Путешествие между мирами, несомненно, является наибольшим чудом, что мы имеем благодаря магии (отрывок из трактата, подаренного Саяну магистром Айном).
Истекать кровью, знаете ли, не самое приятное занятие, особенно, если вокруг нет ни одной живой души. Насекомые не в счёт, у них души, возможно, и вовсе нет, ибо не может существо с душой пить кровь. Посох же, хоть и живой, но проку в этот раз от него немного, так как я израсходовал всю манну досуха.
С горем пополам, бледный как поганка, доковылял я до мест обитаемых, коими были окрестности Чивуака, теряя с каждым шагом капли драгоценной крови, где меня заметил один из горожан и помог добраться до дома, усадив в телегу. Марон появился незамедлительно, сразу же принялся промывать и бинтовать мою рану.
Мелисанда, узнав о случившемся, обозлилась, что её благоверный себя не бережёт и её не жалеет, в который раз уже попадая в неприятности.
Через несколько дней, когда уже я пошёл на поправку, но принимать активное участие в подготовке к обороне ещё не мог, а потому просто сидел на пороге дома и набирался сил, одновременно с этим изучая дневник, что мне подарил Харальд, меня разыскал гонец и спросил:
— Это вы Саян?
— Да, это я. А что такое?
Посыльный достал из-за спины увесистый свёрток и протянул его мне. Я на автомате выставил руки вперёд, принимая посылку, почувствовал странный импульс, исходящий от свёртка, поднял глаза, чтобы задать курьеру несколько вопросов, но его уже нигде не было. Он будто бы испарился.
Я развернул ткань и увидел внутри… Тьму. Именно тьму и безграничную ненависть я ощущал, глядя на сицилиусовый посох, что был завёрнут в ткань, причём посох несопоставимо более развитый, чем мой. Я тут же завернул его обратно в ткань, остерегаясь прикоснуться к квинтэссенции зла, затем забежал в дом и закинул неожиданную бандероль под кровать. После этого, прочувствовав всю гамму ощущений от бега с незажившей раной в животе, аккуратно поковылял за Оло.
Оло обнаружился довольно быстро — мальчик подкармливал Бурого объедками возле казарменной столовой.
Вместе придя ко мне в дом, мы вновь осмотрели содержимое свёртка.
— Что скажешь, мой юный друг?
— Немного лучше твоего, говоришь? Саян, да это один из самых могущественных посохов моего народа! Их по пальцам можно пересчитать!
— Один из самых… А от всех могущественных посохов веет такой злобой?
— Что, злобой? Конечно, нет! А ты что, ощущаешь от него злобу?
— Ощущаю? Да он насквозь пропитан ею! Того и гляди, возьмёт да испепелит меня!
— Странно… Я ничего подобного не ощущаю…
Оло взял посох в руки, а затем закрыл глаза. Он стоял молча какое-то время, затем завернул грозное оружие обратно в ткань.
— Я почувствовал… Боль. Утрату. Думаю, что я знаю, чей это посох, Саян.
— Кажется, теперь и я догадываюсь. Да и понятно теперь, из-за чего Арзамар напал на меня без своего главного оружия. Непонятно лишь, почему. Как думаешь, зачем и кто отправил посох мне?
— Не знаю…
— А часто ли олодцы отправляют могущественные посохи кому ни попадя?
— Только если происходит что-то страшное, Саян. Если честно, то ни об одном случае нам на учёбе не рассказывали.
— Мы можем как-то его использовать для защиты?
— Ну… — Оло задумчиво поднёс палец к губам, помолчал несколько мгновений, а после продолжил: — Нет. Слишком мало времени до ожидаемого прихода тварей. Если бы они пришли через несколько лет, то можно было бы вырастить из него сицилиусовую рощу. Хотя способных к магии разумных у нас всё равно нет… Чтобы они появились, нужно много лет прожить рядом с рощей, так что пока его лучше просто спрятать, чтобы никто не навредил ненароком ни себе, ни окружающим.
— Жаль.
— Ах да, Саян, лучше не трогай его, не используя для защиты ткань. Он запросто убьёт тебя, если прикоснёшься. Да и в ткани лучше не трогай.
Я последовал советам Оло и оставил посох в покое, а сам занялся повышением нашей обороноспособности: вместе с Гравиусом и его бандой зеленокожих подмастерьев занимался установкой скорпионов на стены, попутно придумав пару небольших улучшений.
