Без всяких сомнений, ещё никогда в жизни я не ел с такой жадностью. Друг на друга наложились адский голод, скрутивший внутренности, понимание того, что мне грозит гибель, если я не буду достаточно активно жевать, и неожиданно невероятный вкус внутренностей Майигу, перекрывший даже пропитавшую всё тело боль.
Пожалуй, если бы сейчас рядом магическим образом появились сразу Рахира и Эллиса, и попытались оттащить меня от трупа Лидграба, маня обнажёнными телами, я бы отвлёкся только для того, чтобы убить их, а после вернулся бы к трапезе.
Я даже не столько жевал, сколько заталкивал себе в глотку куски мяса, утрамбовывая их рукой. И благодаря моим силе и скорости, оставшимся огромными даже после запуска процесса разрушения организма, а также в силу моих немаленьких габаритов, количество поглощённой волчьей плоти довольно быстро начало исчисляться сотнями килограммов.
Мой желудок, к счастью, не полностью утратил свою невероятную способность к моментальному перевариванию всего, что в него попадает. Иначе мне бы точно настал конец. Однако, кажется, впервые с попадания в этот мир, скорость, с которой я ел, превысила скорость, с которой моё тело усваивало съеденное.
Мой живот начал раздуваться, распирая броню. Первой я ощутил тяжесть, потом давление, потом откровенную боль. Я не мог посмотреть, до какого предела он растянулся, банально потому что это помешало бы мне есть.
Но сейчас я определённо был даже благодарен Лидгарбу за то, что в какой-то момент он разорвал мне доспех на груди. Из-за того, что броня лишилась целостности, моему животу осталось меньше помех.
Тем не менее, я не мог остановиться. Втекавшей в меня энергии едва-едва хватало на то, чтобы остановить процесс распада и начать потихоньку затягивать мириады микроскопических ранок по всему телу. А главный поток этой энергии в моё тело шёл именно из желудка, там из мяса извлекалась бо́льшая её часть.
Если бы я прервался, тех остатков, что сейчас распирали тонкий кишечник, ни за что бы не хватило для поддержания регенерации. А потому приходилось продолжать жрать, даже рискуя в какой-то момент банально лопнуть.
К счастью, у меня был план, как этого не допустить. Лидгарб был Майигу, а значит обладал не только Даром, но и внушительным запасом маны, куда бо́льшим, чем донный дьявол. И хотя мне приходилось почти всю ману сразу спускать на восстановление, я потихоньку «откладывал» её крохи.
Дождавшись, пока этой маны во мне накопится достаточно много, чтобы сыграть хоть какую-то заметную роль, я отдал приказ исцеления, теперь перенаправляя в него всю новую ману.
Поток энергии, который уходил на восстановление, уменьшился. Но эффективность приказа исцеления была выше, чем если бы я просто скармливал уходящую на него ману своему телу.
В результате регенерация, скорость которой до сих пор лишь едва-едва превосходила скорость распада, вырвалась вперёд. И я незамедлительно ощутил последствия этого. Боль начала постепенно уходить, тело стало слушаться меня лучше, глаза, уши и нос перестали кровоточить.
Благодаря этому я ещё ускорился с запихиванием в рот волчьего мяса, наплевав на то, что в процессе я в прямом смысле рву себе гортань и пищевод. Регенерация в итоге всё залечит, а я должен был потреблять как можно больше, чтобы выиграть эту гонку против своей смерти.
Отвлекаться на свой живот у меня по-прежнему не было времени. Но я и без этого мог почувствовать, что степень его растянутости уже превысила все адекватные пределы.
Вероятно, тут играли роль мои телесные перестройки. Потому как для нормального человека было чисто физически невозможно иметь выпирающий живот, по размеру сопоставимый со всем остальным телом.
Тем не менее, даже при том, что моя физиология, очевидно, позволяла выходить далеко за рамки нормы, я был не в мультике. Растягиваться бесконечно было невозможно, и с каждой секундой шанс того, что мои потроха не выдержат и порвутся, становился всё выше.
