Рейвен, убедившись, что пастор Браун и Уильям Бломфилд оба надели проклятые вещи, доложил об этом Льюису, затем помчался к Нилу. До проповеди оставалось три дня, но раньше он вырваться не мог: готовил бойцов, исследовал поле боя, планировал тактику нападения. Вороны разберутся с толпой, но Нила все равно следовало предупредить, чтобы был настороже. И убрать из участка, чтобы отдельные «Враги Воронов» до него не добрались.
Было раннее утро, когда Рейвен спикировал к его дому и влез в окно.
— Нил! Нил, ты здесь?
Тот выскочил из ванной полуголый, лохматый, с хлопьями пены на щеке. В одной руке он держал бритву, в другой — меч.
— Неплохая реакция, — одобрительно заметил Рейвен, — но поставь на окна крепкие ставни или повесь колокольчики. Влезть легче легкого.
Нил хмыкнул.
— Я это учту. Ты заглянул дать мне совет насчет окон или зачем-то еще?
— Пастор Браун собирается натравить на тебя толпу. Через три дня, на главной площади, будет проповедь, после чего люди пойдут к участку. «Враги Воронов» хотят освободить своих и казнить тебя. Предупреди стражников, а сам спрячься. Держись подальше от площади и участка. Ты пока еще только человек. Как бы хорошо ты не владел мечом, от толпы тебе не отбиться. У тебя есть друзья в городе? Тот здоровенный наемник может тебя спрятать?
Губы Нила дрогнули и сложились в улыбку, но взгляд не сулил ничего хорошего.
— Спасибо что предупредил, Дирк, но я не буду прятаться. Я разберусь с Брауном и Бломфилдом. Они не загонят меня в нору, как крысу. Сами там будут прятаться.
— Убьешь их? Хорошая идея, но ты точно справишься? — Рейвен прикусил губу. — Я бы тебе помог, но мне нельзя. Это противоречит воле Великого Ворона. Но если ты их убьешь, так будет намного проще для всех.
И эту падаль не придется терпеть в убежище.
Рейвен оживился.
Идеальное решение! Но повелитель против. Но идеальное же! И Льюис не возражал, чтобы Нил разобрался с «Врагами Воронов», значит, если он сделает это сам, то Льюису не придется этим заниматься. То есть, помочь Нилу не только можно, но и нужно!
— Ладно, давай так: ты их убьешь, а я тебя прикрою, как в прошлый раз — предложил он, — трупы спрячем, и все решат, что они сбежали, как тот трус. Я знаю с десяток отличных мест, где их никто никогда не найдет.
Нил покачал головой.
— Я не буду никого убивать. Я — начальник городской стражи и арестую мятежников, планирующих устроить беспорядки в городе. У меня не хватало косвенных доказательств их вины, но мятеж развяжет мне руки. В этом случае будет достаточно свидетельских показаний. Сможешь выступить на суде и рассказать о том, что услышал?
— Я? — изумился Рейвен. — Я же Ворон!
— И что? Я посмотрю свод законов, но не помню, чтобы там был на это запрет.
Рейвен расхохотался. Вытер выступившие от смеха слезы.
— Ну ты и выдумщик! Нет, такой чушью я заниматься не буду. Может, все-таки прикопаем их?
— А этим уже не буду заниматься я, — в тон ему ответил Нил, — все должно быть по закону, а не по праву сильного. Мы не разбойники с большой дороги, чтобы так поступать.
— Как хочешь, — Рейвен пожал плечами. Значит, план Льюиса пройдет без изменений. Мерзавцы будут прокляты и выставлены на обозрение бывших соратников. Если повезет, то их убьет кто-то из своих. — Мне пора. Будь осторожнее. Глупо получится, если тебя убьют горожане, а не Великий Ворон.
— Беспокоишься обо мне?
Рейвен отвел взгляд. Он не мог смотреть Нилу в глаза. В голове всплывали все те мерзости, что он ему говорил, все удары и раны, нанесенные тому, кто их не заслужил.
Нил его не предавал. Он был верным другом и спас ему жизнь, рискуя своей собственной. А в благодарность получил лишь ненависть и злобу.
Паршивым предателем оказался Рейвен, а не он. И с этим ничего нельзя было поделать.
Он молча полез в окно.
— Дирк, нам надо поговорить. Обсудить все.
