Сдаю комнату в коммунальной квартире - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

Глава 1

Что такое цепь неприятностей? Простой пример: вы отдергиваете штору, чтобы оценить погодку за окном и карниз вместе с занавесками падает вам на голову. Само собой, именно эти занавеси висели на массивном деревянном карнизе, доставшемся вам в наследство от прабабушки. Кое-как выпутавшись из штор и тряся ушибленной головой, вы ковыляете на кухню и обнаруживаете, что кофеварка сломалась. В довершение ко всему выясняется: то ли от грохота карниза, то ли от вида погоды за окном, собака уже пописала прямо в обувницу, решив не утруждать вас и себя дальними прогулками.

Если цепь неприятностей состоит из таких мелких бытовых звеньев, все еще можно уладить. Повесить на место карниз, сделать себе растворимый кофе и прополоскать обувь в душистом средстве для мытья посуды.

В моем случае дело обстояло гораздо хуже. Нет, карниз мне на голову не падал. Вчера утром я поставила чашку кофе рядом с ноутбуком и ткнула в кнопку включения, чтобы разложить пасьянс, который поможет мне проснуться. Охлаждающая подставка зашумела и смолкла, ноутбук моргнул экраном, но включаться не пожелал. Он уже пару дней вел себя странно — то перезагружался без видимых причин, то выключался и соглашался работать только после получасового отдыха. Надо было отдать его на профилактику, но отсутствие финансов губило идею в зародыше. Я попыталась справиться с бедой собственными силами — сняла ноутбук с охлаждающей подставки, потрясла, подула в щели и снова включила. Это не дало никаких результатов.

Через час, умаявшись от бесплодного тыканья в кнопку, я позвонила своему бывшему первому мужу. Игнатов работал в фирме по ремонту компьютерной техники, и я пару раз обращалась к нему, чтобы приструнить забарахлившее железо. Бывший первый муж прибыл на мой зов немедленно. Ничего удивительного в этом не было. В свое время я сумела внушить Игнатову стойкое чувство вины за то, что после развода он оставил меня одну с собакой на руках.

Пса Игнатов завел самовольно. Семь лет назад он встретил на улице каких-то знакомых, готовившихся к переезду в столицу. Вещи у них были упакованы, билеты куплены, а мысли витали где-то в районе Кремля и Мавзолея. Полугодовалого Барона они пристраивали в хорошие руки — места в новой, светлой, столичной жизни на съемной квартире для пса не нашлось. Как назло, ни хороших, ни даже посредственных рук хозяевам Барона не попадалось. Казалось бы — красавец колли, иначе говоря, шотландская овчарка, рыжий, с роскошным белым воротником и надменной аристократической мордой, бесплатно — да очередь должна стоять! Но красавца-то надо кормить мясом, вычесывать раз в три дня и выгуливать не меньше двух часов утром и двух же часов вечером. Вот и не нашлось дураков, кроме Игнатова, который собаку по врожденной жадности хапнул, а заботы о нем попытался повесить мне на шею.

Это внесло разлад в наши не очень горячие супружеские отношения. После очередного скандала — смешались и скормленная мной Барону колбаса, и шерсть по всем углам, и мое неумение экономить, и скучная половая жизнь — я собрала вещи и вернулась к маме. Барон, разумеется, остался с «папочкой». Во-первых, кто привел, тот и отдувается. А, во-вторых, при всей моей любви к животным, держать здоровенного кобеля в коммунальной квартире с общей кухней я не собиралась.

Однако Барон никаких материальных и жилищных соображений в расчет не брал. Он просто сбегал от Игнатова, возникал на пороге моей комнаты, с укором на меня смотрел и укладывался спать в углу. Поведение Барона Игнатов расценил как настоящее предательство. Развод, как считал он, может случиться с любым женатым мужчиной. А вот измена пса, считавшегося его собственностью и желавшего уйти к бывшей жене, потрясла его до глубины души. Забирал он Барона раз пятнадцать. Я эти действия поощряла, каждый раз прощалась с псом навсегда и советовала Игнатову гулять с ним только на поводке.

Но Барон не желал жить в одной квартире с педантичным папочкой и когда Игнатов в очередной раз приехал, чтобы его забрать, зарычал и оскалил зубы. Бывший муж выскочил в коридор, издали прочел собаке речь о грехе покушения на руку пригревшую и вскормившую. А на следующий день привез мне сумку с вещами пса.

Так Барон самовольно вселился в мою комнату. Погоревав некоторое время, я утешила себя мыслью, что дети при разводе всегда остаются с матерью. Благо, ни моя мама, ни соседи никаких возражений против Барона не выдвигали. А когда он выгнал из общей кухни невесть как забредшего к нам наркомана, размахивавшего ножом и требовавшего денег, вовсе стал всеобщим любимцем.

