Райз дал Фелису новую возможность высказаться на следующий вечер. Еще один день, проведенный в библиотеке, остался позади, а за окном номера даже не стемнело — сегодня они вернулись раньше обычного.
— Двадцать пять, — такими были первые слова появившегося Фелиса.
Райз посмотрел на непривычно хмурого некроманта с немым вопросом.
— Мне было двадцать пять лет, когда я начал подготовку к вашему призыву. Тебя интересовал этот момент, — интонации Фелиса звучали на грани учтивости и иронии.
— И что послужило причиной?
— Высшая сила.
Райз изобразил улыбку, Къярт — несколько бледно-розовых лоскутков. История с «высшей силой» надоела даже ему, чтобы остро на нее реагировать, но Фелис, похоже, не собирался от нее отступать. Ну и пусть.
— То, что я хотел рассказать о паладинах, — продолжил Фелис, — в текущий момент не представляет особой ценности. Но в будущем вам стоит извлечь из этого пользу. В частности, это касается тебя, — Фелис посмотрел на Къярта и продолжил: — Не все паладины также враждебны к некромантам, как Раяда. Точнее, не ко всем некромантам. Вы должны были заметить, что паладины не мало пекутся о своем финансовом благополучии. Руководство уж точно. Братство содержится за счет налогов и обязано заниматься поиском и устранением некромантов, умертвий и призванных. Что же касается прочих тварей и нечисти, они предоставляют свои услуги только за плату. За уничтожение всякой мелочи обычно берутся вольнонаемные отряды — меньше цена, и дозваться их проще. Проблем же посерьезнее на самом деле не так уж и много. Вернее, их много, но недостаточно. И зачастую хлопот с ними больше, чем выручки. Поэтому во всех землях Афракского союза и, думаю, за его пределами, есть «ручные» некроманты, о чьем существовании паладинам прекрасно известно. Собственно, они живут и здравствуют именно с их подачи. Не высовываются, не трогают население, как правило, а когда требуется, поднимают какое-нибудь чудище, которое начинает нападать на более-менее богатый населенный пункт. Затем появляются паладины. Тварь побеждена, закрома Братства пополнены. Понятное дело, о существовании «ручных» некромантов известно только некоторым членам руководства.
Фелис замолчал.
— И ты был одним из таких «ручных»? — спросил Райз.
С лица некроманта пропала драматичность, взгляд потемнел, а губы растянулись в улыбке.
— Верхушка Братства — лицемеры, но не идиоты. Они привлекают на свою сторону исключительно слабых некромантов — тех, на кого плевать даже своим. Тех, кто не вхож в ковены, и не может выдать паладинам никакой ценной информации. Иначе некроманты — те, кто не ведет дела с паладинами — быстро прекратили бы подобное сотрудничество. Я ответил на твой вопрос?
— Вполне.
— Касательно пользы в будущем, — Фелис прошел к окну и посмотрел на виднеющуюся над крышами голову змеи. — Учитывая, что Орда будет состоять по большей части из умертвий, Къярту не повредит навык перехватывания контроля. Это достаточно хитрый, но крайне полезный трюк. Без тренировок его не освоить. Слабый, привыкший подчиняться некромант придется очень кстати. Я знаю, где можно найти одного из «ручных». Так что когда ты, Райз, освоишься со своими силами, его следует навестить.
— У нас будет на это время? Разве Орда не собирается напасть через месяц? Или два?
Выстрел наугад на удивление попал в цель.
— Не так скоро. Время еще есть.
— Ты знаешь, когда это произойдет?
Фелису не стоило встречаться с Райзом взглядом. Хотя он наверняка сделал это намеренно, как и намеренно дал прочитать в нем ответ.
— Можешь заканчивать нашу беседу, — ровным тоном произнес Фелис. — Когда вам понадобятся координаты «ручного» — ты знаешь, как меня позвать.
Райз кивнул и убрал ладонь от ладони Къярта.
Разговор оставил после себя странное послевкусие. Он одновременно обнадеживал, наталкивал на мысль, что раз Фелис знает куда больше, чем говорит, возможно, его вера в их победу не так уж и безосновательна. И в то же время Райз не мог избавиться от ощущения, что на его горле медленно затягивается петля.
