Бой против Лидгарба поставил меня на самую грань. Я был на волоске от смерти и чудом избежал гибели.
Но ни тогда, ни когда-либо ещё, кажется, с самого появления в этом мире я не чувствовал настолько всепоглощающую усталость.
Сердце бешено колотилось, грозя выскочить из груди, и уже никаким образом я не мог успокоить его биение. Лёгкие полыхали, каждый вдох ощущался так, будто мне на грудь заехал БелАЗ. Мышцы дрожали будто у больного последней стадией Паркинсона. Глаза заливал едкий вонючий пот. Во рту словно раскинулась целая пустыня Сахара.
Было такое чувство, что за эти жалкие две минуты я прожил разом минимум пару недель бесконечных тренировок на самом пределе своих возможностей. Держаться и не падать мне помогали лишь молот, на который можно было опереться, как на трость, и банальное упрямство.
Я просто не мог проиграть, находясь так недалеко от победы.
А победа действительно была близка. Потому что Рей, похоже, находился примерно в том же состоянии, что и я.
Иллюзорный воин, не только повторявший его удары и шаги, но и полностью копировавший всё, что происходило с человеком-Майигу, уже не стоял в чёткой боевой стойке. Он, наклонившись вперёд, тяжело и с натугой дышал, удерживая перед собой дрожащую правую руку. Левую я сломал.
Похоже, его магия тоже не была рассчитана на долгий бой. Ну, оно и не удивительно, учитывая невероятную мощь, которую он продемонстрировал.
Я умудрился выжить до сих пор только за счёт превосходства в скорости, достигнутом, несмотря на молот, за счёт поджигания своей крови. Потому что прочность его магии была куда выше даже моей «тройной» шкуры, и, если бы я пропустил хотя бы один лишний удар, сейчас вряд ли смог бы даже банально стоять.
Впрочем, и без того он успел неплохо меня потрепать. Сломанные, превращённые почти что в труху рёбра с левой стороны и разрыв левого лёгкого. Довольно серьёзное внутреннее кровотечение. Жуткая рваная рана на правом бедре, где шипы на его кулаке буквально сняли мне мясо с кости.
Однако я не остался в долгу. Помимо сломанной левой руки я мог записать в свою копилку раздробленную правую ступню, даже более серьёзное, чем у меня, внутреннее кровотечение и, судя по всему, сотрясение мозга.
Ни для меня, ни, похоже, для него, эти повреждения ещё не были смертельными. Но когда один из нас упадёт, обессиленный, его не будет ждать ничего кроме гибели.
В какой-то момент мы замерли после очередного обмена ударами. Туман уже развеялся, мы отлично видели друг друга. И вдруг мы оба как-то интуитивно поняли, что уже не можем держаться дольше. Ни я, ни он.
У обоих было ещё от силы несколько секунд. Потом его магия развеется и он останется просто измождённым травмированным человеком, а моё тело после исчерпания энергии Дара огня накроет жёстким отходняком, из-за которого я вряд ли смогу даже собственное тело в вертикальном положении удержать.
Сейчас всё должно было решиться, один должен был победить, а второй — проиграть. И проигрывать я не собирался.
Вся мана, которую я накапливал до сих пор благодаря пожранным магам и Майигу, а также благодаря второму ядру, собиравшему энергию на полях сражений, влилась в приказ силы. Аура Рея вспыхнула мощью, едва ли не превосходящей ту, что он показал в самом начале нашего противостояния.
И мы, сделав шаг навстречу друг к другу, сшибли его кулак и мой молот.
Я лежал на земле и глядел в небо. Волчий доспех вернулся в свой «гражданский» вид, маны поддерживать его превращение не было. Молот, из-за невероятной силы, вложенной мной в удар, погрузился в землю почти по рукоять и сейчас я при всём желании не смог бы его даже покачнуть, не то, что с места сдвинуть.
Я с трудом мог пошевелиться, встать на ноги сейчас казалось невыполнимой задачей, банально потому что я не чувствовал ног. Однако я не проиграл.
Рей, чья правая кисть в результате нашего столкновения превратилась в кровавое месиво, лежал чуть поодаль. Ровно такой же обессиленный, тяжело дышащий, не способный подняться, как и я.
А это означало мою победу, потому как в чём в чём, а в скорости своей регенерации я был более чем уверен. Восстановиться достаточно, чтобы доползти до противника и откусить ему голову я всяко успел бы быстрее, чем он успел бы исцелиться и добить меня.
