Райз нашел Фелиса там же, где встретил впервые — в кресле с чашкой чая в руках.
— Даже быстрее, чем я предполагал, — тот расплылся в улыбке.
Когда Райз и следующий за ним мрачной тенью Къярт спустились по лестнице, на лице мужчины не осталось и намека на радость.
— Это что еще такое? — Фелис скользнул взглядом по ране на груди Райза и уставился на Къярта, как на глупого ребенка, разбившего любимую вазу. — Твоих рук дело?
Претензия, высказанная Фелисом, была настолько же неуместна, насколько болезненна для Къярта. И пусть тот держал себя в руках, Райз уже знал, что означают те или иные перемены во взгляде парня.
— Отвали от него, — грубо сказал он, размышляя о том, что и, главное, зачем творит Фелис. — Лучше потрудись объяснить, что здесь вообще происходит. От начала и до конца.
— Конечно, — Фелис поставил чашку на стол. — Я расскажу вам все, — он положил руки на подлокотники кресла, вот-вот готовый встать, и замер. — После того, как восстановлю твою оболочку, и ты переоденешься в подобающую одежду.
— Нет. Ты начнешь говорить сейчас.
— С чего ты взял, что можешь вот так дерзить и указывать мне? — удивился Фелис.
Его взгляд потемнел, и Райзу показалось, что еще немного, и Фелис напомнит, что именно его слово будет последним, но тот смолчал. Как Райз и думал.
Он мог бы обойтись без давления и игр с огнем, но раз представилась удобная возможность, почему бы ей не воспользоваться? Каким бы ни был исход, он так или иначе сыграл бы ему на руку: подчини его Фелис, и Къярт бы увидел, что они и правда в одной лодке, что в будущем предоставило бы больше пространства для маневров. В противном случае — как Фелис и поступил — это послужило бы первым кирпичиком в стене уверенности парня, что даже при проигрышном раскладе Райз контролирует ситуацию.
— Пусть будет по-твоему, — черты Фелиса смягчились. — Займемся твоим внешним видом позже. Но я буду настаивать на том, чтобы переместить нашу беседу за обеденный стол. Прояви благоразумие, Райз: тогда как ты пришел в себя меньше часа назад, Къярт уже три дня не притрагивался ни к еде ни к воде.
Райз коротко взглянул на парня. Судя по его скорости и силе во время их драки он даже не подумал бы, что Къярт устроил трехдневную голодовку.
— Хорошо, — согласился Райз.
— Следуйте за мной.
Фелис улыбнулся и, наконец покинув кресло, направился к двери. За ней располагалась длинная галерея с широкими и светлыми окнами, обрамленными собранными в складки шторами. По ту сторону окон желтая полоса дороги змеей сползала с холма, на котором и стоял особняк, уводила вдаль, мимо лугов и леса, местами почти скрывающего ее от глаз, к поселению, что едва виднелось на горизонте.
Миновав несколько закрытых дверей, Фелис привел их в столовую — по размеру куда меньшую, чем ожидалось. И пусть за обеденным столом без какого-либо стеснения мог разместиться десяток человек, между спинками кресел и стенами оставалось немногим больше пары метров. А несоответствие площади комнаты высоте потолка, к которому тянулся горбатый дымоход камина, и вовсе превращало комнату в колодец, чему немало способствовало отсутствие даже захудалой форточки.
— Прошу, — Фелис указал рукой на кресла, приставленные к середине стола друг напротив друга, сам же уселся во главе.
Закрытая прежде дверь, спиной к которой сел некромант, распахнулась, будто бы только и ждала, когда все займут свои места. Пара скелетов, несущих в каждой руке по блюду, Райза не удивила, а вот Къярт смотрел на них так, будто бы они были порождением опьяненного дурман-травой разума.
Поставив блюда на стол, скелеты скрылись за дверью, и почти тут же вернулись: один — с двумя тарелками и столовыми приборами к ним, второй — с чайником и единственной чашкой для Фелиса.
— Надеюсь, вас устроит скромная трапеза, — елейным голосом произнес тот, когда скелеты закрыли дверь с другой стороны.
— Фелис, — напоминая, что все еще ждет объяснений, спокойно произнес Райз. Все же лишний раз наглеть не стоило.