Последующие три дня были потрачены на карты второго и третьего вторжения Орды. Кроме уже выявленных закономерностей у Райза появилось несколько догадок, но он не хотел делать поспешных выводов. Нужно было проверить несколько источников, упомянутых в хрониках, дополнить карты, и тогда уже говорить наверняка.
Райз больше не видел энергии духа Кары. Скорее всего ей поручили казнить очередного некроманта — из тех, кто не находится под защитой Братства. Интересно, что она сделала бы, узнай о существовании «ручных»? Знал ли о них Регрор, или же он не входил в круг доверенных лиц?
Сотрудничество паладинов с некромантами не удивляло. Человеческая суть — будь то простые люди, стихийные и ментальные маги, честолюбивые церковники и паладины, или правительство Республики — всегда оставалась одной и той же: падкой на власть и деньги, и чем больше была власть, тем меньше ее держатели заботились о нравственной стороне вопроса.
Пока одни не гнушались связываться с врагами государства, приумножая и без того немалое состояние, другие использовали методы заработка, о которых не стыдно было рассказать людям. Волнений такая работа приносила вряд ли меньше, чем сотрудничество с некромантами. Каждое утро, когда Райз с Къяртом приходили в стойла, чтобы устроить гривам прогулку, Гримли смотрел на них так, будто бы днем ранее Райз не повторил уже в который раз, что они здесь еще как минимум на неделю. И, как и всегда до этого, Гримли расплывался в подобострастной улыбке, энергично кивал головой и тараторил о том, каких отличных свиней ему удалось закупить на ужин для гривов.
На качество ухода и правда было грех жаловаться. И хоть шкуры Клыка и Когтя лоснились, а бока заметно округлились, гривы открыто давали понять, что подобное сидение им не по душе, и от ежедневных часовых прогулок проку не намного больше, чем от выгула внутри стойл. Но без них Клык и вовсе отхватил бы Райзу голову. Так что лучше маленькие истерики зверя изо дня в день, чем один раз, но наверняка.
Коготь не слишком отличался от своего брата выдержкой, но все равно казался поспокойнее. Быть может ему передалась часть флегматичности хозяина, которой с каждым днем становилось только больше. И хоть порой сравнение Къярта со снулой рыбой становилось как нельзя уместным, был в этом и положительный момент.
За день до того, как последняя карта была почти закончена, Къярт наконец перестал просыпаться с криком. Кошмары так и не оставили его — Райз видел это по облаку энергии духа, непривычно густому и объемному. То ли Къярт начал понемногу к ним привыкать, то ли взял себя в руки, но теперь он просыпался без единого звука.
Они перелопатили немалый пласт информации, но впереди ждал еще больший. Прежде чем с чистой совестью оставить библиотеку, нужно было изучить годы перед нашествиями. Разобраться, о каких таких признаках скорого вторжения говорил Фелис, и хотя бы приблизится к пониманию того, как исполинам удалось одержать победу.
В то, что поиски последнего увенчаются успехом, Райз не сильно верил. Победа над Ордой — не то, о чем бы умалчивали. И спустя неделю изучения всеразличных донесений, исследований и гипотез — все, что было ясно, это то, что в один момент большая часть Орды исчезла. Это точно не был ее переход в следующий мир-жертву, как случалось до этого. В первое и второе вторжение Орда уходила целиком, не оставляя остатки армий, чьи дезертиры, все, как один, твердили об уничтожении их командования и почти всех сил.
Что тогда произошло, могли знать исполины. Наверняка они-то и приложили к этому руку. И даже не оставили человечеству, которое так яро защищали, подсказки на будущее. Почему они вообще встали на защиту этого мира? Они явно были такими же пришлыми, как и Орда. Быть может, искали себе новый дом, хотя сомнительно, учитывая, что за три тысячи лет пребывания в этом мире они никоим образом не пытались подстроить его под себя. Помогали восстанавливать человеческую цивилизацию после набегов Орды — это да. Но не более. Так зачем тогда они явились?
Движение Орды и чудом сохранившиеся переписи населения свидетельствовали о том, что этот мир всякий раз становился ее охотничьими угодьями. Каждый раз они проходили по землям с самой высокой плотностью населения, самыми обширными и плодородными территориями. И сейчас Райз не мог определиться, плохо или хорошо, то, что Афракский союз лидировал по всем трем показателям. С одной стороны оказаться в самой гуще событий — то еще удовольствие. С другой — не придется далеко ходить.
