Рейвен был доволен.
Ночные стычки с бандитами стали отличной тренировкой для его новых бойцов. Конечно, это не то же самое, что сражаться с Рыцарями, но сгодится для начала. Когда могли, бандиты убегали, но если им навязывали драку, то бились они отчаянно, страшась гибели. Но куда им до бойцов Рейвена? Вороны в этих драках отделывались синяками и легкими ранами, гордились ими и даже не ходили за лечением к Льюису. Узнав об этом, он пришел к ним сам. Рейвен в то утро задержался у Шарлотты, подоспел к концу лечения и наблюдал забавную картину: тринадцать полураздетых бойцов почтительно внимали речи Великого Ворона, исцеляющего чью-то царапину.
— Ваша готовность сражаться за нас, защищать слабых Воронов и людей заслуживает уважения. Вы проявили большое мужество, и оно должно быть оценено по достоинству. Не стоит пренебрежительно относиться к своим ранам и терпеть боль. Вы в любой момент можете обратиться ко мне за помощью. Не стесняйтесь. Как ваша рука, Курт?
— Не болит, повелитель. Совсем прошла. Спасибо вам.
— Не за что. Мне всегда было интересно узнать о причинах, по которым Вороны вступают в боевой отряд. Вот вы, Курт, чем руководствовались, решив это сделать?
Квадратный, широкоплечий детина покраснел и смутился.
— Так это… надо же что-то делать? Пользу приносить. Я в город на службу приходил, а теперь вот навсегда остался. Папаша мой всегда говорил: делай то, к чему годен. Ты сильный, Курт, вот и трудись, береги слабых.
— Достойные слова. Ваш отец воспитал хорошего сына, — Льюис одобрительно улыбнулся и обернулся к остальным, — а как насчет вас? Господин Бернард, верно?
— Верно, повелитель. Я здесь давно, еще вашему предшественнику служил. Полжизни в армии, полжизни — Вороном. Я понимаю, зачем нужны солдаты. И буду сражаться за вас, пока я жив.
Бернард был самым старым Вороном в отряде: недавно ему исполнилось пятьдесят. Но он все еще был крепким и здоровым. Умелый, опытный воин, на которого Рейвен привык полагаться.
— Вы воистину благородный человек, — негромко заметил Льюис, — вы не устали от постоянных сражений?
— Нет, повелитель. Устал я от Времени Принца, но вы с ним покончили и снова дали нам лучшую жизнь. Мне нравится чувствовать магию и силу в руках. Вороном быть лучше, чем беспомощным человеком.
Льюис помолчал и обратился к следующему бойцу:
— А что вас привело в отряд?
— Рейвен, — честно сказал тот, — он велел мне прекратить ныть и притворяться слабаком. Пригрозил яйца оторвать, если не начну вести себя, как мужчина.
Бойцы грохнули от хохота. Рейвен улыбнулся. Но Льюис неожиданно нахмурился.
— Он вас заставил? Так дело не пойдет. Вы не обязаны рисковать своей жизнью, если не хотите. Вы можете оставить службу с этого момента.
Взгляды бойцов дружно сошлись на молодом Вороне. В воздухе повисло напряжение с явственным оттенком презрения. Тот торопливо помотал головой:
— Нет, что вы, повелитель! Все он правильно сделал! Я и был слабаком, все время себя жалел, а теперь я людей защищаю! Недавно девушку спас от бандита, так она меня за это поцеловала! Я хочу с ней снова увидеться!