— Не знаю я, что говорить, — огрызнулся Рейвен, — о том, что я — кусок дерьма, я и так в курсе. Ты вправе меня ненавидеть. Друг из меня вышел никудышный, и я надеюсь, новые друзья у тебя теперь получше.
Ему вдруг стало невыразимо тоскливо.
Такого друга, как Нил, у него никогда больше не будет. Да и были ли у него вообще друзья?
Не было. Не заслужил.
— Дирк, ты хочешь снова быть моим другом?
Рейвен застыл. Затем обернулся.
Нил спокойно смотрел на него.
— Мы можем начать все сначала. Не наша дружба принесла тебе вред, а мой дядя, но его больше нет. Мы на одной стороне. Я никогда не буду считать Воронов монстрами. И убью только вашего хозяина, когда стану Прекрасным Принцем.
Рейвен очнулся и зашипел, как рассерженная гадюка.
— Опять? Да как ты смеешь такое говорить? Я — верный слуга Великого Ворона, а ты предлагаешь мне дружбу, собираясь его убить?!
— Не похоже, чтобы тебе нравилось ему служить. Ты постоянно пытаешься нарушить его приказы, и они тебе явно не по душе. Ты твердишь, что должен подчиняться ему. Почему?
— Потому что воля Великого Ворона — закон для его подданных!
— Тебя заставили в это поверить, — жестко отрезал Нил, — заставили сменить имя и забыть прошлую жизнь. Тебе не дали выбора.
— Он мне и не нужен! Я всегда выбираю то, что приводит к чьей-то гибели! И я не стану дружить с Белой Мразью, ясно? Откажись быть Принцем, забудь об убийстве Великого Ворона — тогда и поговорим!
— Никогда, — ответил Нил твердо, — это — моя судьба. Я защищу этот город, и у него больше не будет хозяев. Но и от тебя я не откажусь. Кем бы я ни был, ты всегда сможешь просить у меня помощи. Только не зови меня Белой Мразью, таким, как Принц Ричард, я не стану.
Рейвен свирепо рыкнул.
— Я тебя буду звать тупой мелочью!
— Тогда будешь безголовым тетеревом.
— А почему не стервятником? — сбился Рейвен. — Ты меня так раньше звал.
— Это как-то грубо. Обидишься еще.
Рейвен уставился на него. Нил и не думал злиться. Он был непробиваемо спокоен и абсолютно уверен в своей правоте.
Вот же задница.
— Я полетел, — пробурчал Рейвен, — у меня много дел. Постарайся не сдохнуть, мелочь.
— Увидимся, Дирк.
***
Проклятье сработало, и лидеры «Врагов Воронов» одновременно «заболели», никого не принимая. Льюис с Рейвеном посетили их дома и забрали оттуда, чтобы мерзавцы не натворили глупостей. Оба они были в шоке, но Уильям Бломфилд быстро оклемался и принялся вымаливать себе жизнь:
— Вы же понимаете, в моих действиях не было ничего личного, просто финансовый интерес, — тараторил он, не вставая с колен, — эти глупцы приносили мне деньги! Которые я готов пожертвовать вам и вашим подданным, чтобы компенсировать нанесенный ущерб. Просто назовите сумму, и она ваша.
— А в какую сумму вы оцените человеческую жизнь? — тихо спросил Льюис, у ног которого Рейвен бросил обоих. — Ваши действия привели к трагедии. Пусть не своими руками, но руками ваших последователей были убиты два невинных человека. Вы поощряли их на эти убийства.
Бломфилд сглотнул.
— Вы правы, это чудовищное деяние заслуживает равного искупления. Я отдам вам все до последней монеты. Я очень богат, у меня связи с купцами и меценатами из других городов. Вы получите абсолютно все, если пощадите меня, Великий Ворон. Я стану самым преданным вашим слугой и клянусь исправиться! Молю вас, вы же милосердны! Все в городе знают, что вы — добрый и справедливый господин, вы простите меня за эту непреднамеренную ошибку?
— Я подумаю, — отстраненно ответил Льюис, и Рейвен усмехнулся.
Убивать гаденышей никто не собирался, но знать им об этом было незачем. Льюис планировал «совершить милость» после того, как они выступят на площади.
— А как насчет вас, пастор? Вы осознали свои ошибки?