Райз укрепился в своей догадке, что Орда нападет на Афракский союз, когда газеты, появляющиеся на стойке администратора гостиницы раз в неделю, запестрели заголовками о разгоревшихся на границе боях. Агруа напала на Хепрас, при этом правящая элита утверждала, что именно Хепрас первым проявил агрессию. Король Хепраса же апеллировал к тому, что Агруа не первый год заявляла права на приграничные земли, и вот наконец решилась пойти на эскалацию конфликта.
Парламент Афракского союза резко осудил действия обоих государств и даже стянул к границе войска — в виде предупреждения, чтобы в своей междоусобице они ненароком не зашли на территории, к которым уж точно не имели никакого отношения. Но дальше осуждений и предупреждений дело не пошло. В конце концов, война между соседями в некоторой мере была Афракскому союзу на руку: если не оба государства, то хотя бы проигравшее больше не станет отказываться стать частью союза. И пусть истощенные боями земли мало что могли дать — разве что рынок сбыта и дешевую рабочую силу, — они в любом случае оставались территориями, а их присоединение — еще одним шагом на пути к установлению власти на всем континенте. Будто бы эта власть могла защитить их от Орды.
Чем больше Райз слушал разговоры на улицах и в барах, в которые они с Къяртом время от времени наведывались, тем больше убеждался в том, что во вторжение Орды мало кто верил. В том числе и паладины. Люди не отрицали, что Орда нападет. Когда-нибудь, да, когда-нибудь точно нападет. Но никак не на их веку и даже не на веку их детей и внуков.
А вот Райз скорое вторжение Орды под сомнение не ставил и даже предполагал, где именно оно начнется. Но одного предположения было мало. И пусть проведенные в библиотеке Руферона три недели не прошли даром, день, когда придет пора взяться за отложенную в сторону зацепку приближался. Но сперва Райз собирался потратить еще дней пять на то, чтобы перебрать записи допросов некромантов, пойманных сразу после поражения Орды.
Бумаги находились в подземном хранилище отделения, и Райз хотел поговорить об интересующих его документах с Карой, но с того дня, как девушка выразила желание устроить поединок, она так больше и не появлялась. В голове промелькнула мысль, что тот, кто долго не возвращается с задания, может и вовсе с него не вернуться, но Райз тут же отмел ее.
За неимением другого варианта пришлось обратиться к старику-стражу библиотеки, который, вместо того, чтобы указать им путь к архивам, привел к ним главу отделения. Регрор, хотя его, наверняка, и оторвали от важных дел, не выказал какого-либо недовольства, но и разрешение войти в архивы не дал. Зато поручил старику поднять в закрытую секцию востребованные бумаги и заодно пригласил Енкарт на раут, который устраивало Братство в городской ратуше через три дня. Только для представителей высшего сословия и близких друзей, осознающих всю важность деятельности паладинов.
— Как пить дать, будут трясти кошельки пришедших, — с ухмылкой произнес Райз, когда они в тот же день зашли в лавку обшивающего знать портного, чтобы подобрать что-то на вечер.
— И зачем нам туда идти?
Къярт покачал головой, когда портной, субтильный мужчина с закрученными кольцами усами, попросил его снять перчатки. Уточнив, нужно ли дополнить костюм чем-то подобным, тот продолжил снимать мерки.
— Почему бы и нет? Или у тебя были какие-то другие планы на вечер?
— Нет, — равнодушно ответил Къярт и не стал продолжать разговор.
Впрочем, несмотря на безразличный вид и отсутствие каких-либо оттенков в энергии духа, Райз все равно заметил его недовольство.
— Знаешь, если ты будешь прямо говорить, что тебя не устраивает, станет намного проще, — сказал он, когда они вышли из экипажа на площадь перед ратушей.
— С чего ты взял, что меня что-то не устраивает? — с невозмутимым видом спросил Къярт.
Райз хмыкнул и ничего не ответил.
В своем величии ратуша не намного уступала отделению паладинов. Да, у нее не было десятка корпусов и еще больше гектаров земли в центре, расточительно потраченных на тренировочные полигоны. Но тяжелый фасад, приподнятый над площадью высоким фундаментом, и длинный пролет ведущих к главному входу ступеней ясно давали понять, что именно это — главное административное здание Руферона и по совместительству резиденция наместника.
