ГЛАВА 14
В дом вошла женщина, на вид старше тридцати лет, но до сорока явно не дотягивающая. С черными как смоль волосами, заплетенными в толстую косу, и с длинным слегка изогнутым носом, чем-то напоминающим клюв хищной птицы, ярко выраженными скулами и острым подбородком. Ее глаза как будто сверкали при малейшем попадании на них света. Она прошла мимо меня, даже не удостоив взгляда, и подошла к Берте. В ее походке чувствовалась грация и сила.
Черное длинное платье ниже колен, с воротником, закрывающим шею, добавляло ей шарма. На шее висела тонкая цепочка с несколькими костяными амулетами.
Она же начала осмотр Берты, прислушалась к ее хрипящему дыханию, ощупала пострадавшие конечности.
Закончив, она резко повернулась ко мне, заставив немного вздрогнуть.
— Жить будет, девочка сильная. Можешь пожить пару дней у нас, пока она выздоровеет, — ее голосом можно было замораживать моря, слишком уж там было много холода.
Развернувшись, она покинула дом.
Я же ждал Изабеллу, пытаясь оценить происходящее вокруг меня. Спустя некоторое время женщина вернулась. В руках он несла две небольшие деревянные шкатулки.
Поставив их на стол, из одной она начала извлекать содержимое, маленькие стеклянные бутыльки, хотя, приглядевшись, я понял, что они были хрустальными. Смешав содержимое нескольких в небольшой глиняной чаше, женщина приподняла голову Берте и влила ей в рот. А после наклонилась к ней и начала что-то шептать, я не мог разобрать слов.
Аккуратно сложила все обратно. И откинула крышку другой шкатулки, извлекла небольшой сосуд, выполненный из камня. Откинула крышку, и по комнате поплыл запах трав. В сосуде, видимо, была мазь, которую она начала наносить плавными движениями на пострадавшую кожу Берты. К моменту, когда она закончила наносить ее, дыхание Берты выровнялось, девочка дышала спокойно, без надрыва.
Убрав все обратно в шкатулки, она покинула дом, ни взглядом, ни словом меня не удостоив.
Через некоторое время пришла Изабелла, в руке у нее был кувшин, она открыла его, и по комнате разнесся отвратный запах, у меня от него аж рвотные рефлексы начались, еле сдержался. А после она стала этой гадостью мне мазать лодыжку, кожу начало немного щипать, а после наложила тугую повязку.
— Вот и все, скоро снова будешь нормально ходить, — и шлепнула меня рукой по ноге. — Пошли, дом тебе покажу, а то ты уже спишь, — и она помогла мне подняться и проводила до места моего гостевания, которое располагалось на краю деревушки.
Представлял он собой покосившийся сарай со скрипучей дверью, но внутри было достаточно уютно. Стояла кровать и пара ветхих табуретов.
— С Бертой что будет? — задал я вопрос, который меня беспокоил, а то все-таки ожоги весьма опасны. А то, что я видел, не вызывало у меня уверенности.
— Все с ней будет хорошо, за ней присмотрят, отдыхай.
Завалившись на кровать, я сразу же вырубился. И проснулся, когда солнце уже перевалило к полудню, а вставать так не хотелось. Хорошо поспал, почти сутки и я потянулся.
Но чувство голода заставило меня подняться, не дав полежать. Вставал я с осторожностью, но, опершись на недавно больную ногу, не почувствовал острой боли, это было удивительно, нога уже не болела. Верней, боль еще чувствовалась, но отдаленно и малозаметно, причиняя лишь легкий дискомфорт. Осмотревшись, рядом с кроватью на табурете стояла миска с едой. Еда оказалось очень сытной. Я не понял что это, но вкусно.
Возле дома стоял мой конь, привязанный к перилам крыльца, а седло и мешки находились рядом. Он был почищен и, судя по кормушке с овсом рядом, накормлен.
Женщины во дворе ходили мимо меня, как будто не замечая, и занимались своими делами, кто-то развешивал белье, кто-то носил воду в дома. На глаза мне попадались и совсем молоденькие девчонки не старше десяти лет, и старушки, которых уже скрючило, и они ходили, опираясь на палку.
Увидев Изабеллу, которая сидела на земле и перебирала травы, я направился к ней.