— Да, конечно. Начнем, пожалуй, с самого начала, — Фелис налил чай в чашку и подул на него. — Примерно каждую тысячу лет на этот мир нападает Орда. Это происходит так давно, что не сохранилось ни одной записи о самом первом вторжении. Но это не имеет значения. Куда более важно то, что каждый раз Орда уничтожает по меньшей мере половину всего живого. Однако три тысячи сто шестьдесят пять лет назад, когда Орда вновь устроила жатву, появилась надежда, что этому придет конец. В наш мир пришли исполины. Неизвестно, откуда они явились — скорее всего из другого мира так же, как и Орда. Хотя некоторые утверждают, что видели, как они выходили из океана. Их было немного, какие-то три сотни, но их мощь позволила сдерживать Орду, пока той не пришло время уходить.
Наступило несколько веков покоя. Исполины — а осталось их чуть больше, чем двести — помогали возводить города, восстанавливали разрушенные Ордой территории. И когда две тысячи триста семьдесят три года назад она вернулась, снова дали ей бой. Но победить ее не могли даже они. Только потянуть время, измотать, дать людям возможность бежать с земель, по которым проходили полчища мертвецов. После Второй Великой Войны исполинов осталось меньше сотни.
О них самих мало что известно. Хоть исполины и оберегали человечество на протяжении тысяч лет, они редко вступали с людьми в непосредственный контакт. Но то, что у них не появлялось потомство, было очевидно и без общения.
А тысяча триста двадцать два года назад исполины уничтожили вернувшуюся Орду. Три года она сеяла смерть и забрала жизни почти всех оставшихся исполинов, но затем…, — Фелис сделал паузу. — Затем оставшиеся в живых исполины уничтожили ее. Неизвестно, что именно тогда произошло, и как им это удалось. Неоспоримо только одно: после всего множества вторжений Орда была побеждена, пусть исполинам и пришлось заплатить за это своими жизнями — всеми до последней.
Фелис сделал неторопливый глоток и продолжил:
— За прошедшее тысячелетие пришлось пережить не один голод и не одну войну за ресурсы, но сейчас, можно сказать, все вернулось на круги своя. Поля снова дают богатый урожай, а леса полны дичи, города едва поспевают разрастаться вслед за увеличивающейся популяцией, семимильными шагами движется наука. Планета восстановилась достаточно, чтобы новой Орде было чем поживиться. И она уже на пороге.
Фелис улыбнулся уголком рта, исподлобья посмотрел на Райза.
— Когда исполины разбили Орду, по большей части состоявшую из мертвецов и поднявших их некромантов, последние разбежались кто куда. Именно от тех, кто попался в руки рожденному на пепелище государств Братству паладинов, и стало известно, что это была лишь временная победа. Пройдут века, может даже тысячелетия, но рано или поздно пожалует другая Орда. Некроманты же будут ждать этого момента, чтобы примкнуть к ней. Не те, что пришли с поверженной Ордой, а те, кому они передали силу, и их потомки. Хотя не удивлюсь, если кто-то из них — из первых — оказался достаточно умелым, чтобы сохранить себе жизнь на протяжении столь долгого времени. В таком случае их ожидание подходит к концу: на протяжении последних семи лет происходят события, знамения, предвещающие скорый приход Орды. Думаю, ее пришествие — вопрос пары лет, не более. И в этот раз на этих землях не будет исполинов, которые смогут дать ей отпор. Все, что от них осталось у человечества — их останки и скрытая в них сила, лишь малую часть которой смогли подчинить себе паладины. Они уверяют, что смогут отстоять земли, но их сила — ничто по сравнению с мощью Орды.
Фелис замолчал и всецело посвятил себя чашке чая.
— Так и чего ты хочешь от нас? — спросил Райз.
— Я это уже говорил тебе, и не раз, — Фелис вздохнул. — Я хочу, чтобы вы разобрались с Ордой, когда та явится.
Скрестив руки на груди, Райз откинулся на спинку кресла. Невероятно хотелось съязвить, но сейчас для этого было не лучшее время. Вряд ли Фелис — идиот, которого нужно тыкать носом в абсурдность его предложения. А значит у него есть более-менее рабочий план, который учитывает все моменты. Еще оставалась вероятность, что он попросту свихнувшийся некромант, и Райз пока не мог решить, какой из раскладов хуже.
— Опустим пока детали, — он с прищуром посмотрел на Фелиса. — Ты сказал, что некроманты были частью Орды.
— Да. Именно они принесли искусство возвращать умерших в этот мир.
— И ты один из них.