В свете уличных фонарей — пусть центральная площадь и была истыкана ими, как игольница иголками, — нельзя было в полной мере оценить задумку архитектора, украсившего здание лепниной. Так что Райз решил в оставшиеся пару дней пребывания в городе наведаться к ратуше при свете дня.
Вдоль тротуара выстроилась длинная вереница изысканных экипажей, тех, что находились в собственности приглашенных и должны были дожидаться окончания вечера, а не принадлежащие городским извозчикам, чьими услугами пользовались Райз с Къяртом.
От прошедшего пару дней назад дождя не осталась и следа, и официальный костюм не был тем, что хотелось носить в душном даже после заката воздухе. На то, что внутри ратуши окажутся кондиционеры, рассчитывать не приходилось. Может быть, через пару веков, но душно было сейчас. Райз даже начал подумывать о том, что было бы неплохо, если бы сейчас из-за угла появилось какое-нибудь чудище: собравшаяся знать в страхе бросилась бы кто куда, окруженная голубыми облаками, активация которых хоть немного охладила бы пространство вокруг. Если, конечно, для этого хватило бы концентрации. Иначе все закончилось бы бесполезным в данный момент гашением инерции крупных объектов, что окажутся внутри облака.
Райз пришел к таким выводам в стычке с сожравшими Стева тварями. Тогда же он осознал, насколько сильно полученный дар связан с элементарными законами физики. Страх замедлял движение молекул, злость ускоряла, и в тоже время при переходе пороговой концентрации — в ту или иную сторону — воздействие на материальный мир видоизменялось, пусть основная идея и оставалась прежней.
Райз пробежался взглядом по собравшимся в холле паладинам; отметил Регрора, беседующего с парой гостей — высоким мужчиной, от которого так и веяло снобизмом, и его спутницей, жеманно держащей того под руку. Вокруг них, как акулы вокруг издыхающего кита, наворачивали круги другие пары, и за каждой такой тянулся шлейф из кислотных оттенков зеленого, рыжего, лилового и прочих цветов, от которых начинало рябить в глазах. Немалую же сумму сегодня поднимет Братство. Решение сыграть на желании местной знати покрасоваться перед остальными и блеснуть глубиной кармана било точно в цель.
Кроме паладинов и нескольких десятков гостей в холле были столы, накрытые белыми скатертями с золотыми оборками — классический стиль паладинов — такие же белые блюда с золотой каймой, и только закуски выбивались из общего торжества белого и золотого. Пара скрипок и фортепиано выводили ненавязчивую мелодию, под которую не предполагалось танцевать, зато ходить из стороны в сторону с важным видом — в самый раз.
Глава отделения заметил Райза и Къярта почти сразу же. Он тут же оставил своих собеседников и, провожаемый пристальными взглядами, направился к ним. Дальше приветствий и взаимного обмена любезностями дело не зашло. Похоже, о новоиспеченных Енкартах было известно доброй половине присутствующих, и это знание их явно не радовало. Регрор был об этом в курсе не меньше, чем Райз, и, выказав уважение, он сразу же ретировался — чтобы лишний раз не мутить воду в колодце. А главе отделения не позавидуешь: целый вечер выплясывать вокруг представителей высшего сословия, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, и при этом не умалить достоинство гостей.
Чтобы не привлекать лишнего внимания, Енкарты отошли к одному из столов, вероятно, с наименее привлекательными блюдами, так как больше желающих подойти к нему не нашлось. Райз был уверен, что теперь они и не появятся.
— Кажется, у меня талант не нравиться жителям других миров, даже ничего еще не сделав, — произнес Къярт, когда Райз скользил взглядом от одной пары к другой, и размышлял, хочет ли он что-то сделать с их энергией духа, или нет. Активировать ее точно не стоило, а вот проверить одну теорию вполне себе можно было.
— Им не нравится твое родовое имя, а не ты. Или скорее то, что оно у тебя вообще есть. Впрочем, тоже самое касается и меня.
— Фелис говорил, что никого не волнует кровное родство. Только родовые листы.
— Фелис много чего говорит, — хмыкнул Райз. — Да, когда речь заходит об официальных моментах, родовые листы — во главе стола. Но у человеческой натуры свои понятия, — он покачал головой. — Даже друиды не стеснялись придираться к происхождению.
