Последующие дни Райза переполняла страсть исследователя. В одном он убедился точно: какие бы эмоции не испытывал он сам, его энергия духа оставалась не видна и не ощутима. Или же ее не было как таковой. Пока что он знал об обретенной силе не так уж и много, но сам факт того, что он не сможет ей воспользоваться, если рядом не будет других людей, удручал. Но зацикливаться на плохих моментах было делом неблагодарным, так что Райз старался выжать из ситуации максимум пользы.
За несколько дней ему удалось довольно неплохо освоить новое «зрение». Теперь он различал не только преобладающий окрас, но и едва заметные вкрапления слабых эмоций. У него даже начало получаться заглушать восприятие тех или иных оттенков духа и концентрироваться на определенных. Полностью отключить способность видеть энергию не получилось, но Райз и не стремился к этому. Слишком мало прошло времени, чтобы ставить подобные эксперименты без риска и вовсе остаться без сил.
С каждым днем энергия становилась сговорчивее. Райз не только наловчился перемещать ее на куда большие дистанции, чем в начале, но и смог раздвинуть ощущение ее «тепла» до десятка метров. Правда, чем дальше, тем меньше у него появлялось ресурсов для изучения.
Ашша, в обществе которой он, как и Къярт, проводил дни напролет, то ли привыкла, то ли смирилась, но теперь все, что излучала ее душа, не считая совсем уж слабых эмоций, — бледно-розовая дымка, которую Райз не назвал бы чем-то большим, чем перманентным раздражением.
Это было еще одной закономерностью, которую удалось выявить. Сила испытываемых эмоций влияла как на насыщенность окраски, так и на сам оттенок. Да и температура духа простого недовольства и злости заметно разнилась, давая надежду, что в будущем этому удастся найти практическое применение.
После короткой вступительной лекции о некромантии, Фелис больше не показывался. Видать, решил сдержать слово и обойтись без фокусов, и, похоже, фокусы оказались единственным, что у него осталось, и во встречах больше не было смысла. Когда же Къярт поинтересовался причинами его отсутствия, Ашша ответила, что «мастер Истлен» заперся в личной лаборатории и готовится к передаче Къярту силы некроманта. С тем, что Фелис где-то заперся, Райз спорить не стал. Когда бы он ни решил проверить, он всегда находил смесь зеленого и рыжего в одной и той же точке, где-то в подвальных помещениях под главным корпусом поместья. Но пусть он и мог увидеть энергию Фелиса, для того, чтобы ее притянуть с подобного расстояния, навыков пока еще не хватало.
Единственным, что огорчало, была ограниченность в типах энергии духа, которые можно было изучить. Ашша не могла похвастаться широким спектром испытываемых эмоций, будто за малейшее их проявление ее отправили бы драить полы вместо скелетов. Мелкие же вкрапления теряли свой цвет еще до того, как Райз успевал понять, что они из себя представляют.
Оставался еще Къярт. Но если от Ашши можно было добиться хоть какого-то отклика, то Къярт, словно получившая обухом по голове рыба, находился где-то далеко, а его эмоции — и того дальше.
Однако тот не мог прятаться среди книг круглые сутки. И каждую ночь, когда они расходились по своим комнатам, Райз наблюдал, как совсем близко — только протяни руку и коснешься — распускался синий бутон страха. Къярта мучили ночные кошмары. И пусть у Райза это и не вызывало радости, он вынужден был признаться самому себе, что это играло ему на руку.
Сначала он не понимал, как близость синего тумана влияет на его восприятие. Ощущал, что что-то меняется, но не мог разобрать что. И лишь когда синева становилась гуще и темнее, приходил пробирающий до костей холод. Райз изучал его на протяжении нескольких ночей, пытаясь найти различие в поведении энергии, окрашенной злостью и страхом, но единственным, что их отличало друг от друга, была температура.
Когда же Ашша успокоилась, и ее злость утихла, ночные страхи Къярта остались единственным источником обогащенного духа. Райз не знал, как долго кошмары будут донимать парня, так что следовало поторопиться.