Так что очень хорошо было то, что копил ману и проворачивал этот финт с приказом исцеления я не для того, чтобы увеличить скорость поедания и лопнуть поскорее. А для того, чтобы получить возможность освободить часть энергии и пустить её на разрешение проблемы застрявшей в кишечнике еды.
На самом деле, реальной причиной того, что меня раздуло, как воздушный шарик, было не само по себе мясо волка. Если бы это была, к примеру, обычная говядина, я смог бы сожрать куда больше и куда быстрее, и всё было бы в порядке.
Главную проблему доставляла энергия монстров. Часть её без проблем выходила из мяса Лидграба и поглощалась в желудке. Но другая часть, «въевшаяся» в волчью плоть, повышала её прочность в десятки, а калорийность, вероятно, в сотни раз.
Каким бы мой организм ни был уникальным, некоторые законы физики и физиологии пока что было невозможно обойти даже мне.
Растворить ткани пищи экстремально едким желудочным соком и за считанные секунды впитать всю свободную энергию из пищи — это одно. Расщепить невероятно крепкие волокна и поглотить из них экстремальные запасы энергии — совсем другое.
Если бы нечто подобное произошло до моего становления Нейрагу, вероятно, мне оставалось бы только положиться на судьбу. Однако теперь у меня был способ решить проблему. Крайне нерациональным образом, но это в любом случае было лучше, чем смерть.
Часть энергии монстров, до сих пор без остатка уходящая на восстановление, окружила полупереваренное мясо в моих потрохах и вспыхнула жарким пламенем, сжигая его, будто дрова в печке.
В любой другой момент я бы никогда не прибег к такому способу, потому что это было слишком неэффективно. Я сжигал с таким трудом полученную энергию монстров, чтобы сжечь другую энергию монстров.
Определённый положительный выхлоп в результате всё-таки был. Сжигая десять условных единиц энергии монстов, я добивался того, что мой организм впитывал из мяса Майигу около тринадцати-пятнадцати единиц. Вот только при этом ещё в районе полусотни единиц энергии просто пропадали, тело банально не успевало их поглотить.
С учётом того, что, чем сильнее я становился, тем более питательная пища мне нужна была, чтобы получить заметный прогресс, подобная расточительность в любой другой момент была бы настоящим безумием. Но сейчас у меня не было иного выбора.
Единственным заметным плюсом было то, что поглощённая таким образом энергия монстров уже не ложилась мёртвым грузом, а стремительно разносилась по организму, почти моментально впитываясь каждой клеткой.
Восстановлению это способствовало не слишком хорошо, скорее наоборот. Мне нужно было успокоить своё тело после адских перегрузок, вызванных последним столкновением с Лидгарбом, а эта «разогретая» энергия монстров такому успокоению только мешала.
В результате баланс исцеление-разрушение, только что склонявшийся к первому, снова качнулся в обратную сторону. Однако, хотя «горячая» энергия монстров и доставляла проблем, в итоге она действительно имела положительный эффект.
Ведь, проникая в каждую мышцу, кость и орган, она заставила моё тело в очередной раз расти. И на этот раз по-настоящему ударными темпами.
Адская «тренировка» в глотке подземного червя, когда я за сутки с лишним безостановочных нагрузок впитал всю энергию монстров, что получил, сожрав органы дракка, с происходящим теперь не шла ни в какое сравнение.
Сейчас моё тело не только поглощало энергию монстров где-то в несколько десятков раз быстрее. Куда важнее было то, что это происходило максимально равномерно.
Какой бы комплексной ни была «тренировка», невозможно было одновременно задействовать все мышцы тела. Да и в конце концов тело состояло далеко не только из мышц.
Кости и внутренние органы получали свою порцию энергии монстров уже во вторую очередь, «питались объедками». И это, на самом деле, было большой проблемой.
