Новый мир. № 3, 2003 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

Виктория ИзмайловаДети затменья

Виктория Измайлова живет в Чите, работает врачом. Автор книг стихов «Жаворонковы сны» и «Талисман» (первая вышла в Чите, вторую выпустил в Петербурге Александр Житинский в своем издательстве «Геликон Плюс»: таков был приз за победу в сетевом литературном конкурсе «Арт-ЛИТО»). В Сети можно найти ее рассказы (в соавторстве с Романом Сидоровым) и стихотворения. Александр Кушнер назвал ее одной из главных надежд русской поэзии.

В толстом журнале Измайлова публикуется впервые. С одной стороны — это радостно, с другой — печально. Радостно — потому что хорошая русская поэзия, которой вроде бы нигде и нет, иногда еще благополучно пишется и, что ценно, печатается. Печаль же в том, что Измайлова пишет стихи (и чудесные песенки, сентиментальные и мужественные) уже много лет, стяжала известность в Интернете и в родном городе, а к журнальному читателю выходит только сейчас.

Я люблю Вику Измайлову за многое: за точность, за нежность, за иронию, — но главное, за то, что она не боится быть уязвимой. Качество по нынешним временам почти уникальное. Неуязвимо только мертвое — вот почему живые стихи стали такой редкостью.

Дмитрий Быков

* * *

Выцвели луж голубые камеи,Вдоль по обочинам — пыльные рвы,А по лугам все лежит и тускнеетСкифское золото старой травы.Снова сквозь ветви березы и елиВетреный полдень разлил стеарин.Каждою ночью поет у постелиЖелтая птица весенних равнин.В крапчатых перьях некроткого нраваТонко выводит, склоняясь ко мне,Как закипает зеленая лаваТам, в глубине, у древесных корней.Скоро! Подступит, прорвется, нахлынетСквозь раскаленные поры земли,Мусор и хлам — захлестнет, опрокинет,Словно враждебной страны корабли!Если скажу, что напрасны усилья:Время вселенной подходит к концу, —Благословенные пестрые крыльяБольно ударят меня по лицу.Если под вопли взбесившейся стаиВ зимнюю полночь придется уйти,Желтая птица меня не оставит,Тень ее будет бежать впереди.

Мама

Читает мама моя роман,Блестят очки на носу. Но Мама всех бесконечных мам,Конечно, живет в лесу.Она огромна, она стара,Но все норовит расти.В глубокой чаще ее нора,И лапы ее — в шерсти.Сминает ели ее живот,Угодьям чиня урон,Как будто она проглотила взвод,А может быть, эскадрон.Но хоть боится ее когтей,Похоже, сам Сатана,Лесная Мама не ест людей,Не ест никого она.Встает во весь беспримерный ростВ предутренней тишине,И пьет молоко заплутавших звезд,И лижет бочок луне,И жаждет Мама весь мир объять,И шепчет в сырой рассвет,Что будет насмерть она стоятьЗа этот безумный свет.Она воркует, она рычитСреди бескрайних лесов,И этот голос во мне звучитСильней других голосов.

* * *

Ужасно линючие кошки,Достаточно грустные книжки,С мостком деревянным картина.В январских узорах окошки,Кроватка для рыжего мишкиИ — маленькое пианино.Артачились нот закорючки,Тускнела в пыли полировка,Ленивые кошки — скучали.А мамины тонкие ручкиПо клавишам били неловко.«Средь шумного бала, случайно…»Но к маминой робкой досадеРосла я с решением жесткимИ в этой разлуке повинна.Ты в крохотной нашей мансардеКазалось мне слишком громоздким,О маленькое пианино!В том доме — серьезные люди,Хрусталь, и сверкающий кафель,И девушки правильный профиль…По клавишам бегает пудель,Любитель печенья и вафель,И кличут его — Мефистофель.

* * *

Весенним хмельным дуновеньем,Слепым неподкупным судомПрекрасные дети затменьяОднажды приходят в твой дом.Немерено их обаянье,твою озарившее клеть.Какие, мой Бог, расстояньяСумели они одолеть!Покуда их вечные очиТомят обещаньем любви,Не видишь — истерзаны в клочьяОдежды и руки твои.А видишь… и гонишь сомненья,Мечтаньями ум иссушив, —Прекрасные дети затменьяДороже бессмертной души!Беспечны, жестоки и лживы,С повадками диких зверейВ ответ на твои же призывыВозникли они у дверей.Дрожите же, ветхие стены!Лети, роковая стрела!Какие нас ждут перемены!Какая глубокая мгла…

* * *

Полдневного луча горячий грошикИ на столе меж черствых хлебных крошекОстывший чай.В лесную глухомань, такая жалость,Не нужно уходить, как оказалось,Чтоб одичать.Под крана неисправного журчаньеЗабыть речей значенье и звучанье —Таков итог.Вселенная глуха на оба уха.Стучит в стекло разгневанная муха,Ей невдомек.Судьба всегда пристрастна и дотошна,Но, может быть, совсем неплохо то, чтоВсе решено,Что за окном — ни облака, ни птицы,И никуда не надо торопитьсяДавным-давно.

* * *

Все время ждешь чего-то,То выходных, то денег.И ходишь на работу,И смотришь чертов телик,Куплеты сочиняешь,Микстуры принимаешьИ никогда не знаешь,Кого ты обнимаешь.Растишь свои фиалки,Глотаешь бутерброды,Латаешь плащик жалкийЗапредпоследней моды,Удачу заклинаешь,Полтинник занимаешьИ никогда не знаешь,Кого ты обнимаешь.Бросаешься в романыИ не глядишь под ноги,Зализываешь раныИ думаешь о Боге,Сомненья прогоняешь,Волненье унимаешьИ никогда не знаешь,Кого ты обнимаешь.

* * *

Стою, в душе звериной просвет не находя,Над песенкой старинной слезами изойдя.Не тенор при капелле, раскормлен и усат,Ее мы с мамой пели сто тысяч лет назад.Горланили дуэтом, два брошенных птенца,А думали при этом — синхронно — про отца,Что, мол, кому-то крышка, кранты, как ни крути,А наш-то, докторишка, у смерти на пути.Мы вслух его бранили, грехи его копя,Мы так его любили! Безмолвно, про себя…Из подкаблучной дали, с восточной стороны,О, как его мы ждали! Как были мы верны!Сквалыга-алиментщик, смотавшийся в астрал!Игрок, фигляр, изменщик, он всех нас разыграл!Я сердце заклинаю, чтоб было как броня.Я до сих пор не знаю, любил ли он меня.Ах, белые халаты! Ах, жизни торжество!А жизнь — одни заплаты и больше ничего!Паршивая шарада! Грабительский кредит!Вот смерть — святая правда — слепа и не щадит.

Песенка жертвенных барашков

Монеты света не зароешь,Сна золотого не продашь,Ладонью небо не закроешь,Звезды заветной не предашь,Пусть говорят — не вечно маюСады и головы кружить,Не плачь, не плачь, теперь я знаю:Мы будем жить! Мы будем жить!Где свищут в кущах духи лесаИ ткут зеленое сукно,Где опустившийся повесаЦедит дешевое вино,Где океан хрипит угрозы,Где травы жаркие по грудь,Где окровавленные розыРоняет Бог на Млечный Путь,В потоках воздуха и ливней,Ночных машин, прозрачных рыб,В пересеченьях ломких линийНа грубых гранях древних глыбПребудем мы — вселенской солью,Сильны, как в мае дерева,За то, что нашей скотской больюБыла Вселенная жива.