— Как Берта себя чувствует? — подходя, спросил я.
— Пойдем, посмотрим, — она улыбнулась и, отряхнувшись, направилась быстрым шагом в дом.
— Ну, чего застыл, догоняй, — со смешком бросила мне.
Так что пришлось поторапливаться.
В доме Берта уже ходила, а о ее ранах напоминали лишь покрытые пахучей мазью места ожогов.
— Как это возможно, ведь еще вчера она была при смерти? — изумленным голосом спросил я Изабеллу.
— Это все благодаря Перрайн. Она наша старшая, очень сильная и много чего знает, чему иным еще долго учиться.
— Это та, что была в черном платье? Неразговорчивая она у вас, — последнее я пробормотал себе под нос, но все же был услышан.
— Да. Она всегда была не особо разговорчивой, да и ты все же чужой для нас. А после того как ее сестра Виржиния сбежала, она еще больше закрылась в себе, — пожала плечами Изабелла.
— Сестра Виржиния — это та, которую на костре сожгли? — вспомнил я случай.
— Нет, Виржиния — родная сестра Перайн, она тоже была сильна в лекарском деле. Хотела знать больше и стремилась к этому, но сестра не спешила продолжать ее учить.
Тут на нас обратила внимание Берта и подбежала ко мне, обняв.
— Дядечка, а это правда, что ты меня спас, а как Жак, он умер? — грустно спросила пигалица.
— Нет, с ним все хорошо, ты как себя чувствуешь? — поинтересовался я ее самочувствием.
— Хорошо, только вот чешусь вся, а они ругаются, выпороть обещают, если чесаться буду, — и она мне показала руку, покрытую мазью.
— Правильно говорят, не чешись. Скоро выздоровеешь и увидишь Жака.
— Хорошо, — улыбнулось мне это чудо и унеслось обратно.
— А ты умеешь общаться с детьми, — заметила Изабелла. — У тебя было много братьев и сестер?
— Вроде того, тяжелое детство, деревянные игрушки, — отшутился я.
— Понятно, — задумчиво протянула Изабелла.
Выйдя утром на улицу, мы заметили, как толпа собралась на въезде в деревню.
А Изабелла вся напряглась и уверенным шагом направилась туда. Я пошел вслед за ней. И, подходя, увидел, как всадник в крестьянских одеждах покидает деревню.
Тут я заметил Перрайн и обратился к ней:
— Что-то случилась, может, нужна моя помощь?
— Нет, просто инквизитор устроил охоту на ведьм, — все тем же ледяным голосом ответила она.
— А на вас это отразится? У вас же договор с инквизитором, насколько я знаю.
— Одна из нас сейчас у ведьмы. И туда поехал инквизитор. — После чего Перрайн, прикрыв рукой лицо, ушла в дом.
Однако веселая ситуация выходит, они явно знали, где проживает ведьма, но при этом не сообщили об этом инквизитору, чтобы отвести от себя опасность. Ну не дуры ли, что в головах у этих женщин?
Ну, расправится инквизитор с ведьмой, так кому от этого плохо будет, явно не окружающим людям.
Я же направился к своему домику. На подходе к нему меня перехватила Изабелла.
— Ратибор, у меня есть просьба к тебе, помоги, — взмолилась она.
А в голове после ее слов у меня появилось очень поганое предчувствие.
— Излагай, — серьезным тоном ответил я.
— Виржиния сейчас у ведьмы, и, если инквизиторы доберутся до нее, ее потащат на костер. Помоги мне. Нужно быстрей добраться до ведьмы и предупредить Виржинию. Инквизитор поедет по дороге, я же знаю короткую. Там их повозка не проедет.
Так вот куда сбежала Виржиния, картина маслом.
— То есть ты предлагаешь помешать церковникам и предупредить ведьму? — иллюзий на этот счет я не испытывал.
— Да, то есть нет, — и она замотала головой, — только Виржинию, не ведьму.
— И ты думаешь, она не скажет об этом ведьме? — со скепсисом произнес я.
— Пожалуйста, она же не ведьма, ее сожгут, — вновь взмолилась Изабелла.
Я же размышлял над ее просьбой. Путаться под ногами у церковников не хотелось и привлекать к себе их внимание, когда у самого три демоницы в борделе чуть ли не в открытую промышляют. Но и здесь мне помогли и спасли Берту без всяких лишних слов, и в должниках ходить не хотелось.