Ужиться с Бароном в одной комнате оказалось просто. Шерсть в углах я выгребала, когда мне вздумается, зимой охотно пускала пса спать на диван, потому что с ним теплее, гулять выпускала во двор. Но не забывала раз в неделю звонить Игнатову и напоминать, что собака очень много ест и пугает нервных соседей по коммуналке.

Собачий папочка по мере сил старался загладить свое прегрешение и оказывал мне разные мелкие услуги: забивал гвозди, двигал мебель и занимал деньги без отдачи. За прошедшие годы он успел два раза жениться и развестись, и обнаружил, что по сравнению с остальными супругами я была вполне чистоплотна и экономна, а наша половая жизнь напоминала лубок — без изящества, зато ярко и весело. На предложение «восстановить семью» я ответила отказом, но Игнатов надежды не терял и опекал нас с Бароном по мере сил. Вот и вчера он прибыл ко мне через пятнадцать минут после звонка. Кротко поздоровался с псом, недовольным этим визитом — вот только возьмись за поводок, «папочка»! Осмотрел ноутбук и вынес вердикт:

— Надо чинить, Машенька.

— Чини, — кивнула я.

— Это не по моей части, — открестился Игнатов. — Ты же знаешь, я — программист. А в ноуте начинка полетела. Надо Лешу припрягать.

Разница между Лешей и Игнатовым состояла в том, что Леше надо было платить деньги, которых у меня не было. Я нахмурилась. Спросила у Игнатова:

— А ты сможешь ремонт оплатить? Я без денег сижу.

— Понимаешь, Машенька, — сказал он и покосился в сторону Барона, — я вчера остаток кредита за машину отдал. Сам без копья, думал у тебя на бензин стрельнуть.

— На бензин дам, — вздохнула я. — Это меня уже не спасет. Что же делать, Олег? Пойми, у меня заказы горят! Мне сегодня надо писательнице вычитанную книгу отправить. А я в облако ничего не сохранила, файл на рабочем столе лежит.

— Ну-ну, не расстраивайся, — промямлил Игнатов. — Может быть, все еще не так страшно, как кажется. Я ноутбук заберу, пусть Лешка посмотрит. Попробую уговорить в кредит сделать.

— Да уж постарайся! — потребовала я и внимательно проследила, чтобы ноутбук был удобно устроен на заднем сиденье игнатовской машины.

Меня не оставляло предчувствие крупных неприятностей. Последние три года я не состояла в штате какой-либо фирмы и работала на дому. Вольный стрелок, копирайтер и фрилансер, доходы которого напрямую зависят от количества написанных рекламных текстов, а также макетов этикеток и прочей мелочи, которую я ваяла в фотошопе. Время от времени эту рутину разбавляли заказчики, которым требовалось вычитать электронные книги — подружка подкидывала неграмотных авторов эротических и фантастических романов, путавших «вкупе» и «в купе». И что теперь? Нет ноутбука — нет денег.

Кое-как отвязавшись от писательницы, которая требовала свою книгу, забрасывая меня голосовыми сообщениями, я оповестила остальных заказчиков через мессенджер. Сообщила им, что выполнение работы переносится на неопределенный срок в связи с поломкой техники. Большинство из них были недовольны, а некоторые так вообще хотели, чтобы я вернула им аванс. Вот смешные, с каких шишей спрашивается?

День прошел в тоскливых метаниях по комнате. Томившие предчувствия не давали сосредоточиться на книжках и шариках «три в ряд», и заставили пожалеть о том, что у меня нет ни приличного смартфона, ни телевизора. До этого я прекрасно обходилась ноутбуком, в котором есть и триста каналов телевидения, и ютуб с музыкой и фильмами, и игры, куча игр, прохождение которых тянулось годами. А что теперь? Яркий пример того, что нельзя все яйца складывать в одну корзину. Эх, Маша, Маша…

К вечеру Игнатов сообщил мне, что Леша взялся тестировать мой ноутбук и пообещал перезвонить, как только будет ясно, во сколько обойдется ремонт.

А сегодня последовал удар, сокрушивший все мои надежды. Цепь неприятностей сомкнулась в петлю виселицы.

По телефону Игнатов разговаривал сухо и деловито, рядом явно кто-то стоял. Сумма, которую он мне озвучил, равнялась половине стоимости ноутбука — он у меня был недешевым, чтобы тянуть новые игры.

— Такие деньги? — взвыла я. — И вернете через неделю?! Ты с ума сошел! Это долго и дорого!

— Леша говорит — дешево и быстро, — ответил Игнатов. — Хочешь — обращайся в другую фирму, объявлений по городу навалом. Если считаешь, что мы тебя обманываем.

— Нет, нет, не собираюсь ни к кому обращаться… — моментально осеклась я. — Просто… нельзя ли быстрее, а?

— Майские, — меланхолично напомнил мне Игнатов. — Страна пьет, Машенька.

— Сегодня двадцать шестое апреля! — возмутилась я. — Вы что, уже разминаетесь?

— Мы своими делами занимаемся, — уклончиво ответил бывший первый муж. — Объясни: чинить или возвращать тебе ноутбук?

