— Расскажите мне о вашей трудной и опасной службе!
Эпилог
Заместитель прокурора поморщился, глядя на уродливую бурую морду болотника. До чего тупыми бывают иные подчиненные! Одно достоинство — никаким иллюзиям не поддаются. И то наверняка от того, что слишком тупые!
— Я вам повторяю! — повысил голос он. — Произведено дополнительное расследование. Вскрылись новые факты. Принято решение закрыть дело в связи с невиновностью лорда Максимилиана.
— Он виновен, — проскрипел в ответ тупица. — Я допрашивал его через час после задержания. Он не отрицал того, что находился в закрытом мире и воздействовал на жителей недозволенными методами. Есть показания патрульного Каймана, что он видел лорда в этом же мире за три дня до задержания! Есть…
— Патрульный Кайман изменил свои показания, — скрипнул зубами заместитель прокурора. — Между прочим, ему, как и прочим причастным к этой истории, придется нести ответственность за транспортировку голема в закрытый мир! Это же надо было додуматься — натравить голема на одного из самых известных и высокооплачиваемых убеждающих! Счастье, что он лорду Максимилиану только ребра сломал! А если бы шею, как они обычно делают?
— Тем не менее, по закону…
— Вы меня законам не учите! Поедете к лорду Максимилиану, снимете с него повторные показания в присутствии врачей. Повторяю! В присутствии врачебного консилиума! Три врача там должно быть, три, понимаете? Привезете эти показания мне и… в отпуск идите, что ли.
— А розыск лорда Феликса? — не унимался болотник.
— У лорда Феликса сейчас брачный сезон! Про… гм-гм… прогуляется, вернется и сам, как сознательный гражданин, даст показания — был он на месте происшествия, или его с кем-то спутали. Хотите — идите в Прорву на свой страх и риск и там его разыскивайте. Только государство пенсию вашей семье платить не будет! Ясно?
Болотник молча кивнул.
— Тогда выполняйте!
Болотник взял лежавшую на столе папку, поправил форменную черно-белую набедренную повязку и удалился из кабинета. Заместитель прокурора проводил его злобным взглядом.
«Вот так всегда! — горько подумал он. — Деньги — прокурору, а разговоры с идиотами — мне!»
Болотник покинул здание прокуратуры и уселся в служебную машину. Неразборчиво пробурчал шоферу ненавистный ему адрес и откинулся на сиденье. Нельзя сказать, что его плохо принимали в доме лорда. Нет, слуги оказывали ему подобающее уважение, как представителю прокуратуры, но…
Обычно болотник не чувствовал никаких комплексов, находясь рядом с одетыми людьми. Представители его расы покрыты жесткой чешуей и прекрасно обходятся без тряпок, в которые надо заматывать тело. А лапы с когтями все равно невозможно запихнуть в обувь. Рвется обувь. Моментально.
Но лорд всегда окидывал его таким проникновенно-сочувствующим взглядом, что чешуя топорщилась. Ласково спрашивал, не надо ли принести какую-нибудь накидку — ветер на террасе, ветер… И представителю прокуратуры становилось как-то неловко сидеть в кресле в набедренной повязке.
Допросы на дому проводились в связи с травмой лорда. Голем действительно сломал ему только ребра. Но причиной этого были не счастье и редкостное везение — с големом такие вещи не проходят. Обратившийся в свою вторую форму лорд Феликс ослепил его, вырвав глаза. Воистину, возможности исчадий Прорвы безграничны! Ослепить голема… Бр-р-р…
Болотник поднялся по ступеням и уставился на пустые кресла на террасе. Возле кресел мгновенно материализовался один из слуг и провел его в спальню лорда. В воздухе витал запах сердечных капель. Прикроватный столик был уставлен рядами пузырьков и флакончиков. Сам лорд возлежал на кровати в халате, удерживая компресс на лбу. Вокруг него суетились два врача — толстенький человек и миниатюрный богомол. Третий врач — крепкий бородатый человек — стоял у открытого окна и с интересом следил за их действиями.
Болотник сухо представился, положил папку на приготовленный для него столик и начал вести протокол допроса.
— Я, представитель королевского прокурора… — монотонно бубнил он. — С позволения и согласия… в присутствии представителей врачебного консилиума… Ваши имена, господа?
— Артур Корнеплод, терапевт, — с достоинством представился толстячок. — Семейный врач, к вашему сведению.