Пастор тоже стоял на коленях (правда, опрокинуть его пришлось подсечкой), и глаза у него были совершенно безумные.
— Бог не мог отвернуться от меня, — бормотал он, — я все делал правильно, я служил ему, так за что же мне такая кара? Быть сожранным мерзкой тварью и отдать ей свое тело, чтобы оно бродило и чернило память обо мне? Господи, за что?!
— Значит, есть за что. — ухмыльнулся Рейвен. — Все знают, что Воронами становятся самые гнусные люди города. Выходит, ты — тварь смердящая, как и мы. Хороший человек такую кару бы не получил.
— Нет! Нет, нет, нет! Я был хорошим, я вел праведную жизнь, я не заслужил этого! — пастор скорчился на полу. — Господи, помоги мне! Я не хочу умирать так! Как угодно, но только не так!
Бломфилд поспешил отодвинуться от него.
— Он сумасшедший. Это была его идея с «Врагами Воронов», я лишь поддался, поверив его словам! Основная вина лежит на нем!
Рейвен подавил желание пнуть его. Оба поверженных врага вызывали у него омерзение. Прикончить бы их, а не пускать в убежище. А придется терпеть и приглядывать: он не сомневался, что повелитель поручит это именно ему.
Льюис встал и подошел к пастору. Присел на корточки и положил руку тому на плечо.
— Я понимаю, как вам сейчас страшно, — неожиданно мягко заговорил он, — я тоже был в ужасе и думал, что Великий Ворон поглотит меня, оставив одну лишь оболочку. Я ждал этого каждую секунду и не хотел верить, что все закончится вот так. Я ничем не заслужил проклятье, так почему же я должен умереть? Но я не умер, и вы не умрете тоже. Пройдет день, другой, но монстр, пожирающий изнутри, не придет. И тогда вы поймете, что ошибались. Вороны — проклятые люди, и вы теперь один из нас. Вы должны исправить свою ошибку: в проповеди на городской площади расскажите всем, что вы — человек. Распустите «Врагов Воронов» по домам.
— Нет, — глухо ответил пастор Браун, — я умру, и моими устами будет говорить дьявол.
— Я расскажу, — вмешался Бломфилд, — никаких проповедей не надо, я сумею всех убедить! И у меня есть полномочия распустить общество, как у одного из основателей! Я докажу вам свою преданность и полезность!
Льюис поднялся, с сожалением глядя на замершего пастора.
— Хорошо. Готовьтесь. Проповедь будет завтра. Рейвен, отведи их в темницу и запри там.
Тот молча схватил мерзавцев за воротники и потащил на выход. Бернард и Курт, ждавшие за дверью, подхватили пастора, который почти не шевелил ногами и повели сами. Бломфилд шагал не в пример бодрее и нес какую-то чушь о деньгах.
— Замолкни, — бросил Рейвен, — на площади будешь так трепаться. Если зубы сейчас не выбью.
— Их убьют после проповеди? — небрежно спросил Бернард.
— На все воля Великого Ворона.
— Думаю, пощадят того, кто будет больше стараться. Пастор — покойник.
— Полностью с вами согласен, — вмешался Бломфилд, дрожа всем телом, — слуги должны быть полезны, и Великий Ворон, конечно, оценит того, кто верой и правдой искупит свою вину!
Рейвен собирался отвесить ему затрещину, чтобы наконец заткнуть, но не успел. Они вошли в холл и остановились.
Он был заполнен Воронами. Здесь собрались все обитатели убежища.
— Какого черта? — процедил Рейвен.
— Шарлотта. Это ее идея, — ответил Бернард.
Шарлотта стояла на лестнице, опираясь о перила.
— Вот они — наши враги, виновные в убийстве Джона и его девушки. Запомните их лица, — произнесла она с ненавистью в голосе, — среди нас теперь будут жить нелюди, черствые, как гнилой хлеб, с камнями вместо сердец и грязью вместо совести! Никто не должен жалеть их! Ни одного из нас они бы не пожалели. Не говорите с ними! Они — чудовища и человеческой речи не заслужили. Пусть живут в забытьи и презрении.
— Шарлотта, какого черта? — рявкнул Рейвен. — Повелитель не отдавал такого приказа!
— Отдаст — подчинимся. А не отдаст — будем вольны в своем отношении к этим зверям.
