Раскинувшись на кровати, я перебирал волосы спящей Элеоноры, положившей голову мне на грудь, и довольно улыбался, откинувшись на подушку. Хороший день вышел, особенно приятной неожиданностью, по возвращении, оказалось встретить в городе сестру с Густавом, а потом пройтись и оценить работу алхимиков, запасы селитры, привезённые с драконьего архипелага, осмотреть кузницы.
Успел всё увидеть только мельком, и мы быстро перешли к праздничному ужину в честь моего прибытия. А по прошествии посиделок за столом вместе с принцессой заперлись в спальне. И вот сейчас, окончательно умаявшись, она уснула, а я со счастливой физиономией смотрел в пока незнакомый потолок.
Позади осталось путешествие, которое, после того, как мы прорвались сквозь врагов, прошло очень скучно. Я много общался с пленным, который, всё же, выкупил своих людей, но, правда, не себя. Мне интересно, как устроено их общество, законы и отношение к миру. Раз уж мне волей судьбы предстоит жить на островах, грех не попытаться понять, чем живут люди.
То, что я выяснил, мне не понравилось. Прежде всего тем, что шанса на мир с «высшими» нет. Если придётся, они опять уйдут в горы и будут ждать, варясь в собственном соку и рассчитывая вернуться и отомстить. Ведь однажды получилось, почему не повторить? Иметь землю и дом в горах, среди тех благородных, кто побогаче, считается хорошим вариантом.
Более того, многие уже отправили в горы женщин и детей, и сами готовы перебраться, если ситуация на поле боя ухудшится. А она ухудшится, это я им могу обещать, слишком местные «высшие» потеряли человеческий облик.
Вздохнув, постарался выкинуть нахлынувшие не самые приятные мысли из головы и подремать. Завтра разберусь, а сейчас буду радоваться тому, что есть.
Проснувшись ближе к полудню, походил по дому, выбранному принцессой для жизни. Не такой уж и большой, комнат на десять. Закуток горничной и кухарки, помещение охраны. Эрна и Густав тоже тут живут, ну и Фиона, куда уж без неё.
Печёсывая грудь, вышел во двор, где, скинув рубашку, с удовольствием ополоснулся ледяной водой из колодца. Оглянувшись, с удивлением обнаружил в углу турник, брусья и висящий мешок с песком. Как и несколько деревянных мечей, плотные стёганки и пару шлемов рядом с чучелом для отработки ударов.
Элеонора тренируется. Впрочем, губы сами сложились в довольную ухмылку, ночью я её физическую форму вполне оценил.
Я размялся, немного потянулся и, наконец, смог прикоснуться к дорогим моему сердцу брусьям и турнику. Правда, “дорогие сердцу” тут имеет двойное толкование…
Тело работает отлично. От скверны мне осталась гибкость, хорошая координация и очень неплохие силовые. В целом, практически предельная форма для человека. И благодарить за это нужно Фиону, без её исцеления очнулся бы развалиной. Хотя, после разрыва сердца, обычно очнуться не вариант.
Как следует размявшись, подхватил шест и привычно встал в позицию. Укол, парирование, смещение. Пять минут разминки с тенью, а следом глаза нашли бойцов из охраны Элеоноры, играющих в кости в тени под деревом.
Заметив мой взгляд, лохматый блондин поднял перед собой руки:
— Нет! Вы потом отдыхать пойдёте, а нам тут до конца смены сидеть! Не до тренировок!
Фыркнув, ополоснулся, лениво прикидывая, куда бы здесь определить душ. Вернулся в дом, переоделся и перекусил. Вникать в городские проблемы откровенно лень! Но, тем не менее, натянул бригантину и повесил на плечо кобуру, прикрыв револьвер курткой. Саблю или копьё брать не стал. Не хочу.
Выйдя во двор, оглянулся и предупредил охрану, что хочу пройтись, посмотреть, что в городе нового. Парни, сидящие под деревом, тяжело поднялись, всем видом выказывая, как им лень, но молча встали за спиной. Я бы должен возмутиться таким отношением, но на улице весьма жарко, так что мне лень не меньше.
Отказываться от сопровождения, изображая самоуверенность или гордыню, не собираюсь. Я больше не «полубог», и от возможных убийц меня отделает лишь «Валера» на боку. Пара бойцов с винтовками лишними не будут.
Город жил своей жизнью: бегали дети, хозяйки покупали на рынке продукты. Хотя с едой не очень: хлеб, крупы, немного овощей. Но в основном рыба. Да и ту люди сметают быстро. Немного понаблюдав за суетой, развернулся и неспешно пошёл в сторону кузниц.
