Льюис готовил речь, твердо настроившись выступить перед горожанами. Почему он раньше об этом не подумал? Ведь множество проблем удавалось решить с помощью дипломатии! Он расскажет людям, что Вороны — не монстры, объяснит, что тоже хочет мира и незачем «Врагам Воронов» на кого-то нападать. Сумел же это понять Нил Янг, будущий Прекрасный Принц? А чем остальные горожане хуже? Тоже поймут. Нужно лишь найти место и время, чтобы его выслушали. А вот это уже вызывало определенные сложности: придут ли люди его послушать? Или испугаются? Как их туда созвать?
Сольвейн пересказывал ему городские новости: Нил Янг занял пост начальника стражи, немедленно арестовал убийц и приказал распустить патрули «Врагов Воронов», признав их незаконными и угрожающими безопасности города. Все, кто продолжали в них участвовать, объявлялись смутьянами и отправлялись в камеры на несколько дней, а выходили оттуда со штрафами и лишившись личного оружия. Многие после этого спешили покинуть неблагонадежное общество.
Увы, «Враги Воронов» нанесли ответный удар. Пастор Браун выступил с проповедью, что Нила Янга подкупили Вороны. Его видели с одним из них среди бела дня, и общались они как друзья, а потом тот взлетел посреди улицы, напугав горожан. Что же получил вероломный предатель за сговор с нечистью? Место начальника стражи. На прежнего напали Вороны и выгнали его из города, освобождая теплое местечко продажному Прекрасному Принцу. Да какой он Принц, если на стороне зла? Лживый трус, скармливающий горожан Воронам! Городу нужен настоящий защитник, а не эта фальшивка!
Оратором пастор был превосходным. Репутация Нила Янга рухнула: в глаза ему ничего не говорили, но в спину плевали и презирали. Больше никто не верил, что такой человек сможет стать Принцем.
— Как он на это реагирует? — с долей сочувствия спросил Льюис.
— Игнорирует. Любые беспорядки и провокации жестко пресекает. Жених Воронессы Кристины, стражник Марк, говорит, что в участке его все поддерживают, а кто не согласен — молчат. Нил Янг в ярости, и под горячую руку ему лучше не попадаться. Суд уже прошел, убийц казнили. Но тюремные камеры заполнены теми, кто пытался укрывать их и оказал вооруженное сопротивление при аресте. Основное здание «Врагов Воронов» взяли штурмом: эти люди настолько обнаглели, что отказались подчиняться приказам «предателя», пусть он теперь и начальник городской стражи. Теперь воют, что их арестовали ни за что. Марк уверен, что они получат тюремные сроки, после чего даже до самых тупых дойдет, что с будущим Принцем не спорят, и люди побегут из «Врагов Воронов», как крысы с тонущего корабля. В том, что Нил Янг его потопит, никто из стражников не сомневается.
Льюис помрачнел.
— Мне это не нравится. Нарушать закон, конечно, никому нельзя, но это все напоминает сведение личных счетов.
— Сам Нил Янг называет это «наведением порядка». Но нам ведь главное, чтобы Воронам больше ничто не угрожало. К нам он относится лояльно.
Он был прав, но Льюиса все равно не покидало ощущение допущенной ошибки. Он свалил решение проблемы на другого человека, а тот поступал грубо и безжалостно. Нил Янг действовал с позиции силы, подавляя, запугивая и уничтожая врагов, неуловимо напоминая при этом Рейвена. Разве что действовал в рамках закона.
Рейвен, сообщив об аресте убийц Джона Солта, больше не попадался ему на глаза. Он выглядел подавленным, был молчалив и рассеян. Шарлотту он тоже избегал, не желая объяснять, что происходит. По ее словам, Рейвен целыми днями летал по городу и сидел на разных крышах, появляясь лишь в парках для охраны. К Льюису не заходил, если тот его не звал.
Однажды вечером он принес дурные вести:
— Повелитель, я подслушал разговор Бломфилда, Брауна и еще нескольких человек: остатки «Врагов Воронов» собираются поднять мятеж в городе. Разгромить участок, освободить арестованных и казнить Нила за «убийство праведных борцов с нечистью». Кто-то еще прислал им оружие, какие-то «друзья из других мест». Что будем делать?
Льюис закусил губу.
— Ты предупредил Нила Янга?
— Предупрежу. Еще я был у дома Бломфилда: там все сидят на сундуках. Если что-то пойдет не так, то он моментально сбежит, прихватив семью и ценности.