— Нет, я буду несколько помоложе, — Фелис расплылся в слащавой улыбке. Прочитав на лице Райза недовольство прозвучавшей вместо ответа шуткой, он улыбнулся еще шире, обнажив зубы. — Но да, я — некромант, хоть и считаю это понятие несколько однобоким и даже пошлым. Мне больше импонирует определение «реставратор». Стоит разделять искусство, величественное искусство, и всю ту мышиную возню, которой занимаются…
— Почему ты хочешь остановить Орду, а не присоединиться к ней? — Райз прервал Фелиса прежде, чем его речь превратилась бы в нескончаемый поток сознания.
— Почему бы и нет? К Орде стремятся примкнуть те, кто достаточно умны, чтобы понимать, что с подобной силой им не совладать, и достаточно самолюбивы, чтобы верить, что Орда примет их в свои ряды, а не переработает на корм, как всех остальных. И в тоже время, недостаточно…, — Фелис задумался, подбирая подходящее слово, — недостаточно прагматичные, чтобы постичь простую истину: на любую силу всегда найдется большая, — он стер с лица брезгливость и добавил будничным тоном: — К тому же, не Орда строила этот мир, значит не ей его и разрушать.
Фелис замолчал и перевел взгляд на Къярта. За все время тот не пошевелился и не издал ни единого звука. Он даже не смотрел на Фелиса. Райзу был знаком этот взгляд, уткнувшийся в черную кайму по краю белого фарфора тарелки, а на деле — не замечающий даже ее. Услышал ли парень хоть одно прозвучавшее здесь слово?
— Я был бы крайне признателен, если бы ты наконец поел, — процедил Фелис. — Мне приходится тратить уйму энергии, которой нашлось бы куда более уместное применение, чем поддержание твоей оболочки, пока ты устраиваешь голодовку.
Похоже, мысли Къярта были где-то далеко, и все сказанное Фелисом прошло мимо него.
— Къярт, — позвал Райз, и тот нехотя поднял на него взгляд. — Пожалуйста.
Парень уступил и, взяв вилку с длинными тонкими зубцами, принялся насыпать в тарелку мясное рагу.
— Славно, — даже не попытавшись добавить в интонации одобрение, произнес Фелис. — Тебя, Райз, это тоже касается.
— Я не голоден.
— Да что же за упрямое невежество! — некромант вспыхнул внезапно, будто масло, в которое упала тлеющая спичка. — Ты хоть представляешь, каких усилий стоило создать ваши тела? Как думаешь: научный прогресс этого мира достаточен, чтобы хоть на грамм облегчить подобную задачу? Без эмбрионов, даже без крохи генетического материала — абсолютно жизнеспособная оболочка, обладающая всеми процессами, присущими человеческому телу. И ее нужно кормить, поить и укладывать спать по расписанию, даже если ты не чувствуешь в этом потребности. Пока, — запал Фелиса утих так же стремительно, как и появился. — Понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к ней. Я уже говорил тебе это, — произнес он с видом архитектора, размышляющего, а не допустил ли он фатальную ошибку в чертежах, из-за которой только вчера возведенное здание рухнет через пару дней. — Словно дикари, которых пустили в храм. Никакого почтения к чужому труду.
— Я понял, понял. Уже раскаиваюсь в своем невежестве, — поспешил заверить того Райз.
Пока они расправлялись с ужином, Фелис продолжал рассказывать.
Предыдущая Орда по разной информации насчитывала от сорока до семидесяти миллионов голов. Почти все они являлись поднятыми некромантами существами, что населяли миры, которые Орда разрушила прежде. Так что следовало ожидать, что в этот раз ее численность будет не меньше.
Фелис достоверно не знал, зачем Орда опустошает миры. Он не считал, что целью является банальное уничтожение ради уничтожения, скорее сбор ресурсов. Но каких именно и для чего — оставалось загадкой, ответ на которую трудно было найти в обращенных в пепел городах. Возможно, больше информации содержалось в архивах паладинов — тех, что они решили не делать достоянием общественности.