Бродно в ремесленном отношении довольно развитой город. Именно здесь происходит обработка железа, получаемого из рудников в горах на севере. Оттуда по реке оно приходит в город и уже дальше уходит в виде изделий. Эта одна из причин того, что восстание выдалось удачным. Мечи и броню тут ковали всегда. Сейчас, разумеется, железо никто не везёт, и одна из основных статей экспорта города накрылась медным тазом.
Зайдя внутрь главной кузницы, не стал мешать ремесленникам, наблюдая, как несколько человек делают ствол будущего ружья. На прут накручивают стальную полоса, которую потом долго проковывают, таким образом сваривая края. Также делал и я. Вот только у них нет бывшей богини магии и никто не сможет довести изделие до ума. Всё делается на глаз и чутьё мастера. Понаблюдав пару минут, прищурился и, сходив домой, принёс кое-какой инструмент.
Оглядев мастерскую, взял один из готовых стволов и несколькими быстрыми штрихами нарисовал на нём малый комплекс познания. Активация рунного контура, определение объёма распознавания, и, впитав дополнительно маны из накопителя, активировал схему полностью. Короткий момент дезориентации, и, взяв уголёк, нарисовал на изделии пару линий. После повернулся к кузнецам, с любопытством наблюдающих за моими манипуляциями.
— По линиям плохо сварилось.
— Маги могут это сказать? — раздался возглас от входа в кузню.
— Конечно, — хмыкнул, пожимая руку улыбающемуся Войцеху, зашедшему в кузницу.
Следом, жестом фокусника извлёк из кобуры револьвер. Быстро тот разрядил, ссыпав гильзы в карман, и протянул кузнецу. Тот удивлённо округлил глаза, осматривая барабан, пошёлкал механизмом, осмотрел изнутри ствол. И спросил:
— Кто?
— Мы с одной способной к магии дамой.
— Как же так? — потерянно пробормотал мастер. — Я всю жизнь с железом, а тут такая точность и красота…
— Хвастаешься игрушкой? — усмехнулся из-за спины Войцеха ещё один мой знакомый кузнец.
Поздоровавшись с Густавом, которому я показывал револьвер вчера, пожал плечами:
— Его можно повторить совсем без магии.
— Не можно. Нужно, — хмыкнул Густав.
— И воспламенение пороха? — прищурился Войцех.
— Его в первую очередь, — кивнул я. Подкинув на руке револьвер, зарядил заново, убрал в кобуру и, всё же, со вздохом, добавил: — Хотя, так или иначе, производить такое массово будет сложно.
— Как и с твоими лампами, — согласился со мной односельчанин.
— Оружие лучше уходит в народ, это тебе не бесполезный светильник… — я поморщился и перевёл тему: — Как там твой двигатель?
— Плохо. Топливный насос необходимой мощности не получается. А без этого оно не работает.
— Можно попробовать меньшее давление и поджигать смесь магией. Но тогда важнее тип топлива, он будет не такой всеядный, — скривился я.
И это не говоря о том, сколько подобное будет требовать маны. Да и с карбюратором выйдет возни не меньше, чем с насосом. Следует искать людей, изучающих электричество, а такие есть. Я мельком в справочнике по алхимии видел, кто-то проводил опыты с электролизом. Но вызвать их сейчас сюда, пока идёт война, будет сложно.
В любом случае, если хочу, чтобы работа сдвинулась с мёртвой точки, нужно направлять к мужчинам Фиону. Без её трансформации и мастерства с конструктами познания работа затянется на долгие годы.
— Оно слишком сложно. Я видел то, что Густав уже сделал, твоё новое оружие и близко не стоит! — влез в наш разговор Войцех.
— Именно поэтому попрошу Фиону вам помочь. Она может значительно больше в магии, чем я или Эрна.
— Она согласится? — недоверчиво покачал головой Густав.
— Иначе и смысла ехать сюда не было, могла легко вернуться в свой лес, — равнодушно отмахнулся я.
— Тебе лучше знать, — не стал спорить односельчанин. — Может, оставишь нам своё оружие? Для изучения?
— Давайте просто разберу и расскажу.
Расставаться с револьвером я не хочу, так что у них на глазах его разобрал. И принялся объяснять и показывать работу каждой пружинки, делясь проблемами, которые возникли при создании изделия.
