Роман наконец пришел в себя и, запрыгнув на край гроба, возле которого я стоял, трясущейся рукой пытался попасть монетой в пасть нахцерере, которая уже собралась закусить рукой парня, при этом выплюнув медяки, пока они не растворились в ее пасти, пропитанной едкой слюной, действующей на манер кислоты.
— Да что ты там творишь? Куда ты пальцы суешь, идиот? — Я рявкнул, от чего парень вздрогнул и чуть не свалился в открытый гроб. Я плюнул и, бросив мачете, раскрыл пасть твари. В надежде не остаться сегодня без пальцев рук, схватил ее за раздвоенный язык, не давая тем самым сомкнуть челюсти. Пальцы обожгло, и я запоздало подумал, что нужно было чем-нибудь обмотать руки или взять с собой перчатки, это тело, еще не пропитанное эликсирами, не обладало устойчивостью к слюне чудовища. Неожиданно вой прекратился, а руки твари, которые уже сомкнулись на моих ногах бессильно разжались. Я выпустил язык и сомкнул ее пасть, в которой блестела одиноко засунутая, видимо случайно медная монета.
Я отбросил голову в сторону и пнул тело твари, освобождая себе проход. Княжич спрыгнул с края гроба и присел рядом с телом монстра, которое постепенно начало приобретать человеческие очертания.
— Так, посмотри на меня. В глаза смотри! — я поднял за шкирку парня, который присел рядом с телом сестры, приставляя ее голову рядом с телом. Он повернулся в мою сторону и открыл рот, чтобы что-то сказать, когда меня вновь окатило с ног до головы запахом тлена. Глаза парнишки так и оставались нечеловеческими с вертикальными зрачками.
— Это не она. — Обессиленно отпустил я княжича и пошел подбирать мачете.
— Что? — он посмотрел на свою сестру, которая выглядела словно спящая, целая, будто усопла только что, и не было никакого года разложения. Ну по факту так оно и было.
— Говорю, что это не твоя сестра является причиной твоего недуга. — Подобрал я наконец клинок и, вытерев, вставил его в ножны. — Давай, помоги мне немного.
Я подошел к двум относительно новеньким гробам и потянул крышку одного. Так мужчинка явно непричастен. Полуразложившийся труп в полном одеянии никак не был похож на голодную нахцереру. А вот открыв второй гроб, я увидел то, что мы искали. Вернее, ничего не увидел, гроб был абсолютно пуст.
— А где мама? — задал тупой вопрос княжич — Проводя рукой по дну гроба, как будто пытаясь ее нащупать.
— Мне бы тоже хотелось это знать. — Задумчиво протянул я, изучая царапины от когтей и вмятины, от ударов нежити. — Выбралась она отсюда уже давно.
Не успели мы выйти из склепа, как тут же оказались окружены охраной, медиками и прочим персоналом, что начал осматривать и ощупывать юного княжича.
— Ваша дочь — нахцерера. Но не это главное. — Вздохнул я, подходя к князю. — Не она является причиной. Она лишь часть картины.
— Часть картины? — Поднял бровь князь, оглядывая своего, пока еще живого, сына. — Поясни.
— Это ваша покойная супруга, и у нас есть небольшая проблема. Она полностью трансформировалась и выбралась на поверхность. — Я глубоко вздохнул, всем видом показывая в какой заднице мы сейчас оказались. Причем теперь, это стало глобальной проблемой всей Твери, а не отдельно взятой семьи.
— Ты знаешь, как ее найти? — хмуро поинтересовался Романов.
— Естественно. — Кивнул я. — Нужно просто быть рядом с вашим сыном, скоро она придет его убить.
Глава 10
Дальнейшего разговора в тот моменту у нас не получилось. Увидев, что врачи уже осмотрели Романа, князь, оттеснив всех подальше от себя, поспешил к сыну. Меня же опять посадили в машину и отправили в особняк.