Кузнец также обещал для меня приятный сюрприз, что будет готов в скором времени. Услышать подобное от гнома я не ожидал, а потому не на шутку обрадовался. Заинтриговал меня бородач. Теперь придётся ждать и гадать, что же такое он задумал.
Однако даже дожить до грядущей бойни спокойно мы не смогли. Беда пришла оттуда, откуда её не ждали. Хотя я кое-что всё же предчувствовал.
Среди ночи нас с Мелисандой разбудили встревоженные крики горожан. На автомате я накинул на себя какую-то одежду, чтобы не бежать по улице, в чём мать родила, схватил посох и кинжал и выбежал из дома.
Крики слышались со стороны жилища Марона, который был почти моим соседом. По едва освещённым улочкам я бегом двигался к источнику шума. У дома моего друга уже собралась толпа зевак, сквозь которую мне пришлось протискиваться, чтобы понять, что же такое произошло.
Картина, что открылась передо мной, была не самая приятная. Возле дома Марона лежала окровавленная девушка, лицо которой показалось мне знакомым, а подле неё несколько выкормышей, что взялись не пойми откуда. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что же тут произошло.
— Марон… — вздохнул я.
Я понял, где я видел эту мёртвую красавицу. Это была одна из сестёр Марона. Он стоял в дверях с отрешённым взглядом в испачканной кровью рубахе.
— Я думал… Думал, что смогу их приручить. Что смогу управлять ими, когда они вылупятся из яиц, но ничего не вышло. Я взял в тот раз несколько штук с собой… Её смерть… Это… Моя вина… Прости, сестрёнка…
Посоветовавшись на высшем городском уровне, мы решили, что подобное поведение нашего знахаря хотя и требует высшей меры наказания, но в нынешних обстоятельствах целителями, тем более такими выдающимися как Марон, разбрасываться не следует, так как враг на пороге и у нас любой разумный на счету. Но оставлять подобное безнаказанным тоже нельзя, поэтому решили отложить возмездие до окончания предстоящей битвы, если, конечно, нам удастся в ней уцелеть.
После того, как Каварл увёл почти всё наше войско, мы решили использовать для обороны абсолютно любые ресурсы и методы, не гнушаясь ничем.
Последние несколько месяцев неподалёку от Чивуака, на руднике, трудились несколько десятков пиратов, с некоторыми из которых мне не посчастливилось однажды познакомиться. До последнего времени они под охраной добывали железную руду для кузницы. Однако это было не слишком эффективно, ведь, чтобы они не сбежали, приходилось держать несколько воинов в качестве стражи. Поэтому, немного подумав, мы решили найти пиратам другое применение и сделать их защитниками города, что защищали бы нас от угрозы с моря, благо одна галера у нас в распоряжении была.
А чтобы они не сбежали вместе с судном, мы решили сделать хитрый ход конём. Отыскали в закромах не переплавленные во что-то другое лишь по причине нехватки времени рабские ошейники. Затем заковали в них пиратов. А дальше всего то и требовалось показать пару фокусов. На ошейник одного особо упрямого флибустьера, который то и дело норовил сбежать, убить конвоиров, ругался абсолютно со всеми, я наложил особое заклинание, которое мы придумали вместе с Оло. Затем мы выстроили пиратов полукругом, и приказали непокорному пирату бежать. Мальчик маг незаметно произнёс заклинание активатор, и ошейник взорвался, обезглавив бегущего а-ля Форрест Гамп пирата.
Даже мне от созерцания разлетающихся в разные стороны мозгов и костей было не по себе, а вот флибустьерам… Сказать, что они были шокированы — значит не сказать ничего. Кто-то побледнел, кто-то стоял с раскрытым ртом, у многих стали подгибаться ноги, а двое даже потеряли сознание. Их главарь по имени Магай стоял и не мог пошевелиться. Готов товарищ. Надо брать, пока тёпленький.
— Все ваши ошейники зачарованы! Если кто-то из вас попытается снять их или сбежать, или нападёт на кого-либо, то с вами произойдёт то же самое, что произошло сейчас с вашим товарищем. Бежать бесполезно! Я могу активировать ошейник силой мысли, ибо я великий колдун! Поэтому, если вы ослушаетесь или нападёте на кого-то из нас, или же попытаетесь снять ошейник, или бежать, сразу же произойдёт взрыв! Поэтому советую вам верой и правдой служить Эйлонии и защищать её от угроз с моря. Ты всё понял, Магай?