Он проводил ночи сидя на кровати, поставив перед собой глубокое блюдце до краев наполненное водой. Добавляя к воде синюю гущу, Райз пытался найти способ сделать холод, который он чувствует, реальным.
Он не сразу понял, что его попытки увенчались успехом. Особо не рассчитывая на что-либо, он привычным движением погрузил пальцы в воду, и та обожгла его холодом. Сначала он даже решил, что чувствует холод энергии духа, находящейся в воде, и только потом обратил внимание на то, что синева пропала — будто бы он израсходовал ее всю, чтобы охладить материю, которой та касалась: холодной была не только вода, но и блюдце, и даже простынь рядом, словно ее только внесли в дом с мороза.
Отогрев блюдце под проточной водой и набрав в него почти что горячую, Райз вернулся к экспериментам. К тому моменту сны Къярта стали спокойнее: синева посветлела, приобрела небесно-голубой цвет. Но Райз и не думал останавливаться — не тогда, когда он наконец достиг осязаемого успеха.
Теперь он пристально следил за изменениями в энергии, что использовал, и когда та враз утратила цвет, торопливо коснулся ладонью воды, расплескав часть на кровать. Но она лишь немного остыла — не больше, чем могла бы без вмешательства со стороны.
Может, все дело было в насыщенности энергии духа? Или он сделал что-то не так? Нет, он уже слишком долго сидел с этим. Близилось утро, а к рассвету кошмары Къярта отступали, а значит и ему самому следовало поспать.
О своем открытии Райз распространяться не стал.
Наступления следующей ночи он ждал с нетерпением и в тоже время с опасением, что именно сегодня кошмары перестанут мучить Къярта, и он лишится последнего стабильного источника концентрированной энергии духа. И хоть сложившаяся ситуация выглядела дурно, другого варианта продвинуться в своих исследованиях Райз не видел. К тому же, ему не впервой приходилось марать руки, так что строить из себя высоконравственную недотрогу было глупо. В конце концов, сейчас из-за его действий никто не умирал.
Этой ночью Райз смог понять две вещи. Первое: когда окрашенная страхом энергия приобретала кобальтовый оттенок, все, чего она касалась, в тот же час охлаждалось в прикидку градусов на пятьдесят.
Второе, что удалось выяснить — при тонах светлее кобальта что-то менялось. Температура оставалась прежней, но энергия очевидно расходовалась. Пока что Райз не мог понять принцип ее действия, так что ограничился тем, что отточил ее переход из обычного состояния в то, при котором она начинала влиять на пространство, и, недолго думая, назвал этот процесс активацией.
Удовлетворенный прогрессом, Райз отправился спать, рассчитывая следующей ночью сделать еще парочку открытий. Но до ночи был еще один день, и была Ашша со своим раздражением, тоже пригодным для экспериментов. Райз не ждал, что от бледно-розового тумана получится добиться каких-то внятных результатов. Предположительно, он должен был воздействовать на пространство в той же манере, что и бледно-голубой дух. Однако, притянув розовую энергию и активировав ее, Райз все же смог немного подогреть остывший в чашке чай, что само по себе было успехом.
Расположившись на кровати со своим верным ночным спутником — блюдцем с водой — Райз ждал, когда Къярт заснет. Последние дни они практически не разговаривали: парень с головой ушел в изучение тонкостей некромантии и составление разного рода печатей, а Райз молча наблюдал за ним со стороны, давая возможность самостоятельно обрести равновесие. К тому же соблюдение дистанции помогало спокойнее относиться к ночным исследованиям. Къярт не походил на плохого парня, так что Райз сам чувствовал себя таковым, каждый раз рассчитывая на то, что кошмары продолжат донимать его соседа.
Къярт все никак не мог улечься спать. Бледно-голубое, на грани между серебром и осмием, облако двигалось от стены к стене следом за своим владельцем.
