Мир огромен.
Высоки и неприступны его скалы, широки и полноводны реки, необузданны в мощи своей океаны, обильна и плодородна земля. Сто лет путешествуй, пешком или стальным путём, на стрелолёте или в глубоководнике, — всё равно не увидишь и сотой части, не пройдёшь и сотой доли дорог. Но только сверху понятно, насколько он на самом деле мал и хрупок!
Особенно отсюда, с высоты неполных шести радиусов над его поверхностью.
Выход на высокую орбиту давно стал для Лорцитоя дор Ами рутиной, но всё равно, стоило бросить взгляд вниз, и перехватывало дыхание от нежности. Лорцитой не афишировал свою сентиментальность, но особо и не скрывал. Опытный пространственник, но и он имеет право на чувства.
Обращённый к ним дневной стороной, Мир блистал драгоценным камнем. Мерцал под солнцем океан, его бок закрывали ослепительно белые, похожие на снег облака. Присмотревшись, можно было увидеть устье Великой.
— Мы подходим, Лорци? — раздался в наушнике голос Ор Мут, напарницы.
— Да, Ори. — Лорцитой дор Ами выкинул красоты из головы и обратился к приборам.
Будет ещё время полюбоваться, однако дело превыше всего. Простое, но важное и ответственное — принять на борт челнока спутник связи, исчерпавший ресурс батарей, и оставить на стационарной орбите новый, который дожидался своей очереди в грузовом отсеке.
— Есть сигнал, Ори, — сказал он. — Чёткий, ясный. Посматривай там.
Девушка в костюме пустотной защиты уже четверть часа висела снаружи, уцепившись за страховочные скобы. Конечно, челнок был оборудован механическим захватом, но Лорцитой и Ор Мут предпочитали работать руками. Пылинка, севшая на контактную площадку, перегрузка, перекосившая сочленение, что угодно могло привести к поломке. Конструкторы Тритоном клялись в надёжности захвата, но были случаи, были… Человек надеется, а располагает, всё-таки, Тритон. Если он есть. А если нет, тем более. Зачем полагаться на случай? Захват пригодится чуть позже.
— Есть, вижу, — дорожила Ори. — Иду на сближение.
Челнок едва заметно качнуло: напарница оттолкнулась от обшивки и, подрабатывая маневровыми движками, поплыла к спутнику; серебристая фигурка с горбом дополнительных двигателей за спиной; превратилась в яркую точку, легендарную звезду в бесконечной черноте пространства. Искорок стало две — Лорцитой тоже увидел спутник, увидел глазами, а не на экране светоумножителя; снова одна — искры слились, Ори пристыковалась.
— Контакт, — сообщила она. — Фиксация.
Началась основная работа. Отрывистые команды, короткие доклады, подтверждения.
Штрих реактивной струи.
— Сближение, — бормотал в микрофон Лорцитой. — Двенадцать восемьсот… Двенадцать двести… Право сорок, нет! Сорок пять! Верно, хорошо идёт…
Спутник медленно приближался. Вырастал, из точки превращался в пятнышко, в вытянутый цилиндр. Стали видны антенны, панели светосбора, дюзы двигателей ориентации.
Лорцитой пробежался пальцами по пульту. Челнок вздрогнул, зашумели приводы. Вспомогательная камера показала, как тело челнока прорезала трещина. Люк медленно распахнулся, освобождая доступ в грузовой отсек.
— Отдохни пока, — распорядился Лорцитой и погрузился в работу.
Скользя по направляющий, в пространство выполз новый спутник. Теперь пришла очередь захвата. Лорцитой подхватил спутник механической рукой, подвесил чуть выше челнока — чтобы не мешал. Осторожно зафиксировал старый, ввел внутрь.
Створки сошлись.
Легко рассказывать, но к концу работы комбинезон был мокрый насквозь, хоть выжимай. Выматывала не тяжесть, какая тяжесть на орбите? Выматывала ответственность.
— Всё, Ори!.. — выдохнул он, утирая пот со лба. — Давай внутрь.
Вскоре напарница присоединилась к нему у обзорного экрана. Свежая, благоухающая.
— Фу-у… — сморщилась она. — Ну и дух у тебя тут!