— Хорошо. Но церковников мы обходим стороной и не привлекаем внимания, и, если видим, что опоздали и их повязали, тихо разворачиваемся и уходим, не пытаемся отбить эту Виржинию, и всякое такое, — и я повертел рукой в воздухе.
Кивнув мне, она унеслась в сарай и спустя пару минут вывела оседланную старую клячу, которая ни на что уже была не годна, разве что просто возить своих хозяев спокойным шагом. Изабелла ловко запрыгнула на лошадь, я же оседлал своего скакуна, не забыв о мече и молоте, и мы двинулись в путь.
Путь занял достаточно много времени. Лошадей гнать быстро не удавалось, все-таки мы двигались по лесной тропе.
— Вон там, — и Изабелла указала рукой на виднеющийся впереди домик.
— Жди здесь, — я соскочил с коня и привязал его к ближайшей ветке.
И, пригнувшись, неспешными шагами направился к виднеющемуся домику, я скрывался за деревьями и кустами, но чем ближе подходил, тем больше понимал, что мы не успели, опоздали.
Подобравшись как можно ближе, я выглянул из-за куста и увидел с десяток солдат и инквизитора Конрада Мирфодрского, который закрывал двери повозки.
— Вот и все, попалась, тварь. — И инквизитор со злостью похлопал по повозке, а после сплюнул кровью.
В маленьком окошке с коваными решетками телеги виднелись кончики пальцев сидящего в ней человека. Судя по ним, можно было предположить, что это молодая девушка. Лицо человека было еле видно, только испуганный голос раздавался из повозки:
— Я ничего не сделала, я не виновата.
Но на это никто не обратил внимания.
Я услышал, как сзади кто-то наступил на ветку, развернувшись, потянулся к мечу, это была Изабелла.
— Ты что здесь делаешь, тебе было сказано ждать, — зло зашипел я.
— Я, я не смогла, — виновато ответила она мне, а после указала рукой на повозку, из которой виднелись тонкие женские пальчики.
— Это не ведьма, это Виржиния, сестра Перрайн. Ведьма так просто не дала бы себя взять, они бы кровью умылись, и инквизитор бы не помог, — тихонько на ухо прошептала мне лекарка.
Инквизитор и двое солдат сели на передок повозки, и она двинулась с места. За повозкой выстроились солдаты и последовали за ней.
— Они ее сожгут. Помоги ей, умоляю, она для меня как сестра, мы выросли вместе, — расплакалась Изабелла и уткнулась мне в грудь.
— Для начала тогда стоит найти настоящую ведьму. Ты не знаешь, где она может быть? — а сам же задумался, в какое жутко пахнущее дерьмо я умудрился влезть.
— Возможно, на болотах. Виржиния как-то про это говорила, что она там собирает травы и проводит ритуалы. Идем со мной. Я тут все окрестности знаю.
Мы вернулись за лошадьми и двинулись по новой тропинке. Только вели их в поводу, так как ехать было невозможно, мешали ветки деревьев.
А после мы вышли из леса, местами трава была высокая, а под ногами начало хлюпать, слышалось лягушачье кваканье. А после начались сплошные кочки с редкими деревьями, девушка грациозно прыгала с кочки на кочку, пока мы не вышли на твердую землю. И вновь мы шли среди редкого леса, а впереди виднелась чуть заметная крыша землянки.
— Должно быть, она там, — прошептала Изабелла.
Отстегнув меч и обнажив лезвие, я тихим шагом подкрался к небольшой лестнице, ведущей вниз, к двери землянки. Тихонько, не издавая звуков, я спустился к двери.
— Заходи, я тебя уже давно почувствовала, а девка пусть на улице подождет, — послышался хрипловатый голос из-за двери.
Распахнул створку, в трех шагах от меня стояла женщина средних лет, опрятно одетая. Внешностью она ничем не отличалась от простой горожанки.
— Чего тебе надо, зачем пришел? — прохрипела она.
— Да вот наслышан о тебе, посмотреть хотел, да и не я один, инквизитор тоже хотел взглянуть, жаль, дома только не застал, — медленно проговорил я.
— Ха-ха-ха, — рассмеялась ведьма.
