- Как это понять?
- Могу чай, могу кофе, а если есть что другое, так и другое.
- А что другое?
- Могу пиво, вермут, - уточнила Маня. - А еще лучше лимонад или клюквенный морс.
Накрыв стол, Галина Викторовна открыла бутылку "Псоу".
- Вкусно, - сказала Маня и попросила еще рюмку. - Я такого вина отроду не пробовала.
Выпив вторую рюмку, Маня слегка захмелела. Ее лицо раскраснелось, глаза заблестели.
- А вы добрая. Я и не думала. А со мной-то что случилось! Господи, если бы вы только знали! Век не забуду. Ведь обманула я вас. И говорить не хочется, а придется.
- Что ж, говорите, - Галина Викторовна с любопытством посмотрела на девушку.
- Да никакая я не любовница вашего мужа. Я его даже в глаза не видела.
- Неужели?
- Ей-богу! Я в такую историю влипла... Разругалась дома с председателем вдрызг... Жулик, хапуга, на ферме никакого порядка, коровы в навозе тонут, каждую весну кормить нечем... А он только водку трескает и пристает. Осточертело мне все это - никаких сил нету. Плюнула и уехала сюда, к брату. У меня брат мастером на заводе работает, жена у него, двое девочек... Устроюсь, думаю, к нему в цех, хватит в резиновых сапогах грязь месить, напахалась за свою жизнь на ферме - будь здоров! Ну, приехала под самые праздники, умылась с дороги. То да се... А у нас тут земеля живет... большой человек. Профессор медицинских наук, навроде вашего. Наши хаты в деревне через дорогу. Правда, он там давно уже не был, лет, может, пятнадцать, одна мать-старуха мыкается, век доживает. Она, значит, как узнала, что я сюда еду, посылку ему собрала. Яичек десятка три, маслица деревенского, грибков сушеных... Занеси, мол, к празднику гостинчик. Я взяла - жалко, что ли... Ну, вечером пошла по адресу. Брата звала - отказался, неудобно, вишь ли. А они меня - Цибулько-то с женой своей - как родную приняли. Чаем с лимоном напоили, сам до автобуса довел... А по дороге про вас и про вашего мужа рассказал. Есть тут, мол, одна несчастная женщина, которую я жалею и помочь ей хочу. Муж у нее - прохиндей, каких свет не видел, развратник и обманывает вас, а вы ничего об этом не знаете. Так вот, вам глаза на него раскрыть надо, да так, чтобы вы поверили, а не думали, что на него наговаривают. Конечно, я согласилась: ужасно не могу терпеть, когда мужики путаются. Это же подлость, чтобы родную жену обманывать. Да я бы на вашем месте ему все глаза повыцарапала...
- А тебе не кажется, что ты дурно поступила?
- Нет! Ведь я доброе дело сделать хотела. Обман - ведь он тоже разный бывает. Я не себе, а вам удружить хотела. Корысти-то у меня не было.
Маня простодушно улыбнулась, взяла конфету и попросила включить телевизор. Когда засветился экран, она всплеснула руками.
- Господи! Красота-то какая! Так он же цветной!
- А ты еще не видела цветного?
- Не, у нас черно-белые. Вот здорово! Да разве нужна любовница, когда такой телевизор есть?! Сиди и смотри целыми днями. Ну, только на работу сходить... - восхищалась Маня.
- Так значит, Цибулько тебе про моего мужа сказал? - решила уточнить Галина Викторовна.
- Он самый! - не отрываясь от экрана, сказала Маня. - Их, Цибулек, у нас в деревне каждая собака знает. Эх! На работу бы мне поскорей устроиться. Работу я люблю, все могу делать: полы мыть, дрова пилить, печи топить... Я ведь сильная. Могу с любым парнем потягаться запросто. Брат говорит, что на заводе такие, как я, требуются.
Затем Маня предложила Галине Викторовне что-нибудь спеть.
- Ну, хоть вот эту... "Все могут короли, все могут короли..."
Галине Викторовне было смешно и в то же время приятно слушать Маню. Она пела низким голосом, старательно выводя мелодию.
- Ну, как?
- Недурно.
- Правда? - усомнилась Маня и предложила посмотреть, как она танцует. Однако станцевать не удалось, - раздался звонок.
- Не беспокойтесь! - Маня вскочила и бросилась открывать дверь.
Вернувшись, она сообщила, что пришел какой-то парень, судя по всему, стиляга, и спросила, можно ли его впустить.
- Так ты же его уже впустила, - сказала Галина Викторовна, увидев за ее спиной Сергея Рябинина.
- Это ничего, если нельзя, я его отсюда мигом выставлю.
- Галина Викторовна, у вас, я вижу, появился надежный страж! воскликнул Сергей. - Уж не из Ленинграда ли вы ее привезли? - Не дожидаясь ответа, он подошел и поцеловал хозяйке руку.
- Очень хорошо, что вы пришли. Компанию нам составите, а то скучно без мужчин. Садитесь, - предложила Галина Викторовна и принесла из кухни самовар.
Маня подошла к серванту и ахнула:
- Господи, сколько здесь разного добра стоит! А чашечки тоненькие-тоненькие, страшно в руки взять.
- Не бойся, - усмехнувшись, успокоила ее Галина Викторовна.
- Я страсть как красивую посуду люблю. Вот заживу когда-нибудь своим домом, самый дорогой сервиз куплю. Никому даже дохнуть на него не дам.
- Ну и Маня! - улыбнулся Сергей. - Нам бы такую девушку в клинику. Порядок бы навела, что надо.
- А что? Могу и в клинику. Сколько платить будете? Мне ведь деньги нужны.
- Не богато. Рублей семьдесят в месяц на должности препаратора да на должности технички столько же. Рублей сто сорок наберется.
- Господи! Да хоть сейчас. Когда приходить-то? Завтра, что ли?
- Быстрая ты на подъем. Сначала оформиться надо, - пояснил Сергей.
- А чего тянуть? Того и смотри, кто другой перехватит. Сто сорок рублей! Это же деньги. Нет, нет! Приду завтра. Только адрес дайте. А общежитие у вас есть?
- Поищем, - сказал Рябинин. - А пока, если ты не возражаешь, я поговорю с Галиной Викторовной. Нам кое-что надо обсудить.
- Говорите, а я музыку заведу. Можно? - обратилась Маня к Галине Викторовне.
Девушка подошла к радиоле, включила ее на полную мощность, нашла нужную пластинку. Бесцеремонно схватив за руку Сергея, она вытащила его на середину гостиной и пошла в пляс. Рябинин сначала посмеивался, а затем увлекся и стал выделывать такие коленца, что даже Галине Викторовне захотелось, как говорится, тряхнуть стариной, но она сдержалась.
Когда Пескишев вошел в квартиру, веселье было в разгаре. Он остановился в дверях и стал с удивлением и любопытством наблюдать за происходящим.
- Гражданин, а вы как тут оказались? - обратилась к нему внезапно прекратившая танец Маня.
Только теперь Галина Викторовна заметила мужа.
- Так это же твой любовник, - сказала она Мане.