— Работал, — улыбнулся Лорцитой.
— Давай, отправляйся. — Ори щёлкнула его по носу. — Жрать хочешь?
— А то!
— Тогда поторопись.
Нет наслаждения большего, чем после трудной работы погрузиться в санитарную капсулу. Струи воды — горячие, ледяные как снег, нежные как прикосновение или тугие, жёсткие — работают над телом, открывают поры, смывают пот и соль. Минуты блаженства. Лежишь и ничего не делаешь. Главное — не заснуть, с Ори станется съесть всё в одиночку. На всё про всё четверть часа.
Он успел.
— Не понял… — произнёс Лорцитой, оглядывая в отсек. — Где обед?
Едой и не пахло. Рацион на двоих остался нераспакованным. Ори прилипла к экрану светоумножителя. Глаза у неё были большие и круглые, непонимающие глаза.
— Есть сигнал, — растерянно доложила она.
Он стар и немощен.
И это не кокетство, как десять или пятнадцать лет назад, это правда. Противная, гадкая, истинная.
Сорби ухватился за прикрученный к стене поручень, осторожно, напрягая дряхлые мышцы, сел на кровати. Пошарил ногами… Тритон, где же они? Тритон… Как ноет спина!.. И это не болезнь, не тяжкое недомогание, это теперь — и давно уже — его нормальное состояние. Самое отвратительное, что будет только хуже.
Зажился он на свете.
А, вот, нашлись!
Сорби сунул ноги в шлёпанцы, упёрся ладонями в колени и медленно встал. Суставы скрипели, в голове шумело.
«Ко!» — хотел позвать он, но стало стыдно. Ко старше его. Ненамного, несколько дюжин дней, но старше. Не стоит её беспокоить понапрасну. У него ещё достаточно сил, чтобы самому выпить лекарство.
Ко… Сорби сглотнул. Ро и Лойна не дожили до этих лет. Лойна умерла десять лет назад, со дня смерти Ро прошло два года. Наверное, Лойне повезло, она не испытала на себе мерзкой дряхлости. До самого конца она сохранила юношескую стройность. Интересно, как противнее умирать, чувствуя себя развалиной — или молодым? Ничего, скоро он узнает.
Зашумела, уходя в стену, дверь. Ко вошла, опираясь на палку.
— Ты проснулся и даже встал, — констатировала она. — Почему не позвал меня?
Сорби вяло отмахнулся:
— Пустое.
— Подожди, я принесу лекарство, — сказала Ко. — Садись, нечего изображать из себя молоденького.
Сорби послушался. Сидеть было куда лучше чем стоять, а лежать… но ложиться он не стал.
Звякнуло стекло, зажурчала вода. Вернулась Ко. Перед собой она катила столик. На нём — подносец с лекарствами и стакан воды. Ко… Твои глаза совсем выцвели, они потеряли свою зелень, пожухли.
— Говорила по дальновиду с Лонкой, — рассказывала Ко, пока Сорби мелкими глотками пил воду. — Обещался быть дня через три. У него какой-то важный эксперимент. Внуки в экспедиции. В дельте Великой нашли…
— В дельте Великой? — перебил её Сорби. — Что можно там найти, её облазили вдоль и поперёк!
— Думаешь, они врут? — сухо спросила Ко. — Не наговаривай на внуков, они хорошие ребята.
— Разве я спорю?
Сорби закашлялся. Нет, с этим пора кончать.
— Попроси подать лоптер, — попросил он.
— Куда это ты собрался?
— В Академию, — пояснил Сорби. — Я всё ещё почётный ректор, и это уже даже не смешно. Поеду, попрощаюсь.
— Не рановато собрался помирать? — спросила Ко. — Ты ещё ого-го!
— Непременно, — кивнул Сорби. — Сейчас поскачу, гремя копытами. Берегись, не то зашибу.
— Ложись уж, дурень старый, — погрозила ему пальцем Ко. — Надо будет, сами приедут.
— Да я… — начал Сорби, но не договорил. На первом этаже зазвонил звонок.
— Кого Тритон принёс? — проворчала Ко. — Детей мы не ждём, внуков тоже. Пакостит кто-то? Вот я им задам!