Время давно перевалило за полночь, а Къярт, так и не нашедший покоя, продолжал мерить комнату шагами. Плавающее из стороны в сторону облако энергии почти усыпило Райза, когда едва различимый скрип двери внес в монотонность хоть какое-то разнообразие. Къярт вышел из комнаты и направился прочь.
Райз наблюдал за теряющей последние нотки голубого энергией. Она отдалилась, спустилась на этаж ниже и покинула стены особняка. Похоже, Къярт направлялся к котловану. Он отдалился достаточно, чтобы его дух стал неразличим, так что, натянув ботинки, Райз отправился следом.
Сначала он увидел отливающий сталью туман, а затем, когда поместье Фелиса осталось за спиной, и самого парня, сидящего на ступенях внизу.
Когда Райз спустился достаточно, чтобы оказаться в пределах серого облака, его накрыло пугающее ощущение слабости. Его словно вытолкнули из его тела и впихнули в другое, болезненное, изможденное неделями голода, готовое надломиться от малейшего усилия.
Вздохнув, Райз сел на ступеньку рядом с Къяртом. Чтобы выйти за пределы энергии духа, пришлось бы расположиться в паре метров, так что Райз попросту прогнал все облако в котлован.
— Не спится? — спросил он, посмотрев на парня.
Къярт ничего не ответил. Он считал звезды, разбросанные по небу, словно хлебные крошки по обеденному столу. Толстая краюха луны висела над стерегущими котлован столбами.
— В моем мире их две, — задумчиво произнес Къярт. — Сколько в твоем?
— Одна. Но больше этой. И ярче, — ответил Райз и задумался, а так ли это. Последний раз он видел ее будучи еще совсем мальчишкой, а в детских глазах все кажется больше, чем есть на самом деле. — Хотя не стану утверждать наверняка. Это было давно.
Пространство вокруг Къярта не спешило серебриться вновь.
Райз невольно улыбнулся. Перед ним, совсем как когда-то, простиралась неизведанная даль, и азарт исследователя охватывал его все больше. Последний раз он ощущал подобный трепет, когда искал способ объединить Светоч и энергию Моря Теней. Но с тех пор минул не один год.
— Это все так странно, — вновь заговорил Къярт. — Возвращение мертвецов и… магия.
— А твои прежние силы тебя, значит, не смущали?
— Это была не магия, а наука.
— Магия — тоже наука.
Къярт не спешил с ответом.
— Возможно, ты прав, — наконец произнес он. — Человек из мира, двойника моего, называл мою силу волшебством, — пространство вокруг осветило несколько серебристых лоскутов. — Но все же, некромантия — это уже слишком.
— Да, с этим и не поспоришь.
Райз запрокинул голову и уставился в небо. Он никогда прежде не видел столько звезд и не потому, что на небосводе его мира их было меньше. Небо Республики всегда тонуло в свете небоскребов и городских огней, на фоне которых меркла даже луна. В Огнедоле же, в те пару ночей, что он провел на поверхности перед тем, как спуститься в обитель друидов, бушевала гроза.
— Там, откуда ты родом, тоже есть некроманты? — Къярт оторвался от созерцания черной скатерти над головой и посмотрел на Райза.
— Нет. Насколько мне известно, нет.
Прошлая жизнь казалась одновременно далекой и в тоже время чем-то, что случилось только вчера, чтобы начать по ней тосковать. Было ли у него что-то, о чем следовало скучать? Да, все же пара вещей нашлась бы. Но так или иначе, сейчас он застрял в этом безвременье и…
Безвременье. Хотел бы он хотя бы раз увидеть вечный город, воздвигнутый его предком.
— Но там можно встретить не менее занимательные вещи, — с воодушевлением произнес Райз. — В моем мире людям, некоторым, подвластны стихии: вода или огонь, воздух или камень. А кое-кто из народа, живущего на островах, способен подчинять электричество. Мой дед был выдающимся магом молнии, — сказав это, Райз едва дернул бровью.