— Даже?
— Их общество исповедовало абсолютное равенство и братство. А еще «все принадлежат всем» и прочие прелести, — Райз усмехнулся.
Он уже наметил себе цель — приземистого мужчину в очках, чем-то напоминающего владельца стойл. Энергия духа вокруг него была бледнее, чем у остальных, так что Райз забрал зеленую дымку у его собеседников, и окружил ею, как коконом, свой объект для изучения. Не прошло и пары минут, как, до этого отмалчивающийся, мужчина вмешался в разговор и стал что-то бойко доказывать.
— Так с какой целью мы пришли? — спросил Къярт, блуждая взглядом по присутствующим. — Так и будем стоять здесь или…
— Делай, что хочешь. Заведи новые знакомства, пообщайся, — Райз коротко взглянул на Къярта. — Извини, сложно было удержаться, — он улыбнулся. — Как такового плана у меня нет. У нас оказался свободный вечер, а меня подобное времяпрепровождение в предыдущей жизни обошло стороной. Вот и было любопытно посмотреть.
— Разочарован?
— Не сказать, что ждал чего-то определенного, чтобы в итоге разочаровываться. Но думаю, такие вот собрания знати в любом мире выглядят одинаково. В твоем было так же?
— Без понятия. Отец держал меня подальше от подобных мероприятий — чтобы не смущать людей.
— Что ты такого делал? — Райз удивленно приподнял бровь.
— Ничего. Просто был, — Къярт пожал плечами и потянулся к одному из блюд с закусками.
Гости продолжали прибывать, а Райз продолжал свои эксперименты, так что в какой-то момент в холле ратуши стало чересчур оживленно. Но теперь Райз мог сказать наверняка, что, как лишение человека энергии духа могло повлиять на эмоциональное состояние, сгладить его, так и наоборот. Даже не требовалось брать энергию у кого-то другого: можно было использовать вырабатываемую человеком и путем ее концентрации усилить его эмоции.
Даже когда количество посетителей раута увеличилось в три раза, желающих подойти к Енкартам так и не нашлось. Но те и не стремились к общению. Райз уже прекратил забавляться с энергией духа, и уже начал подумывать о том, что еще немного, и он разделит ту же скуку, которая одолевала стоящего с флегматичным видом Къярта, когда среди присутствующих паладинов появилась Кара.
Райз увидел ее уже после того, как ощутил рисунок ее энергии духа, хотя, казалось, в заполняющем доверху холл цветастом озере невозможно было отделить один от другого.
Она была единственной из паладинов, одетым не в привычный мундир, а в платье. Впрочем, в Руферонском отделении женщин кроме нее больше не служило. Среди паладинов они вообще встречались редко, но по несколько человек в каждом крупном отделении все же числилось. Кара же была одна.
Но несмотря на отсутствие мундира, она все равно пришла в цветах Братства — белом платье с золотистой вышивкой. И хоть в нынешние времена в Афракском союзе женская мода находилась в довольно строгих рамках, в стоящей на улице жаре только Кара отважилась надеть платье в пол с длинными рукавами и высоким горлом, почти полностью закрывающим шею — так, что не был показан ни один лишний сантиметр тела. Правда, учитывая подчеркивающий каждый изгиб тела крой, дополнительных демонстраций и не требовалось.
Стоило Каре появиться в зале, и Регрор тут же подозвал ее, стал ходить с ней от одной группки людей к другой и красноречиво представлять девушку — словно бы хвастался драгоценностью. Но Кара не нуждалась в представлении — в зале не нашлось никого, кто не знал бы о руферонском Палаче. Тут и там то и дело вспыхивали голубоватые огоньки опасения, будто каждый третий явившийся был некромантом.
Устроенная главой отделения презентация пришлась Каре не по нраву. Вокруг нее завились алые лоскутки раздражения, но девушка продолжала следовать за Регрором, сдержанно улыбаться и приветственно кивать. Когда же Регрор наконец отпустил ее, она, не долго думая, сбежала на один из балконов.
— Я здесь и сам справлюсь, — под вопросительный взгляд Райза, Къярт придвинул стоящий в стороне стул и уселся на него. — Ты же взгляда с нее не сводишь. Иди, я подожду здесь.
Райз хмыкнул и направился в сторону балкона.