— Ученицу твою застал да на костер потащил, спасти не желаешь? — в том же тоне проговорил я.
— Ух, рассмешил, — весело проговорила она. — Да девка сама виновата, я ей сколько раз говорила, надо учить заклинания, а она все стремилась лечить людей, дурью маялась. Ну и много они ей помогли, скажи-ка мне? А насчет инквизитора не переживай, с ним уже все решено. Он сжег мою лучшую ученицу, вот там девка была талантливая, все делала, как я ей велела, но на пустяке поймалась.
— Значит, помогать ты не будешь? — оскалившись, произнес я.
— А зачем мне помогать мертвым? — она ощерилась в ответ.
Тут ведьма сделала выпад вперед и кинула из правой руки в меня какой-то порошок или пыль, произнеся что-то неразборчивое. А вокруг меня словно начал густеть воздух, превращаясь в белесый туман.
Нащупав задницей дверь, я вывалился наружу из землянки.
Смотря в проем, я видел темную густую летящую массу, похожую на клубы дыма или тумана, которая стремительно приближалась ко мне. Поднявшись с земли, я отбежал на свободное пространство.
И эмоции начали брать надо мной вверх, злость и ярость придавали сил, удары сердца разгоняли кровь, все вокруг стало замедляться.
И вот белесый туман медленно плывет ко мне. Косой удар мечом, но он проходит насквозь. Еще удар, все повторятся, он не причиняет вреда твари. Я еле успеваю изворачиваться от выпадов этого существа, на самой грани, настолько оно быстрое. Уворот и удар, я бью словно воздух.
Не успеваю уклониться, эта тварь меня задела. Этот сгусток своей конечностью или щупальцем насквозь пробил мне плечо. Я чувствую, как кровь бежит по руке, а мне трудно становится удержать меч.
А в уши бьет словно замедленный крик Изабеллы:
— М-мо-оло-от!
Бросив меч в туман, я отпрыгиваю назад, и мне это дает пару мгновений, за которые я успеваю вытащить молот из-за пояса.
Руны вспыхивают на нем синим светом.
Теперь повоюем.
А тварь несется на меня, уворот и подшаг вбок.
И что есть силы бью по твари. Молот остановился, как будто я воткнул его в ствол дерева. А туманная тварь медленно начинает терять очертания, словно растворяться в воздухе. Я осмотрел молот, руны еще горели, но уже светло-голубым цветом. Левая рука начинает неметь. Немного пошатываясь, лезу в землянку за ведьмой. Чувствую слабость, начинается легкое головокружение.
Ведьма, увидев меня, уставилась на молот, ее лицо перекосило в гримасе ужаса.
— Стой, погоди. Я все сделаю, что ты скажешь, — закричала она, отходя назад маленькими шагами.
— Что может сделать для меня мертвая ведьма? — размахнувшись, одним ударом я пробил ей голову.
Но у меня уже начало плыть в глазах. Руны на молоте погасли, и мне становилось все хуже. Из последних сил я взял за шиворот ведьму и вытащил ее наверх. Из пробитой головы еще струилась кровь. Кинув ее рядом с землянкой, я попросил Изабеллу подать мне меч. Сунул молот в проушину на поясе.
Приняв меч и превозмогая боль, размахнулся и снес голову ведьме. Тут же мое тело пронзила сильнейшая боль, перед глазами все поплыло.
Изабелла фактически взгромоздила меня на коня. Сквозь пелену я видел, как голову ведьмы она засовывает в мешок. После чего мы отправляемся. Сил удержаться в седле нет, и я падаю на шею своему скакуну, а глаза закрываются.
Придя в себя, я понял, что лежу на столе в большой комнате. Голова болит и кружится, тело ломит. Найдя в себе силы, я встал со стола и, с трудом перебирая ногами, дошел до двери и выглянул на улицу. Был день, девушки, как обычно, занимались своими делами. Заметив меня, ко мне рванула Изабелла:
— Как ты? — с участием спросила она.
— Все как в тумане, голова болит, тело ломит. Что это вообще было? И что со мной?
