Нил пришел в себя только под утро и с трудом добрался до дома: два неравнодушных горожанина довели, держа под руки. Один из них оказался доктором и обработал его раны, второй вскипятил чайник и наскоро пожарил картошки из запасов Нила.
— Горячая еда — первейшее лекарство после нападения Ворона, — сочувственно заметил он, — и отдых, да, доктор?
— Совершенно верно. Сегодня спим и из дома не выходим. На службу не идти! Завтра и еще дня три — никакой тяжелой работы. Все понятно?
— Да. Спасибо.
От денег оба отказались и ушли. Нил молча ел жареную картошку, размышляя, что мир не без добрых людей. А могли бы обчистить карманы, снять обувь и сбежать.
Повезло.
Нил коснулся зудящих царапин на лице.
Он проиграл. Только везение его и спасло. Столько лет считал себя умелым, опытным воином, а Рейвен раскатал его всмятку. В следующий раз, наверное, убьет. Ничего не изменилось: подлый Ворон все еще сильнее него. Первые две победы ничего не значили: он просто не столкнулся с серьезным противником. Зачем он вообще вернулся в этот город?
Затем что должен защищать его. Это — его призвание. А еще потому, что он обязан сделать это для дяди Рутгера. Самого смелого и достойного человека из всех, кого Нил когда-либо знал. Родного и важного члена семьи. Человека, который был бы жив, если бы Нил умел исполнять свои обещания.
Он закрыл глаза, проваливаясь в воспоминания.
Нил родился в этом городе и знал каждую его улочку. Облазил все крыши, сады и заборы. Даже Вороны его никогда не пугали. Да и как могло быть иначе, когда его дядя был Рыцарем Прекрасного Принца? Самого Принца Ричарда Нил видел пару раз и запомнил лишь ослепительно белые доспехи и внушительную фигуру. Дядя же был его кумиром. Он часто рассказывал о схватках с Воронами, о том, как важно защищать город от зла, даже если это тяжело и опасно. Он учил маленького Нила рукопашному бою и основам сражения на мечах. Родителям это не слишком-то нравилось, но прямого запрета на тренировки не звучало. Его отец был талантливым гончаром, мать — счетоводом, и оба они пытались передать Нилу свои умения. Но для создания посуды, как и для возни с цифрами, Нил был слишком непоседлив. А еще — упрям. Он с самого детства понимал, что по стопам родителей не пойдет. Вот стать Рыцарем, как дядя Рутгер — другое дело. Чем старше Нил становился, тем громче звучало недовольство его родителей этим выбором. Отец несколько раз кричал на дядю, а тот отвечал ему неизменно твердо и спокойно.
— Богом клянусь, если не прекратишь втягивать моего сына в беду, мы уедем из этого проклятого города!
— Арнольд, ты же знаешь, что у вас не получится. Зачем грозить попусту?
— Мы с Кэтрин найдем повод. Продадим дом и тут же уедем, чтобы некуда было возвращаться! А ты умирай, раз так решил! Но Нила я тебе убить не позволю! Это же чудо, что мы еще живы, весь город знает, чьи мы родственники!
— Дом и семью нужно защищать, — негромко сказал дядя Рутгер, — а не закрывать глаза на угрозу, надеясь, что жертвой станет кто-то другой. Подожди немного, и мы все будем жить мирно.
— Мы и жили мирно, пока ты не присоединился к этому безумцу! А теперь я буду копить на переезд, чтобы убраться отсюда, пока моих жену и сына не убили Вороны!
Нил мрачно слушал это и думал, что никуда не уедет, даже если папа с мамой так решат. Как можно уехать, когда здесь — вся его жизнь? Когда нужно сражаться с Воронами и защищать от них город? Он останется с дядей и станет Рыцарем. Его лучший друг, Дирк Уайлд, нормально жил один, после того как его родители покинули город. Никуда с ними не поехал, остался с Нилом. А Дирк был ненамного старше него. Нил тоже справится сам, даже если мама и папа сбегут.
Это — его город, он любит его и никуда не уедет. Никто не заставит его это сделать.
Но он все же уехал. Когда ему исполнилось двенадцать, на него напал Ворон. Сильно избил и высосал до полусмерти. Нил три недели приходил в себя и не понимал, что произошло, но взрослые не задавали глупых вопросов: было ясно, что случившееся — месть Рыцарю Рутгеру Янгу за победу Принца Ричарда над Великим Вороном Элдриком. В городе наступило Время Принца, и он обрел мир, но для родителей это стало последней каплей. Как только Нил поправился, они продали дом и уехали к маминой дальней родне в Гринфолл.