Бойцы одобрительно засвистели и принялись хлопать его по плечам. Рейвен усмехнулся. Парень давно уже влился в отряд и теперь ни за что бы не расстался с новым положением. Бойцов в убежище уважали. Сражения давали им повод для гордости собой, а служба Великому Ворону — цель в жизни. Да и подчиняться было куда проще, чем решать, что делать, когда прежняя жизнь рухнула из-за проклятия. Тут многим требовалась твердая рука, направляющая в нужную сторону. Командовать бойцами было несложно, зная, чего они хотят и чего боятся — этому Рейвена научил прошлый командир, Рауль Сорес, погибший много лет назад. Как и тому, что жалость — самое никчемное чувство на земле. Жалеть себя все равно что превращаться в мешок с навозом. Больно? Терпи. Страшно? Одолей страх. Плохо так, что хочется умереть? «Попробуй только сдохнуть, тюфяк, ноги переломаю и за них же подвешу! А ну живо на тренировку, пока голова не опустеет!» — рявкал он и гонял Рейвена до изнеможения. И душевная боль уходила, разбивалась на сотни осколков, а потом стиралась в мелкое крошево. Сорес никогда не был по-настоящему жесток с ним, а его уроки помогли Рейвену выжить и занять его место. И не дать остальным Воронам сломаться после наступления Времени Принца еще на семь лет.
Жаль, что он не дожил до появления Льюиса. Элдрику Сорес верно служил много лет и был полезен. Да и порадовался бы, узнав, что Белой Мрази вырвали сердце.
— Рейвен, что ты там прячешься? Иди сюда, — позвал Льюис, заметив его.
Тот подошел и спросил:
— Ты доволен своими бойцами, повелитель?
— Более чем. Ты проделал большую работу, собирая и тренируя их. Молодец. Не бросался бы еще на людей — цены бы тебе не было.
Рейвен ухмыльнулся.
— Ты меня продать что ли решил?
— Ни за что, — Льюис рассмеялся, — ты слишком ценный, чтобы тебя кому-то отдавать. Ладно, мне пора. Хорошего вам всем дня, господа.
Бойцы дружно попрощались, подождали, пока он уйдет, и загомонили, обсуждая визит повелителя.
— Со мной впервые в жизни кто-то так уважительно говорил, — потрясенно выдохнул Курт, — все деревенщиной называли, смеялись, а тут! И кто? Сам Великий Ворон!
— Раны наши пришел лечить, расспрашивал о жизни. Ему будто и не наплевать на нас!
— Ему и не наплевать, — сказал Рейвен, — Великий Ворон всегда заботится о своих подданных. Мы защищаем его, а он — нас.
— Давно забытое ощущение, — обронил Бернард, — приятно служить достойному господину. Ничего, еще поживем. Главное, чтобы повелитель не погиб. Рейвен, что с тем рыцарским выкормышем, который метит в Принцы? Может, навестим его? А тело в реку сбросим, вроде как утонул?
Рейвен с сожалением покачал головой.
— Нельзя, повелитель запретил.
— Так он не узнает.
— Нельзя, я сказал! Приказы Великого Ворона не должны нарушаться.
Бернард насмешливо хмыкнул.
— Тебе виднее.
Рейвен свирепо уставился на него, но Бернард уже отвернулся. Ничего больше не сказал.
А что он говорил тогда, много лет назад? И говорил ли? Рейвен помнил, как его проклинали, как кричали и толкали, как кто-то предложил повесить, и гул голосов одобрил это решение.
И как Рауль Сорес дернул его за шиворот, откидывая за спину, и заорал, перекрикивая всех:
— Тихо! Если Элдрик хотел, чтобы щенок выжил, значит, он выживет! Я лично за этим прослежу! Кто посмеет нарушить приказ Великого Ворона, будет казнен!
И они отступили. Презирали, ненавидели, но не тронули.
Бойцами управлять несложно. Кто сильнее — тот и прав. Сорес показал, что спорить с ним нельзя. Что порядок держится на имени Великого Ворона.
Даже когда самого Великого Ворона больше нет.
***
Очередной бандит завыл и скорчился, прикрывая голову под градом ударов.
— Прошу, пощадите! Я больше никогда не буду мешать Воронам! Умоляю, не убивайте!
Отлично, с этого хватит. Рейвен схватил его за шею и принялся вытягивать жизненные силы. Добровольная жертва давно убежала, и Рейвен лениво подумал, что скоро все проблемы будут решены.
