— О нет! — Блэйд вскинул руки, словно отталкивая чародейку от себя. — Захоти я таскать девку на плечах женился бы, а не ушел в услужение к темным богам.
— Перед тобой не девка! — Фыркнула фон Рейнор. — Послушай, я тоже не всесильная, и мне невероятно трудно одновременно держать щит и впитывать энергию пламени. У меня не хватит ни умения, ни сил на два разных заклятия, если я буду отвлекаться на дорогу! Не хочешь меня нести? Хорошо! Тогда подождем Вортигерна и объясним ему, что мы здесь делали и зачем подорвали репутацию Августина!
— Ты подождешь, — заявил Блэйд, указав на нее пальцем. — А я спокойно могу уйти!
— Ты не посмеешь!
— О, еще как посмею!
— Хочешь меня бросить? Хорошо, давай, — рассержено выкрикнула фон Рейнор. — Только прежде, чем сбежать, вспомни, что это ты пришел ко мне, и тебе до сих пор от меня что-то нужно.
— Да что б тебя. — Колдун, подошел к чародейке и, недовольно прорычав, поднял ее на руки. Отведя взгляд от лица Эниды, он пригрозил. — Только попробуй напомнить об этом.
Фон Рейнор не ответила. Она полностью сосредоточилась на создании магического щита и на поглощении бушующей снаружи купола стихии. В следующее мгновение тьма расступилась, и их поглотило пламя.
Моравол, старый город, дворец герцога, 11:45.
Темная фигура в балахоне откинула капюшон, и холодный взгляд старика впился в сидящего напротив него толстяка. Иллюзия, полностью покрывающая колдуна, прекрасно справлялась со своей работой и вполне естественно выражала весь бурлящий внутри него гнев. Казалось, что достаточно одного неловкого слова или движения, чтобы старик принялся разносить все, что попадется ему под руку.
Они сидели в просторном светлом кабинете. В доме, который множество столетий назад, когда старый город был центром жизни Моравола, служил главной резиденцией семьи Тенебрисов. Со стороны улицы особняк выглядел довольно невзрачно, полностью заколоченным и наполовину сгнившим, но внутри магия буквально преображала его, делая одним из самых красивых жилищ не только негласной столицы севера, но и всего мира. Собственно, отчасти это послужило второй причиной почему Лича называют «герцогом».
Первая причина — это, естественно, его абсолютная власть над всей жизнью старого города.
Сидящий напротив него Лив старался исчезнуть, раствориться в воздухе и никогда не попадаться на глаза своему хозяину, но, к несчастью, он не обладал подобными способностями и даже не имел понятия, что такая магия действительно существует.
Толстяк сидел, плотно вжавшись в кресло и беззвучно молился, чтобы герцог сжалился над ним или решил, что все произошедшее не его вина. В конце концов ведь так оно и было! Откуда они могли знать, что на встрече окажется третья сторона, а на обратном пути ему попадется смутно знакомый чародей, который отнимет посох у обессиленного мага?
Дверь в кабинет открылась и через порог переступила прислужница Лжи, а следом за ней демон.
— Что на этот раз? — Фыркнула она, проходя к длинному столу Лича. Не желающий приближаться к хозяину кабинета Комгалл решил, что ему не место подле двух переполненных гневом заговорщиков и уселся на небольшой диван у стены.
Старик ответил не сразу. Он продолжал смотреть на Лива, который от страха едва не терял сознание, и обратил внимание на прислужницу только тогда, когда она догадалась закрыть собой толстого мага. Сразу после этого Лич поднял голову и взглянул в глаза заговорщицы.
— Они потеряли посох, — отрешенно произнес он и тут же разгневанно ударил по столу. Дав волю эмоциям, Лич подскочил с кресла и закричал. — Твою мать, прислужница! Нас кто-то предал! Сначала бросили трупы моих приближенных Вортигерну, теперь это! И я нутром чувствую, что ты в этом замешана!
— Не смей так говорить, мертвец! — Прислужница оперлась об стол двумя руками и подалась вперед. — Не смей обвинять меня в своих неудачах! Это твои люди подвели нас! Это они не смогли выстоять и распрощались со своей душой в переулке! Это они упустили посох! И я тут ни при чем!
— О нет! Не перекладывай всю вину на меня, лживая ш…
— Кто? — Перебила его девушка. — Кто? Давай, договаривай и трать бесценное время на грязные оскорбления! — Она прикрыла глаза и, глубоко вдохнув, резко выдохнула. В следующее мгновение ее голос звучал во много раз спокойнее. — Нет, так дело не пойдет. Пока мы ссоримся, настоящий виновник посмеивается над нами и строит новые планы! Что известно о людях, которые помешали тебе?
Лив вздрогнул, когда осознал кому именно предназначался вопрос. Он с трудом проглотил вставший поперек горла ком, вжался в кресло и испуганно посмотрел на прислужницу. Она нахмурилась и отошла в сторону, позволяя неуклюжему магу отвечать, глядя в глаза своего хозяина.
— Не волнуйся, — необычайно спокойно произнесла жрица, положив руку на плечо Лива. В следующее мгновение маг почувствовал, как ее ладонь излучает неизвестную ему магию, которая теплом растекается по всему телу и успокаивает буквально дрожащего от страха чародея. — Расскажи нам, кто украл у тебя посох, и я клянусь, что тебя никто не тронет. Ведь ты же не виноват, правда?
— Д… да, — с трудом произнес Лив и, еще раз умоляюще взглянув на своего господина, повторил прислужнице то, что несколько минут назад говорил герцогу. — Он был молодым и высоким, выше обычного Моравольца. Светлые волосы, голубые глаза… назвался Квинтом.
