоровяка.
— Да, связался, босс, — Боря коротко кивнул. — Константин Раевский наслышан о нашем ордене. Говорит, его заинтересовало наше предложение о союзе Эраста и его дочери. Притом он даже не стал уточнять, кто Эраст такой и откуда родом. Аристократ, либо простолюдин. Просто согласился обсудить и сбросил трубку.
А вот это успех. Альтар заулыбался, подходя к Боре в плотную.
— Как думаешь, София согласится стать его женой?
Боря замотал головой.
— Не уверен. Она всё же дочь второго в Империи человека. Но… думаю, нам не о чем беспокоиться. Поживём — увидим.
— Ладно, парни, — Альтар довольно кивнул, оглянув товарищей. — Ай да на боковую! Наберитесь сил, ведь завтра нас ждут… свержения. Московия не выплюнула Красный орден в первый же день его пребывания в столице. А это значит… всё идёт по плану.
По новому плану.
***
Второе Небо. Московия. Японский ресторан.
— Я нашёл его, Даичи-сан. Того, кто выключил все камеры в ресторане, полностью лишив нас возможности определить, кто именно убил Хидо Мотидзуки.
Дверь распахнулась — и в кабинет внезапно ворвался официант; он тут же рухнул на колени. Слёзы лились рекой по его залитым кровью щекам. Четверо самураев тут же вошли следом за ним и буквально окружили его, оголяя самурайские клинки.
Шидоро, спокойно глядя на картину перед собой, вжался в спинку кресла, катая на языке дорогое саке. Нога до сих пор прилипала к паркету. Надо же было быть настолько разъярённым, чтобы раздавить одним простым ударом раздавить лицо Коширо Муросаки…
Всё же Шидоро был первым, кто узнал о случившемся. После чего выместил всю свою злость на владельце ресторана, который похрапывал в одних трусах, лёжа в своей постели.
Старый ублюдок заслужил!..
…конечно, пить посреди глубокой ночи — привычка пагубная и порочная. Но поспать ему, похоже, так и не удастся; да и происходящее… располагало к выпивке. Смерть Хидо Мотидзуки, побег Эраста Орлова и — что самое страшное — украденный амулет Граала.
Мало камня, так ещё и амулет был украден. Но если раньше Шидоро точно понимал, кто именно стоял за кражей, то сейчас… с амулетом возникали вопросы. И ответ на них был аккурат перед носом мужчины.
В буквальном смысле.
В двух метрах от стола двое самураев держали официанта за плечи. Сам же парень, стоя на коленях, всхлипывал; он прекрасно понимал, что именно натворил. Предатель не просто выключил камеры ночью, но и врал, до конца стараясь перекинуть свою вину на других, ныне убитых самураев!
Отложив стакан обратно, Шидоро Даичи чуть подался вперёд, кладя локти на стол. Необходимо было решить, что делать со всем случившимся. И с этим мелким врунишкой, некогда строящим из себя преданного официанта.
— Этот ублюдок предал нас, Даичи-сан, — ощерился самурай, держащий остриё клинка у горла предателя.
Хидо Мотидзуки, глава преступного синдиката Мотидзуки, был одним из умнейших людей, которых знавал Шидоро.
…однако, после всего случившегося в его гениальности возникли сомнения.
— Скажи мне, Ичига-сан, — Шидоро оглядел официанта с головы до ног. — Кто смог заставить тебя принять столь ужасное решение? Чьи слова сделали из тебя марионетку и… врага Японии?
Азиат, кряхтя от неудобства, поморщил свои узкие глазки.
— Красный орден, Даичи-сан! — выпалил он громко, брызжа слюнями. — Красный орден! Граал не справился с ними, а мы… я боялся, что подведу всех вас! Глава ордена, Альтар Блэк, обещал оставить нас в покое, если выключу камеры ненадолго! Я не знал, что всё так получится — не знал!
Ну, разве нужно быть гением, чтобы понять — просят отключать камеры, значит затеивают что-то да сделать?
Да… самураи отличались своей впечатлительностью. Вот только не каждый из работников ресторана видел, как глава Красного ордена рухнул лицом в асфальт от одного удара с приклада.
— Красный орден, говоришь, — Шидоро повёл самурайским мечом в воздухе. — Ты хоть понимаешь, что сейчас натворил, иуда?
— Я признаю свою вину! Признаю, что… моими руками была пролита кровь Мотидзуки-сана и Муросаки-сана! — самурай чуть ли не визжал; как же он был жалок! Притом говорил сквозь слёзы. — Я готов на харакири!
Хара… что?
Вот же идиоты! Кроме как о грёбаном харакири ни о чём думать не могут!
— Харакири? — Шидоро яростно ощерился, наблюдая за тем, как японец жадно глотает воздух. — Это всё, что пришло в твою тупую голову, ублюдок? Харакири?!
Если раньше удавалось как-то держать себя в руках, то сейчас… злость переполняла Шидоро. Он сжал рукоять крепче, поднимаясь.
— Вы все только и знаете, что харакири! — рявкнул Шидоро — и ловким профессиональным взмахом лезвия отрезал кисть официанта. Кровь брызнула во все стороны; крик боли тут же заполонил помещение.
— Что-то не так, Даичи-сан? Если нет, то выполню харакири!
Шидоро не был чистокровным японцем, потому мог видеть картину происходящего с нейтральной стороны, имея более широкий кругозор.
Япония хоть и встала вровень с такими Империями, как Российская, Английская и Французская, вот только всё это стало возможным только благодаря дарам Богов — камням Азраиля!
Только эта пара камней смогла помочь Империи. Не было бы камня, не стала бы Япония великой страной.
…но Япония стала великой. Вот только японцы от этого умнее не стали. Впечатлительность, наивность, даже доброта в каком-то смысле.
Глупцы не ведают, что творят!
Но… сейчас глупцом казался Шидоро, который допустил такую оплошность.
— Провалил задание? — продолжал он громко сквозь крики о пощаде, отрезая другим взмахом вторую кисть японца. — Бежим за харакири, мать её за ногу!
Клинок уткнулся в грудь воющего якудза. Шидоро глядел на ублюдка долго, пронизывая его одним лишь взглядом до самых костей. Ярость буквально ощущалась физически.
— Прошу вас… — скривился самурай, держа обрубки рук, из которых фонтанировала кровь, перед лицом; он замотал головой. — У меня дети!
Но кто его слушал? Разве что, он сам.
— Но, может, есть шанс что-нибудь исправить, Ичиго-сан? — на этот раз Шидоро отдышался. — Хер там, харакири сделать проще!
Взмах — и голова азиата слетает с плеч, точно футбольный мяч. Самураи, что держали парня, тут же убрали руки, и тело азиата свалилось на пол. Кровь начала заливать паркет, пачкая ботинки якудза.
Но об этом никто не думал.
— Красный орден… — с дикой яростью, сжимая зубы, Шидоро оглядел остальных самураев, что были в помещении. — Жалкая группировка фокусников, которые на деле не могут ничего! Либо мы вернём камень в Империю, либо каждый из вас будет иметь дело с Императором лично!
Конец первого тома
Больше книг на сайте - Knigoed.net