Братство родилось почти сразу после победы на Ордой. Хоть ее и разгромили, уцелевшие некроманты и всякие хищные твари — живые, а не мертвые — продолжали терроризировать сумевший пережить войну остаток человечества. Так что рождение паладинов, отчаянных смельчаков, видевших единственное спасение в освоении силы павших исполинов, было вполне логичным витком эволюции. Сначала появились небольшие разрозненные отряды, но за пару десятилетий они собрались под одним руководством и создали всемирную структуру, что оберегала человечество и по сей день. Но несмотря на ее влияние, двадцать тысяч разбросанных по четырем континентам бойцов, пусть и наделенных сверхчеловеческими способностями, будут вмиг сметены Ордой, в чьем распоряжении наверняка окажутся солдаты не хуже. И даже объединенные армии государств им не помогут — только станут легкой добычей для некромантов, уже начавших поднимать головы.
О скором пришествии Орды свидетельствовали не только появляющиеся повсюду чудища, которых никто не видел прежде, и которых вообще не должно было существовать. За последние семь лет между государствами, до этого старательно хранившими пусть и худой, но мир, началось одиннадцать войн, шесть из которых окончились полным разгромом одной из сторон и ее поглощением победителями, которые, в свою очередь, не собирались останавливаться на достигнутом. И пусть подобное происходило среди мелких держав, однако земель любой из них хватило бы, чтобы стать отправной точкой для Орды. А миллионы погибших послужили бы отличным пополнением ее рядов.
— Ступайте за мной, — приказал Фелис, как только тарелка Райза опустела. Къярт закончил с трапезой раньше и вернулся в изначальное, лишенное интереса ко всему происходящему, состояние. — Сил моих больше нет смотреть на это безобразие.
Сказав это, Фелис, превозмогая себя, вновь взглянул на порез на груди Райза и встал из-за стола. Ножки кресла негодующе проскрежетали по полу.
Когда они оставляли столовую, пара скелетов уже суетилась, убирая тарелки и блюда.
— Как они двигаются? — спросил Райз, когда туфли Фелиса застучали каблуками по лестнице, ведущей на первый этаж. — У них нет ни мышц, ни связок.
— Печати держат кости вместе, они же приводят их в движение.
— Зачем использовать скелет, если можно заставить двигаться что угодно?
— Не что угодно. Из «чего угодно» получится голем, а не умертвие. Для голема печати должны определять не только поведение, но и логику движения. Слишком много мороки, чтобы подобным сейчас вообще кто-либо занимался. Печати же умертвий используют знания каждой клетки об организме и заменяют недостающие элементы. Это проще, хоть и доступно только тем, кто имеет дар, позволяющий активировать печати.
— Некромантом может стать не каждый?
— Некромантами рождаются, а не становятся, — хмыкнул Фелис и толкнул украшенную богатой резьбой дверь из темного дерева.
Окна комнаты — уже привычно узкие и высокие — выходили во внутренний двор. Бледные лучи света падали на узкий каменный алтарь, на выстроившиеся вдоль стены шкафы и столы с коллекцией реторт, мензурок, склянок, бутылей с фигурным горлом и содержимым всеразличных цветов.
За одним из столов, склонившись над выложенными полукругом раскрытыми книгами и ворохом бумаг сидела девушка. Черноволосая, коротко и неряшливо остриженная, будто ребенком, которому в руки попались ножницы; худощавая, как девочка-подросток, у которой еще даже не начала оформляться грудь — она больше походила на хлипкого паренька. Но стоило ей поднять голову и взглянуть на вошедших, как образ хрупкой девушки тут же испарился. И пусть идеально овальное лицо, с пухлыми губами и широким разлетом бровей, служило отличным обрамлением узким, будто бы прищуренным глазам, всю его изысканность рубила на корню надменность, что пропитала каждую черту.
— Ашша, ты перестала различать одежду для гостей и для слуг? — даже не взглянув на приподнявшуюся со стула девушку, сухо спросил Фелис.
— Нет, мастер Истлен, — не менее сухо ответила та.
— Тогда как ты объяснишь его внешний вид?
— Слуга одет, как слуга, — процедила Ашша и смерила Райза взглядом, которым в пору было колоть камни.
— Вздорная женщина, — сказал, как сплюнул, Фелис и махнул рукой на алтарь. — Сними эти лохмотья и ложись.
— Я? — с полуулыбкой спросил Райз.
— Ты видишь здесь кого-то еще в лохмотьях? Мне нужно повторить, или сделаешь, как велено, по доброй воле?
— Сделаю.
На ходу стягивая тунику, Райз приблизился к алтарю. Белый, иссеченный редкими перламутровыми прожилками камень не вызывал доверия. Но иного пути не было. Райз отметил, что не всякая фраза Фелиса, звучащая как приказ, вынуждала его тело повиноваться, но не сомневался, что тот не постесняется вновь подавить его волю, если это потребуется.