После событий, произошедших на кладбище, прошли почти сутки, во время которых мне дали отдохнуть: помыли, накормили, одели в нормальную одежду, только шлюх на выбор не предложили, без выбора, впрочем, тоже. Но самое главное, я впервые за все время нахождения в этом мире смог выспаться, что позволило привести мысли в идеальный порядок. Хотя сон, конечно, оставлял желать лучшего. Оружие у меня отобрали, а без хотя бы мачете под подушкой, спать было совершенно не уютно. Мне постоянно снились кошмары, по пробуждении я мог вспомнить только давящее чувство бессилия, грусти и какого-то невыполненного обещания.
Так же мне было не совсем понятно, что происходит с княжичем. Специфический запах, берущий свои корни от нацхереры, пропал так же неожиданно, как и появился. Чувствовал он себя хорошо, хотя действие зелья уже давно как должно было пройти, но вот глаза в норму так и не смогли прийти. Сам князь Романов не захотел слишком вникать в подробности пропажи своей покойной или не совсем покойной супруги и только приказал ехать домой. Видимо события последних суток смогли подкосить и его. Ну хоть охраной парня окружил по моему настоянию, и на том спасибо. Так что, теперь юный княжич передвигался исключительно в компании десятка охранников.
На следующий день я проснулся от настойчивого стука в дверь, после чего ворвавшиеся мордовороты из охраны практически сразу проводили меня на аудиенцию к главе рода. Хорошо хоть штаны на этот раз дали надеть. Этих нужно запомнить. Когда начну раздавать долги за хорошее обращение, с ними надо будет помягче. Всё-таки в штанах намного комфортнее. Хотя, думаю я тут такой не один, кого притаскивают на встречу к князю в том состоянии, в котором найдут. В прошлый раз тут все прекрасно лицезрели меня в одних труселях и никакого удивления на их лицах я не видел.
Я рассматривал шикарный кабинет, который с первого взгляда можно было назвать простеньким и довольно аскетичным. Тут не было позолоты, статуэток ангелов с алмазами вместо глаз или же картин, что изображали непонятную мазню и одним своим видом сообщали, что они очень современные и дорогие. Однако благородные породы дерева, из которых была сделана мебель, писчие принадлежности, просто кричащие о статусе хозяина помещения, и многочисленные книги в древних переплетах, в расставленных по стенам стеллажах, могли многое сказать внимательному зрителю. Сначала мне вообще этот кабинет напомнил то место, где открылась мне первая ступень развития, но потом наваждение исчезло, и все встало на круги своя.
Через несколько минут открылась дверь, и в кабинет вошел непосредственно сам князь в сопровождении небольшой охраны из двух человек и сына, которого так же, как и меня вытащили из кровати, и теперь он пытался продрать глаза, только из приличия, не зевая в открытую. Да уж, князь действительно не любит ждать.
— Приветствую вас, Дмитрий. Я надеюсь, вы смогли отдохнуть? — Саркастично обратился ко мне князь, давая понять, что моя конспирация не имеет больше смысла. — Не нужно так открыто удивляться. Я все же глава имперской тайной канцелярии и буквально в тот момент как вы предложили мне свою помощь у меня на столе лежало полное досье на вас.
— Я не сомневался, — скривился я. Всегда недолюбливал подобные организации. Все они обо всех знают, а как предательство или война, так всегда все внезапно. — И что вы предпримете? Посадите меня за решетку, чтобы казнить наследника бунтарей и изгнанников?
— С чего вы это взяли? — князь наигранно удивился. — Вы никому не нужны. Титул у вас забрали, как и все имущество, связей у вас ни политических, ни экономических нет. Это если вы считаете, что на вас кто-то из власти объявлял охоту. Из уважения к вашему отцу, который, между прочим, приходился мне дальним родственником, я скажу только, что смерть вашего отца была действительно случайностью. Где ваша мать, княгиня Морозова, в девичестве Соболева?