Он не знал, жив ли еще воспитавший его человек. Тому было семьдесят, когда Райз отправился к друидам, но с тех пор прошло шестнадцать лет, не считая времени после его смерти.
— Ты тоже мог управлять стихиями? — вопрос Къярта отвлек от гнетущих мыслей.
— Да. Камень и воздух. На моей стороне была сила, способная перевернуть весь мир вверх дном.
Он окинул взглядом котлован, его крутые склоны, каменные шпили на вершине; невольно протянул к ним руку, представляя, что стоит сжать кулак, и камень обратится в пыль — всколыхнувший нутро спонтанный порыв вынудил Райза сделать это.
— Но больше ее нет, — он невесело усмехнулся и разжал пальцы. Посмотрел на свою ладонь, а затем на замершее в десятке метров впереди серое облако. — Хороший повод найти подходящую замену.
Он наклонился и сорвал травинку. Подманил серебристую дымку. Поморщился, когда та коснулась ладони.
— Была ни была, — с азартом игрока произнес Райз и активировал энергию.
В тот же миг она исчезла, а ладонь наполнило покалывание. Райз подвигал пальцами, пытаясь понять, что изменилось. Он не чувствовал боли, но с кожей что-то однозначно было не так.
— А ну-ка.
Он удобнее перехватил сорванную травинку и, повинуясь интуитивному желанию, провел ее краем по ладони. Къярт наблюдал за его действиями.
Даже при свете луны разглядеть что-то было сложно, но, погладив пальцем ладонь, Райз сразу нащупал края пореза и торжествующе улыбнулся.
Его поступок был безрассудным, прыжком на удачу, которые Райз предпочитал избегать. Проводить эксперименты на самом себе — верх неосторожности, но чутье подсказывало, что именно так и следовало поступить. В конце концов, если Фелис сделал эту силу частью его души, не следовало ли ему, как никогда прежде, доверять наитию?
А может, Райз всего лишь искал разумное оправдание своей опрометчивости, не желая признавать, что его попросту влекла кружащая голову бездна. Пусть он и оказался совершенно беззащитным без своих сил, невесть где, окруженный не то союзниками, не то врагами, вынужденный в скором времени встретиться с неприятелем, о котором толком ничего и не знал, он не чувствовал нависшей над ним угрозы. Он слишком долго жил бок о бок с риском, и теперь, когда на его горле больше не лежали ледяные пальцы опасности, мир для него словно бы выцвел, точно забытая на подоконнике фотография.
— Я начал разбираться с тем, что подкинул Фелис, — произнес Райз и выбросил травинку. — Энергия духа может оказывать влияние на физический мир. Пока удалось выяснить немного, но кое-что все же есть. Злость — нагрев, печаль — уязвимость, страх — охлаждение.
— Страх?
— Твои сны, — признался Райз и добавил с немного виноватой улыбкой: — Извини.
Къярт меланхолично покачал головой и отвернулся.
— Не стоит пока сообщать об этом Ашше и Фелису, — попросил Райз.
— И не собирался.
Даже если бы парень и проговорился, в вероятность чего Райз не слишком верил, катастрофы не случилось бы. Он сомневался, что в этом доме вообще происходило что-либо без ведома его хозяина. А если Фелис и не был в курсе всего, то одного его слова хватило бы, чтобы Райз сам выложил ему все, как на духу. В чем он и убедился спустя пару дней.
Он, как и всегда, сидел в углу и наблюдал, как Ашша объясняет Къярту тонкости очередной печати, когда его тело самовольно встало с места и направилось к ярко зеленому облаку, обозначающему Фелиса. В кои-то веки некромант выбрался из своей лаборатории и поджидал его в том же в кресле у витражного окна на втором этаже, в котором встретил Райза впервые.
Только представ перед Фелисом с его излюбленной плотоядной улыбкой, Райз ощутил, как контроль над телом вернулся.
— Прости, не смог отказать себе в удовольствии, — без малейшего раскаяния в голосе, сказал Фелис. — Пока я еще могу себе это позволить.