Дядя Рутгер не спорил. А вот Нил попытался:
— Я не хочу уезжать. Можно мне остаться с тобой?
— Ты еще слишком мал. Ты должен слушаться родителей.
— Но я не могу! Он велел мне убраться из города и решит, что я испугался его угроз! А я не сбегу, я ему покажу! Чертов Ворон! За что он со мной так?
Нил закусил губу, чтобы не расплакаться. Вся его жизнь была разрушена. Мечты — растоптаны. Теперь дядя Рутгер считал его слабаком, недостойным того чтобы стать Рыцарем.
Большая теплая рука легла ему на макушку. Ласково потрепала по волосам. Дядя Рутгер улыбался, но глаза его потемнели от гнева:
— Снова тот Ворон? Вот же живучая тварь. Никак не сдохнет. Не бойся, Нил, я достану его. Ты вернешься, когда будет безопасно. Если захочешь вернуться.
— Конечно, захочу! Я не трус, я стану Рыцарем!
Дядя Рутгер долго смотрел на него, затем кивнул.
— Тогда слушай меня внимательно и постарайся запомнить. Проклятье Воронов лежит только на нашем городе. Те, кто покидают его, моментально забывают обо всем, что с ним связано: о Воронах, Рыцарях, Принце. Ты тоже забудешь. Поэтому нужна веская причина чтобы уехать и не менее веская, чтобы вернуться. Вороны не могут стать такой причиной, так что найди что-нибудь другое.
— А тебя я тоже забуду?
— Нет. Я буду писать тебе письма. Моего приглашения и твоего желания будет достаточно. Если не передумаешь быть воином и не станешь все-таки гончаром.
Дядя Рутгер подмигнул ему. Нил рассмеялся. Тяжесть на душе немного ослабла.
— Я ничего не забуду, обещаю! И стану самым сильным воином во всем мире!
— Уж постарайся.
Но он забыл. Через несколько месяцев, носясь по улицам Гринфолла, гуляя на его огромных ярмарках и играя с местными ребятами, он потерял желание возвращаться. Да и зачем? В том городе ему было плохо, родители вечно ругались, а Гринфолл был в три раза больше и интереснее. Нет, поначалу он хотел вернуться: навестить любимого дядю, продолжить воинские тренировки, пойти по его стопам. Но возникла проблема. Память Нила исказилась весьма причудливо: он помнил, что хотел стать таким же как дядя, но кем тот был? Стражником? Должно быть так, потому что в своих письмах он часто писал о безопасности города и о том, что защищает его. Что в городе все спокойно: и семь лет спустя, и десять, и даже четырнадцать. Нил любил получать его письма и много писал в ответ: о жизни на новом месте, о том, как верховодит ватагой мальчишек и имеет среди них непререкаемый авторитет, как добился-таки своего и стал учеником известного воина. Теперь родители его полностью поддерживали и гордились им. Наставник Нилу достался хороший: благодаря нему Нил не только овладел умением драться, но и побывал в разных странах, где это умение применял. В отличие от дяди Рутгера, наставник не собирался всю жизнь охранять и без того безопасный город, а стремился туда, где людям требовалась настоящая помощь. Вместе они гоняли ледяных троллей на границах Хайнхельма и разбойничьи банды из деревень, сопровождали инкогнито путешествующих принцесс и освобождали из плена работорговцев похищенных людей. Нил успел поучаствовать в нескольких крупных военных конфликтах и закалиться как клинок. К двадцати шести годам он сам мог брать учеников, стать почетным телохранителем или командиром гвардии в трех королевских семьях, присоединиться к любой группе героев (с некоторыми из которых он осуществлял совместные задания и заслужил среди них хорошую репутацию), но ничего этого ему не хотелось. Он все это уже видел и пробовал. Тем более, Нил не собирался становиться каким-то там стражником в захолустном городишке, чье название прочно забыл. Пусть любимый дядя и призывал его вернуться, напоминая о давнем обещании. Нилу было неловко и немного стыдно, но как объяснить, что ту детскую болтовню не стоило принимать всерьез? Его мечты изменились. Навестить дядю Рутгера, конечно надо было (из-за чего они с родителями тогда вообще поссорились?), но Нил все откладывал, не находя достаточно веской причины, чтобы сделать это. А потом причина появилась.
Но дяди в городе уже не было. Его дом стоял пустым, последнее письмо пришло месяца три назад, и соседи не видели его столько же времени. Нил обратился в городскую стражу и узнал, что дядя у них никогда не служил, хотя все горожане его хорошо знают.