— Да, Саян. Ты страшный человек.
— И это говорит пират, что в своё время пленил меня и продал оркам.
— Да, продал. Мне ведь нужно было на что-то жить! Но я никогда не поступал с людьми так ужасно! Его голова разлетелась на кусочки… Поверить не могу, что и со мной подобное может случиться в любой момент… Саян, сними с моего ошейника это заклинание! Клянусь, мы не сбежим!
— Зачем мне верить тебе на слово, если есть столь убедительный довод для верности? Нет, я не буду этого делать. Вот после сражения с тварями, если хорошо себя проявите, то тогда, думаю, вы заслужите свободу. А теперь марш на галеру!
Напуганные пираты отправились готовить галеру к возможному морскому бою. К счастью, они не знали, что подобным образом не зачаровывают ошейники даже в Олоде, где полно магов. А всё потому, что активное заклинание будет постоянно требовать подпитки манной, иначе просто развеется. Поэтому верность пиратов мы обеспечили лишь с помощью хитроумного фокуса и запугивания. Неплохо, я считаю.
Но даже теперь побережье оставалось слабым местом в нашей обороне. Побережники и пираты прикроют берег только в окрестностях Чивуака. Берег же до старой столицы Эйлонии будет незащищён. Его по задумке прикроет слабо вооружённое и абсолютно неподготовленное ополчение. Другого выхода мы не нашли, ведь у нас катастрофически не хватало разумных.
Для дополнительной защиты на береговой линии до старой столицы мы устроили многочисленные ловушки. То же самое мы сделали в ущельях. Скоро нагрянут твари. В том, что они вот-вот явятся, ни у кого не оставалось сомнений — число разведчиков, что мелькали вдали, становилось всё больше и больше.
А сегодня произошло событие, которое порадовало не только нашу тигролюдку Шиару, но и всех нас — настолько была заразительна её радость. К нам в город прибыла целая повозка с тигролюдами, которые оказались братьями и сёстрами Шиары. Она потеряла связь с ними ещё в детстве, когда все они попали в рабство, а затем всеми доступными способами пыталась их отыскать. Но удалось сделать это совсем недавно, благодаря связям Каварла в Олоде. Знакомый нашего короля каким-то образом сумел выйти на всех братьев и сестёр нашей женщины-кошки, выкупил их, а затем направил к нам. Шиара плясала от радости, когда поняла, что это её родственники. По этому поводу мы устроили небольшой праздник, что было очень кстати, ведь нам нужно было как-то расслабиться в столь нервной обстановке.
Похоже, сегодня наша разумная кошка стала самой верной подданной короля.
Тем временем подготовка к обороне шла вовсю: совсем зелёные новички, что никогда не держали в руках оружие, учились азам военного дела у немногочисленных оставшихся в нашем распоряжении ветеранов. Гравиус стал совсем бледным и худым и уже походил не на бравого гнома кузнеца, а на приведение, что жило в кузнице. Однако был и результат — владельцами полноценного оружия с каждым днём становились всё больше разумных. Лена и рабочие постепенно заканчивали строительство укреплений. Я полностью восстановился от ран, благодаря Лене завёл знакомство с побережниками — они оказались хорошими ребятами, хотя и выглядели довольно странно. А ведь я видел их и раньше, но почему-то мысли заключить с ними союз у меня не возникло.
Однажды у меня появилась свободная минута, и я решил навестить своего друга Марона, благо я направлялся домой и мне было по пути. После стука в дверь никто открыл. Я сперва решил, что знахарь вместе с оставшейся в живых сестрой отправился на сбор целебных трав, ибо это было делом вполне привычным для знахаря. Однако случайный прохожий, что оказался его соседом, сообщил мне, что сегодня лекарь из дома не выходил.
Тревожные мысли появились в моей голове. Я постучал сильнее. Ничего не произошло. Не дождавшись результата, я решил выломать дверь и уже отошёл на достаточное расстояние для разгона, как дверь отворила выжившая сестра Марона.
Я было обрадовался, что всё в порядке и мой стук сперва просто никто не услышал, но увидев, что на девушке совсем нет лица понял, что дело плохо.
— Идём, — одними губами прошептала девушка.
Я молча двинулся следом. Мы поднялись на второй этаж. С красным, словно спелый помидор, лицом, с бугрящимися, будто канаты, венами, и с пеной у рта на кровати Марон лежал с залитыми кровью глазами.