Зря Ашша переживала, что последние слова Райза задели ее учителя. Этого человека не задело бы и прямое попадание снарядом.
— Будь добр, присядь, — Фелис указал на кресло по соседству.
Райз выполнил его просьбу. Оказаться в подобной близости от некроманта означало войти в зеленый туман, окружающий того, и хоть Райзу и следовало хвататься за каждую возможность изучить новый оттенок энергии духа, погружение в эмоции Фелиса он предпочел бы отложить до последнего.
Прочувствовав же на себе его действие, Райз еще больше утвердился в своем желании. Окружающая Фелиса зелень встала комом в горле, точно непрожеванный кусок тухлого мяса. Стало трудно дышать, словно бы внутри все застыло, и в тоже время Райз ощутил себя трепещущим листом, из последних сил цепляющимся за ветку, чтобы только его не унес прочь шквальный ветер.
Он прогнал облако прочь, не желая и дальше терпеть противоречивые ощущения, раздирающие его, точно свора дворовых собак забредшего не в тот переулок кота. Но пусть и не самым приятным путем, Райз все же смог кое-что понять о Фелисе: помимо нескрываемой уверенности, переходящей в гордыню, которую некромант и не пытался скрывать, того одолевали сомнения. Какие у некроманта вообще могли быть причины для нерешительности?
— Сегодня полнолуние, — вновь заговорил Фелис. — Благоприятное время, чтобы передать Къярту силу некроманта. Следующий удобный момент для этого представиться нескоро, и я не хотел бы затягивать. Но еще меньше я хочу, чтобы мои старания пошли прахом. Когда я закончу ритуал, моя власть над вами исчезнет. Я должен быть уверен, что Къярт не совершит какую-нибудь глупость.
— Без твоих подначиваний он чувствует себя довольно сносно.
— О, мои подначивания — сущий пустяк по сравнению с тем, что его ждет в будущем.
— Не поделишься?
— Нет, — Фелис слащаво улыбнулся. — Я всего лишь вижу вероятности. Какая из них станет реальностью, решать тебе.
— Ну разумеется.
Райз не ждал от Фелиса иного, но толика надежды на то, что некромант оставит свои забавы, все же присутствовала.
— Вам стоит прогуляться, — тон Фелиса приобрел деловые нотки. — Поглядеть на мир, пока я еще могу вас защитить. В тридцати минутах езды отсюда есть деревня. Наведайтесь туда. Пусть Къярт увидит, что в этом мире есть что-то еще, кроме меня, Ашши, и десятка умертвий. Что-то, за что стоит бороться. А по возвращению ты скажешь мне, готов ли он нести ответственность за свои поступки.
Райз искоса посмотрел на Фелиса. Сейчас, когда некромант говорил без прежней самоуверенности, он вызывал еще больше недоверия.
— А если кто-то из местных заподозрит, что мы не совсем живы?
— Не волнуйся об этом, — отмахнулся Фелис. — В подобную глушь паладины не заглядывают. А кроме них почувствовать вашу связь с некромантом никто не сможет. Если вы не выглядите, как только что вылезшие из могильника трупы, подозрений не будет.
— Хорошо. Немного осмотреться будет кстати.
Возможность наконец выйти за стены поместья не могла не радовать.
— Не забывай, Райз, это не увеселительная прогулка. И она не для тебя. Ты должен удостовериться, что предоставить Къярту возможность самому распоряжаться своей жизнью — безопасно. И можешь не сомневаться: в этот раз у тебя не будет возможности провести меня.
— Я это учту.
Райз поднялся с кресла, и его тело тут же перестало подчиняться ему.
— Это еще не все. Дай мне левую руку, — приказал Фелис, и в его взгляде не читалось ничего хорошего.
Когда он закатал рукав рубашки Райза до самого локтя и сжал пальцами предплечье, тот мог только наблюдать.
Он едва сдержал рык, когда боль пронзила руку. Рождаясь под пальцами Фелиса, она импульсами вливалась в кровь, разносилась по всему телу, обжигала сознание.