— Умерла, — я погрузился в свои мысли, пытаясь вспомнить то, о чем говорили тогда в подворотне, но отсутствие каких-либо женских вещей в съемной комнатке, да пренебрежительное упоминание о ней, просто не оставляло выбора для воображения о ее дальнейшей судьбе. По крайней мере, не в таком месте, как эти трущобы.
— Прискорбно это слышать, примите мои соболезнования. — Кивнул мне князь со стандартным выражением лица, когда аристократу нужно было сделать вид, что он сожалеет. — Так вот, о чем это я. Дмитрий, вы действительно никому сейчас не нужны, чтобы тратить на вас время и гоняться за вами по всей империи. Если только вы не решите создать повстанческое движение, и подорвать императора на площади в день годовщины его коронации. Да и то, замысли вы такое, вас можно было бы много как использовать, можете мне поверить.
— И что вам от меня нужно тогда в этом случае? — вот не верил я ему ни йоту. В мире есть всего несколько истин, но одна из них гласит, что словам властьимущих не стоит доверять. Ну посмотрим, что он скажет. Меня все равно отсюда не выпустят, пока его светлость не выговорится.
— Ты слишком много знаешь о всяких сверхъестественных тварях, знания о которых давно уже были утеряны. Это не удивительно, ведь в роду твоей матери все женщины были ведуньями. Они не могли открыть даже первую ступень, но они знали и ведали довольно много. Ведь это от нее ты узнал все это? — Я попытался изобразить удивление и, немного помедлив, кивнул. В целом, такая теория была мне на руку. — За ночь я навел сводки и удостоверился, что подобные ситуации с разными сверхъестественными существами и тварями начали происходить на территории всей империи, и с каждым месяцем таких происшествий становится все больше, а твари злее. Они почти не уязвимы к магии, они крепки, разумны и приносят опасность обществу. Но, по моему приказу, ко мне в ближайшее время будут доставлены все записи и описания подобных существ, какие оставляли после себя ведуньи. Так что, вскоре мы будем знать о них все. — Князь замолчал, выразительно глядя на меня.
— Да нихрена ты не будешь знать. Тупой как баран! Место занял только потому, что племянник императора, — только самообладание и выдержка, тренированная годами, не позволила мне от неожиданного возгласа вздрогнуть и резко повернуться на знакомый голос его обладателя. На краешке стола сидел мой недавний помощник — лаборант. Все в таком же мятом халате и потертых штанах, он пристально смотрел на меня и улыбался, видимо, радуясь от того, что я увидел его и на этот раз.
— Что вы от меня хотите? — спросил я князя, переводя на него взгляд и стараясь не коситься в сторону сверхъестественной диковины, которую кроме меня никто не видит. — Теперь я для вас бесполезен. Скоро у вас появятся свои специалисты.
— К сожалению, это произойдет не мгновенно. — Недовольно сморщился князь. А решение по поводу сына мне нужно принять прямо сейчас. — Ты обмолвился, что моя покойная супруга княгиня Романова, придет за моим сыном. Ты что-то знаешь об этом? — Княжич, что успел начать впадать в дрему на этих словах вздрогнул и снова прислушался к разговору.
— Я могу только предположить, — я пожал плечами. — Если она нахцерера, то она обязательно завершит то, что начала ваша покойная дочь.
— Мимо, — поморщился лаборант, спрыгивая со стола и абсолютно бесшумно подходя к княжичу, заглядывая ему в глаза. — Это начала отнюдь не девочка. Мамаша — вот кто заварил всю эту кашу. Но она придет, тут, конечно, сомнений быть не может.
— Они никогда не бросают свои жертвы, особенно тех, к которым были привязаны при жизни. Можно сказать, что это такая извращенная трансформация любви. — Продолжил я, сделав вид, что рассматриваю парня, но в этот момент внимательно следил за лаборантом, который крутился вокруг парня и рассматривал его, как какую-то диковинную зверушку.