Не сказать, что на улице стало прохладнее, но после духоты зала под открытым небом дышалось несравнимо легче.
— Госпожа Раяда, — поприветствовал ее Райз и занял место в метре от облокотившейся на высокую балюстраду девушки. Больше желающих подышать свежим воздухом не нашлось.
— А, можно просто Кара, — она устало улыбнулась.
— Не нравится устроенный прием? — Райз качнул головой в сторону оставшейся за спиной суеты.
— Просто не согласна с тем, что на него нужно тратить время всем паладинам отделения.
— Должен заметить, что это несогласие не помешало потратить время на то, чтобы выглядеть безупречно.
Едва нахмурившись, Кара посмотрела на Райза. Сначала ему подумалось, что вокруг нее зажглись розовые искорки негодования, но нет. Это был персиковый, цвет веселья. Конечно, руководствоваться подсказками энергии духа было в некотором роде жульничеством, но так как в комплекте с даром не шло кнопки выключения…
Кара усмехнулась и, отведя взгляд, покачала головой.
— Что? — Райз едва сощурился.
— Пытаюсь понять, что с тобой не так. С тобой и Къяртом.
— Не понимаю.
Кара продолжила не сразу.
— Я знаю, что обо мне говорят. Какие слухи ходят. И вижу, как все вокруг смотрят. С жалостью. Неприязнью. Даже страхом, — она оставалась совершенно спокойной, будто то, о чем она говорила, нисколько ее не волновало. Судя по энергии духа, так и было. — Но только не вы двое. Сначала потому, что не знали, — я уж думала таких не знающих и вовсе не осталось — а затем кто-то просветил и вас. Предполагаю, те двое в баре. Паладины не стали бы болтать, а та барышня так смотрела весь вечер, — Кара тихо рассмеялась.
А она наблюдательная. Не самая удобная черта, учитывая находящегося в зале за ее спиной некроманта. Повезло, что последнее задание заняло Кару на две недели. Кто знает, к каким умозаключением она могла прийти, будь они все время на виду. Конечно, бытие некромантом не сказывалось на поведении — уж точно не в случае Къярта — но если полжизни на кого-то охотиться, вполне можно было заиметь чутье, которое и без всяких паладинских сил позволяло чувствовать в человеке некроманта.
— Я угадала? Это были те двое? — Кара снова посмотрела на Райза. Он с улыбкой кивнул. — Ну вот. Вы узнали, но ничего не поменялось. Вот я и гадаю: почему?
Райз на мгновение задумался — не об ответе на вопрос, а о том, стоит ли его озвучивать.
— Если честно, что я, что Къярт знаем истории и куда более… неприглядные.
— Например?
— Неприглядные истории на то и неприглядные, чтобы не говорить о них на подобных вечерах.
Кара не настаивала. У Райза промелькнула мысль рассказать парочку историй, которые мало кто воспринял бы всерьез. Но даже небольшая вероятность того, что Кара могла не просто посмеяться, а задуматься над услышанным, грозила немалыми неприятностями. И Райз ничего не сказал.
— Как продвигается ваше исследование? Составление плана уничтожения Орды? — без тени насмешки поинтересовалась она.
Райз внимательно следил за ее мимикой. Ничего лишнего, только то, что она сама хотела показать. Но после тренировок на Къярте, который предпочитал вообще ничего не выражать, Райзу многого и не требовалось. Даже абсолютный дурак заметил бы в вопросе тончайшую шпильку, сыгранную с совершенно серьезным лицом. В этом приеме Кара дала бы фору даже Къярту.
— Исследование — примерно так, как и ожидалось. План уничтожения — увы, пока никакой конкретики. Считаешь это глупостью? — спросил Райз и добавил, решив не загонять девушку в угол и оставить лазейку: — Разве Братство не собирается сделать то же самое?
Взгляд Кары стал серьезнее, а на губах остался лишь намек на улыбку.
— Братство защищает людей от некромантов и прочей нечисти и отлично с этим справляется. Но Орда… даже исполины смогли победить ее лишь с третьего раза и все равно были уничтожены. У людей не может быть подобной силы.
— И нет никакого тайного оружия? Вообще ничего?