Когда Фелис наконец отпустил его руку, Райз не сразу пришел в себя.
— Какого Проклятого…
Вновь обретя способность видеть, он посмотрел на внутреннюю сторону предплечья. У локтя, там, где его касались пальцы Фелиса, красовался набухший шрам в форме идеального круга. Просочившаяся в него кровь собралась в небольшой сгусток.
— Это компас, — пояснил Фелис. — Пригодится, если окажешься таким растяпой, что потеряешь свое оружие. Он указывает направление, в котором находится Къярт. Его тело, если быть точным. И расстояние. Как с ним обращаться, разберешься сам. С этим и ребенок справится.
— Постараюсь осилить, — саркастично ответил Райз.
— Я верю, что ты сможешь. А теперь пойдем. Пора познакомить вас с гривами.
Райз не стал спрашивать, о каких гривах речь, и молча направился следом за Фелисом.
То, как компас указывал направление, стало ясно сразу. Сгусток крови не был неподвижен — он смещался внутри кольца шрама так, чтобы находиться к местоположению Къярта как можно ближе. А вот с тем, как определять расстояние, оставались вопросы.
— На сегодня с учебой закончили, — с порога сообщил Фелис, войдя в лабораторию, где Ашша что-то втолковывала Къярту. — Ты — за мной. Ашша, оставайся в доме и не выходи, пока я не разрешу.
Девушка смиренно кивнула.
— Гривы — один из местных видов ездовых животных. Позволить их себе может только знать — из-за их прожорливости и некоторых особенностей поведения, — Фелис усмехнулся, размашистыми шагами пересекая внутренний двор: даже поднял полы халата, чтобы не мести ими пыль. — Звери они редкие, а с появлением паровых автомобилей многие и вовсе от них отказались. Ныне сынки богатеев предпочитают пыхтящие гарью машины тем, кто может их не глядя сожрать. Позерство не стоит такой мороки, когда можно пойти простым путем. Но вам они будут полезны.
— Пока не глядя не сожрут? — вставил Райз.
— Не сожрут. Да, нрав у них дурной: они агрессивные и склочные, не уживаются с себе подобными, если только не из одного помета. Голодные, они нападают на всех, даже тех, кто превосходит их размерами. Но если взять грива еще детенышем и не выпускать из рук, лет через десять он признает человека и будет ему не только верховым зверем, но и отличным защитником. У вас, конечно, нет десяти лет, — добавил Фелис, предвосхищая возможные вопросы. — При создании ваших тел я использовать взятую у них кровь. Так что они должны вас принять. Главное — не выказывайте агрессии.
Фелис остановился у лестницы, ведущей в котлован.
— Они скоро будут здесь. Я держал их в лесу — там проще за ними присматривать и кормить — но сейчас их выпустили, и они будут разыскивать своих хозяев. Гривы — полуразумны и очень быстро обучаются. Постарайтесь найти с ними общий язык и объяснить, что жрать всех подряд не следует. Во всяком случае, не в этом доме. А до этого момента — вы сами по себе. Удачи.
Закончив с объяснениями, Фелис заторопился обратно — поскорее укрыться за стенами особняка.
— Всегда мечтал, чтобы в венах текла кровь какой-то зверюги, — саркастично заметил Райз и первым начал спускаться по лестнице. — Пойдем, повеселимся хоть.
— Странное у тебя представление о веселье.
Райз хохотнул:
— Ты и половины не знаешь.
Ожидание оказалось куда длительнее, чем Райз рассчитывал. Он даже уселся на траву, тогда как Къярт остался стоять, скрестив руки на груди. Райз не первый раз замечал, что парень не просто скрещивает их, но еще и сжимает кулаки, особенно крепко, когда рядом находится Ашша — по всей видимости, чтобы ненароком не коснуться ее ладонью или внутренней стороной пальцев.
— Фелис решил выпустить нас в свет, — сообщил он, когда молчание уж слишком затянулось.