— Почему в склеп должны были зайти только мы вдвоем? — внезапно задал вопрос Роман, глядя на меня. Лаборант же в это время приложил палец к губам и, возведя взгляд в потолок, о чем-то глубоко задумался.
— Потому что любая тварь может уйти, если почувствует опасность. — Пожал я плечами. — Как правило, она исчезает, когда в помещении вместе с ней находится более двух человек. Я не знаю, что в этот момент происходит, но они словно испаряются, оставляя после себя едкий дым. Именно поэтому во все времена охотники на подобных тварей действовали парами или в одиночку.
— Любопытно. Очень даже любопытно. — Лаборант вернулся к насиженному месту, все еще изображая крайнюю задумчивость на лице, однако, не забывая при этом читать мне лекцию, и совершенно не обращая внимание на то, что мешает мне вести диалог. — Ты знал, что княгиня умерла, когда неудачно прошла ритуал этих отморозков? И только после этого князь обратил внимание на то, что происходит у него под носом и начал на них охоту.
— Понятно. — Оборвал разговор наш князь. — Я принял решение. Через месяц Роман поступит в школу. Я хочу, чтобы в течение всего учебного года ты находился там рядом с ним.
— Что? — я хотел рассмеяться князю в лицо. — Ваша охрана с подобной миссией может справиться гораздо лучше. Пулю в сердце и отсутствие башки некоторые из тварей пережить могут, но это точно даст время вашему наследнику покинуть опасное место. Так что, десяток опытных телохранителей и вопрос решен.
— Охрана не допускается в помещение школы. Все было бы проще, если бы не закостенелость Совета Магов, которые не допускают никого постороннего в свои застенки. Все свои проблемы, юные аристократы должны решать самостоятельно. — Князь поднялся из своего кресла и подошел ко мне. Он сделал передо мной несколько пассов, и я почувствовал, как ошейник расстегнулся и упал с моей шеи ему прямо в руки.
— Я так понимаю, вы решили забрать свою дорогую игрушку? — я потер рукой по шее, понимая, что этот ограничитель или что это было оставил после себя довольно болезненную, хоть и неглубокую рану.
— Подавители нельзя носить слишком долго, тем более, ты должен сам научиться контролировать свою силу, — князь вернулся на место, кладя ошейник перед собой на стол. — Документы на имя Дмитрия Морозова тебе восстановят, права аристократа тоже, никакие обвинения выдвинуты не будут, оплату первого года обучения тебе простят по моему, ходатайству, подавители будут предоставлены по мере необходимости. Считай это платой за работу. Думаю, она более, чем достаточна.
— Отлично. Я так понимаю, что от этого предложения я не могу отказаться? — Ухмыльнулся я, в которой раз убеждаясь, что кто бы в моем мире не сделал имперских карателей, он был чертовски прав, сделав нашу организацию совершенно независимой от аристократов. Мало того, что я получаю за свою помощь практически нечего, так еще и отработать это должен.
— Нет, ты конечно, можешь. — Вернул мне ухмылку князь. — Можешь уходить прямо сейчас. Правда в этом случае ты получишь только свободу. Никакого имени, прав и тем более подавителей. Как правило маги без обучения живут не дольше недели, но я в тебя верю. Ты протянешь, как минимум, в два раза дольше.
— А вот это, к сожалению, правда. — Лаборант вынырнул из своих размышлений и обратил внимание на меня. — Не больше десяти дней, если ты не обучен и не имеешь подавителей. Дальше твоя собственная сила тебя же и похоронит.
— Тогда разговаривать тут не о чем. — буркнул я, поднимаясь на ноги. — Поступаю в школу. Если я правильно понял, то все это время я должен находиться здесь?
— Нет, ты можешь делать все, что захочешь, но никакой охраны, разумеется, я тебе не выдам. Под моим протекторатом ты можешь находиться только на территории поместья, поэтому я не рекомендовал бы вам, Дмитрий, выходить за его пределы. Это сейчас у вас нет врагов, но как только вам вернут права аристократа, то вы станете желанной добычей для очень многих.