Не найдя, куда деть тунику, он бросил ее на край алтаря и сел рядом.
— Убери, — велел девушке Фелис. — И подай чернила.
Ашша выполнила указание без промедления, хотя ее полный высокомерия взгляд и поджатая нижняя губа более, чем красноречиво, сообщали, что она предпочла бы неделю убирать в свинарнике, чем даже раз приблизиться к Райзу и тем более коснуться его вещей.
— Ты тоже восставший мертвец? — с вежливой улыбкой поинтересовался Райз.
Он мог бы задать тот же вопрос и Фелису, но раз девица даже не пыталась скрыть неприязнь, Райз не мог лишить себя удовольствия сыграть на этой ее слабости.
Ашша надменно фыркнула и бросила скомканную тунику в мусорную бочку в углу.
— Значит, некромант? — предположил Райз.
— Это было бы неразумной тратой усилий, — с кислой миной произнес Фелис и взял протянутый Ашшей толстый стержень, на конце которого находилось перо для письма. — Ашша — мастер печатей. Ложись.
— Не слишком ли молода, чтобы зваться мастером? — спросил Райз и нехотя подчинился.
— Она талантлива, — Фелис навис над ним со стержнем в руке и придирчивым взглядом осмотрел рану на груди. — А теперь не дергайся. Больно не будет.
Даже среди друидов Райзу удавалось избегать участи подопытного. И как бы некоторые представители их племени не пытались втоптать его в грязь, он никогда не оставлял нападки неотвеченными. Сейчас же, вытянувшись на алтаре в полный рост, он чувствовал себя ощипанным гусем на разделочной доске — такой же беспомощный и выглядящий по-дурацки с покрытой мурашками кожей. Камень под обнаженной спиной казался еще холоднее, чем пол поместья.
Фелис склонился ниже и прижал наконечник стержня к коже. Все, что Райз почувствовал — это холодное, влажное прикосновение пера, оставляющего на коже пурпурный след.
— Для печатей используется различная основа, — поучительно произнес Фелис и посмотрел на Къярта, застывшего у двери неподвижным изваянием. Его взгляд больше не был направлен в пустоту — теперь он неотрывно следил за некромантом. — В основном это зависит от назначения. Для печатей, которые заживляют живую или мертвую плоть, если они временные, лучше использовать легко разрушаемые чернила, например, из виноградных косточек. Чтобы печать стала чем-то большим, чем просто рисунком, чернила необходимо обогатить энергией. Эссенция жизни подходит практически для любых целей, но и является одним из самых дорогих ресурсов.
— Печати может использовать кто угодно? — поинтересовался Райз.
— Помолчи пока, — жестко сказал Фелис, перестав водить стержнем. Вздохнув, он все же ответил: — Если они наносятся чернилами, как правило, да. Конечно, всегда есть исключения. Но в большинстве своем — да, может использовать кто угодно, если есть правильные чернила.
Райзу оставалось только терпеть. Рана на груди была всего лишь царапиной, чтобы так с ней носиться. Но пока решения принимал не он, и это злило.
— Последний штрих активирует печать. Так же, как и с контурами, — Фелис снова обращался к Къярту. — Опять же, не всегда. Некоторые печати требуют дополнительных действий. Но сейчас это неважно.
Когда Фелис завершил рисунок, печать тихо зашипела, словно вылитое на слабо разогретую сковородку яйцо; по груди растеклось тепло, а края раны начали зудеть.
— Печать передает энергию телу и стимулирует клетки к ускоренной регенерации. Если речь идет не о мертвой плоти. С ней все несколько сложнее, — Фелис выпрямился. — Можешь подниматься. Дальше печать сделает все сама.
Райз не без облегчения вернулся в вертикальное положение и посмотрел на грудь. Рана и впрямь затягивалась на глазах, часть поврежденной кожи отшелушивалась, часть срасталась с участками рядом; очертания печати постепенно блекли, пока и вовсе не исчезли, оставив на коже лишь легкое покраснение.
— Довольно удобный способ лечения, — заметил Райз. — Медицина, должно быть, процветает.
— Исцеляющие печати — вне закона. Для них подходит только эссенция жизни. Сам догадаешься, как некроманты ее получают, или мне подсказать?
Райз в подсказках не нуждался.