— Отпусти его, чертов ты монстр!
Кроме одной.
— Проваливай. Я сегодня уже сыт.
— Так я и думал, доброты Великого Ворона надолго не хватило, — Нил Янг стоял позади него, — повернись ко мне и сражайся, не то на этом твои злодеяния закончатся!
— Как ты меня достал со своей болтовней, — Рейвен резко поднялся и выхватил меч.
Нил Янг атаковал мгновенно, будто этого и ждал. Впрочем, почему «будто»? Все притворяется благородным героем и соблюдает бессмысленные правила честного боя. И перед кем старается? Нил Янг мог сколько угодно кичиться своим благородством, но Рейвен знал, что внутри него — гниль, такая же, как у его дяди. Их честь и принципиальность — всего лишь раскрашенные маскарадные маски, надетые для обмана дураков. И кому как ни Рейвену это знать?
Застарелая, глухая ненависть вновь подняла голову. Все, кого он ненавидел, были мертвы, все, кроме этого маленького ублюдка! На кой черт он вернулся в город? Почему не подох где-нибудь в другом месте?
Ничего, сейчас он ответит за все и за сломанную челюсть тоже! Сам напал, Льюис не будет сердиться! Рейвен не нарушил его приказа!
Дрались они неистово, но в этот раз Нил Янг отчего-то начал теснить его. Он успешно избегал атак Рейвена, блокировал их и прерывал, не давая нанести себе серьезного урона. Взгляд у него был ясный, острый, не замутненный гневом. То ли поганый недоносок где-то поднабрался навыков, то ли Рейвен повторялся? Проклятье, точно! Щенок-то изучил его приемы! Рейвен уже столько раз с ним дрался, что невольно натренировал! Надо было убить его с самого начала!
Тут он вспомнил о приказе Льюиса и резко взлетел.
— Сбегаешь? Чего и следовало ожидать от стервятника, — Нил Янг тяжело дышал, но в голосе его слышалось торжество.
Рейвен едва удержался, чтобы не вернуться в битву.
Нельзя. Приказы повелителя важнее всего.
— Великий Ворон велел тебе кое-что передать.
— Мне?
— Тебе. Ты ведь городской стражник, так?
— Так. И что?
Рейвен указал на валяющегося в стороне грабителя.
— Глупые люди повадились грабить наших добровольных жертв. Я взялся поучить их уму-разуму. Пока что бандитов не велено убивать, но я бы никого из них не щадил. Великий Ворон хочет знать: будешь ли ты защищать горожан, или нам самим разбираться с этими крысами?
Нил Янг отдышался и выпрямился. Нахмурился.
— В участок не приходили ограбленные жертвы. Почему я должен тебе верить?
— Мне ты ничего не должен, и мне плевать, веришь ты или нет. Великий Ворон с чего-то решил, что тебе есть до них дело, и велел спросить. Так ты будешь ловить грабителей, бесполезный стражник? Или на стражу, как всегда, надежды нет?
Нил Янг ответил не сразу. Посмотрел на избитого бандита.
— Я расспрошу его, когда он придет в себя. Если виновен в ограблении — арестую. Передай Великому Ворону, что я займусь этим. Не смейте больше нападать на людей.
Рейвен оскалился.
— Это наш город, и не тебе решать, что будут делать Вороны, а нашему повелителю! Запомни это, ничтожество!
Он швырнул в Нила Янга чернильное пламя. Затем еще и еще. Пусть попляшет, герой! В воздухе ему Ворона не достать!
Ногу обожгло болью. Рейвен взвыл и возмущенно уставился на метательный нож, всаженный в нее.
Чертов мерзавец!
Нил Янг метнулся к деревьям. Поди попади в него между стволами! Кроны надежно скрывали его от атак сверху.
— Хочешь продолжить — спускайся и дерись, как мужчина. А не хочешь — лети к хозяину, стервятник!