— Это все равно случилось бы рано или поздно, — Къярт говорил так, как будто с удовольствием навеки остался бы в стенах поместья.
Райз едва качнул головой, когда внимание привлекли два оранжевых облака, появившихся на границе восприятия. Сейчас он мог увидеть энергию духа на расстоянии до ста метров, так что учитывая скорость, с которой они приближались, до встречи оставалось всего ничего.
— А вот и гривы, — Райз поднялся на ноги, когда тень первого из них упала в котлован.
Скрежеща когтями по камню, на один из столбов заскочил зверь. Крупный, не меньше рослой лошади, и в тоже время гибкий, как кот — выгнув спину горбом, он замер на вершине столба. Жилистые лапы с длинными локтями и лопатками не короче плечей, мертвой хваткой вцепились в узкую вершину камня. Два хвоста в длину тела, покачивающиеся из стороны в сторону, точно змеи, помогали поддерживать равновесие. Антрацитово-черная, короткая шерсть лоснилась на солнце.
Длинная вытянутая шея оканчивалась сравнительно небольшой головой, которую украшало три параллельных друг другу ультрамариновых рога. Самый короткий, больше похожий на заостренный вырост, продолжал линию челюсти; длина среднего равнялась длине головы, верхним же грив мог почесать лопатки, стоило только выгнуть шею.
Мгновение, и рядом с первым, у подножия камня появился второй. В отличие от брата, его шерсть побила частая проседь, от чего любое движение зверя сопровождалось серебряными волнами.
Издав ликующий полу-рык-полу-визг, черный грив спрыгнул с камня и, выворачивая комья земли со склона, спустился в котлован. Серебристый в один прыжок оказался рядом.
— Не бойся, — тихо сказал Райз, заметив голубые вкрапление в энергии Къярта. — Если что-то пойдет не так, Фелис соберет нас по кусочкам назад.
— Главное, чтобы кусочки остались.
Райз бросил в сторону парня мимолетный взгляд. Неужто тот уже не стремился проститься с жизнью?
Застыв в десятке метров, гривы ощерились и вздыбили шерсть на загривке. Серебристый остался на месте, тогда как черный сделал шаг в сторону Къярта.
— Везунчик, — тихо хохотнул Райз, на что зверь предупреждающе зарокотал. Горло грива заходило ходуном.
Глядя, как зверь медленно подкрадывается к Къярту, Райз думал о том, что хоть ему и доводилось видеть зверей покрупнее и поопаснее — выходцев из мира друидов — прежде на его стороне всегда был Светоч, который враз сбивал спесь со всякого хищника. Сейчас же, хоть он и считал, что Фелис так просто их не отпустит, и окончательная смерть ему не грозит, все же услышать хруст своих же костей, перемалываемых мощной челюстью, — совсем не то, о чем он мечтал.
Грив приблизился к замершему, точно тополь в безветрие, Къярту; вытянул шею так, что его голова почти вплотную приблизилась к парню. Шумно втягивая круглыми ноздрями воздух, он обнюхивал того и недовольно порыкивал.
— Надо было кость захватить, — прошептал Райз.
Грив взвизгнул и, крутнувшись на месте, в один прыжок оказался рядом. Окружающее его рыжее облако накрыло Райза с головой, но он не почувствовал каких-либо изменений.
Дыхание грива обдавало жаром и влагой. Он смотрел на Райза внимательными янтарными глазами и топорщил шерсть, вблизи больше похожую на тонкие иглы.
Грив грубо ткнулся носом в плечо Райза, скользнул к шее. Мысль, что если ему когда и откусят голову, то именно в этот момент, промелькнула в сознании.
Зверь провел мордой по лицу к волосам, оставив не щеке влажный след. Райз успел заметить, что предпоследний из шести внушительных клыков на верхней челюсти сколот, когда грив наконец прекратил его обнюхивать и уперся лбом ему в живот, грозя проткнуть рогами горло.
