Увиденное нельзя описать одними лишь словами.
Буйство красок и сказочные пейзажи, непохожие ни на что виданное ранее, и вот наши новенькие оказались среди всего нового, загадочного и невообразимого для обычного человеческого восприятия. Воображение даже самого безумного художника не смогло бы осилить то безумие, что творилось снаружи.
Все увиденное казалось сном!
Мыльные пузыри появлялись из самой земли и медленно поднимались все выше, туда, где небесные киты мирно плавали средь облаков, даже не замечая столь крохотных людишек. Они бороздили просторы и лишь изредка издавали приятные звуки. Это еще не все! А вот шло невиданное ранние каменистое животное. Голова и шея отсутствовала, а верх был покрыт мхом, при этом животное причудливо перебирало четырьмя ногами, будто путаясь в них запутаться. Трава шевелилась не за, а против ветра, при этом то и дело выпуская вверх семена. Птицы-вьюны подлетали, хватали их в клювы и тут же улетали.
Я поднял ногу, пропуская вперед краба с многоярусным панцирем, в котором сидели его детишки. Даже ходить по планете было необычно, почва казалась мягкой, будто идешь по подушке, а не по твердой поверхности. Запахи были столь неординарные и ни на что не похожие, что даже заболела голова.
Так вот ты какая, планета без имени! Хотя бы нет адского пламени, как я думал ранее. Ну а если серьезно, то я пребывал в неком ступоре и не приставлял как вести себя дальше.
— Я легкий, посмотрите! — Новенький наступил на белый пузырь и подпрыгнул на высоту двухэтажного дома. — Я могу летать!
Кто-то засмеялся, а кто-то уже вовсю бежал к белому пузырю.
— Дай я попробую!
Теперь то и дело вверх подлетали три тела, а затем плавно опускались вниз. "А это забавно, — подумалось мне. — "Все же теперь можно было расслабиться".
Вдруг один подпрыгнул слишком высоко, тело повисло в воздухе, затем резко понесло, унося исследователя все дальше от базы. Остальные прыгающие остановились и растерянно поняли головы, наблюдая за тем, как вопящего мужчину уносило куда-то вдаль. Крики привлекли хищную птицу. Она среагировала мгновенно. Растопырила когтистые лапы и, подхватив жертву, размашисто двигая крыльями, улетела прочь.
— Здесь вам не отдых! — Вперед вышел человек с белыми волосами и широкими скулами. — Если не хотите умереть, не делайте глупостей.
— А что является глупостью? — Крякнул кто-то из новеньких.
— Глупость, это прилететь на эту планету. — А затем прокричал. — Быстро садитесь в транспорт! Кто замешкается, останется здесь до самого вечера!
В один миг мир из сказки превратился в нечто хищное и опасное. Поэтому оставаться здесь в одиночку никому не хотелось. Ведь кто знает, какие еще сюрпризы могли поджидать чужака.
Я быстро залез внутрь стальной прямоугольной коробки и, прижавшись к креслу, пристегнулся. Излишняя беспечность могла сыграть злую шутку! Все же это была неосвоенная дикая планета. Опасность могла подстерегать на каждом шагу. Блондин с номерным знаком «три» подгонял зевак, и когда все оказались на борту, корабль натужно поднялся вверх. Транспорт качнуло и, будто оседлав воздушный поток, он устремился вперед. Невидимая дорога несла наш транспорт и нас вдаль. Видимо, эти потоки служили неким путеводителем, по которым можно добраться до нужного места за считанные минуты. Именно в такой поток и угодил тот бедолага. Не удержавшись от соблазна, я посмотрел в смотровое окно. Картина, несмотря на чувство тревоги, по-настоящему завораживала. Как такового страха не было, и я просто наслаждался, наблюдая за тем, как на землю падает странное ядро зеленного цвета. От удара ядро рассыпалось на мелкие частицы, а на месте падения образовалась воронка, открывая взгляду серое нутро планеты. Так вот как ты выглядишь без всей этой растительности, — подумал я. Через секунду на месте удара начал образовываться мох, а так же трава. И даже минуты не прошло, как в углублении снова буяла густая растительность, даже появлялись ростки будущих деревьев.
— Любопытное зрелище. — Голос врача меня отвлек, и я поднял голову.
Оказывается, все это время в окно смотрел и он. Парень общался не со мной, а всего лишь вслух восхищался увиденным.
— Вот бы человеческие раны так быстро заживали. — С грустью заключил врач.
А вот это уже предназначалось мне.
— Особенно душевные… — Тихо произнес я.
— За что оказался здесь? — Врач прислонился к креслу, но взгляда не отвел.
— За убийство жены. — Мне хотелось выговориться, ведь тяжкий груз лежал на душе.
— Зачем ты убил ее?
Я вздрогнул. Врач говорил на полном серьезе. Он не осуждал, а всего лишь говорил, что думает.
— Я был бизнесменом. Хорошим, могу уверить, — прикрыв глаза, я начал изливать душу незнакомцу, с которым вместе смотрели в смотровое окно. — И, конечно же, в моей сфере деятельности крутились огромные деньги. Некоторые из мафии захотели их себе.
— А что ты сделал? Отдал?
— Я послал их куда подальше. — Тяжело вздохнув, я продолжил рассказ. — А когда пришел домой, то застал жену на полу уже мертвой.
— А что законники сказали?
— Они не стали разбираться, и вот я здесь. — Устало улыбнулся я.
— Во дела, так ты, получается, ни в чем не виновен? Во дела!