— Свист Цокот, психоаналитик, — прошелестел богомол.
— Ваше имя? — повысил голос болотник, обращаясь к стоящему у окна здоровяку.
Тот отчеканил:
— Питер Грабовский, патологоанатом! К вашим услугам!
«Не врет, — понял болотник, мгновенно отличавший правду ото лжи. — Но зачем им патологоанатом понадобился?»
— А вы, собственно… — пробормотал он.
— Что вас не устраивает? — взвился толстяк, роняя какой-то пузырек на голову лорду Максимилиану. — Трое врачей? Трое! Пишите протокол!
Лорд убрал пузырек с подушки, выглянул из-под компресса и слабым голосом сообщил:
— Питер — мой бывший одноклассник. Я ему очень доверяю!
«Чем же он богомола подкупил? — призадумался болотник, до которого дошла расстановка сил. — Небось, тоже какой-нибудь товарищ по детским играм…»
Прерываясь на охи, вздохи и причитания семейного врача, болотник начал слушать новые показания лорда. Были они скудными и насквозь лживыми. Выходило, что после того, как леди Джилла сообщила ему о разрыве отношений, он потерял дар речи, память и ориентацию в пространстве. И не представляет, где он был до сегодняшнего утра. Только сегодня, придя в себя в спальне в окружении врачей, он узнал, в чем его обвиняют, и поспешил…
— Позвольте! — завопил возмущенный болотник. — Мы с вами беседовали восемь раз, и все это время вы рассказывали мне совсем другое!
— А ну не шуми у постели больного! — цыкнул здоровенный Питер. — Ему покой нужен! Еще раз голос повысишь, я тебя по стене размажу.
«Третье предложение — чистая правда!» — понял болотник и притих.
— Прежние показания лорда Максимилиана — следствие амнезии и шока, вызванного беспричинным нападением голема, — пояснил болотнику психоаналитик-богомол. — Будучи дезориентированным в пространстве и времени, он не смог противиться произволу властей и беспочвенным обвинениям. Милорд, повторите еще раз, как все обстояло на самом деле.
Лорд Максимилиан снова завел песню об уязвленном сердце и нервном потрясении. Скрипя зубами, болотник принялся записывать всю эту бредятину, причем семейный врач все время заглядывал в протокол и заставлял его правильно выводить медицинские термины типа «амнезия» и «речевой паралич». Лорд Максимилиан время от времени выглядывал из-под компресса и хитро посматривал в их сторону.
Промучившись около получаса — сами показания заняли чуть больше страницы, болотник утер вспотевший нос. Врачи торжественно расписались под протоколом. Питер помог лорду Максимилиану приподняться, вложил в пальцы ручку и дождался, пока тот выведет свой размашистый росчерк. Затем отдал болотнику папку и вручил свою визитную карточку.
— Это еще зачем? — удивился тот.
— Вдруг вам врач понадобится! — проникновенно улыбнулся патологоанатом. — Я беру недорого.
Испытывая огромное желание принять ванну и смыть с себя пережитый позор, болотник захлопнул папку.
— Минуточку! — встрепенулся сидевший в уголке Свист Цокот. — Возьмите врачебное заключение. Вы должны передать его своему начальству.
Он протянул болотнику лист бумаги. Тот мельком пробежал строчки и нахмурился.
— Что значит — просим содействовать созданию условий для возвращения памяти? Что?! Вы хотите, чтобы прокурор помогал ему… — Взбешенный болотник ткнул в лорда пальцем. — Помогал ему получить доступ в тот закрытый мир? Для того чтобы к нему там память вернулась?
— Я тебе уже сказал… — шагнул вперед Питер.
Но сделать что-либо он не успел. Дубовые двери спальни потряс удар. Створки распахнулись. В комнату влетела знакомая болотнику мохнатая псина, неизменно присутствовавшая на всех прежних допросах — прилипла к лорду в закрытом мире, патрульные отогнать не смогли! Залилась бешеным лаем и кинулась на него, пытаясь ударить лапами в живот. Вот уж кого тут не хватало, так это сучки с отвратительным характером!
— Уберите ее! — взвыл болотник, закрываясь папкой. — Отзовите ее, милорд! Это нападение на работника прокуратуры!
— Найда! — радостно заорал больной, отбрасывая компресс. — Девочка моя! Прогулялась? Иди сюда! Иди моя хорошая, брось его. Сейчас завтракать пойдем! Будешь печенку кушать? Будешь?