И, нечеловеческими усилиями заставляя себя оставаться в сознании, я продолжал думать о том, как сделаю это. Как сожру его и получу огромную порцию маны, поразительный Дар и, возможно, даже часть энергии Закона Катриона. О том, насколько это будет вкусно и питательно, и насколько с помощью этого я смогу стать сильнее.
Думал, думал, думал…
— Работай на меня.
Рей аж закашлялся от такого неожиданного поворота событий.
— Чего? — наконец спросил он, прочистив горло.
— Ты слышал. Брось империю, переходи под моё командование.
— И зачем это мне? Говорю сразу, угрозы смерти на меня не действуют.
— Я и не собирался. Но ты ведь не последователь Палема, ты назвал господином Катриона.
— А это не одно и то же, по сути?
— Нет. Думаю, ты и сам об этом знаешь. Катрион спонсирует Палема, потому что ему кажется полезным его Дар войны, и потому что он считает, что с этим Даром Палем сможет захватить Тейю быстрее, чем кто бы то ни было. Но Катрион — максимально расчётливый сукин сын. Сам по себе Палем его ни капли не интересует и если найдётся кто-то сильнее, то без проблем откажется от одного фаворита в пользу другого.
— И ты хочешь стать этим фаворитом?
— Я хочу убить Палема. Спонсорство Катриона при этом меня мало интересует. Тем не менее, мы с ним общались однажды, и я знаю, какой он. И у меня нет никаких причин становиться его врагом, скорее наоборот. Мне нравится максимально деловой подход этого богомола.
— Ты ведь понимаешь, что твоя цель едва ли исполнима?
— Ты не первый, кто мне это говорит. Около полугода назад примерно то же самое мне сказал старик, находившихся на третьей ступени. Я тогда не имел даже силы второй ступени. Сейчас же я одолел тебя, последователя Катриона и, думаю, одного из сильнейших даже в империи.
— То, что ты смог пересилить меня, будучи Нейрагу — это действительно чудо. Но я понимаю в том, о чём говорю, чуточку больше, чем тот старик. И не просто так утверждаю, что Палема ты убить не сможешь.
— И почему же?
— Во-первых, потому что количество одарённых, с которыми он поделился Даром войны, исчисляется миллионами, а количество его последователей — сотнями миллионов. Его сила давно превысила всё, на что способны все остальные Майигу Тейи минимум на порядок. Может быть пока что он и далёк от уровня Руйгу, но он — существо, не имеющее себе равных в этом мире. А во-вторых, он — дракон.
— А это тут при чём?
— Драконы не просто так считаются королями монстров. Даже если не брать в расчёт его Дар и магию, чисто физическая сила Палема превосходит все мыслимые границы. А его размеры, насколько я понимаю, аномальные даже среди представителей его расы, усугубляют всё ещё в несколько десятков раз.
— Мне уже приходилось иметь дело с огромными монстрами.
— Поверь, ты даже близко не представляешь, о чём я говорю. Я никогда не видел Палема лично, но мне не раз доводилось бывать в столице империи. Возможно, даже ты слышал об одной из главных её достопримечательностей — Башне Войны. Тридцатиметровая башня, в которую разрешён вход только сильнейшим из последователей Палема. Так вот эта башня, вся целиком — это один отломившийся когда-то давным-давно коготь.
Настала моя очередь заходиться удивлённым кашлем.
— ЧЕГО⁈
— Ага. Один только коготь с лапы Палема в длину больше тридцати метров. А с учётом того, что драконы растут всю жизнь, сейчас он может быть ещё больше, чем когда потерял этот коготь. Размеры его тела колоссальны, и сила вполне пропорциональна этим размерам. Ты для него — не больше комара или блохи. Всё ещё хочешь попытаться его убить?
Я не задумался даже на секунду.
— Конечно.
— Почему?
— Изначально я хотел этого, потому что хотел отомстить за тот ад, который мне пришлось пройти из-за него и его империи. Но сейчас дело уже совсем не в этом. Я просто хочу узнать, каково это, сразиться с сильнейшим существом этого мира, и победить.
Пару секунд Рей молчал, но затем я услышал его безудержный, восторженный смех. И смех этот был настолько задорным и заразительным, что я и сам не заметил, как расхохотался в голос.
