Но Юкино-сэнсей сказал лишь:
— Думаю, ты очень хорош в броске копья.
— Да, — удивленно сказал Кван. — Как вы…
— Перестань бросать с плеча. От бедра направляй в ладонь, словно бьешь человека в солнечное сплетение.
— Сэнсей, — пожаловался Ицуки дальше в ряду, — ветер сбивает мой снаряд с курса!
— Эти снаряды созданы, чтобы прорезать ветер, Мизумаки-сан. Еще раз. Я хочу увидеть.
Он замер и смотрел, как Ицуки пытался бросить, снаряд улетел в сторону.
— Ты слабо бросаешь, — Юкино-сэнсей опустил ладони на плечи Ицуки и вернул его на начальную позицию. — Наклонись сюда. Согни колени. Чуть сильнее. Вот так.
Мамору успел успокоить джийя, вернулся к своему заданию. Как обычно, Юкино-сэнсей был прав. Меткость Мамору стала лучше, когда он расслабился, но даже с прямо летящими снарядами он не мог направить их дальше 25-й мишени.
— Чего ты хмуришься? — спросил у него Кван. — Ты стреляешь лучше всех.
«Не так хорошо, как Юкино-сэнсей», — подумал Мамору, но не мог это сказать, так что просто стиснул зубы и поднял еще копье из стопки. Мамору уже почти полностью вырос, и «лучше всех» было мало. Мацуда должен был превосходить сто других джиджак, взятых вместе. Ему нужно было стать лучшим в истории.
От раздражения Мамору направил все тело в движение, ударил следующее копье в сторону мишени. Снаряд попал в 25-ю мишень и прошёл сквозь нее.
— Фаллеке! — воскликнул Кван, снаряд Мамору остановился в паре шагов за мишенью. — Что это было?
Мамору не стал отвечать, поднял еще снаряд из груды. Подняв его с помощью джийя на уровень груди, он отошел на пару шагов и побежал к нему. Он даже не вкладывал всю силу джийя в бросок, но снаряд пробил 25-ю мишень и вырвался на другую сторону.
— Что ты сделал? — потрясённо спросил Кван.
— Почему мы стоим на месте? — сказал Мамору, переводя взгляд с пробитой мишени на свои ноги.
— Что?
— Почему мы упираемся ногами и бросаем с места, когда можно добавить силу разгона?
— Эм… еще раз?
— Сильнейшие волны начинаются далеко в море.
— Мамору-кун, — предупредил Юта, узнав взгляд друга. — Ты знаешь, что сэнсей говорит о твоих идеях…
— Знаю, — прервал его Мамору, подняв еще снаряд. — Просто дай мне динма, — он должен был попробовать. Должен был.
Закрепив джийя во льду, он бросил снаряд высоко в воздух и отпустил. Снаряд начал падать, Мамору попятился, насколько мог на площадке. Он ударит снаряд при его падении. Нужно было высчитать идеальный момент, но это Мамору давалось легко.
Он дал копью еще миг падения и побежал к нему. На последнем шагу он прыгнул в воздух и повернулся. Его движение вместе с силой поворота и притяжением объединились. Его тело повернулось, и он вонзил ладонь в основание снаряда и бросил. Сила цунами взорвалась в его ладони.
Все увидели только вспышку серебра, и снаряд вонзился в 40-ю мишень с брызгами соломы. Мамору рухнул на корточки и выдохнул. Он это сделал!
На горе зазвенели потрясенные крики одноклассников, потом радостные вопли, когда они увидели разрушенную 40-ю мишень. Но, когда взгляд Мамору нашел Юкино-сэнсея, мечник не улыбался.
— Мацуда! — взревел он поверх ветра, и класс утих. — Что ты творишь?
— Простите, сэнсей, — Мамору старался выглядеть виновато, но он не смог стереть улыбку с лица.
— Совладай с эго. Ты будешь делать упражнение, как я показал, иначе покинешь мой класс. Понятно?
— Да, сэр.
Когда класс закончил восторженно шептаться и вернулся к упражнению, Мамору ощутил, как пальцы Юкино-сэнсея впились в его ухо и оттянули его голову. Подавив вопль, он позволил учителю увести себя из линии.
— Сэнсей! — начал он, когда их не слышал класс. — Я…
— Мамору-кун, — тихим голосом перебил его Юкино-сэнсей. — Мы не просто так начинаем упражнение с обеими ногами на земле.
— Простите. Я…
— Не перебивай, — сдержанно сказал мечник. — Я хочу, чтобы ты подумал на миг, что если бы я дал всем мальчикам летать и кружиться в этом упражнении, у меня было бы много мертвых мальчиков. Понимаешь?
— Да, сэнсей, — сказал Мамору, ощущая укол вины. Он о таком не подумал, он слишком сосредоточился на себе.
— Мацуда — не только зрелищные бойцы, — сказал Юкино-сэнсей. — Они — лидеры, а лидер должен думать о тех, кто вокруг него.
— Да, сэнсей.
— Хорошо, — Юкино-сэнсей отпустил ноющее ухо Мамору и поднял руку. Мамору вздрогнул, ожидая, что услышит удар костяшками, но учитель опустил ладонь на его голову. — И, — сказал он, — если хочешь бросать с разворота, убедись, что ведущее колено согнуто близко к телу во время поворота. Ты теряешь силу движения, когда вытягиваешь ноги. Как только поворот будет плотным, попытайся направит правую ногу назад в миг броска. Научись делать все это сразу, и ты будешь бросать копья дальше, чем я.
От удивления Мамору смог лишь сказать:
— О.
— Тренируйся дома, да?
— Да, сэнсей.
Когда ветер над площадкой набрал опасную скорость, и у учеников стали заканчиваться снаряды, Юкино-сэнсей повел класс внутрь для тренировки на мечах. Три часа сражений многих утомили. Для Мамору они ощущались как разминка, но он помнил слова Юкино-сэнсея, думал о мальчиках вокруг. Он часто оставлял ужасные синяки на товарищах, которые не успевали остановить его деревянный меч — а так было у всех — но сегодня он был осторожнее, сосредоточился на финтах, отражении атак и ускользании.
Мамору нашел новый уровень сосредоточенности, пытаясь перехитрить мальчиков, не ударяя их. Его сердце сжалось, когда зазвонил колокол, сообщая о конце тренировки. Колени дрожали, пот капал на татами, мальчики собирали снаряжение и шли на урок истории. Кван не потерял сознание, как часто бывало с новичками на уроке Юкино-сэнсея, хотя он не мог идти, не держась за стену.
— Идем, городской, — шутливо сказал Юта, взял Квана за руку на выходе из додзе. — Можешь на меня опереться.
— Мамору, — Юкино-сэнсей не дал ему пойти за одноклассниками из комнаты. — Отличная работа сегодня. Рад видеть, что твой контроль развивается с огромной скоростью.
Мамору кивнул. От мечника, известного когда-то как Молния Дай, это была высокая похвала.
— Я не смог поговорить с твоим отцом или дядей, — Юкино-сэнсей вернул лишний боккен в чулан. — Они работали с тобой над Шепчущим Клинком?