— Зачем возвращать? — пробормотала я. — Он все равно не работает. Начинайте чинить, Олег. А деньги… деньги я отдам попозже.

— Без проблем, — согласился Игнатов. — Кстати, я тебя заранее поздравляю с днем рождения. Завтра ведь, правильно?

— Правильно, — кисло подтвердила я и долго кивала трубке в ответ на добрые слова, как-то не сообразив, что Игнатов меня не видит. Вскоре поток добрых слов иссяк, и Игнатов отключился, напоследок передав привет Барону.

— Тебе привет от папочки, — буркнула я, швыряя трубку на диван.

Барон шевельнул настороженными ушами. Подумал и громко, с присвистом, зевнул, демонстрируя внушительные зубы. Я потрепала пса по голове и легонько толкнула:

— Иди на место. Иди, кому говорят! Не путайся под ногами.

Барон окинул меня внимательным взглядом. Побрел в свой угол, уложил морду на лапы, закрыл глаза. Это хорошо. Пять минут относительной тишины обеспечены. Отдаленный гул машин и шаги соседей привычны с детства, и сосредоточиться не мешают. Итак, надо где-то добыть крупную сумму, чтобы оплатить починку ноутбука. Из заначки их достать невозможно, потому что заначки у меня нет. Деньги я ухитряюсь тратить, еще не получив, никогда ни на что не хватает. И кредит мне в банке не дадут, я еще прежний, потраченный на стоматолога, не погасила. Заработать временно отменяется. Занять? Как правильно напомнил мне Игнатов, страна пьет. Большинство моих знакомых расписали себе программу майских праздников с традиционным весенним выездом на шашлыки. Тем более что срывавшийся на прошлой неделе снег растаял, как страшный сон и яркое солнце уже ведет подсчет набухающих почек жасмина и сирени. Южная весна славится своей стремительностью. От мороза до цветущих деревьев один шаг, и он уже сделан.

Еще несколько дней — и из города потянутся вереницы машин. Кто-то растворится в дачных массивах, окружающих город плотным кольцом. Затрещат многочисленные костры, на разгороженных клочках земли начнут реветь соперничающие магнитофоны, заглушая ругательства хозяев, обнаруживших ограбленный дом или отвалившиеся за зиму обои. Кто-то двинет дальше, к Черному морю, до которого несколько часов езды, и встретит Первомай на берегу относительно чистых пляжей, любуясь пенными волнами и пиная ракушки. А кто-то останется здесь и пойдет гулять по центральной улице от статуи Ленина возле главного кинотеатра до городского парка, чтобы вкусить порцию шашлыка в одном из открывшихся летних кафе. Все эти развлечения объединяет одно — на них требуются деньги. Нет, ни копейки мне не займут, грустно поняла я, взглянув за окно.

Весна… Завтра мне исполняется тридцать два года. В холодильнике лежат мороженая курица, овощи и две бутылки газировки — презент от знакомого, которому я сляпала этикетку в фотошопе. В кошельке весьма и весьма умеренная сумма. Что же делать? Позвонить маме с бабушкой, меняя роль взрослой и независимой женщины на дочку-внучку-попрошайку? Стыдно. Нет, это оставим на самый крайний случай. Даже на день рождения родительницы подарят мне постельное белье или кухонную утварь, но не деньги. По причине, которую не хочется вспоминать.

В коридоре раздался топот, звон ключей. Щелкнул замок двери напротив. Барон поднял уши.

— Вовка пришел, — рассеянно согласилась я. — Ой, Барон! Какая же я дура! Вовка!..

Я никак не могу привыкнуть к тому, что сдаю мамину комнату, и квартиранты каждый месяц почтительно приносят мне плату за жилье. Наверное, не могу считать себя квартирной хозяйкой, потому что с Вовкой мы проучились вместе с первого по десятый класс. Дрались портфелями, играли в снежки, пробовали первое пиво. После выпускного изредка сталкивались на улице — живем-то в одном районе, здоровались, обсуждали знакомых и расходились в разные стороны. Общих интересов у нас не было, а взаимного влечения мы не испытывали.

Когда под прошлый Новый Год у меня на пороге возник взъерошенный Вовка, комкающий в кулаке вязаную шапочку, я была удивлена. От предложенного чая он отказался и выпалил:

— Машка! Твоя мама по-прежнему у бабули и живет? А то я женился, понимаешь?

— Не понимаю, — призналась я. — Поздравляю, конечно, и мама тоже поздравляет… тьфу! У бабушки она живет, да. А в чем дело?

Вовка промычал что-то невнятное и стал драть шапочку с утроенной силой. Я усадила его на диван и насильно напоила чаем, после чего он начал давать более-менее внятные показания. Я выяснила, что пару месяцев назад Вовка женился на симпатичной девушке из села. Семейная жизнь в одной квартире с Вовкиной мамой не заладилась, а попытки снять квартиру с треском проваливаются из-за отсутствия денег на предоплату.