Я еще что-то хотел ответить, но тут корабль поменял курс, и мы сели на поверхность. Двери открылись, призывая пассажиров покинуть транспорт. Первым вышли опытные, а мы, новенькие, ученные горьким опытом, плелись в хвосте. Амбал, оказавшись на поверхности, поднял кайло вверх и закричал, что есть сил, будто бросая вызов дикой планете. В этот самый момент он действительно походил на орангутанга. Бывалый и Депутат вели себя более сдержанно.
Затем мой взгляд нацелился вперед, и я замер. Впереди стояла огромная стена, поросшая мхом, и больше ничего здесь не было. Густая поросль преграждала путь. Неужели кайло предназначалось именно для этого? Может скала все же каменная, просто ее не видно из-за густой растительности. Приблизившись к отвесной стене и протянув руку, я коснулся зелени. И тут же отпрянул руку. На пальце выступила кровь. "Мох острый, как бритва." — удивился я, — "и крепкий, как камень".
При касании я почувствовал прочность, совсем не свойственную растениям.
Цок-цок-цок!
Кто-то из старожилов уже принялся махать кайлом. Острие входило в зелень, осыпая владельца снопом искр. Мои предположения о твердости подтвердились! Я поднял орудие и последовал его примеру. По округе пронесся металлический звон, а в зеленой стене образовалась расщелина.
Так мы работали допоздна, но смысла в происходящем я так и не увидел. Мох не хотел поддаваться. Он звенел, искрился при ударах и отпадал лишь кусками. Помня остроту растения, я осторожно ступал на землю, стараясь не наколоться на иглы.
Удар!
Очередной кусок мха отвалился, а под ним засияло нечто синее, верхушка которого очень напоминала яйцо. Оставив кайло в сторону и осторожно взявшись за край, я начал раскачивать предмет из стороны в стороны. После долгих попыток странный предмет оказался у меня в руках. Размером с ладонь он действительно напоминал яйцо.
— Эй, эй, что это такое? — Закричал я, привлекая внимание. — Здесь какое-то яйцо! Синее и оно светится!
Мне никто не ответил. Но я заметил, как один из старожилов опустил кайло и вытащил из зелени такой же предмет. Взяв его в руки, он понес его к контейнеру. Пожав плечами, я поступил так же и принялся снова долбить чрезмерно крепкий мох.
Руки за целый день ужасно гудели. Местное светило оранжевого цвета уже начало свой спуск за горизонт, и как-то быстро начало темнеть.
Этих яиц синего цвета насобиралось около пяти контейнеров. В сумерках, они еще ярче сияли и, мерцая, переливались желтым ореолом. Вскоре послышался гул грузового транспорта, и вот, когда тот приземлился на поверхность, из него выехали погрузчики. За одним из таких сидел Салага. Он мастерски управлялся с механизмами. И вот он поднял один контейнер и начал затаскивать его в свой транспорт. Так вот куда его забрали. Правая дверь, значит, для рабочих, а левая для водителей.
— Продолжайте работать! — Из грузового транспорта вышел охранник и начал подгонять исследователей.
А ведь кайло стало гораздо тяжелее, чем было вначале. Или же это руки уже не слушались! С трудом я занес орудие над головой и пару раз прошелся по скале. Результатов это не принесло, и я остановился, чтобы перевести дух. Светило уже совсем село. Но в полутьме я кое-что заметил. Что-то странное! Вот же! Вот! Григорий продолжал долбить скалу, а на его ноге висела черная жижа и, причмокивая, пыталась разгрызть костюм.
— Григорий! — Испуганно позвал его я.
Но тот не слышал.
— Григорий, твоя нога! — Я остановился в метрах десяти и начал кричать. — У тебя какая-то хрень на ноге!
Мой сокамерник остановился и посмотрел в мою сторону.
— Ты о чем говоришь? С тобой все хорошо?
Вот уже черная жижа прогрызла костюм, и принялась желать его ногу. Но Григорий, не издав ни звука, продолжал стоять, как ни в чем не бывало.
— Мажор, странный ты! Уже хрень кажется, ты меня пугаешь!
Тварь осмелела и, уже не стесняясь Григория, обвила его конечность темными щупальцами.
Тогда я подбежал к охраннику и, указывая на сокамерника, прокричал:
— Там… там черная хрень ест заключенного, сделайте что-нибудь!
— Кто ест? — Удивленно крякнул охранник.
— Жижа! Жижа ест Григория! — Обернувшись, я увидел, как черная, сливающая со тьмой тварь уже практически исчезла в костюме.
— Нет там ничего. — Угрюмый охранник подумал, что я шучу. — Работать иди, нечего тут сказки рассказывать!
Остаток черной жижи исчезла в костюме, и Григорий снова принялся долбить мох.
— Видишь, все нормально. Ты это… иди-иди, мы и так выбились из графика! — прогнал меня охранник.
Я с печалью посмотрел на Григория, затем перевел взгляд на контейнеры.
— А что это за яйца? — Поинтересовался я.
— А ты я посмотрю, тут самый любопытный? — Охранник коснулся пальцами дубины, которая висела у него на ремне. — Тебе какое дело?
Я покосился на пояс.
— А все же? — Любопытство было сильней.
— Работать иди. — Приказал тот. — Лучше бы руками работал, чем языком!
Я вернулся к работе и краем глаза посмотрел на Григория. Тот лупил в стену что есть сил и казалось, что все хорошо. Но тут он остановился и закашлялся. Нездоровый такой кашель. И почему то я был уверен, что причиной его кашля была та самая странная жижа.