— Ты убил духа, они очень сильны, нам повезло, что у тебя был молот. Они способны причинять разную боль. Духи могут обретать любую форму, однако в подавляющем большинстве случаев это зависит от переданной ему силы. Собственно, это ты и видел. Не каждый сможет убить духа. Он тебя ранил Атамом, своей силой, можно сказать, духовным клинком, но ты сильный и выздоровеешь. Обычно люди от таких ран умирают сразу, но тебе повезло. Ну и сестра Перрайн помогла, она делала снадобье и читала заговоры. А я от тебя не отходила две ночи, обтирая. У тебя был сильный жар, да и бредил ты во сне, — сказала Изабелла нежным своим голоском.
— Я смотрю, тебе уже легче, — раздался жесткий ледяной голос Перрайн.
— Да, спасибо, что не дали мне умереть.
Перрайн перевела взгляд с меня на Изабеллу, у нее с лица исчезла улыбка, глаза старшей сестры сверкнули, и Изабелла удалилась.
— Почему ты не сказала инквизитору, что вместе с ведьмой будет твоя сестра, ведь у вас вроде как все решено, вы ему платите, он вас не трогает?
— Я не хотела, чтобы у него был дополнительный рычаг давления на нас, да и он мог решить, что мы связались с ведьмами, тогда и договор бы нас не спас. А то, что мы зарабатываем с сестрами, почти все уходит на откуп ему. Ты сам видишь, как мы живем, у нас даже нет возможности купить новую лошадь.
— А вы можете мне сделать такие же мази, которыми лечили Берту и меня. Например, от ожогов, он болей в спине, растяжений и многое другое, что вы обычно готовите, а я гарантированно буду у вас это приобретать. Поскольку у меня в баронстве Бартон нет ни одного лекаря, вот мне и пришлось к вам везти девочку, а вы все же далеко, к вам каждый раз не наездишься.
— Я подумаю над твоим предложением, вечером дам ответ. Кстати, Берта уже два дня бегает и веселится. Вот, смотри сам, — махнув головой, указала Перрайн.
Обернувшись, я увидел Берту, играющую в догонялки с местными девчонками. Перрайн окликнула Берту, и та покорно подошла. Осмотрела руки и ножки девочки, никаких следов ожогов не было, даже красных пятен не осталось, в том числе на лице.
До вечера я пил только лечебный отвар.
Вечером ко мне подошла Перрайн и ответила согласием на мое предложение о приобретении у них мазей и отваров. К утру я уже чувствовал себя достаточно хорошо, Изабелла принесла несколько сумок со снадобьями. Закрепив сумки на боках у коня, вскочил в седло, и вместе с Бертой мы отправились обратно в Бартон. Отъезжая из деревушки, Изабелла еще долго стояла и смотрела мне вслед.
Сейчас мы ехали не спеша, некуда не торопясь, Берта молчала почти всю дорогу. Подъезжая к Аденску, Берта повернулась ко мне, обняла за шею, после чего в душе как-то все сжалось. Было очень непривычное чувство.
Ближе к обеду мы въехали в Аденск, где нас уже встречал барон Александр. Я слез с коня, после чего помог спуститься Берте.
— Вот, полюбуйся, все ради нее было. Ты не поверишь, но еще недавно она была вся обгоревшая, а после визита к лекаркам вновь здорова, — я опустил голову и посмотрел на Берту.
— Я все равно им не доверяю. Но я рад, что девочка осталась жива, — ответил барон. — Ратибор, я рад, что смог помочь, но в следующий раз ты хоть меня предупреждай о том, что собираешься взять коня или что иное, в доме должен быть один хозяин.
Я лишь склонил голову, признавая правду Александра, все же не совсем красиво вышло по отношению к нему.
Перекинув сумки с поклажей на коня, мы отправились в Бартон. Ехали неспешно, и я любовался природой. Ближе к ночи мы добрались до баронства. Сразу по приезде я отправился в бордель и передал Берту на руки Эдит с наказом о ней заботиться, а сам же завалился спать в кабинете.
С утра меня разбудила взволнованная Эдит.
— Ваша милость, прибыл курьер от герцога и срочно вас требует, он ожидает внизу.
Я сорвался с постели, словно ошпаренный, едва успев одеться, побежал вниз по лестнице, по пути продирая глаза. Передав мне письмо, гонец, не дожидаясь ответа или моей реакции, удалился. Вскрыв письмо, я прочитал:
— Срочно прибудь в Алирон. Нужна твоя помощь, Карл при смерти.