— Йош, Хиори-чан, — Мисаки потянула Хиори за руку, стараясь быть нежной в тревоге. — Хорошая девочка. Встань.
— Не могу, — Хиори мотала головой. — Больно.
— Ты должна. Бомбы начнут падать на гору в любой момент.
— Плевать. Просто оставь меня.
— Не могу, — сказала Мисаки. — Что я скажу Даю-сану, когда он вернется?
— Он меня не захочет, — Хиори рыдала в свои ладони. — Я опозорена. Испорчена.
Игнорируя протесты подруги, Мисаки закинула руку Хиори на свои плечи и встала, потянув за собой женщину. Хиори издала жалобный крик боли, ноги подкосились.
— Прошу! Мисаки, оставь меня! Дай мне быть с моим сыном!
— Нет, — сказала Мисаки сквозь зубы. — Нет. Ты не умрешь тут. Мы тут не умрем.
Когда Мисаки довела Хиори до разбитых дверей дома Юкино, женщина потеряла сознание. Такеру ждал там, все еще держал Сецуко без сознания.
— На это нет времени, — сказал он. Подвинув Сецуко на одно плечо, он потянулся к Хиори.
— Нет, — Мисаки взвалила обмякшую Хиори на свои плечи. — Я ее держу. Беги.
— Мисаки…
Оглушительный взрыв сотряс землю, все внутри Мисаки сжалось. Авиаудар начался. Она бежала. Хиори была намного выше Мисаки, но Робин Тундиил, Эллин Элден и еще несколько человек были бы мертвы, если бы Мисаки не умела уносить быстро человека крупнее себя в убежище. Такеру тоже бежал. Даже если бы было время спорить, они не услышали бы друг друга.
Бомбы сотрясали нижние склоны, как гром, земля под ногами Мисаки дрожала. Вдали кричали мужчины. Она могла лишь надеяться, что кричали враги, а не жители деревни, не успевшие добраться до убежища. Среди грохота и тьмы нельзя было понять.
Впереди Такеру остановился в снегу. Мисаки чуть не врезалась в него, а потом увидела, почему он остановился. Тощая фигура стояла в темноте перед ним — Ацуши, сын кузнеца.
— М-Мацуда-доно! — вскрикнул мальчик. Его лицо было пепельным, словно он увидел то, что вытолкнуло душу из его тела.
— Ацуши, — сказал Такеру. — Где твоя семья?
Губа маленького кузнеца дрожала.
— О-отец… — он указал на южный проход. — Бомба задела его. Н-нога пропала. О-о-он сказал мне бежать. Я н-не мог ему помочь. Он еще на тропе, и мне не хватает сил его тащить. Прошу… Мацуда-доно, вы должны вернуться. Должны его спасти.
Такеру смотрел на нуму мгновение, а потом подхватил его за пояс и побежал.
— Стойте! Мацуда-доно, нет! — слезы лились по лицу Ацуши, он извивался, без толку брыкался. — Прошу! Прошу!
— Это глупо, — холодно сказал Такеру. — Не заставляй вырубить тебя.
Всхлипнув в отчаянии, Ацуши перестал бороться и впился в Такеру, уткнулся лицом в кимоно лорда, словно там можно было найти утешение.
Крики Ацуши ранили сердце Мисаки, но в этом решении она не могла винить мужа. Ее побег за Хиори уже подверг их опасности. Спускаться по горе в сумерках посреди авиаудара было почти верной смертью. Даже ради лучшего кузнеца Такаюби, это того не стоило.
Убежище было видно, в паре баундов впереди, когда воздух рассек звук низко летящего самолета. Оглушенная, Мисаки споткнулась от силы ветра. Потом бомба ударила в баундах от нее. Если бы она была без груза, она устояла бы на ногах, но с ветром и мертвым грузом Хиори она потеряла равновесие и упала.
Пилоты хорошо видели, но солнце село. И в темноте фоньяки были неотличимы от джиджак.
Мисаки встала на четвереньки. Она не могла найти силы встать, поползла к Хиори. Женщина застонала, горестные глаза открылись, когда Мисаки сжала ее руку. Мисаки слышала ее скуление сквозь звон в ушах.
— Почему? Почему они стреляют по нам?
«Потому что мы не важны, — подумала вяло Мисаки. — Империи важно только остановить ранганийцев тут. Не важно, сколько из нас пострадает при этом».
Мисаки не успела поднять Хиори, она ощутила вокруг них джийю Такеру. Снег под ней стал гладким льдом, как поверхность замерзшего озера. Многие джиджаки не могли создать крепкий лед, чтобы поднять несколько человек, но Такеру не был таким. Он поднял ладонь, и гладкий лед наклонился, послав всех на нем в поездку к входу в убежище.
Дождь пуль разбил лед, где была миг назад Хиори, но формация устояла. Через миг Мисаки, Хиори, Ацуши и Сецуко без сознания рухнули на пол бункера из стекла джонджо. Другие жители деревни тут же схватили их и втянули до конца.
— Каа-чан! — сказал радостный голос, Нагаса повис на руке Мисаки.
— Ацуши, — сказал Чоль-хи, помогая потрёпанному кузнецу встать. — Ты в порядке? Где твоя семья?
Ацуши покачал головой. Его всхлип стал одним из многих в маленьком бункере. Мисаки встала, Такеру проехал в убежище на своем льду, град пуль преследовал его почти до порога. Он смог смягчить приземление, хотя выстрелы подняли осколки льда вокруг него.
— Назад! — приказал он остальным, вытянул руки и остановил осколки льда, не пустив их в бункер.
— А ваш сын, Мацуда-доно? — Чоль-хи посмотрел на Такеру, потом на Мисаки. — Где Мамору?
— Он не тут? — Мисаки посмотрела на людей в темноте убежища, не увидела его. Тут было не больше тридцати пяти человек, почти все — женщины и дети. Выживших должно быть больше! Но, когда она повернулась к деревне, никто не шел по горе.
— Мацуды Мамору нет, — сказал отец Чоль-хи, Кван Тэ-мин. — И его дяди, Юкино Дая и почти всех мужчин.
— Что? — вяло сказала Хиори.
Такаши схватил тяжёлую дверь убежища, готовый задвинуть ее.
— Стойте! — Хиори сжала рукав Такеру. — Мацуда-доно, мой муж еще там!
Такаши игнорировал ее, начал закрывать дверь.
— Стой, — настояла Мисаки с нажимом. — Хиори права. А наши бойцы? — где Мамору?
Такеру не смотрел на нее.
— Никто больше не придет, — сухо сказал он.
Весь мир стал серым для Мисаки. Безумная энергия, гнавшая ее, замерла.
— Что?
— Когда я покинул линию, бились только мой брат и сын. К ним шли больше сотни ранганийцев. Никто не придет.