Пока что никаких явных побочных эффектов не было. Но, вероятно, если бы я по чистой случайности не укрепил свой скелет за счёт поглощённого Дара из костей зомби в катакомбах под Оплотом, сейчас мои мышцы в моменты сверхнагрузок ломали бы мои же кости.
А теперь энергия монстров растекалась по телу равномерно, исправляя весь дисбаланс. Ради такого стоило немного отложить восстановление. Тем более что, чем сильнее и устойчивее становился мой организм, тем меньший эффект на него оказывали последствия перегрузки энергиями.
Минут через пятнадцать после смерти Лидграба я уже целиком забрался в его тело. Лёгкие и эфирные мана и Дар улетучились, лишая меня значительной доли ресурсов для исцеления.
Но благодаря общему укреплению и росту моего организма, процесс разрушения удалось полностью остановить. Теперь оставалось только разобраться с уже нанесённым ущербом, что являлось исключительно вопросом времени.
Живот почти полностью сдулся, снова можно было нормально дышать и не беспокоиться о том, что мой кишечник лопнет. Однако, немного подумав, я решил продолжить заниматься этим неэффективным сжиганием энергии монстров.
Всю тушу Лидграба я бы всё равно сожрать не успел, слишком уж он был огромным. Так что, прикинув, я решил жечь энергию ещё около часа, пока в мясе ещё было достаточно «свободной» энергии монстров. А потом, когда останется лишь «вплавленная» в плоть энергия, уже заняться её накоплением на будущее.
Однако до этого стоило дать моему отряду знать, что со мной всё в порядке. Они уже довольно давно собрались перед трупом огромного волка, ожидая меня.
К сожалению, до сих пор я, даже если бы захотел, не смог бы оторваться от пожирания. И они, на самом деле, правильно сделали, что не попытались меня остановить или отвлечь.
— Как дела? — выбравшись из дыры в груди Лидграба, я взглянул на Дагьяну, сидевшую ближе всех.
— Ты… нормально? — вздрогнув и резко повернувшись ко мне, спросила женщина после некоторой паузы. — Ты стал ещё больше.
Остальные при виде меня тоже подобрались, кто-то встал, кто-то отдал честь. Но по большей части в их глазах я видел скорее оторопь, а не восторг от выигранной невозможной битвы.
Вот что значило быть слишком сильным и непохожим на остальных. И это ведь они ещё были со мной довольно неплохо знакомы.
К сожалению, сейчас я не мог ничего поделать с этим. Хотя моей магией и стал контроль над энергией, обратить вспять такие процессы, как телесная перестройка, я пока что не был способен даже близко.
— Жить буду. Какие потери?
— Пятеро мертвы, двое в критическом состоянии, Зайв сейчас с ними, ещё шестеро довольно тяжело ранены. У остальных лишь лёгкие повреждения.
— М-да… — протянул я. — Не утешительные результаты.
— С учётом того, что мы столкнулись с настоящим Майигу, такие потери — настоящее чудо, — вздохнула Дагьяна. — Что произошло посередине боя? Мы с трудом держались даже все вместе, а потом ты вдруг приказал нам отступить, и победил в одиночку.
Судя по пристальным взглядам остальных, их этот вопрос тоже крайне интересовал. Однако вместо того, чтобы ответить на вопрос женщины, я задал свой.
— Вы меня боитесь?
Ответом была неловкая тишина. Я тяжело вздохнул.
— Я спрашиваю не для того, чтобы обвинить вас в чём-то и тем более не для того, чтобы оскорбить или высмеять. Я лишь хочу понять, для кого произошедшее станет мотивацией продолжить работать со мной, а для кого, наоборот, стопором. Обещаю, как бы вы ни ответили, я пойму и приму это. Но вы должны понимать: если вам страшно сейчас, дальше будет лишь хуже, и тогда следовать за мной для вас не только бессмысленно, но и опасно. Тем же, кого смерть Майигу от моих рук не испугала, а наоборот, вдохновила последовать за мной, следует понять кое-что другое. Это далеко не конец.