Конструкция, так-то, не сложная, «изобрёл» я её, во многом, потому, что в детстве много раз разбирал подобный пугач с пистонами и визуально помню. Да и у мастеров проблем с пониманием не возникло. Разговор быстро свёлся к точности изготовления деталей, штамповке гильз и объяснению принципа капсюля.
— Значит, требуется состав, взрывающийся при ударе?
— Да. Но производство ещё опаснее, чем сам порох, — согласился я с Войцехом.
— А такой состав есть? — потёр лысину Густав.
— Найдут.
— Вот когда найдут, тогда и стоит работать. Пороха не хватит, если все будут с таким оружием! — припечатал замученный постоянными заказами кузнец из Бродно.
— Порох. Да… Пойду смотреть, что с его производством.
— На вонючие поля? — понимающе усмехнулся Густав.
Я демонстративно поморщился и, попрощавшись с кузнецами, вышел наружу, где попросил сопровождающих:
— Покажите, где тут «вонючие поля».
Оба скривились, и тот, что постарше, посоветовал:
— Запаситесь платком на лицо, и стоит взять лошадей — поля довольно далеко.
Тяжело вздохнул, и, несмотря на стыд, решил предупредить охрану на будущее:
— Я не умею ездить верхом.
— Возьмём повозку, — усмехнулся тот, что помладше.
Конюшни за городом, как и многое сейчас. Город по-прежнему не имеет ворот, хотя и построена галерея, позволяющая выходить наружу через реку. Кто знает, как повернётся война? Взять штурмом Бродно благородные не смогут.
До полей оказалось не так уж и далеко, километров семь. Правда, вонять стало ещё на подходе. И это действительно оказались поля. Сотни ям, где перегнивало всё, что можно, вплоть до вражеских трупов. И ямы продолжали копать.
Завесив лицо влажным платком, прошёлся, смотря, как обстоит процесс. На моих глазах из города прибыла ещё повозка с баком человеческих отходов, распределённых в несколько новых ям. Производство поставили на широкую ногу, однако. Да и большой город даёт достаточно отходов для подобных полей.
Я же только восхищённо присвистнул, смотря на объёмы проведённой работы вокруг. И на недоумённые взгляды охраны, пояснил:
— Воздаю должное организаторским способностям принцессы. Удивительно! За такой срок столько сделать…
Они пожали плечами, не видя ничего сложного в том, чтобы свозить дерьмо в одно место. Я махнул рукой, ленясь что-то объяснять, и прошёлся по территории, осматривая ямы. Воняет сильно, конечно, так что я прервал экскурсию достаточно быстро, лишь, всё же, бросив охране:
— Так пахнет наша будущая победа. Не кривите нос!
Занял место в телеге, находясь под впечатлением от увиденного. Через пару лет мы получим десятки тонн селитры. Но я думаю, что поля будут расти, возможно выход будет больше. К тому же, по хуторам и сёлам что-то удастся собрать…
По прибытии в город, отправился проведать алхимиков. Но там активно работали с партией селитры, что привезли вчера, поэтому я только поздоровался и ретировался, решив не отвлекать людей. Разумеется, не забыв прихватить с собой мешочек пороха.
Вернувшись домой, разобрал свой походный рюкзак, достав гильзы пули и небольшой пресс, да уселся на открытой веранде снаряжать патроны, размышляя об увиденном сегодня. Элеонора не теряла зря времени. Да, по-другому город и не победил бы в битве, но всё равно…
Скрипнул пресс, и я отставил очередной патрон в рядок к таким же. Засыпал порох в следующий и потянулся за пулей, когда раздался шум шагов. Рядом молча присела за стол Фиона и выложила на стол мешок с пустыми гильзами.
Так же без слов отобрала у меня мерный напёрсток, которым я насыпал порох, и подвинула к себе пакет с огненным зельем. Пару минут мы в тишине снаряжали свои боеприпасы, пока я не попросил:
— Поможешь кузнецам с двигателем? Дело важное и сулит большие перспективы.
— Помогу.
— Благодарю.
Вот и весь разговор. Впрочем, как обычно. Редко удаётся услышать, как она произносит больше пары слов подряд. Только когда что-то важное или опасное происходит. Сколько я уже практически живу с блондинкой? Около года? Сначала думал, что нежелание со мной разговаривать идёт от мстительности или ненависти. Но она и со всеми остальными так, кроме тех случаев, когда стоит притворяться кем-то.
Заставить проявить эмоции бывшую богиню магии может бой, да и то не каждый. Интересно, так возраст влияет или просто темперамент такой?