«Это моя старуха ещё ого-го, — думал Сорби вслед Ко. — Ишь, побежала, даже палку забыла!»
Пока Сорби раздумывал, лечь или нет, Ко вернулась и не одна. Рядом с нею, возвышаясь над женой чуть не на полторы головы, вышагивал какой-то тип в дворцовом мундире.
— Ректор Гуан? — осведомился он.
— Почётный ректор, — скрипуче поправил его Сорби. — Кто вы такой и что вам надо?
— Той Вердикт, служба охраны тирана, — представился тип. — Его Величество требует вас к себе.
— Требует? — удивлённо приподнял брови Сорби.
Той мигнул.
— Прошу прощения, господин почётный ректор, — ответил он. — Его Величество Лард Тридцать седьмой просит вас к себе. Но, — он помялся, — очень настойчиво просит.
— Зачем я ему понадобился, Той Вердикт из службы охраны? — Голос Сорби обрёл силу и глубину.
— Не могу знать, — развёл руками Вердикт. — Я всего лишь звеньевой.
Отказаться? Лард простит, да и что возьмёшь со старика. Уж он-то должен понимать. С другой стороны, он всё равно собирался ехать, вот и поедет. Пусть не в Академию, а в резиденцию Тирана. Какая разница?
— Хорошо, — решил Сорби. — Помогите мне одеться.
В малом зале для приёмов было жарко. На жёстких скамьях вдоль стен — Лард говорил, что зал приёмов предназначен для решения дел, а не насиживания задов! — сидели и тихо переговаривались люди. Знакомые, малознакомые и вообще неизвестные почётному ректору.
Вот Ду Ансо, нынешний ректор. Сидит, пучит многозначительно глаза, а в глазах недоумение и тень страха: зачем Тиран притащил сюда эту развалину? Ду Ансо знает, что они приятели, как ни странно это звучит. Вдруг Тиран решил вернуть старое время, когда Ду Ансо был просто секретарём при Гуане? Но Сорби Гуан стар и немощен, но он всё равно тут! Есть основание трепетать…
Сорби улыбнулся ему ехидно, уголками губ. Пусть гадает, если не умеет думать.
Опираясь на палку, он шёл, улыбаясь и обмениваясь словом-другим со знакомыми, кивая полузнакомым, скользя равнодушным взглядом по остальным. Нашёл незанятое место, умостился на вытертой лавке, поставил трость между ног.
Сразу вступило в спину. Сорби сжал зубы: ничего вы не заметите и не заподозрите. Для всех вас я — приятель Тирана и лицо, облечённое особым доверием. Подыхать буду наедине с самим собой.
Чуток отдышавшись, Сорби огляделся уже внимательнее, и тут же обругал себя последним дураком. Не на людей надо было смотреть, на них он нагляделся за длинную жизнь! На стол в центре малого зала. Раньше никаких столов в малом зале не водилось, Тиран не любил долгих заседаний. Времена изменились, получается.
Стол был широкий и низкий, даже не стол, а целая платформа. И лежало на этой платформе нечто, укрытое сверху непрозрачной плёнкой. Нечто громоздкое, величиной, пожалуй, с крупную водяную свинью — или небольшую машину из современных, на одного человека.
Лард решил сделать им всем сюрприз? Интересно…
Небольшая дверца в дальнем конце зала распахнулась и быстрыми шагами вышел Тиран Лард Тридцать Седьмой. Сорби задохнулся от мгновенной резкой зависти: старый приятель выглядел куда лучше его самого, а бегал вообще как молоденький! Потом он заметил испарину на лбу Тирана и устыдился. Это он, старый урмал, может позволить себе охать и страдать, а Лард — лицо страны, и обязан держать себя в руках.
— Я пригласил вас… — начал Лард и умолк, упёршись взглядом в Сорби. Лицо его осветила улыбка. — Ты всё-таки приехал, старый друг! Зачем сидишь на жёсткой лавке?
Сорби застал себя на том, что челюсть его отваливается от удивления.
— А на чём я должен сидеть? — пробормотал он.
— Кажется, пора вернуть телесные наказания, — прорычал Тиран. — Почему ректору Сорби Гуану не приготовили подобающего кресла?!