Позади его головы на подушке лежал шипастый орган, что мы добыли из головы королевы. Подойдя ближе, я увидел, что часть его шипов воткнута в череп Марона.
— Зачем? — задал я вопрос, хотя не был уверен, что в таком состоянии друг меня понимает.
Но он ответил, с трудом произнося каждое слово:
— Я хочу… Чтобы… Мы… Победили…
Кивнув на шипастое яблоко, я спросил:
— И как, помогает?
— Я думал… Что смогу… Их понять… Чувствовать… Управлять… Если сделаю… Эту штуку… Частью себя… Ведь тварь с нею… Как-то управляла… Помоги…
— Конечно, дружище. Потерпи немного. Думаю, что будет больно, когда буду вытаскивать из твоей головы эти…
— Нет! Я не об этом прошу… Твоя магия… Сделай с её помощью меня и эту штуковину… одним целым!
— Друг, ты уверен? Мы понятия не имеем, что при этом произойдёт. Ты можешь погибнуть! А если тебе твоя жизнь вдруг стала недорога, то знай, что от тебя зависят жизни других!
— Именно… Поэтому я и хочу сделать это. Сейчас у нас нет шансов. Твари как-то связываются между собой. Мгновенно… У нас таких возможностей нет… Всё дело в этих штуковинах у них в головах… А эта шипастая штуковина была в башке у одной из важнейших тварей… Думаю, я смогу…
— Я понял тебя. И отговаривать не стану, потому что знаю, что тебя проще убить, чем переубедить. Дай мне немного времени, и я прикину, как можно срастить тебя и эту штуку.
— Спасибо… Друг… Я хотел попросить тебя о помощи сразу… Но после того случая с моей сестрой боялся, что ты откажешь…
Я присел прямо на пол рядом с кроватью, достал блокнот, честно украденный из канцелярских закромов Лены, и стал прикидывать, какие можно придумать варианты заклинаний для задуманного Мароном. Задача была нетривиальной. Для меня уж точно. Даже несмотря на возросшие в последнее время познания в магическом ремесле благодаря записям отца Оло.
Сестра Марона протирала его лицо влажной тряпкой, убирала тёкшую изо рта слюну, прикладывала к затылку экспериментатора чудодейственную мазь. Он что, прямо в мозги умудрился впихнуть шипы? Сперва я думал, что он просто загнал их под кожу, но выглядит он что-то слишком уж паршиво в этом случае.
Не меньше часа я возился с составлением заклинания, но в итоге всё же кое к чему пришёл. Обдумав всё как следует, я решил использовать в качестве конструкта звезду, а в качестве рун лечение, поглощение, ускорение, притягивание и укрепление. Взмах посохом, выверенные движения пальцами руки — и заклинание отправляется прямо в затылок знахарю.
Тело Марона охватила судорога, он весь дрожал и издавал слабые стоны. Орган тем временем сильнее присосался к затылку лекаря. Затем он распрямился на кровати и казалось, что умер, так как не делал никаких движений. Я уже начал беспокоиться, что Марон действительно кони двинул, но тут он медленно повернул ко мне голову и едва слышно произнёс:
— Получилось… Я слышу их… Тысячи голов… Я могу связаться с каждым… Это чудесно… Мои милые дети… Мы уничтожим жалких людей…
— Стоп, что? — у меня волосы дыбом встали даже там, где их не было.
— Шутка… — наглая рожа лекаря гнусно улыбалась.
— Ну и напугал ты меня! Я ж мог со страху… Ладно, проехали. Что ёж прирос к тебе, я вижу, а что по ощущениям? Получилось что-то?
— Получилось чувствовать их… Но эта штука и вправду влияет на меня. Возможно, через несколько недель или месяцев, если оставить всё как есть, то я встану на их сторону. Она… воздействует на меня, хочет подчинить. Но пока я держусь.
— Рад слышать, что ты с нами. Надеюсь, что через несколько недель или месяцев эта штуковина отсохнет и ты станешь прежним.
— Я тоже… А сейчас… Я могу видеть их мысли, предугадывать действия… Но управлять… Боюсь, что если попробую управлять ими, то их командиры быстро меня обнаружат и перекроют мне лазейку. Надеюсь, что смогу помочь. Они близко, Саян…
— Ты уже помог и поможешь в дальнейшем. Ты гений, хоть и дурак. А пока отдыхай и набирайся сил. Я приду чуть позже.