Есть. Нет. Не знаю. Каким бы ни был ответ, даже если бы Кара решила соврать, Райз получил бы свое. Глупо было надеяться, что у Братства за пазухой окажется припрятано какое-то супер-оружие, которое оставили исполины, и они в раз уничтожат Орду. Но оставить непроверенным короткий путь Райз не мог.
Кара прямо посмотрела на него и отрицательно качнула головой.
— Ничего, о чем мне было бы известно, — добавила она. И это была правда.
Кара обернулась на донесшийся из холла звон чего-то металлического о стекло бокала.
— Кажется, все собрались. Господин Рортис подготовил обращение. Тебе лучше вернуться, послушать.
— Къярт потом перескажет, — отмахнулся Райз.
— Это неуважение, — заметила Кара.
— Главе вашего отделения нужны наши деньги, а не уважение. И он их получит.
Кара едва поджала губы, но не стала продолжать. Как и возвращаться к остальным.
В зале наступило молчание, музыка стихла, и голос Регрора отчетливо зазвучал даже на балконе. Он говорил о роли Братства в безопасности Афракского союза, об успехах последних месяцев в уничтожении некромантов и, конечно же, о необходимости поддержки со стороны знати, ведь грядет Орда, и чем большими ресурсами будут располагать паладины, тем быстрее они смогут с ней разобраться. Как Райз и предполагал.
— Ты не веришь в то, что Орда придет вновь? — спросил он, не став дослушивать речь Регрора.
— Можно было бы не верить лет сто назад. Но не сейчас. Только дурак не заметит, что история повторяется.
— И тебя это не беспокоит?
Кара была не столько спокойна, сколько безразлична.
Она пожала плечами и провела взглядом проехавший по дороге экипаж.
— Люди рождаются, а затем умирают. Есть явления, с которыми можно только смириться. Приход Орды раз в тысячу лет — одно из таких явлений. И с этим ничего не поделать. Не в нашей силе. Так какой смысл беспокоиться о том, чего не можешь изменить?
А Кара оказалась той еще фаталисткой.
«Рождаются и умирают», — повторил про себя Райз и хмыкнул. А затем появляется некромант и добавляет третий этап. Но в беседе с Карой некромантов уж точно не стоило упоминать.
Райз обернулся, когда давящее на затылок чувство стало уж слишком навязчивым. И правда, среди буйства красок энергии духа, отчетливо прослеживалось ртутное пятно.
— Боюсь, мне пора возвращаться к Къярту. Он не любит надолго оставаться один.
— Тогда почему не пришел вместе с тобой?
— Он не слишком общительный, — Райз улыбнулся. — Хорошего вечера, Кара.
— Хорошего вечера, Райз.
Он ушел прежде, чем желание станцевать на острие ножа или желание какого иного рода не толкнуло его на какую-нибудь глупость, вроде галантного поцелуя руки на прощание, после которого должно было последовать воплощение брони паладина. Конечно, Райз не считал, что Кара станет призывать броню прямо на устроенном Регрором рауте, но аргументировать этим свой побег было удобно.
Къярт сидел на том же стуле, с тем же спокойным видом, и единственным, что изменилось, была окружающая его стальная взвесь.
— Что такое? — спросил Райз сразу же, как только подошел.
— О чем ты?
— Къярт, не придуривайся, я же все вижу.
— Мне уже и похандрить немного нельзя, чтобы ты не бежал ко мне со всех ног? — несмотря на резкость слов, Къярт оставался спокоен. Во всяком случае, алых вкраплений в дымке вокруг него не появилось.
— Ничего себе у тебя хандра.
Одним коротким импульсом Райз разогнал облако тоски в стороны и тут же отметил, как переменились лица тех, кого оно задело. Будто бы пару десятков человек одновременно вспомнили что-то, что основательно портило им жизнь, но тут же прогнали наваждение.
— Хочешь уйти отсюда?
— А ты уже закончил все свои дела?
Они обменялись долгими взглядами. В моменты подобные этому Райзу казалось, что, окажись под рукой столовый нож, и они бы сцепились, как в первый раз. Без злости или неприязни, а просто потому что, почему бы и нет.
— Пошли уже, — Райз нетерпеливо мотнул головой. — Уже глаза режет от этой феерии красок.
— Тебе нужно больше работать над контролем своей силы.
— И это мне говорит любитель носить перчатки в тридцатиградусную жару.
Ни с кем не прощаясь, они покинули ратушу.