— Ты говорил, что для временных печатей нужны легко разрушаемые чернила. Значит, есть и постоянные? — спросил он, чтобы поскорее перевести тему на что-то, за чем не стояли бы человеческие жертвы, от упоминания которых лицо Къярта превратилось в камень.
— Да, но они затратны, так как требуют постоянной подпитки энергией. Как правило их используют, чтобы повысить выживаемость поднятых.
— В нашем случае решил не тратиться? — усмехнулся Райз.
— В вашем случае, — с нажимом произнес Фелис, — они не должны были понадобиться. Я не думал, что Къярт в первую же вашу встречу устроит драку. Хотя стоило это предвидеть.
— Не он ее начал.
— Да. Къярт никогда не начинает первым. А вот заканчивать у него получается отменно.
Фелис жестом подозвал Ашшу и отдал ей стержень.
— Кажется, я просил тебя отвалить от него, — Райз понизил голос.
— Прикуси язык, — словно кошка, защищающая потомство, зашипела Ашша. — Не смей говорить с мастером в подобном тоне. Своим скудным умишком ты даже представить не можешь, какая честь тебе оказана.
Райз устало вздохнул.
— Ашша, — ледяной тон Фелиса заставил девушку вздрогнуть, — проводи Райза и Къярта в их комнаты. И позаботься, чтобы у них была свежая одежда. Подобающая одежда. Довольно с меня твоих фокусов.
— Слушаюсь, мастер Истлен, — она покорно склонила голову, но не перестала исподлобья сверлить Райза полным бессильной злобы взглядом.
Час от часу не легче. Становящееся все сильнее ощущение, что его, как кота, только-только выбравшегося из мутной реки на берег, даже не дав перевести дух, схватили за шкирку и вновь швырнули в воду, омрачало радость возвращения из мертвых.
— Завтра с утра вы получите свои силы, — сообщил напоследок Фелис. — Понадобится время, чтобы освоить их в полной мере, так что чем раньше начнете, тем лучше. А сейчас вам нужно отдохнуть и поспать. Без возражений.
Райз безразлично пожал плечами. Къярт по своему обычаю даже не моргнул.
— Идите за мной, — процедила Ашша и направилась к выходу.
— Доброй ночи, Райз, — сказал ему в спину Фелис.
Райз оставил пожелание без ответа.
Оказавшись на площадке второго этажа, где он впервые встретился с Фелисом, Ашша не стала подниматься выше, а направилась к двери, скрытой за лестницей, что вела в другое крыло здания. По левую руку потянулся ряд закрытых дверей, по правую же шла глухая стена, украшенная светильниками с зажженными свечами и картинами, в ярких красках описывающих пейзажи долин и устьев рек так, как они выглядели бы с высоты птичьего полета.
Ашша остановилась у одной из дверей и посмотрела на Къярта: без неприязни или каких-либо иных чувств. На ее лице осталась только надменность, которую девушка носила вместо макияжа.
— Твоя комната, — произнесла она и открыла дверь.
Не дожидаясь, пока Къярт войдет, она зашагала дальше. Замерев у соседней двери, она одарила Райза презрительным взглядом.
— Я понял, — усмехнулся он и сам открыл дверь.
Прислонившись затылком к резному дереву, Райз слушал, как затихают шаги Ашши.
Эти покои выглядели куда богаче предыдущих. Достаточно просторные, чтобы вместить широкую кровать с балдахином, письменный стол и обшитый бордовым бархатом стул, секретер, платяной и даже барный шкафы. Пол у кровати покрывала гигантская шкура без головы. Панорамное окно, шириной почти в половину стены, смотрело на почерневший в сумерках лес.
Сразу у входа находилась еще одна дверь. Она вела в ванную комнату, оплетенную трубами из металла, похожего на медь. Здесь был и глубокий умывальник, высеченный из цельного, черного с белыми прожилками камня, и такая же ванная и даже душевая, отделенная от всего остального помещения стеной из перламутровых полупрозрачных блоков. Вместо окна на стене висело зеркало в полный рост, рядом стоял столик.
«Почти что Республика», — промелькнувшая мысль вызвала у Райза усмешку.