— Подожди… Саян, они очень близко…
Я хотел оповестить Мелисанду и остальную гоп-компанию о том, что у нас теперь меньше на одного гениального знахаря и хорошего друга, зато больше на одного лазутчика в стане врага, но не успел — со стороны ущелья послышался протяжный трёхкратный гул труб, что значило, что тревога не учебная и твари приближаются.
Ну что же, мы ждали этого момента и встретили врага пусть не в лучшей форме, ибо Каварл вместо того, чтобы привести подмогу, напротив, увёл подготовленных воинов, и нам пришлось ставить в строй тех, кто не то что никогда не держал в руках оружия, но даже никогда не видел, как это делают другие.
— Они будут действовать иначе… — вывел меня из раздумий Марон, — С ними стратег. А ещё с ними твари, что способны стрелять, ядовитые твари, а ещё они точно нападут с моря… Твоя землячка была права. Я верил ей… Жаль, что ей не верили её земляки… Сражение будет долгим. Очень долгим, так что не спешите. Стратег сперва попытается запугать вас и будет давить числом, не жалея войск. Продержитесь первый день, а дальше будет легче. Если стратег поймёт, что с ходу победить нас не получится, то возьмет паузу в несколько дней, для обдумывания дальнейшей тактики и переброски дополнительных войск. Возможно, к тому времени Каварл подоспеет с войском. Арахнидов будет много, но не так много, как мы могли предположить…
— Благодарю… Информация очень ценная! Марон, когда закончится битва, я сделаю всё, чтобы…
— Пустое… Если бы я раньше использовал эту штуку, то, возможно, научился бы на какое-то время брать часть из них под контроль… А что насчёт стратега… Будет прекрасно, если удастся его вычислить и уничтожить… А если удастся раздобыть орган из его головы…
— Я тут же сожгу его, чтобы ты не покалечил себя ещё и куском мозга стратега! Я понял. Отдыхай. Я ещё зайду.
Я наконец побежал домой, чтобы снарядиться как следует. Хорошо, что я вне системы местной иерархии, иначе я бы за мою нерасторопность давно бы уже голову на плахе сложил.
Пока бежал домой, дал мысленную команду Бурому двигаться мне навстречу, но получил мысленный же ответ, что он сейчас занят. Вот это дела! И чем же это, интересно, так занята моя химера? Уже надевая на себя доспехи, я отправил мысль, что это срочно. И тут же получил ответ, что и у косолапого дело не менее важное! Обалдеть! И когда это моя животина успела так обнаглеть?
Одевшись и снарядившись, решил бежать к ущелью на своих двоих, ибо все эйхо были сейчас заняты — все чивуакцы спешно готовились к обороне, занимая заранее оговорённые места.
Когда я бежал мимо ратуши, меня окликнула Мелисанда. Тут же осознав свою оплошность, я остановился, обнял её, поцеловал и сказал:
— Я буду осторожен, золотце, не переживай!
После чего вновь побежал в ущелье, но был опять же остановлен любимой.
— Я рада, что в столь тяжёлый момент ты не забыл одарить жену поцелуем и комплиментом, но остановила тебя не потому. Мне доложили, что с моря приближается несколько кораблей и множество тварей. Так что бери всех своих зверушек и марш на берег! Тебе с твоей магией будет проще остановить корабли ещё на подходе, утопив их. А медведь, остальные твои химеры и побережники тебя прикроют от тварей в ближнем бою!
— Яволь, майн фюрер! — сказал я непонятное для Мелисанды, щёлкнул каблуками и на ходу сменил вектор движения на девяносто градусов.
Побережники? Это хорошо. Хотя хотелось бы более существенную поддержку, ибо ребята эти хоть и хорошие, но больно тощие и мелкие для борьбы с тварями. Не та весовая категория. Ну, если дело запахнет керосином, то смогу отступить на Буром. Кстати, о нём. Мысленно отматерил его восьмиэтажными отборными ругательствами, после чего получил ответ, что он уже бежит ко мне. Ну вот, сразу бы так, а то пришлось зря ноги топтать.
Мысленно я позвал и других своих химер — десяток лошадей, с помощью магии модифицированных в единорогов. Пусть это и не слишком серьёзная сила, но и не пустое место. Несколько тварей, думаю, им завалить удастся.