— Я не боюсь вас, сэр! — воскликнул Сколь.
Его рука висела на перевязи, обнажённая грудь была туго перебинтована, и левый глаз закрывала повязка, но бодрости парня это нисколько не мешало.
— Рад это слышать, — улыбнулся я.
— Я тоже тебя не боюсь, — покачала головой Дагьяна. — Скорее я переживаю за своё будущее с таким генералом.
Моя улыбка стала чуть у́же.
— Я могу тебе обещать, что оно будет очень трудным, опасным, вероятно, даже опаснее, чем сегодня, но при том и полным невероятных свершений и триумфов. Тебе такое подойдёт?
— Более чем, — улыбнулась в ответ, почти не задумавшись, женщина.
Вслед за ними подобные ответы дали ещё семь человек. Зайва, чтобы он мог дать свой ответ, поблизости не было. Он чуть поодаль организовал экстренный медицинский отсек, стараясь спасти двоих находящихся в критическом состоянии бойцов. Но его мнение я мог узнать и позже, это не было так важно.
— Хорошо, — кивнул я после того, как секунд пятнадцать кряду новых ответов в смысле: «Не боюсь», — не звучало. — По поводу остальных по возвращении в лагерь я поговорю с другими генералами, вас распределят в другие отряды. Пока же попрошу вас отойти подальше. Те же, кто решил следовать за мной, идите сюда, я расскажу вам, что произошло.
Взяв с них всех обещание держать то, что я собирался сказать, в секрете, я рассказал, что стал Нейрагу, вызвав девять непроизвольных возгласов: «ЧТО⁈»
Разумеется, я не рассчитывал держать эту информацию в тайне вечно. И, даже расскажи я об этом им всем, я бы не сделал положение сильно хуже.
Скорее наоборот, за счёт слухов моя репутация куда быстрее выстрелила бы вверх. А так как из людей теперь очень немногие могли мне что-либо противопоставить, такая популярность оказалась бы куда больше в плюс, чем в минус.
Однако мне было важно создать среди этих девяти человек чувство причастности. Они были первыми, кто согласился следовать за мной, даже увидев нечто, превосходящее человеческие пределы. В будущем они станут костяком зарождающейся здесь и сейчас фракции.
А потому они должны были стать не просто моими подчинёнными, но и поддерживать единство между собой. А по моему опыту одним из лучших способов сплотить группу людей была общая тайна.
Разрешив ещё несколько технических вопросов по типу того, как организовать лагерь или что делать с телами убитых, я вернулся к трапезе. С Зайвом можно будет решить, когда он закончит латать раненных. Отвлекать его сейчас не стоило.
Спешить в любом случае было некуда, ведь сегодня мы уже очевидно не успевали вернуться в главный лагерь вовремя. К тому же я собирался жрать огромную тушу Лидгарба до победного, а это могло занять несколько часов.
Да и в любом случае, по возвращении я не собирался продолжать следовать ранее утверждённым правилам. Даже несмотря на то, что многие из них устанавливал и одобрял именно я.
Следующий час прошёл в методичном пожирании плоти волка, помощь в чём мне решила мне оказать Руби. Умная лисичка не стала беспокоить меня в первый раз, но теперь, когда я пришёл в себя, без зазрения совести подскочила и начала отдирать от туши Лидгарба кусочек за кусочком.
Впрочем, я и не собирался её останавливать. На такой элитной диете Руби определённо вырастет куда быстрее, а я ждал этого больше чем кто-либо.
Большинство внутренних органов я уже успел сожрать, так что теперь настал черёд непосредственно мяса, куда более плотного и жёсткого, чем потроха.
В результате эффективность сжигания энергии ещё упала, но так как теперь я мог не отвлекаться на исцеление, мне довольно успешно удалость перебить качество количеством.