Однако, нельзя сказать, что оно так плохо. Задумавшись, потянулся за очередной гильзой, столкнувшись с Фионой пальцами. Она лениво бросила на меня задумчивый взгляд и уведомила:
— Скажи слугам, что ужин себе буду готовить сама.
— Зачем? — недоумённо спросила Элеонора, уже как полминуты стоящая за дверью, наблюдая за нами сквозь полуоткрытую створку.
Она старалась вести себя незаметно, но скрип половиц давно её выдал. Да и скучно наблюдать тишину, так что, бросив подглядывать, она уверенно села рядом со мной.
Блондинка принцессу проигнорировала, поэтому пришлось отвечать мне:
— Любит вкусно поесть. И хорошо готовит.
— Но ведь невместно самой, если есть слуги… — растерялась аристократка.
— Почему? — едва заметно подняла бровь Фиона.
— Так меня учили. Даже если можешь сделать лучше, нужно, чтобы учились подчинённые. Тогда не придётся больше делать подобное самой, и появится время на что-то другое, более полезное…
— Кто-то играет в азартные игры, другие читают или пьют. У каждого свой способ потратить свободное время, — усмехнулся, обжимая очередную пулю.
Девушка только пожала плечами и перевела тему:
— Хотела спросить, что ты с пленником будешь делать? Мы держим его в нашей тюрьме, но дальше что?
— Отпущу, когда всё закончится.
— Хочешь выкуп попросить?
Она нахмурилась, явно прикидывая, сколько можно поиметь на этом денег для казны и стоит ли оно того.
— Много с него не взять. Его владения под Вышгородом, они сейчас всё равно наши, — пожал я плечами. — А деньги, которые зарабатывал, в основном, торговлей, все потрачены на войну и выкуп пленных. Другие за него платить не будут, он в опале. Пусть пока сидит.
— Глупая жалость, — уронила слова Фиона, вызвав одобрительный взгляд принцессы.
В памяти всплыли картины зачистки городов, разрубаемые на куски женщины, дети, старики. Яркая сцена безголового тела на обледеневшем пляже. Вспыхнула злость, и я не посчитал нужным её сдерживать, процедив:
— Я убил достаточно людей, чтобы иметь право щадить, кого хочу и когда хочу. Просто заткнитесь, хорошо?
Спорить со мной никто не стал, иначе я бы наговорил много ещё чего интересного. Но настроение испорчено, так что поднялся, ссыпал свои патроны в карман и молча вышел.
— Надо же, недостаточно кровожадный, — сплюнул я, выйдя во двор.
Скинул куртку, броню, сапоги. Подхватив из стойки шест, встал в стойку. Укол. Ещё. Парирование, смена стойки.
Концентируясь на глубоких ровных вдохах и выдохах, перетекал из стойки в стойку, отрабатывая защиту и атаки. Медленно, плавно. Вбивая и так уже давно усвоенные приёмы ещё глубже в рефлексы.
Рядом раздался смешок. Повернув голову, я на автомате отбил летящий в меня наконечник такого же шеста. Контратака, парирование. Взвинтить темп, проводя серию уколов. Противник отступил, чтобы через пару секунд ответить.
Шесты летали молниями, тяжёлое дыхание вырывалось из лёгких. Атака, парирование. Серия уколов, его обманный финт, шаг в сторону, пропуская удар, проводя одновременный укол. Шест влетел в наплечник, отталкивая противника.
— Хватит! — отскочив, поднял свободную руку поединщик, пытаясь отдышаться. — Вырос, хвалю!
Я сплюнул тягучую слюну, выдохнул и произнёс, протягивая руку:
— У меня было много практики.
— Верю, — хмыкнул Свен, здороваясь. — Смотрю, похудел, посвежел, даже шрамы исчезли.
Я провёл пальцами по гладкой щеке, там, где раньше пересекал глубокий рубец. Оно, конечно, так, но объяснять, как подобное вылечили и, самое главное, какие оно имеет последствия, спешить не буду. Лишь с усмешкой произнёс:
— Целебный морской воздух творит чудеса! Ты к Элеоноре? Как обстановка на границе?
— Да тогда уже, скорее, к тебе, — погладил бороду северянин. — Они собирают силы. Пора и нам стягивать туда больше воинов. Времени осталось не много.
— Когда ты возвращаешься на границу? — прищурился я, крутнув в руке шест и отставляя его к стене.
— Пару дней отдохну и поеду.
— Я с тобой, — хмыкнул.
— А как же твои женщины? — усмехнулся в ответ бывший охотник.
Я глянул в окно веранды и устало выдохнул:
— Вот именно от них и хочу отдохнуть на войне!