— Но я давно не ректор! — попытался возразить Сорби, но Лард только отмахнулся.
За дверями затопотали, что-то упало, кто-то заговорил неразборчиво. Не прошло и минуты, как перед Сорби поставили мягкий диванчик с удобными подлокотниками.
— Боюсь, здесь я усну, — виновато произнёс Сорби, пересаживась на диванчик.
— Не уснёшь, — усмехнулся Лард, присаживаясь рядом с ним. — Это я тебе обещаю. Итак, я пригласил вас, — он снова повысил голос, — чтобы получить некоторые ответы. Откройте!
Один из стражников подбежал к платформе и сдёрнул плёнку.
Сначала Сорби показалось, что это кусок зеркального кристалла, какие попадались иногда при разработках металлических руд. Потом он присмотрелся и понял, что для кристалла объект слишком велик. Не бывает в природе кристаллов такого размера, за тысячу лет разработок не попадались ни разу. Великий Лотур Монори, основатель науки минералогии, теоретически доказал это ещё триста лет назад. Слишком много ошибок накапливается в процессе роста кристалла, особенно если это происходит близко от поверхности. Будь объект кристаллом, его покрывали бы бугры и каверны, и зеркало не сияло бы в свете ламп столь ярко.
— Это не зеркальный кристалл, — подал голос Ду Ансо, и Сорби оценил знания и реакцию сменщика. А главное, — его смелость. Не каждый решится первым выразить мнение в присутствие Тирана.
— Удивительное наблюдение, — сварливо отозвался Лард. — Благодарю вас, господин ректор, нам и так известно, что это не кристалл. Но что это?
— Откуда это? — спросил Сорби.
— Оттуда, — Лард показал глазами на потолок.
— То есть? — переспросил Гуан.
— Экипаж одного из челноков менял в пространстве вокруг планеты спутники связи, — пояснил в гробовой тишине Лард. — Рутинная, как мне объяснили пустотники, процедура. На одной из стационарных орбит они обнаружили это. Оно сигналило как спутник, оно и сейчас время от времени выдаёт наружу импульс. Расшифровать его не удалось. Я хочу знать — что это такое и что оно делает в пустоте над нами?
— Что это, понятно, — снова вступил Ду Ансо. — Это спутник Внешних.
— Объяснитесь, — потребовал Тиран.
— Извольте, господин…
Ду Ансо подошёл к столу, коснулся рукой сверкающей грани.
— Это не наше, — заговорил он язвительно. — Будь это наше, мы бы знали. Технология пустотной связи разработана пока только в Лардии, — он коротко поклонился в сторону Тирана. — Более никто не запускает такие устройства на стационарную орбиту.
— А если мы просто не знаем? — приподнял бровь Лард.
— Ты так не уверен в своей контрразведке? — поинтересовался Сорби.
— Я уверен, — отмахнулся Тиран. — Но самая лучшая служба, а наша служба неплохая, могу сказать это без лишней скромности, совершает ошибки. Людям свойственно ошибаться. Если мы что-то упустили?
— Вряд ли, — сказал Ду Ансо. — Эта вещь технологически совершенная, во всяком случае, по виду. Значит, она продукт долгой технической эволюции. Такое развитие событий не прошляпил бы никто, никакая самая дурная контрразведка. Это ведь долгие годы исследований, множество запусков, которые мы обязательно заметили бы.
— Резонно, — кивнул Тиран. — И что оно делает над Миром?
— Никто не скажет тебе это просто так, дружище, — улыбнулся Сорби Гуан. — Надо исследовать. Вскрыть, посмотреть, что у него внутри, и только потом делать выводы.
— Вот и займись, — повернулся к нему Лард. — Думаешь, я просто так вытащил тебя из дома?
— Куда мне?! — запротестовал Сорби. — Я стар и немощен.
— Ты моих лет, не прибедняйся, — отрезал Лард. Встал и продолжил: — Итак, объявляю свою волю! Почётному ректору Академии Сорби Гуану поручается тщательное исследование объекта. Он вправе привлекать любых специалистов, использовать любые средства, как материальные, так и финансовые.
В зале прошёл шепоток.