— Ах ты, скотина! Недолго тебе радоваться, подохнешь, как дядюшка Рутгер!
Но нога болела зверски, и Рейвен предпочел отступить. Не хватало еще истечь кровью и умереть из-за этого молокососа! Нет, умирать он не собирался! Через шесть лет он возглавит охоту на эту мразь и лично переломает ему ноги!
Он летел в убежище и проклинал Нила Янга последними словами. Если бы хоть часть проклятий сработала, тот уже корчился бы от боли, но, увы, надежд на это не было. К счастью, лететь было недолго.
Штанина пропиталась кровью, и Рейвен поковылял к Льюису, прикидывая, ждать ли разноса на этот раз. Вроде бы ничего не нарушил и не испортил, вопрос задал и получил на него ответ. Глупо, конечно, толку от Нила Янга не будет, но раз повелитель приказал, нужно выполнять.
Льюис еще не спал, но уже переоделся ко сну. При виде Рейвена он охнул и поспешил усадить его. Когтями распорол штанину и осторожно извлек нож. Взялся лечить, и Рейвен расслабился.
Теперь все будет хорошо. С магией и заботой Великого Ворона ему не о чем волноваться.
— Это бандиты тебя ранили?
— Ха! Таким слабакам меня не достать. Я передал Нилу Янгу твой вопрос, повелитель. Он сказал, что займется этим, и просил не трогать их.
— Вы опять подрались?
— Он напал первым. Я не нарушал твоего приказа.
Льюис сощурился.
— И не провоцировал его? Не оскорблял?
— Нет, — искренне ответил Рейвен.
Льюис вздохнул и сосредоточился на лечении. Наконец закончил и отправился мыть руки. Рейвен продолжал сидеть в кресле, наслаждаясь ощущением стихнувшей боли.
Сила. Свобода. Магия.
Воистину, жизнь при Великом Вороне была прекрасна.
— Почему вы вечно сражаетесь? — Льюис вернулся и устроился в кресле напротив.
Прочь не гнал, так что Рейвен не спешил уходить. Рядом с повелителем он всегда чувствовал себя спокойно и безмятежно. Беседовать с ним было приятно, даже о проклятом рыцарском щенке.
— Потому что ненавидим друг друга.
— А почему ненавидите?
— Он племянник Рыцаря.
— И все?
— Этого достаточно.
— Нет. Должна быть более веская причина. Ты цепляешься к нему с самого его появления в городе. Из-за чего?
Рейвен не ответил. Льюис подождал и сказал:
— Я беспокоюсь о тебе. Постоянные сражения с Нилом Янгом однажды могут плохо закончиться. — В его голосе зазвучал мягкий укор. — Ты же не бессмертный. Зачем рисковать попусту и нарываться на драку с ним?
Рейвен закрыл глаза.
Тепло. Хорошо.
Как с Элдриком.
Остро захотелось, как раньше, положить голову ему на колени и рассказать обо всех тревогах. Выпустить их из себя, выплеснуть и послушать, что Элдрик скажет. Как объяснит тяготы жизни и научит с ними справляться. Или просто погладит по голове и ласково, легонько подергает за ухо.
Льюис тоже волнуется о нем. Он нужен Льюису, как когда-то был нужен Элдрику.
Рассказать? Он поймет? Или осудит, как осудили бойцы, за глупость, оплаченную страшной ценой?
Рейвен глубоко вздохнул и признался:
— У меня есть причина ненавидеть Нила Янга. Он виновен в гибели Элдрика.
— Но ведь его убил Принц Ричард. Причем здесь Нил Янг?
