Она мертва. Розамонд мертва.
Он облокотился на край дивана, всего в нескольких футах от ее трупа. Он не мог собраться с мыслями. Мысли приходили медленно и вяло.
Он попытался встать, но обнаружил, что не может пошевелиться. Его ноги и руки превратились в камень. Он чувствовал холод, безумный холод. И боль. Боль, пульсирующую где-то глубоко в его теле.
Ноа опустил взгляд и посмотрел на себя. С удивлением он обнаружил, что в его куртке над животом есть дыра. Он почувствовал влагу под рубашкой. Теплая, влажная струйка.
«Розамонд, — смутно подумал он. — Розамонд выстрелила в меня».
— Ноа? — позвала Ханна, в ее голосе звучала тревога и неуверенность.
Он медленно поднял глаза, так медленно, и встретил взгляды Квинн и Ханны. Они смотрели на него, как на незнакомца. Как будто он враг.
Впрочем, разве нет? Он подвел их обеих. Подвел Майло. Розамонд Синклер в конечном итоге оказалась чудовищем. Хладнокровной убийцей. Волком в овечьей шкуре.
Даже зная ужасную правду, он все равно не мог поверить. Он не нажал на курок. И в конце, когда она коварно выстрелила в него, Ноа испытал шок.
Он соскользнул с дивана и упал на колени. Провел руками по животу, почувствовал, как влага просачивается сквозь куртку, расползается, растекается. Его руки стали красными от крови.
— Ноа! — потрясенно воскликнула Квинн. — Ты ранен!
— В меня стреляли.
Боль охватила его, словно огромная рука вывернула внутренности, разрывая и раздирая кишки. Он попятился назад, чуть не упав, но Ханна подоспела, осторожно положила его на пол и опустилась на колени рядом с ним.
Она схватила брошенное одеяло, свернула его в клубок и прижала к его животу, крикнув Квинн, чтобы та искала бинты, что-нибудь, чтобы остановить кровотечение.
Ноа уставился в ярко-белый потолок, дыша быстро и неглубоко. Его руки стали скользкими, повсюду была кровь. Он не мог остановить ее, не мог держать кровь в себе.
— Ноа, — проговорила Ханна как будто с большого расстояния. — Майло не умер. Он в коме.
Он едва мог расслышать ее из-за рева в ушах. Ханна могла быть за океаном. Она могла быть на другой планете.
Ее слова проникали в растущий туман в его сознании. Майло… жив. Но едва.
— Он может не выжить, — прошептала она, ее голос срывался, — но ты должен знать — он не умер.
Майло заплатил страшную цену за его высокомерие. С тем же успехом Ноа мог сам устроить пожар и убить своего собственного сына.
Даже если Майло выживет, Ноа никогда не сможет простить себя. Никогда.
Вред Майло единственное, с чем Ноа не мог смириться. Единственное, с чем он не мог жить.
Майло пострадал по его вине. Все это произошло по его вине. Из-за его сомнений, бездействия, нежелания видеть уродливую правду. Он предпочитал вместо этого принимать красивую ложь — пока она не разрушила то, что он любил больше всего.
Внутри него нарастало раскаяние. Ноа думал, что защищает их. Но это он открыл дверь и пригласил волка внутрь. Он стоял в стороне, пока зверь пожирал все, что имело значение.
Только сейчас, когда уже слишком поздно, Ноа понял, как ошибался.
— Слишком поздно, — задыхался он. — Слишком… поздно…
— Мы позвоним Ли, — пообещала Ханна. — Мы вызовем помощь. Просто держись.
Держаться не получалось. Ноа чувствовал, как мир ускользает от него. Все становилось холодным. Его разум раскалывался на мелкие кусочки. Ноа чувствовал, как разрушается, распадается.
Зима застыла у двери. Холод распространялся внутри него, хищный и безжалостный. Непроглядная тьма окружала его, подкрадываясь все ближе.
Странно, но он не чувствовал паники. Только печальную и ужасную покорность.
Ноа протянул дрожащую руку. Ханна обхватила ее своими руками.
Он хотел верить, что лучше, чем есть на самом деле. Вместо этого он оказался маленьким, испуганным и слабым. Ему хотелось, быть хорошим человеком. Убежденным и смелым мужчиной. Все могло бы сложиться по-другому.
Ноа открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Мокрота забила его горло. Слова тонули в крови. Он больше не мог говорить, даже если бы захотел сказать что-то стоящее.
Он жаждал отпущения грехов. Но отпущения не случилось.
И тогда он увидел это, почувствовал его — холодный поток тьмы, поднимающийся ему навстречу.
Глава 64
Ханна
День пятьдесят пятый
Горе обрушилось на Ханну, как приливная волна. От его силы у нее перехватило дыхание.
На мгновение, всего на мгновение, мир остановился в своем вращении, вся мрачная земля затаила дыхание. Все конечности Ноа застыли в ужасной неподвижности. Тело, и ничего больше. Ни дыхания, ни жизни.
В нем не осталось ничего от ее мужа. Вообще ничего.
Он больше не напоминал ее Ноа. Манекен, одетый в ту же одежду, с теми же темно-каштановыми волосами, с тем же красивым лицом, которое она так хорошо знала.
Кровь испачкала его одежду, руки. Под его торсом образовалась алая лужа. Ее собственные руки тоже покрылись его кровью.
Ханна взяла Ноа за руку. Обручальное кольцо исчезло с его безымянного пальца, осталась только полоска белой плоти, чтобы отметить его существование.
Она не могла оторвать взгляд от голого пальца.
Его больше нет. Ее мужа. Отца ее сына. Он ушел навсегда.
Неважно, что произошло между ними, кем он стал. Несмотря на его худший выбор, Ханна все еще дорожила им.
Она никогда не хотела смерти Ноа. Никогда не желала этого. Ни разу.
— Ноа! — Квинн подбежала и упала на колени перед ним. — Ноа, ответь мне!