— В разумных пределах, конечно, — усмехнулся Тиран. — Через… — он снова посмотрел на Сорби. — Сколько тебе надо времени?
— Минимум полгода.
— Три месяца, — жёстко постановил Лард, — представишь мне первоначальные выводы. Главный вопрос: что он тут делает? Это оружие, это исследовательский зонд, это агент влияния?
— То есть? — удивился Сорби.
— Он излучает, — объяснил Тиран. — Может быть, это излучение действует на наших подданных, подталкивает их к непослушанию?
— Ну, ты и загнул! — Сорби покрутил головой и закашлялся.
— Вот и выяснишь, загнул я или прав, — уже обычным голосом сказал Лард. — Завтра жду от тебя списки.
— Через пять дней, — произнёс Сорби.
Тиран наклонил голову, пожевал бескровными губами.
— Через пять дней, — согласился наконец он. — И это последняя поблажка, которую я тебе даю. — Он поднялся, посмотрел на собравшихся. — Все свободны! Кроме тебя, конечно, — улыбнулся он Сорби. — Пойдём, посидим за бутылочкой часок-другой, как когда-то? Может быть, тебе придёт в голову умная мысль. Как это бывало раньше…
Давно почётный ректор не чувствовал себя так хорошо! Ноги болели по-прежнему и мучил постоянный холод, но рассеялась мутная пелена, окутывавшая сознание. Ушли, спрятались куда-то мысли о скорой смерти, и Сорби стало вновь интересно жить.
Он переселился в Академию, где в одной из лабораторий нашли своё пристанище первый, а потом и второй снятый с орбиты спутник.
На вид они крайне мало отличались друг от друга, и это окончательно развеяло сомнения в их искусственном происхождении. Природа не творит одинаковых вещей или существ, не так она устроена. Спутники оказались близнецами, и, как и близнецы, разнились только эхом прожитой в пустоте «жизни».
В пустоте рассеяны частички вещества: пыль, мелкие камешки, газ. Сталкиваясь с зеркальными гранями спутников, они оставляли на ней царапины, микроскопические кратеры, сколы или ожоги. Во всём остальном оба спутника были идентичны.
Вскрыть их не удалось. Они были единым кристаллом каждый. Лучевое зондирование показало, тем не менее, сложную внутреннюю структуру, в чём Сорби и не сомневался. Кто бы не засеял пустоту спутниками, они обязаны работать, а простой кристалл сам по себе этого не умеет.
Время поджимало, и Сорби разрешил послойную шлифовку…
— О, проходи, проходи! — Тиран был само радушие. — А это кто? Как его пропустили ко мне?
— Это Бургон Сорд, — сказал Сорби. — Наш главный технолог расчислительных кристаллов. А пропустили его потому, что ты сам приказал.
— Что? — спросил Лард.
— Приводить сюда любого, кто мне понадобится. Под мою, сказал, ответственность.
— Да? — Тиран оскалился. — Ну, раз приказал, так тому и быть. Проходи и ты, Бургон Сорд. Наверное, господин ректор привёл тебя не зря?
— Никак нет, ваше величество! — попытался вытянуться Бургон. Кипа бумаг, которые он тащил подмышкой, вывалились и разлетелись по кабинету. Сорд кинулся их собирать, толкнул ненароком Тирана, отшатнулся, побледнел, покраснел, да так и замер согнувшись.
— Да. С выправкой у технологов не очень, — засмеялся Тиран. — Отойдём-ка в сторону, пока он не пришиб нас ненароком.
— Его можно понять, — сказал Сорби.
— Я понимаю и не казню, — прищурился на технолога Лард, отчего тот побледнел ещё больше. — Ладно-ладно, молодой человек! Уж и пошутить нельзя.
Собрав бумаги, Бургон нерешительно встал посреди кабинета.
— Простите… э-э-э… Ваше Величество, — произнёс он, — где я могу повесить схемы?
— Схемы? — затруднился на миг Лард. — Вот сюда, на стену? Надеюсь, вы не испортите мне панно калоканского дерева?
— Никак нет, Ваше Величество! — обрадовался Бургон. — Ни царапинки!
— Ну, действуйте тогда, господин технолог.