— Элдрик не покидал убежище, и до него было не добраться. Белой Мрази нужно было как-то его выманить. Элдрик вышел, потому что меня схватили и грозились убить, если он не придет. Я был непослушным глупцом, не хотел сидеть взаперти и думал, что со мной ничего не случится. Я нарушил приказ Элдрика и полез туда, куда не следовало. Это оказалась ловушка, и завел меня в нее Нил Янг — племянник Рыцаря, мечтающий пойти по стопам дяди и убивать Воронов. Все его благородство — пыль, пускаемая в глаза. Внутри он гнилой, как червивый орех. Ради своих целей он пойдет на любую подлость и оправдает ее так же легко, как это делали Белая Мразь и Рутгер Янг.
— Вот, значит, какой он человек, — вздохнул Льюис, — жаль, я надеялся, что он другой.
— Он притворяется. Никогда не верь Рыцарям, они любят болтать о чести, а сами… ты видел, что творят. Нил Янг хочет стать Прекрасным Принцем из мести и тщеславия. Маленький крысеныш! Никогда его не прощу! Обвел меня вокруг пальца и отправил на смерть! А убили Элдрика! Проклятье, ну зачем он вышел? Я должен был там умереть, а не он!
Рейвен скорчился и обхватил себя руками. Если бы он не был таким идиотом, ничего бы не случилось! Элдрик ведь предупреждал его быть осторожнее! Даже наказывал за непослушание, но Рейвен считал, что ему все позволено, и внушения хватало ненадолго. Как все дети, он научился врать и хитрить, считая свои желания важнее наказов приемного отца.
За это и поплатился. Только не своей головой, что было бы справедливо, а жизнью Элдрика. Великого Ворона, который обменял ее и благополучие всего убежища на спасение одного бестолкового, но любимого Вороненка.
Льюис положил ему руку на плечо.
— Не вини себя. Элдрик не мог допустить твоей смерти и принял такое решение. Нельзя винить ребенка, попавшего в беду.
На его лице появилось задумчивое выражение.
— Сколько тебе тогда было лет?
— Пятнадцать.
— А Нилу Янгу?
— Двенадцать.
— Его могли заставить в этом участвовать.
Рейвен вспыхнул.
— Никто его не заставлял, он сделал это добровольно! Это он во всем виноват! Почему ты пытаешься его оправдать? Он мне жизнь разрушил!
— Я пытаюсь понять. Мотивы людей бывают сложнее, чем тебе кажется. Но не будем об этом больше. Рейвен?
— Что?
— Держись от Нила Янга подальше. Не сражайся больше с ним, улетай, если он нападет.
Рейвен стиснул зубы.
— Это приказ, повелитель?
— Ты же не слушаешься приказов, когда они тебе не нравятся. Так что это просьба. Позаботься о себе. Ты нужен мне живым.
— Я не умру, я убью этого щенка!
Льюис нахмурился и заговорил строго, почти жестко:
— Никто никого убивать не будет. Вот это я запрещаю. Послушай, мне обязательно приказывать? Мои просьбы для тебя все еще пустой звук?
Рейвен вздрогнул.
— Нет, повелитель. Они важны для меня.
— Тогда оставь Нила Янга в покое. Месть еще никого до добра не доводила. Тебе не станет легче, если ты убьешь его.
— Станет.
— Тебе так только кажется. Ты выполнишь мою просьбу? Или для тебя важнее Нил Янг?
— Нет, повелитель. Я оставлю его в покое. Но этот ублюдок рано или поздно станет Прекрасным Принцем. Что тогда будем делать, если охоту на него ты запретил?
— Придумаем. Время еще есть.
Рейвен тоскливо подумал, что Время Воронов не может длиться вечно. Ничего, он свой урок усвоил. Приказы Великого Ворона больше никогда не будут нарушены. Бойцы подготовятся к схваткам с Рыцарями. Когда появится Прекрасный Принц, Льюис запрется в убежище, а Рейвен будет сутками его охранять. Не оставит одного и ни за что не позволит погибнуть. Впрочем, у Льюиса ведь нет того, кого Нил Янг мог бы похитить и заставить его выйти. Значит, все будет в порядке, и Великий Ворон будет править этим городом всегда.