По пути меня догнал Магай со своей бандой флибустьеров.
— Саян, а нам что делать?
— Садитесь на галеру и отплывите в сторонку. Сперва я буду атаковать врагов с помощью магии. Но вечно сдерживать их не смогу. Если увидите, что я не справляюсь, то тогда и вы вступайте в бой.
— Понял, сделаем! Главное, случайно не взорви нас!
После этих слов пираты обогнали меня и отправились в сторону своей галеры.
Уже добравшись до побережья, я увидел косолапого и замер как вкопанный. Так вот, о каком сюрпризе говорил Гравиус! Ай да гном! Ай да гномий сын! Удивил. Да и причина задержки косолапого стала ясна — он был закован в сверкающую стальную броню. Она даже визуально вызывала восторг и трепет, а насколько она повышала живучесть и уверенность косолапого, можно было только гадать! Настоящий шедевр!
Я взгромоздился на медведя, вышел к самому побережью. Вдали были видны силуэты пяти кораблей, а рядом с ними — множество чёрных точек вплавь передвигающихся тварей.
Я не стал что-то выдумывать, и в сторону ближайшего корабля отправился самый обычный огромный пылающий фаербол. Тут же я залпом выпил зелье, восстанавливающее манну.
Когда фаербол приблизился к цели, я увидел множество чёрных точек, спрыгивающих с палубы, а затем была вспышка пламени, охватившая древесину корабля, паруса и тех, кто не успел спрыгнуть. Знатно жахнул.
Растут мои магические силы. Растут. Но тем не менее, прощупав магическим взглядом свой резерв манны, я обнаружил, что он опустел на четверть. Проведя хитроумные вычисления в голове, понял, что при таком расходе пять кораблей уничтожить не смогу. Поэтому во второй фаербол вложил уже меньше энергии.
Полыхнуло, естественно, слабее, но корабль горел, а это было самое главное. Противники спешно спрыгивали с уцелевших трёх кораблей, готовясь к возможным неприятностям. Можно было ударить в воду молнией, чтобы поразить плывущих тварей, но в таком случае не хватило бы манны на корабли, да и дружественных побережников, орудующих в воде, задело бы.
Пока все враги не сбежали с кораблей, я спешно наколдовал ещё три огненных шара. Третий, однако, всё же вышел неполноценным, ибо немного энергии мне таки не хватило. Оттого вышел он слабоватым, а пожар на палубе последнего корабля хоть и разгорелся, но был слаб, и его быстро затушили. Зато четыре судна полыхали как надо! До берега им не добраться, однако твари, очевидно, неплохо держатся на воде.
А вот побережники прекрасно держались под водой, а потому я увидел, как то от одной плывущей твари, то от другой по воде начинают расходиться багровые пятна, а твари при этом теряют всю прыть. Ох не зря тарелкоголовых снабдили кинжалами!
Спустя какое-то время некоторым тварям всё же удалось добраться до берега. Это были пусть и немного видоизменённые, но всё же исчадия. Между их пальцев были перепонки, а хвосты походили на плавники. Пока я размышлял над их внешним видом, Бурый принялся их рвать, как тузик грелку. Броня его ничуть не смущала и не замедляла, а даже напротив — действовал он в ней увереннее, чувствуя себя в безопасности. Не остались без дела и побережники, набрасываясь на исчадия с кольями. Созданные мною с помощью магии боевые единороги тоже приятно удивили, разгоняясь и тараня врага единственным рогом на голове, который неплохо справлялся с пластинами брони.
Я же нашёл валун побольше, взобрался на него и восстанавливал силы, чтобы атаковать, когда ситуация станет критической и без меня будет не обойтись.
А ещё я подготовился к трюку, который однажды спас меня и чуть при этом не убил.
— Впитывай горошину, дружище. Нам нужно много энергии. Да, я знаю, что для тебя это тяжёлое испытание и я обещал так больше не поступать, но если этого не сделать, то мы оба погибнем. Так что впитывай. Потом поделишься силой со мной, да и сам выстрелишь.
Постепенно исчадий становилось всё больше и больше. Но и к нам прибывало подкрепление. Это были в основном женщины, дети и старики с простыми деревянными кольями в руках. Все, кто обладал хотя бы чуть более серьёзной подготовкой и оружием, сейчас были на стенах.
— Что нам делать, командир? — обратилась ко мне одна из женщин.