Ашша вернулась куда быстрее, чем он думал. Райз вообще не ожидал увидеть ее сегодня, так что когда девушка появилась на пороге ванной комнаты со стопкой аккуратно сложенной одежды в руках, он встретил ее удивленным взглядом. Ашша застыла, и Райз был уверен, что еще немного, и она просто разожмет пальцы и уронит вещи на пол. Но в итоге переборов себя, девушка прошествовала мимо, положила одежду на стол, и, не промолвив ни слова, вышла из комнаты.
Райз посмотрел на свое отражение в зеркале. Грудь и живот были испачканы в запекшейся крови.
Потратив какое-то время на то, чтобы выровнять температуру воды, в итоге Райз оставил эти попытки. Все же сравнение с Республикой было поспешным.
В этот раз Ашша и правда принесла одежду получше. Ограничившись беглым осмотром местных тканей, Райз оставил вещи на столике и вернулся в спальню. Он не чувствовал усталости, но вытянуться на мягкой перине, накрытой пахнущей мылом простыней, оказалось куда приятнее, чем он предполагал.
Даже очутившись Проклятый знает где, с перспективой потоптать здешнюю землю не дольше, чем позволит появление Орды, снова жить было здорово. Происходящее, больше похожее на сон, все еще слабо укладывалось в голове. К собственному неудовольствию Райз вынужден был признать, что растерян. Все, что он делал в жизни, прежней жизни, было направлено на защиту Огнедола. Он четко знал, что живет только для того, чтобы одержать победу над друидами, и когда эта цель будет достигнута, он отдаст свою жизнь в обмен на освобождение младшей сестры от родового проклятия. Он никогда не думал о том, что будет после того, как друиды перестанут представлять опасность для его родины. Не допускал даже мысли об этом. Ведь для него никакого «после» не существовало.
Но оно появилось. Одно только осознание, что теперь он сам волен распоряжаться своей жизнью, пьянило. И пусть над ним сейчас нависала воля Фелиса, а впереди ждала Орда — это всего лишь пара препятствий, стерев которые он наконец сможет вдохнуть полной грудью.
Сон не шел. Роящиеся в голове мысли не давали уснуть, и, похоже, не только ему. Приглушенные шаги Къярта по ту сторону стены не затихали ни на миг. С назойливостью метронома они отмеряли секунды.
Райз слез с кровати и скривился, когда успевшие отвыкнуть от холода стопы прилипли к ледяному полу. За окном, как и в комнате, стояла глубокая, обернутая в тучи ночь. Пошарив руками по столу, Райз отыскал спички и зажег совсем еще новую свечу в подсвечнике с оттиском еловой ветви на боку.
В платяном шкафу обнаружилось несколько пар обуви. Натянув низкие ботинки из мягкой кожи и одевшись в принесенные Ашшей вещи, Райз взял подсвечник и вышел из комнаты. В коридоре никого не было.
Он постучал в дверь Къярта. Шаги смолкли, оставив потрескивание свечи единственным, что нарушало тишину.
— Къярт? — негромко позвал Райз.
— Входи, — ответ прозвучал не сразу.
Его комната была зеркальным отражением спальни Райза. Даже изголовья кроватей соседствовали через стену.
— Как насчет подышать свежим воздухом? — предложил Райз.
— Нам можно выходить из своих комнат?
— Как видишь, я вот вышел, и кара небесная пока что меня не настигла, — хмыкнул он. — Чтобы Фелис там себе не думал — мы ему не рабы.
Къярт меланхолично пожал плечами, выражая безразличее тому, чтобы остаться в комнате или покинуть ее.
— Тогда пойдем.
Вновь оказавшись в коридоре, Райз направился в направлении, которым их привела Ашша.
— Насколько я смог составить карту помещений, и, учитывая размеры наших комнат, по ту сторону должна быть терраса второго этажа, — он качнул головой в сторону увешанной картинами стены. — Осталось найти дверь. А вот и она.
Ведущая наружу дверь обнаружилась сразу за поворотом коридора. Охраняемая с двух сторон кадками с карликовыми деревьями, она оказалась не заперта.
От исполненного ночной свежести воздуха перехватило дух. Встретивший их порыв ветра потушил свечу, и Райз, оставив подсвечник на полу у двери, подошел к перилам.
— Что думаешь об услышанном сегодня? — спросил он, когда Къярт занял место рядом. — Если, конечно, слушал.