— Это… — он говорил, продолжая хихикать. — Это так банально и по-детски! Но при этом я вполне верю, что это — действительно именно то, чего ты хочешь. Никаких высокопарных речей об объединении мира и великой цели, которыми пичкают народ в империи. Добраться до самого большого парня и хорошенько ему накостылять. Не ради всеобщего блага, а потому что просто ХОЧЕТСЯ!
Он вновь расхохотался и не замолкал секунд тридцать. В какой-то момент мне даже подумалось, что у парня истерика, но в конце концов он отсмеялся и с присвистом выдохнул.
— Неужели это действительно так смешно?
— Я тебя обидел?
— Нет, конечно. Я просто не могу понять, почему ты в таком восторге.
— Потому что это почти то же, чего я хотел когда-то давным-давно. Не в адрес Палема, конечно, но, когда я был подростком, мне действительно очень хотелось встречаться с сильными парнями и проверять их челюсти на прочность. Слишком бесило то, что они меня задирали из-за небольшого роста и худобы. Но однажды, когда меня схватили стражники и бросили в кутузку за драку на улице, сложилось так, что на меня обратил внимание один из святых отцов церкви империи и проверил мою совместимость с Законом господина Катриона. И выяснилось, что я — самородок один чуть ли не на сто миллионов, способный принимать крещение в его Законе без каких-либо последствий и с максимальной эффективностью. Меня забрали в церковь, обучили сражаться, и благодаря крещению Законом я смог в итоге стать Майигу. За четырнадцать лет я успел почти позабыть о том, чего хотел когда-то, будучи мелким пацаном из бедного района. И совсем не ожидал, что мне об этом напомнят столь необычным образом.
— Знаешь, что я — герой?
— Да, читал доклад разведки.
— До попадания в Тейю я, разумеется, был обычным человеком, а не этим шестиметровым кошмаром. И тогда я был даже ниже, чем ты сейчас.
— Серьёзно⁈
— Совершенно. И тоже часто дрался с теми, кто использовал свои размеры для обретения нечестного превосходства. Правда, у меня жизнь всё-таки была получше, чем у тебя, но…
— Но мы с тобой два мелких ушлёпка! — снова захихикал Рей.
— Ага.
— Знаешь такое: «Чем больше шкаф — тем громче падает»?
— Конечно.
— Думаю, я бы тоже очень хотел послушать, как упадёт шкаф размером с истинного дракона.
Вернулись мы вдвоём и Рей присоединился к моему отряду смерти. Многие из моих подчинённых были против, особенно те, чьих друзей из пятого отряда он убил. Но обсуждать это своё решение я не собирался и просто поставил всех перед выбором: либо они смиряются, либо уходят.
Где-то человек десять ушли, но остальные решили остаться. И очень не зря. Потому что после появления Рея я решил провести, наконец, несколько важных изменений, благодаря которым наша эффективность должна была выйти на совершенно новый уровень.
После потери одного отряда смерти численность моей продолжавшей оформляться фракции снизилась до восьмисот человек. Почти столько же, сколько было в самом начале. Однако качество этих восьми сотен не шло ни в какое сравнение с тем, что было месяц назад, когда мы только прибыли на фронт.
Те, кто был слаб, либо погибли, либо сбежали, не выдержав нагрузок. А выполнение крайне опасных заданий с коэффициентами смерти, доходящими до двадцати, и в паре случаев даже до тридцати процентов, помогло не только отобрать лучших из лучших, но и превратить весь мой отряд в закалённых вояк.
Четыре дня я не выполнял никаких миссий и не отправлял на задания других. Запершись с Рахирой, Арконом и командирами отрядов смерти «старого образца» в походном передвижном штабе, мы почти без сна перебрали сотни личных дел, внимательно изучая каждое.
Причина была в том, что я уже не собирался удовлетворяться простым отрядом смерти. Ведь в моих руках теперь, в каком-то смысле, была вторая по значимости мощь в стране.
Кримзону служили пять столпов. Но, если не брать меня в расчёт, оставалось четыре, плюс сам король. У меня же был я сам и Рей, и вдвоём мы стоили минимум троих, а скорее всех четверых столпов Кримзона вместе взятых.
И это не считая Дьюллу. Её я во избежание обнаружения разведчиками империи продолжал пока что держать в Тигрином Клыке. Но после возвращения с поединка с Реем отправил за ней посыльного и ламия явилась, как только получила сообщение.