— Поделитесь на небольшие группы по семь-восемь человек. Когда одна из тварей приблизится к вам, окружайте её. Те, кто стоят перед её мордой, защищаются и медленно отступают, а те, кто позади, бьют изо всех сил в места сочленения пластин на ногах. Когда обездвижите, только тогда добивайте ударом в голову.
— Ясно, командир!
Постепенно на берег стали выбираться и другие твари — побережники не успевали зарезать всех в воде. Здесь было множество разновидностей арахнидов, которых я доселе не видел. Мне было не до придумывания названий гадам большим и маленьким, четырёх-, шести- и восьмилапым. Я просто, будто робот на конвейере, заряжал арбалет и выпускал болт в ближайшего противника.
Пока схватка была не слишком интенсивной, так как снующие под водой малорослики успевали уничтожить большую часть тварей ещё на подходе. Так продолжалось до тех пор, пока неподалёку от берега не сел на мель уцелевший корабль. Из него враги посыпались словно блохи с бродячего пса.
Зелье ещё не возымело должного эффекта и уничтожить корабль было мне не под силу, поэтому пришлось брать в руки клевец и сражаться в ближнем бою.
Ополченцы тем временем, пусть и с потерями в своих рядах, неумело и осторожно, но всё же начали убивать противников. Побережники также толпами окружали врагов, а затем уничтожали, ловко уворачиваясь от смертоносных конечностей противника. Единороги до сих пор были живы в полном составе и уничтожали неприятеля. Полторы тонны медвежатины, закованные в доспехи, и вовсе давили врага подобно катку. Я тоже не отставал от товарищей и сумел выверенными ударами уничтожить пару исчадий, после чего возвратился на безопасный валун. Хорошо, что местность вокруг каменистая и подобное укрытие не единожды меня выручало.
Противники заканчивались под нашим натиском, и я уж было обрадовался лёгкой победе, но затем обратил свой взор вдаль и увиденное сильно мне не понравилось. Я увидел на предельно доступном для моего взора расстоянии верхушки мачт кораблей, что двигались параллельно берегу на запад. Это явно были не друзья и высадиться они намеревались не прямо перед нами, как бы этого хотели мы, а дальше на побережье, и затем подобраться к нам уже по суше. А это было очень плохо. Изначально мы готовились к обороне от противника, что атакует нас из двух близко расположенных горных ущелий. И к подобной обороне мы были готовы. Затем было сделано предположение, что у противника есть возможность атаковать с моря. Это сильно расстроило нас, но кое-какие меры противодействия мы всё же предприняли: заключили договор с побережниками и подготовили ополченцев для обороны побережий.
Однако мы не были готовы к столь сильному натиску с моря, рассчитывая на лавину противников в ущельях и лёгкие удары с моря. Мы ошиблись и, похоже, теперь это здорово осложнит нам жизнь. Враг может высадиться, где угодно, а затем по суше прийти в Чивуак и напасть на нас с тыла или же просто терроризировать окрестности, всё боеспособное население которых стережёт проходы в ущельях.
Можно было бы снять часть войск со стен и отправить их вдоль побережья вслед удаляющимся кораблям, но судя по крикам, которые были слышны даже здесь, на стенах сейчас бойцам и так несладко.
Тогда я решил сделать то, что было, на мой взгляд, единственным верным решением — вскочил на Бурого, дал команду галере с пиратами и единорогам двигаться за мной, а ополченцев попросил передать Мелисанде о своём решении. Затем я двинулся вдоль берега на запад.
Бурый мчал так, что я об его доспехи всю свою филейную часть превратил в один большой синяк. Мы бежали не меньше десятины, прежде чем достигли подходящей для задуманного мною возвышенности. Бурый без проблем взобрался на пригорок.
Что ж, далековато, конечно, велики шансы промазать, но ничего другого я сделать не могу. Находясь на возвышенности, а к тому же верхом на косолапом, я смог видеть вражеские корабли лучше. Мой магический запас к этому времени благодаря выпитому зелью почти восстановился.
С поразительной для меня самого быстротой и ловкостью я создал огненный шар и направил его в сторону одного из кораблей, но попасть к сожалению, не удалось — заклинание попало в волну рядом с бортом корабля, так что твари отделались лишь лёгким испугом, если, конечно, им это чувство знакомо.