— Слушал, — после недолгого молчания признался парень и посмотрел на Райза из-под нахмуренных бровей. — Если все так, как говорит Фелис, и Орда действительно существует, и собирается напасть не через тысячу лет, а в ближайшем будущем, то его желание отправить всего двоих человек разбираться с ней для меня не звучит абсурдно. Как показала жизнь, нужного стечения обстоятельств и одного человека вполне достаточно, чтобы уничтожить планету, — Къярт отвел взгляд и сник с лица. — А тут всего-то какая-то орда.
— Фелис упоминал, что собирается дать тебе силу, требующую навыков управления с большим количеством энергии.
— Замечательно, — казалось, парень уже не сможет стать еще мрачнее, но у него это отлично получилось. — Ему следует подобрать другую кандидатуру. Я не собираюсь становиться причастным к разрушению еще одного мира.
— Нам надо разделаться с Ордой — значит ею и ограничимся. Можешь быть уверен: крушить планеты я тебе не дам.
— Твоя уверенность больше похожа на легкомыслие и наивность.
Фраза прозвучала так, будто Къярт уличал в слабостях не столько Райза, сколько самого себя.
— Это не первая моя невозможная задача, — хмыкнул тот, но улыбка, поддернувшая его губы, шла вразрез со ставшим напряженным взглядом. — Посмотрим утром, что приготовил для нас Фелис.
— Хорошо бы не очередную западню. Он утверждает, что хочет уничтожить Орду, но на деле все может оказаться совсем наоборот.
— Да, я тоже об этом подумал, — Райз кивнул.
В повисшем молчании, казалось, еще немного, и их мысли станут слышны друг другу. Райз всегда играл в одиночку. Один против всех, в окружении врагов, считающих его другом — для него это было так же естественно, как и дышать. И теперь, когда рядом появился вероятный союзник, перед которым не нужно было надевать маску, Райз задался вопросом: а существовало ли под маской его собственное лицо? Где проходила грань между Райзом, который был частью племени друидов, и ним самим? Существовала ли эта грань вообще?
— Не хочу опять оказаться марионеткой в чьих-то руках, — прошептал Къярт. — Не хочу опять нести смерть.
Райз покачал головой.
— Заканчивай уже с этим. Сделанного не воротишь. Прими его и двигайся дальше.
— Ты не понимаешь.
— Куда уж мне, — иронично согласился Райз, но слова парня все же заставили его задуматься. — А может, ты и прав. Не понимаю. Во всяком случае я не виню себя в том, что самолично подписал друидам смертный приговор.
Къярт поднял на него вопросительный взгляд.
— Друиды — захватчики из другого мира, — пояснил он. — Они явились в мой в поисках убежища от сородичей, которые стремились их истребить. И, чтобы сделать новое место своим домом, решили вырезать местное население. Так что да, я не раскаиваюсь в том, что сделал, хотя мог бы, после прожитых-то среди них лет. Друиды начали войну. Они и поплатились за это.
— Между моей планетой и той, — Къярт запнулся, — второй, не было войны. Просто дурацкое стечение обстоятельств. И руководства государств на моей стороне решили, что уничтожить другую сторону — лучшее решение.
— А что та? Безропотно ждала? Пребывала в неведении?
— Нет, — лицо Къярта потемнело. — Они пытались сделать тоже самое с моей. Но только правительство. Обычные люди ничего не знали. Они ничем не заслужили такого конца.
— По-твоему, если бы их ввели в курс дела, многие бы согласились пожертвовать собой ради неведомой «второй стороны», а не поддержали бы верхушку?
По взгляду Къярта Райз понял, что тот даже не задавался подобным вопросом. Проклятье, он ведь и правда совсем еще юн.
— Къярт, не награждай людей добродетелями, которые им не свойственны. А если уж совсем невмоготу, то хотя бы не кори себя из-за того, чего нет.
Райз старался говорить мягко, но Къярт все равно насупился и умолк. Следя за эмоциями, что время от времени появлялись на его лице, Райз вспоминал рассказ Фелиса о прошлом парня и о близких, которых тот потерял.
— Дело ведь не только в сгинувшей планете, да?
Молчание Къярта было красноречивее всяких слов.
— Как долго ты прожил среди друидов? — вместо ответа спросил он.
— Шестнадцать лет.
— И они принимали тебя, как своего?
— Да. Кто-то больше, кто-то меньше.
— Как у тебя получилось не привязаться ни к кому за столько времени?
Прозвучавший вопрос поднял на поверхность образ, который Райз поместил на самое дно омута сознания. Поместил еще до того, как его жизнь оборвалась.
— Никак, — сдержанно ответил он.