— А пастор Браун?
— Пастор собирается читать публичную проповедь через пять дней на главной городской площади. Оттуда и поведет распаленную толпу. Повелитель, нам нужно избавиться от этих двоих и быстро. По-хорошему с ними не договориться. Я знаю, ты против, но разреши убить их. Раздавим, как жуков, и все закончится.
— А если нет? Если их смерть только раззадорит «Врагов Воронов», и они бесконтрольно бросятся мстить всем подряд? — возразил Льюис, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. — Жестокость порождает жестокость, не забывай об этом. Нужно остановить их иначе.
— Как? У нас нет больше вариантов!
— Есть. Тот, что предложила Шарлотта.
Рейвен нахмурился.
— Проклясть их?
— Да. И заставить распустить «Врагов Воронов» прямо на площади. Если Бломфилд и Браун публично покаются и признают свои ошибки, это уничтожит репутацию «Врагов Воронов». Люди будут в растерянности. Это остановит толпу.
— А если нет?
— Тогда ее остановим мы, — твердо решил Льюис, — подготовь бойцов. Я разрешаю обращаться с «Врагами Воронов», как с теми грабителями: их можно ранить и высасывать жизненные силы, но старайтесь не убивать.
Рейвен оживился.
— Ну наконец-то. Бойцы будут в восторге. Я передам им твой приказ.
Он ушел, а Льюис тяжело вздохнул и потер лицо ладонями.
Его бездействие снова привело к неприятностям. Отсидеться не получилось. Пора уже выучить свой урок: больше он ни на кого не должен сваливать ответственность. Это — его город, и Льюис не позволит проходимцу и фанатику взять власть над ним, запугивать и убивать людей. У них было достаточно времени, чтобы прекратить все это, но им даже на законы города наплевать. Что ж, значит, Бломфилду и Брауну придется понять, кого они считают монстрами, и испытать последствия своих действий на себе.
Голову придется отрубить.
Льюис сплел пальцы в замок.
Имеет ли он право проклинать их?
Заслуживают ли даже такие дурные люди вечного проклятья?
Один раз. Больше он так никогда делать не будет. А когда найдет способ всех расколдовать, то Бломфилд и Браун тоже будут спасены.
Самыми последними.
Губы Льюиса дрогнули, и он отправился выбирать подарки своим врагам. Что-нибудь солидное, подходящее пастору и почтенному дельцу. Он красиво упакует их, напишет письма с благодарностями от «неравнодушного горожанина» и лестью с хитростью заставит носить. Не выйдет с первого раза — засыплет их дарами, засунет в подушки, зашьет в одежду, подменит похожие вещи в их домах.
Сделает все, лишь бы «Враги Воронов» пожалели о том, что стали его врагами.
Льюис усмехнулся себе под нос.
А раз они вскоре станут «друзьями», то пастор Браун не откажется одолжить ему трибуну для речи. Льюис постарается изо всех сил убедить горожан, что проклятье — не вина человека, а его беда. Напомнит, что она может коснуться каждого. Разумные люди прислушаются и уйдут с площади, сложив оружие. Верно, он попросит их не затевать кровопролитие. Достучаться можно до многих, если люди готовы слушать. А если что-то пойдет не так, то Льюис использует одно полезное заклинание.
Он зашел в кабинет Элдрика и вытащил его старый дневник. Открыл последнюю страницу. Провел по ней пальцами, ощущая тяжесть на сердце.
Половина заклинания была написана аккуратным почерком с пояснениями и сносками. Некоторые строки были написаны разными чернилами: как если бы человек брался за трудную работу с перерывами во времени. Другая же половина была поспешно нацарапана карандашом. В паре мест страница была проткнута, и нашлись следы обломанного грифеля. Тот карандаш так и валялся на столе много лет, и Льюис увидел его, когда пришел сюда в первый раз.
Элдрик заканчивал заклинание в день своей смерти. Он не хотел умирать, не шел к Ричарду смиренно, как бык на бойню. Он собирался использовать это заклинание, чтобы спастись вместе с Рейвеном. Но удача оказалась не на его стороне.
Льюис запомнит его, вызубрит наизусть. Проверит. И если попадет в опасную ситуацию, выход у него будет всегда. Он сумеет спастись сам и уберечь тех, кто ему дорог. Миролюбие миролюбием, а запасной план должен быть всегда.