Причина моего промаха была не в том, что огненный шар сдуло ветром или я выпустил его без учёта упреждения, ведь то, что создано магией управляется не физическими законами, а волей колдующего и направление можно изменить в любой момент. Я промазал, потому что едва мог различить силуэты кораблей вдали и мне казалось, что я направляю заклинание куда нужно…
Я не отчаивался и не теряя ни секунды отправил в полёт ещё один фаербол сразу после досадного промаха. Я учёл свою ошибку, и это заклинание летело выше предыдущего. Несколько секунд ожидания и… Да! Я попал! Корабль, что шёл в авангарде, запылал. Воодушевлённый, я выпустил ещё два фаербола, дважды повторив успех.
— Я вам устрою последний день Помпеи! — сказал я с хищной улыбкой на губах. — Один пепел от вас оставлю.
После чего мысленно воззвал к посоху с просьбой передать мне энергию, ведь горошину маннита он уже впитал и был полон магических сил в отличие от меня.
Тут же руку зажгло приятное тепло, разлившееся затем по всему телу. Искра была полна до краёв. Наиприятнейшее ощущение. В посохе при этом манны стало всего лишь на десятую часть меньше. Жаль, что ещё девять раз не получится провернуть подобный фокус, ведь при колдовстве маг пропускает через незримые каналы своего организма весомое количество магической энергии, а каналы эти нужно тренировать и развивать, также как мышцы, в течение всей жизни. Я же, став магом относительно недавно, обладал каналами хилыми с малой пропускной способностью, а нагрузил я их сегодня достаточно, отчего уже сейчас во всём теле ощущал специфическую ломоту. Так что опустошу резерв ещё раз и на сегодня с магией придётся завязывать. Большего я не выдержу.
Полученных сил хватило ещё на пять огненных шаров, все из которых попали в цель. Таким образом не полыхали в пламени сейчас всего лишь два корабля противника. Я жестами привлёк внимание пиратов и приказал преследовать выживших противников на галере. Магай был хмур, но в ответ на мои жесты кивнул, дав понять, что понял, что я от него хочу.
Пришло время топать назад на пляж Чивуака. На этот раз мы мчались не так быстро и пришли обратно лишь через две десятины и, как оказалось медлили мы зря, ведь пляж был усеян противниками, что сражались с побережниками и ополченцами! А неподалёку от берега стояли ещё пять кораблей врага. Расклад сил был явно не на стороне обороняющихся, поэтому мне пришлось срочно вклиниваться в битву.
Мои рогатые химеры, которых я брал с собой (как оказалось, зря), с разбегу протаранили нескольких врагов. Бурый же дал мне возможность спуститься с него, а затем тоже набросился на врага.
Я не мог колдовать, но в посохе была энергия, и я применил против врага старый трюк, уже ни раз меня выручавший — выпустил из посоха чистую энергию, направив её в противника. Исчадия, крабы и бестии, а также все остальные противники падали замертво, не в силах что-либо сделать против разрушительной силы магии.
Ситуация начала понемногу выправляться, однако тварей было столько, что, когда в посохе уже кончилась вся энергия, ими по-прежнему был устлан весь пляж, словно ковром. Три моих химеры, что были когда-то лошадьми, уже погибли под натиском врага, остальные тоже долго не продержатся. Третья часть побережников и ополченцев уже погибла под натиском врага, а подкрепление было ждать неоткуда. Но один козырь в рукаве у меня ещё оставался. Спасибо Арзамару.
Я взял в руки до этого висевший за спиной АК-74М. Три магазина с патронами. Должно хватить на целых девяносто тварей, если не мазать и если пули будут пробивать броню арахнидов. Переключил оружие с предохранителя на одиночный режим. Выстрел. У твари подкосились ноги, и она завалилась на гальку побережья. Пробивает. Отлично.
Выстрел за выстрелом я уничтожал тварей до тех пор, пока у меня не осталось патронов. Но и тварей на берегу осталось совсем немного. Я взял в руки клевец, чтобы помочь Бурому, побережникам и ополченцам в ближнем бою. У обороняющихся заканчивались силы. Заканчивались и сами обороняющиеся. Но мы победим. Обязательно победим, если только противник не получит ещё подкрепления. В надежде я посмотрел на море и остолбенел. Вдали я увидел два приближающихся к нам корабля.
Похоже, что к тварям идёт ещё подкрепление, и всё, что нам остаётся — это надеяться на скорое возвращение и помощь нашего правителя Каварла Бертолиуса.