По толпе Воронов прокатился глухой шепот. Все они смотрели на Брауна и Бломфилда с гневом и отвращением.
— Так, хватит! Пропустите нас!
Вороны расступились. Рейвен потащил пленников дальше, Бернард и Курт молча шли за ним. Бломфилд опустил глаза в пол, не выдержав молчаливого давления толпы. Пастор Браун смотрел перед собой, но плечи его тряслись, а в горле клокотали не то рыдания, не то проклятия.
***
Вечером Рейвен поругался с Шарлоттой. Ему не было жаль паршивцев, но как на произошедшее отреагирует Льюис? Не испортит ли это его задумку? И ведь даже не предупредила его, все за спиной провернула!
— О, так мы теперь во всем друг другу доверяем? — едко ответила она на поток его возмущений. — Ничего не скрываем и полностью откровенны?
— Причем здесь это? Ты подставила меня!
— Подо что? Тебя наказали или хоть отругали? Нет. Так отчего ты бесишься?
— Ты должна была мне сказать!
Улыбка Шарлотты была ядовитой, как белладонна.
— А ты все мне рассказываешь, милый мой? Никаких тайн и секретов?
— Когда это я от тебя что скрывал?
— Нил Янг. Что он сделал? Это ведь из-за него ты сам не свой последние дни.
— Не твое дело.
— Ах, вот как? Тогда заткнись и не смей больше требовать от меня искренности. Мои дела тебя тоже не касаются. Сегодня ты мне в постели не нужен, так что можешь идти.
Рейвен зарычал, но Шарлотта демонстративно повернулась к нему спиной и села читать книгу. Ему ничего не оставалось кроме как уйти.
Все складывалось просто отвратительно.
Нил. Как остановить Нила и не дать ему погибнуть? Льюис не хочет никого убивать, но он может и передумать. Вернее, он точно передумает, когда Нил раз за разом будет пытаться его убить, отказываясь от любых переговоров. Льюис не сможет сидеть в убежище вечно, а вне его будет в опасности. Шарлотта и Бернард однажды уговорят его на охоту на Принца, и тогда Нилу конец. Сколько он продержится? Что делать, если охоту назначат возглавить ему? Он не сможет убить Нила. Он не хочет его убивать! Но Нила не столкнешь с намеченной цели, он несется вперед как таран и однажды найдет способ добраться до Льюиса. Рейвен костьми ляжет, защищая повелителя, но будет ли этого достаточно? Льюис не должен пострадать, нет, он добрый и заботливый, он не заслужил смерти! Он должен жить и вечно править этим городом!
Выхода не было. Один из них должен умереть.
Рейвен с силой врезал кулаком по стене. Он снова чувствовал себя загнанной крысой, из последних сил шевелящей лапками. Остановишься — умрешь, только вот мчался он все еще по кругу, и цель была недостижима.
Как спасти Нила и защитить Льюиса? Прекрасный Принц обязан убить Великого Ворона и наоборот. Это — нерушимое правило города. Можно оттянуть время битвы, сделать ее нечестной, но нельзя отменить. Через полгода Нил станет…
Рейвен застыл, пораженной внезапной идеей.
Станет. Но пока не стал.
Он бросился к куртке, небрежно брошенной на стул. Зашарил по карманам и вынул нож с серебряной рукоятью — точную копию того, что получил когда-то от Нила. Он нашел его буквально пару часов назад и собирался отнести Льюису.
Нил примет от него подарок и никогда не станет Прекрасным Принцем.
Вот он, выход.
Рейвен сглотнул.
Нет. Лучше этот нож ему в спину вонзить, все не так подло. Нил простил его, он бросился в огонь, чтобы спасти другу жизнь, нельзя с ним так поступать. Только не так! Должен быть другой выход! Сложнее, дольше, но так, чтобы не ломать Нилу жизнь! Может, Льюиса спросить? Что бы он предложил?
Действовать мягче и попытаться переубедить собеседника.
Рейвен закатил глаза. А потом вдруг понял, что надо делать.
— Я снова стану злобным стервятником, мелочь, — с ухмылкой произнес он, — зато ты выживешь, и Принцем станет кто-то другой. Так чего же испугается тот, кто ничего не боится?
Рейвен знал ответ и собирался его использовать.