И что он убит.
— Кем? Где похоронен? Как это случилось?
— В городе наступило Время Воронов.
— И что это значит?
Грузный, краснолицый начальник стражи сокрушенно покачал головой:
— Да ты совсем все забыл? А Рутгер-то думал, ты станешь ему заменой. Великий Ворон вернулся. Убил Прекрасного Принца и всех его Рыцарей. Твой дядя был Рыцарем, помнишь? Много лет защищал город от нечисти.
Вот тогда Нил вспомнил. Воспоминания накрыли его лавиной и погребли под собой, ломая всю его устоявшуюся жизнь и знание о ней.
— Выпей-ка, — начальник стражи усадил его на стул и плеснул вина, — и отдышись. Тяжко, понимаю. Но ты с этим справишься. Все справляются.
— Спасибо, — пробормотал Нил, держа в руках стакан, но и не думая пить. Выпивка ничем бы не помогла. Только затуманила бы и без того смутный разум.
Ему хотелось надавать себе оплеух. Беспамятный идиот! Как можно было отказаться от своей судьбы, своего предназначения?! Почему не вернулся, когда звали, почему позволил себе снисходительно думать о службе дяди? Высокомерный осел! Приехал бы на пару месяцев раньше и, быть может, не дал бы ему погибнуть! Встали бы плечом к плечу против зла! А что теперь?
Начальник стражи поглядел на него, порылся в ящике стола и протянул ему ключ:
— Это от дома Рутгера. Моя свояченица ему готовила и прибиралась, а потом ее Вороны сожрали. Я все собирался вернуть ключ, да не успел. Ты теперь наследник, живи, если хочешь. Или ты уедешь?
— Нет, — твердо сказал Нил, отставляя стакан и забирая ключ, — больше я отсюда никуда не уеду.
Он вернулся в дом дяди. Маленький и старый, дом явно был местом, куда Рутгер Янг приходил лишь поесть и поспать. В нем было много оружия, а из личных вещей только одежда, посуда (сделанная руками отца), да пачка писем от родных.
Писем, в которых Нил выкручивался, выдумывая, почему не может приехать. А сам и не собирался, чтобы не объяснять дяде, что настоящие герои в стражники не идут.
Спесивый засранец.
Горе, стыд и вина рвали его на части. Он должен был отомстить за дядю Рутгера, но как добраться до его убийцы? До самого властелина тьмы? И он ли убил дядю? Принца Ричарда — несомненно, но Рыцарей, потерявших светлые силы, мог уничтожить любой Ворон по его приказу. Значит, предстояло выяснить, кто это сделал. Убийцу — покарать, а город защитить. Стать тем, кем обещал стать дяде. Но Время Воронов длится семь лет. Прекрасный Принц не появится раньше, и Рыцарей у него не будет.
Семь лет ждать, господи…
Нил стиснул зубы.
Ничего. Дождется. Четырнадцать лет блаженного забвения закончились. Пора вернуться на правильный путь.
На следующее утро Нил первым делом отправился в городскую стражу и попросился на службу, чтобы сражаться за город, который обещал защитить. Это звучало правильно, но в глубине души он понимал, что наказывает себя за гордыню и спесь, обрубая им головы на корню. Нил больше никогда не будет гнаться за славой и внешним лоском. Его приняли. Он честно выполнял самую нудную и рутинную работу, а потом попросился в ночные патрули. И патрулировал один после того, как более опытный напарник, покрутив пальцем у виска, отправился отсиживаться в трактире.
— Я Воронам на закуску идти не собираюсь!
Честно говоря, Нил рассчитывал на такой ответ. Ночные патрули нужны были ему для сражений с Воронами. Он надеялся, что его сила и опыт помогут справиться с противником обладающим магией. И почти убедил себя, что все получится, пока не наткнулся на этого Ворона.
Рейвен. Тот, кто избил его много лет назад. И сделал это снова.
Ненависть пронзила сердце ледяной иглой, да так там и осталась. Эта сволочь все еще была сильнее него. Отделай его кто-нибудь другой, Нил, возможно, действовал бы более разумно. Но теперь твердо знал: он скорее умрет, чем позволит вновь вышвырнуть себя из города. Умирать лучше было не в одиночку, а вместе с Рейвеном, а совсем хорошо — отправить к праотцам его одного. Но тут уж как повезет.
Нил усмехнулся себе под нос. Доел последний ломтик картошки и встал.
Он везучий. И упрямый, как стадо ослов.
Ничего, отлежится и придет в себя. А завтра будет новый день, новая ночь и новая битва за безопасность его родного города.