— Сегодня меня не сожрешь, значит? — спросил Райз и осторожно коснулся пальцами шеи зверя. Жгуты мышц отлично прощупывались даже сквозь плотно прижатую к телу шерсть.
У Къярта с его зверем все складывалось тоже неплохо: грив настойчиво пытался заставить того распрямить руки, раз за разом поддевая носом локоть, но парень оставался непреклонен.
— Даже не погладишь? — поинтересовался Райз, но взгляд Къярта дал ему отчетливо понять, что для подобных шуток пока рановато. — Присмотри за ними, а я пока скажу Фелису, что он может перестать прятаться. Удивительно, что у некроманта с его способностями нет методик, чтобы не быть съеденным.
И неприятно. Неприятно даже больше, чем удивительно. Если Фелис опасался диких зверей и запретил выходить даже мастеру печатей, то арсенал, который могло предложить человечество в борьбе с Ордой, был не так уж и велик. Или же в нем присутствовали только убойные вещи, что, в принципе, было неплохо.
Къярт не стал оспаривать идею остаться наедине с хищниками, тогда как черный грив считал иначе. Райз сделал всего шаг в сторону поместья, и зверь сразу же последовал за ним.
— Э, нет, ты остаешься здесь.
Райз резко обернулся к гриву. Тот недовольно фыркнул и опустил морду к земле.
— Жди здесь, — повторил Райз, указав рукой на место, где стоял грив.
Он не знал, в чем именно проявлялась полуразумность хищников, но по тому, как грив уселся на землю, стало ясно, что для понимания человеческой речи, или же желаний, ее достаточно.
Поднявшись по лестнице и войдя под арку, Райз понял, как компас реагировал о расстоянии. Как только он отошел от Къярта на полторы сотни метров, сгусток крови в шраме едва ощутимо потеплел. Мысль, что будет, если отдалиться от парня, к примеру, на десяток километров, Райз прогнал.
Фелис ждал его, сидя на бортике фонтана во внутреннем дворе. Когда Райз приблизился, он бросил ему плоский кожаный кошель.
— Как тебе новый питомец? Не человек, конечно, и не друид, но в этом есть и свои плюсы.
— Отвали, Фелис, — лениво огрызнулся Райз.
Расстегнув кошель, он посмотрел на сложенные внутри купюры.
— Скоро. Потерпи еще немного, — парировал некромант. — Всю сбрую найдешь в пристройке: под арку и налево, вторая дверь. Гривов оставите в лесу у деревни — нечего пугать деревенских. Вернетесь до полуночи. Если ты подтвердишь готовность Къярта, я проведу ритуал перед рассветом.
— С нашей стороны требуются какие-то особые приготовления?
— Просто убедись, что парень не сглупит.
— Это я понял. Больше ничего? — сухо поинтересовался Райз.
— Ничего.
Райзу хотелось поскорее избавиться от общества Фелиса, и он уже повернулся, чтобы уйти, но тот остановил его:
— Ах да, совсем забыл. Не стоит упоминать о нашем знакомстве. Боюсь, это не та репутация, которая будет вам полезна. Во всяком случае сейчас. Придумай какую-нибудь удобную биографию. Ты же в этом мастер.
Райз не стал комментировать сочащиеся приторно-сладким ядом слова Фелиса и направился прочь.
За дверью, о которой сказал некромант, располагалась просторная кладовка с аккуратно разложенной огородной утварью: лопаты, грабли, мотыги, ведра и даже несколько секаторов, блестящих в тусклом свете, проникающем сквозь пыльное окошко. У дальней стены на двух стойках лежали седла. Фелис не поскупился: крылья седел из черной мягкой кожи украшало тиснение, а ремни сбруи были прошиты серебристой нитью.
Седла для гривов оказались куда легче и меньше конских, так что Райз сразу захватил оба, перекинув через них уздечки и подпруги. Когда он был готов вернуться к Къярту, взгляд упал на шухляду шкафа, из которой выглядывали кожаные перчатки.