Самиган, третий сын Палема, являвшийся к ней ради эротических иллюзий, никогда Дьюлле не помогал. Всё их общение было построено на безусловном подчинении слабой — сильному, а защита для ламии существовала лишь потому, что драконид не хотел терять сладкого наслаждения. Сама по себе Дьюлла его ни капли не интересовала.
И потому, после четырёх месяцев наслаждения лучшим отношением, которое я ей предоставил, защитой и покровительством, а также ежедневным трёхразовым питанием за счёт неизбежно существовавших в огромной крепости преступников, лояльность ламии ко мне достигла пика.
Учитывая её характер, или точнее его почти полное отсутствие, Дьюлла не задумываясь предала бы меня, если бы запахло жаренным. На этот счёт я не строил иллюзий. Но до тех пор, пока не прижмёт совсем уж сильно, она будет изо всех сил цепляться за то, чем я её обеспечивал. И тут тоже не могло быть никаких сомнений.
А значит в моём подчинении было уже два Майигу. И к тому же, хотя под моим началом и было несравнимо меньше бойцов, чем во всей армии Золлы, моя слава собрала в мой отряд смерти немало по-настоящему элитных бойцов.
Из семисот восьмидесяти трёх человек, находящихся сейчас под моим командованием, семьдесят семь были на четвёртых ступенях. Они либо относились к отряду поддержки, либо благодаря своим уникальным Дарам выполняли функции разведчиков, шпионов, диверсантов, связистов или навигаторов.
Ещё двести одиннадцать были на пятых ступенях. Две трети из них выполняли те же функции, что и одарённые четвёртых ступеней, составляя костяк отряда поддержки. Оставшаяся треть, в основном находившиеся на пике ступени и продемонстрировавшие достаточный уровень навыков, входили в основные отряды смерти.
Четыреста сорок восемь человек находились на шестых ступенях. Это была главная ударная мощь отрядов, плоть и кости, без которых даже для меня многие миссии могли бы стать не только более опасными, но и попросту смертельными.
И ещё сорок пять человек относились к наивысшей, по сути, доступной для обычных людей седьмой ступени. С учётом того, что в семнадцатом форпосте в принципе служило всего лишь шестеро одарённых седьмой ступени, такое количество было максимально внушительным.
Даже если не брать в расчёт четвёртые и пятые ступени, оставалось почти пятьсот бойцов, плюс Рей, Дьюлла и я. Этого количества ни за что не хватило бы, чтобы воевать в отрыве от основных армий. Но уже более чем достаточно, чтобы стать костяком новой армии.
Закончив с составлением плана, я отправился к Кримзону вместе с парой Майигу. Ламия короля не слишком впечатлила. Но вот Рей смог убедить короля, что моё предложение — не просто самоуверенный бред.
По уже знакомой мне схеме он сразился с Ялианой. И не только без проблем выдержал шквал её атак, но и за один приём одолел женщину способностью наподобие купола подавления, в мгновение раскинув ману на несколько сотен метров во все стороны от себя.
Против моей, сравнимой с его, физической мощи, такая магия была бесполезна. Но вот Ялиану, полностью сосредоточившуюся на скорости, это была идеальная стратегия. Телохранительница короля была поймана, как комар в каплю янтаря, и была вынуждена сдаться после нескольких безуспешных попыток выбраться.
Кстати, хоть и с небольшим запозданием, но наш с первым столпом спарринг тоже был проведён. В наглую пользуясь способностью второго ядра поглощать ману, я стоял под ударами Ялианы, даже не защищаясь. Попадавшие в моё тело молнии банально не успевали нанести хотя бы минимальный урон.
Тогда телохранительница короля решила перейти от шквала маломощных атак к более мощным, но уже не таким частым. Но из-за того, что их они она уже не могла поливать меня, как дождём и была вынуждена готовить каждый удар, я вполне успевал реагировать и в итоге без проблем свёл всё к ничьей.
Без Даров я пока что был слабее Рея, так что об уверенной победе над Ялианой пока что говорить не стоило. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы удовлетворить условиям нашей с Кримзоном договорённости.
И в итоге обратно на фронт я вернулся с правом набрать десятитысячную армию, в которой оригинальный состав отряда смерти должен был занять места офицерского состава.
Ещё один шаг на пути к своей полноценной фракции был сделан. А война против империи, как глобальная, так и моя личная, вот-вот должна была перейти в следующую фазу.
Жить после сложнейшего боя с Реем и всё-таки крайне непростого — с Ялианой, мне оставалось от силы месяца полтора.