Лард подхватил Сорби под руку и отвёт в уголок, где они и устроились на маленьком диванчике.
Пока они угощались вином, Бургон собрал на стене странную конструкцию, к которой и прикрепил свои схемы.
— Точно не попортится? — обратил на него внимание Тиран.
— Нет, Ваше Величество! — отчаянно замотал головой Бургон. — Всё собрано на присосках, ни одного острого элемента.
— Хорошо. Что ты хотел мне сообщить? — повернулся Лард к Сорби.
— Я ничего, — покачал головой почетный ректор, — я просто проводник. Давайте, господин Сорд. Повторите Его Величеству то, что доложили мне!
Бургон Сорд кинул вопросительный взгляд на Тирана и, дождавшись разрешения, начал:
— Ваше Величество! Я служу в Академии главным технологом расчислительных кристаллов, и поэтому первое…
— Стоп-стоп! — прервал его Тиран. — Что такое расчислительный кристалл? Расчислитель, насколько я знаю, это такая коробка с экраном. Или карманный дальнослух. А кристалл?
— Расчилительный кристалл есть основной элемент любого расчислителя! — отрапортовал Сорд. — Представляет собой кристалл, гм, кремния с многочисленными добавками, которые образуют структуру, позволяющую как раз вести расчисления! Вот, извольте видеть.
Он обернулся к схемам и вытянул одну из них наверх.
— Вот кристалл, вот экран, вот память… — Рука Сорда мелькала по бумаге вслед его словам.
— Так, — сказал Лард, — ладно. И какое отношение этот ваш кристалл имеет отношение к нашему делу?
— Самое прямое, — широко улыбнулся технолог. — Исследования показали, что спутник Внешних обладает аналогичной структурой, мало того, в его составе присутствуют те же добавки, что и в составе расчислительных кристаллов. Примерно в тех же количествах.
— Что неудивительно, Лард, — сказал почётный ректор. — Технологию расчислительных кристаллов мы получили от Внешних.
— Во-от как… — протянул Тиран. — Значит, они могут управлять нашими расчислителями?
— Скорее нет, чем да, Ваше Величество, — ответил ему Сорд. — Общие принципы это одно, а детали конструкции совсем другое. Во всяком случае, — он задумчиво потёр подбородок, — не сразу.
— Но смогут? — подался вперёд Лард.
— Да. Как и мы сможем управлять их расчислителями, — сказал технолог.
— Хорошо, я принял ваши слова к сведению, — произнёс Тиран. — На чём мы остановились?
— На том, что спутники Внешних подобны нашим расчислительным кристаллам, — ответил Сорд.
— И что дальше?
— Мы пришли, что эти спутники и есть расчислительные кристаллы! — торжественно объявил Сорд.
— И что это означает? — спросил Лард. — Какая нам в этом польза?
— Я всё объясню! — вскинулся главный технолог.
— Слушаю.
Тиран откинулся на спинку дивана.
— Итак, — продолжил Сорд, — спутник Внешних представляет из себя расчислительный кристалл. Когда мы сделали такой вывод, стало довольно просто распознать его функции.
— Очень интересно, продолжайте… — подбодрил его Тиран.
— Это простой приёмо-передатчик, — сказал Сорд. — Как вы знаете, пустота над Миром используется для передачи разнообразной информации. Новости, различные производственные сообщения. Деловые переговоры по дальнослуху, развлекательные передачи дальновидения, Мировая информационная паутина, всё это передаётся через пустоту. Э-э-э… в том числе через пустоту, есть линии связи, проложенные по поверхности Мира. Спутник Внешних перехватывает эту информацию, шифрует сложным способом в этом блоке, — руки главного технолога мелькали над бумагой, меняя и возвращая назад схемы и графики, — и отправляет вовне с помощью вот этого блока.
— То есть… — сказал Тиран.
— Это спутники-шпионы, Лард, — заключил Сорби Гуан.
— По степени разрушения зеркального слоя, — снова заговорил Бургон, — можно сказать, что Внешние запустили их относительно недавно, несколько десятков лет назад. Степень повреждения поверхности на обоих экземплярах одинакова, значит, их запустили одномоментно.