— Тебе что-нибудь говорит это имя? — Лич перевел строгий взгляд на прислужницу.
— Единственный Квинт, которого я знаю, не отличился особым ростом, — заявила она и, встав позади Лива положила обе руки ему на плечи, практически опьяняя чародея своей магией. Чародейка наклонилась к его уху и прошептала. — Что еще ты помнишь? Он владел магией? Был один?
— Нет, — Лив, глупо улыбаясь, покачал головой. — Их было трое: он и две девки. Все способные к магии. У меня не было ни единого шанса защитить контейнер своего господина.
— Отлично, — прислужница кивнула и продолжила допрос. — Как выглядели эти двое? В них было что-то запоминающееся?
— Да, — чародей улыбнулся еще шире, вспоминая показавшийся ему смешным рисунок. — Одна из них была разрисована, как подарочная игрушка.
— Это все?
— Прекрати, — снова вмешался Лич. — Это все, что ему известно. И не смей больше использовать свою проклятую магию на моих людях.
— Было еще кое-что, — отрешенно произнес Лив, глядя в неизвестную точку, между ним и герцогом.
— Да? — Прислужница улыбнулась. — Говори, мой дорогой. Я хочу знать все, что ты видел.
— Парень сказал, что я обучал его фокусам… он из наших, господин. Я не могу вспомнить его, но это точно.
— Из наших? — задумчиво протянул Лич, вглядываясь в портрет, висящий на стене возле развалившегося на диване демона. Черноволосый чародей широко улыбался и нагло смотрел на художника.
— Есть кто на уме? — впервые за все проведенное в кабинете время демон подал голос. — Вообще, я не думал, что от тебя можно сбежать, а потом вернуться и испортить твои планы.
— Из наших… — повторил герцог, не обращая внимания на язву демона и вспоминая всех, кто мог подходить под описание. — Светлые волосы? Голубые глаза? Нет, слишком распространено… высокий? Не считается, тогда он был слишком молод. Молод?
Лич замолчал, медленно осознавая, кто именно мог забрать посох, однако уже через мгновение он с силой ударил по столу, с необычайной легкостью проломив столешницу. Заклятия, скрывавшие его личность, тут же неосознанно были развеяны и перед заговорщиками предстал двухметровый скелет в черном балахоне. К счастью для Лива, опустошенный магией прислужницы чародей уже лежал без сознания и не смог увидеть истинную суть своего хозяина.
Что, несомненно, сохранило ему жизнь.
— Твой знакомый? — улыбнувшись, спросила прислужница, на всякий случай отойдя на несколько шагов назад.
— Мы называли его Андр, — прорычал Лич, широким шагом направившись к выходу из кабинета. Не к тому, через который вошли прислужница и демон, а к другому, менее заметному и ведущему в огромную сеть подземных тоннелей Моравола.
— Парень обладал природными способностями к магии, что достаточно редко для моих людей, — войдя в подземелье, произнес он, заметив, что жрица и демон увязались за ним. К этому моменту пламенная ярость отступила, уступив место холодный ненависти к предавшему его чародею. Он накинул черный капюшон, пряча неприкрытый магией череп, и продолжил. — Скажем так, в определенный момент он откуда-то смог достать деньги на обучение в одной из магических школ и вырвался из трущоб.
— Неужели ты позволил ему сбежать от тебя? — Насмешливо спросил демон.
— Да. В благодарность за преданную службу. Парень усердно работал и часто помогал моим людям, когда жил в старом городе, — Лич ускорил шаг и повернул за угол, оказавшись на огромном перекрестке, каждый путь которого являлся самой короткой дорогой к соседним кварталам. Герцог остановился, подумал о том, какие именно он даст приметы своим охотникам, прежде чем объявить охоту на чародея, и зловеще сказал. — Однако теперь Андр вырос и решил выступить против меня. Он допустил ошибку, за которую должен поплатиться…
Моравол, торговый квартал, пепелище на месте склада Элия, 12:20.
Все с самого утра пошло наперекосяк! Сначала демон, теперь это… Вортигерн сплюнул, оглядывая остатки раскинувшегося перед ним пепелища. Его гвардейцы, летописцы и целая толпа других магов пыталась определить, что именно послужило причиной взрыва и кому принадлежал склад, но какой в этом смысл? Им нужно было быть более бдительными, усилить охрану каждой улицы Моравола, следить за тем, чтобы подобные происшествия не возникали, а сейчас… сейчас уже поздно. Репутация Августина уже под вопросом, и им очень повезет, если люди поверят в то, что устроенный пожаром фейерверк был частью праздничной программы. Иначе лорду-командующему придется понести наказание за подорванный авторитет.
— Что здесь произошло, старик? — раздался надменный голос позади лорда-командующего.
«Только ее мне здесь не хватало», — подумал Вортигерн, едва удержавшись от того, чтобы произнести это вслух. Энида фон Рейнор… чародейка, которая, как и Вортигерн, была не из Моравола, но смогла достичь огромных успехов на службе у Августина и занять одну из самых значимых должностей в стране.
Лорд-командующий ненавидел ее. Не просто за глаза, как все остальные в Мораволе, не за то, что она не имела никакого отношения к северу, и не за ее раздражающий характер. Нет, он ненавидел ее за то, что она гораздо старше его, но неизвестным образом выглядит едва ли на двадцать пять, ненавидит за то, что Августин ценит ее гораздо больше старого генерала, и что каждая ее заслуга расценивается, как две или три заслуги Вортигерна. Он ненавидел ее за то, что она была лучше его и не меньше остальных Моравольцев желал избавиться от чужеземной чародейки.