Когда же свободной энергии монстров в мясе стало уже так мало, что КПД сжигания стало отрицательным, я решил сделать небольшой перерыв и как минимум вымыться. Потому что до сих пор я жрал волка изнутри, покрытый с ног до головы его кровью и ошмётками потрохов.
Выбравшись на воздух, я потянулся и, тяжело вздохнув, глянул на сложенные в сторонке доспехи. Бо́льшая часть элементов брони была деформирована из-за того, что я не мог отвлечься, чтобы снять их, а в это время моё тело продолжало расти, распирая металл изнутри.
После того, как угроза для жизни миновала, я всё-таки разделся, оставшись в одной набедренной повязке. Но сейчас, кажется, даже она уже держалась на одном честном слове. Волшебные трусы Халка мне бы сейчас были совсем не лишними.
— Есть тут где-нибудь речка или ручей? — спросил я одного из бойцов, стоявшего на ночном посту.
— В ту сторону… о-около двух километров, — махнул он рукой, вздрогнув при моём появлении, правда при этом не забыв отдать честь.
— Спасибо.
Спустя несколько минут бега по лесу я склонился над матово-серой водой. Невозможность видеть своё отражение раздражала, но это не значило, что я совсем не мог определить, насколько и как изменился.
И изменения на этот раз были действительно существенными. И увеличение роста ещё более чем на метр было далеко не самой большой моей проблемой. Ведь энергия, которой я сполна накушался, принадлежала не человекообразному монстру, а волку.
Мои руки, ноги, плечи, спина и живот покрылись жёсткими чёрными волосами, которые теперь, пожалуй, уже правильнее было называть шкурой. Ступни деформировались, теперь больше походя на звериные, чем на человеческие. Снова отросли довольно длинные когти на пальцах ног и руки.
Лицо, если судить по результатам тщательного ощупывания, также сильно изменилось. Челюсть вытянулась вперёд, во рту не осталось человеческих зубов, лишь острые звериные клыки. Кожа загрубела и, будто бы чтобы компенсировать это, мимические мышцы стали куда больше, так что теперь каждая моя эмоция отражалась с каким-то гротескным переигрыванием.
Физически я определённо уже даже близко не был человеком, скорее огромным оборотнем. Не удивительно, что тот постовой был настолько шокирован.
Если бы у меня был выбор, я бы точно предпочёл обратить все эти трансформации вспять, даже жертвуя всеми теми преимуществами, что они давали. Однако выбора не было, а значит стоило вытягивать из обстоятельств максимум.
Ночь я потратил на то, чтобы сожрать всё мясо Лидгарба, в каком ещё оставались крупицы энергии монстров. Однако с рассветом мы не выдвинулись в сторону лагеря.
В этом не было особого смысла, ведь все остальные отряды в это время как раз покидали лагерь для своей охоты. А то представление, что я собирался устроить, требовало как можно большего числа зрителей.
Вместо этого мы продолжили отдыхать. Сражение сначала с Кантарикой, а потом с Лидгарбом было тяжёлым испытанием для всех, не только для меня или тех, кто получил серьёзные травмы, и правильным решением было дать всем несколько лишних часов, чтобы восстановиться.
Я занимался этим и сам. Воспользовавшись услугами Зайва, почти полностью заживил нанесённые волком раны на груди и спине. Он, кстати, тоже решил последовать за мной.
И уже вечером, относительно отдохнувшие, мы снялись с места и двинулись туда, где должен был сегодня разбить лагерь Эргло. Огни мы увидели спустя пару часов, ещё спустя несколько минут в лагере заметили нас и подали сигнал о возвращении «блудного командующего».
Когда я выступил из-под прикрытия деревьев на расчищенную опушку, меня уже встречали лично второй и третий Стражи. Тарлинд с хмурой миной, Эргло со смесью удовлетворения и недоумения на лице.
Ответная улыбка сама собой выползла на лицо. Этой ночи ты не переживёшь, мой дорогой.