— Так-так-так… — Тиран побарабанил пальцами по резной столешнице. — Скажите мне, господин технолог… Почему они такие большие? Насколько я знаю, — он взял со стола свой дальнослух, — ваши расчислительные кристаллы должны быть очень малы. Чтобы поместиться в эту коробочку?
— Вы совершенно правы, Ваше Величество, — поклонился Сорд. — Я думаю, впрочем, что там, я совершенно уверен: для Внешних эти устройства, в самом деле, крайне малы. Разница масштабов Мира нашего и мира Внешних такова…
— Спасибо, я понял, — остановил его Лард. — Идите, можете подождать в комнате секретаря.
Сказано это было таким тоном, что главный технолог побледнел сильнее, чем в начале доклада, лихорадочно кивнул и пулей выскочил за дверь.
— Круто ты с ним, — заметил Сорби.
— Что? — не понял Лард. — А, да. Ничего, успокоишь, объяснишь… Награду от трона он заслужил, пусть не волнуется. Что до тебя… Как думаешь, зачем им, — он показал глазами на потолок, — это? Не может быть, чтобы ты об этом не думал.
— Думал, Лард, — сказал Сорби. — И не я один. Вопрос опять в масштабе. Множество фактов указывает: разнятся не только физические масштабы.
Он говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово. Тиран его не торопил.
— Разнятся и масштабы временные, — заканчил мысль почётный ректор.
— Объясни! — потребовал Лард.
— Время у нас идёт быстрее, причём много быстрее, чем у Внешних.
— Насколько? — быстро спросил Тиран.
— Примерно в сотню раз, — произнёс Сорби. — Наши сто лет равны примерно их году. Мы развиваемся примерно в сотню раз быстрее. Внешние кинули нам затравку, поделились некоторыми, современными для них, технологиями. Они тянули нас вперёд половину тысячелетия…
— И теперь крадут наши достижения! — воскликнул Тиран.
— Ну, не крадут, это слишком сильно, — пожал плечами Сорби, — но пользуются. Если они тянули нас, то теперь мы тянем их.
— Но при этом их спутники могут управлять нашими расчислителями! — воскликнул Тиран.
Сорби скептически скривил губы.
— Это неизвестно, — сказал он. — Мы проверяли, попыток внешнего управления не было.
— Но они могут произойти в будущем, — возразил Лард.
Сорби помялся, пожевал губы.
— Этого нельзя исключить. Но, Тритон Всемогущий, зачем?!
— Не знаю, — ответил Тиран. — Но надеюсь узнать. А пока…
Он нажал кнопку на подлокотнике кресла. Дверь отворилась, в кабинет вошёл секретарь и вопросительно посмотрел на Тирана.
— Повелеваю! — сказал тот. — Все объекты из пустоты над Миром, отвечающие описанию, которое предоставит господин Сорби Гуан, изъять, спустить на поверхность и поместить в экранированное от излучений, — Сорби уважительно скривил губы, — помещение. Это первое. Второе. Получить у господина Сорби Гуана характеристики излучения, которое испускают эти объекты и передать их всем службам безопасности.
— В целях? — тихо поинтересовался секретарь.
— В целях проверки, не было ли попыток внешнего управления расчислителями государственного и военного назначения. С использованием подобного излучения.
— Да, Ваше Величество.
— Обо всём, связанном с исполнением повеления, докладывать лично мне. — Тиран на миг замер, потом закончил: — В рабочее время. Выполняйте!
Секретарь вышел. Лард повернулся к почётному ректору.
— Теперь ты, старый друг.
— Очень старый, — пожал плечами Сорби. — Стоит ли?
— Больше некому, — махнул рукой Тиран. — Так вот…
Он замолчал, в глазах появилось выражение глубокой задумчивости.
— Так вот… — повторил он. — Подумай, что можно сделать или… — он похлопал Сорби по плечу. — Или предложи того, кто может подумать, если окончательно решил на покой… Нам пора пообщаться с Внешними накоротке, лицом к лицу, не находишь?
Затем, заметив недоумение на лице Сорби, печально улыбнулся:
— Нам, людям, я имею в виду. Уж конечно, я не рассчитываю жить вечно. Хотя ихотелось бы.