- Зачем работы, если это доказанный факт.
- Допустим. В таком случае позвольте познакомиться с вашим методом и результатами его применения на практике.
- Хоть сейчас.
- Зачем сейчас? Сейчас идет заседание. Вы можете это сделать после заседания?
- Поедем, покажу, - предложил Зарипов.
- Ловлю вас на слове.
- Товарищи! Товарищи! - обратился к ним Штрайк, - успокойтесь. Нельзя же так. Продолжайте, Наби Зарипович.
- Скажите, зачем человеку знать, что ему в будущем почти наверняка грозят инсульт или инфаркт? Ведь это может вызвать нервно-психическое потрясение, так сказать, ятрогенное заболевание. Появится страх, ухудшится настроение вплоть до депрессии.
- И вновь я с вами не согласен. Во-первых, совсем не обязательно говорить, что обследованному грозит в ближайшие годы. Важно нам знать это и своевременно предпринимать необходимые меры. Кстати, вы знаете, что однажды умрете?
- К чему такой вопрос? - удивился Зарипов. - Я умирать пока не собираюсь.
- Значит, собираетесь жить вечно?
- Я человек смертный и на бессмертие не претендую.
- А вы не боитесь, что однажды все-таки умрете?
- Чего же мне бояться, если я умирать пока не собираюсь.
- Кто собирается умирать? - поинтересовался Штрайк, вздремнувший во время полемики, которую вели Зарипов и Пескишев.
- Пока никто не собирается, - сказал Пескишев.
- Так зачем тогда об этом говорить? - удивленно развел руками Штрайк. Прошу по существу.
- Все знают, что каждый из нас однажды умрет, но об этом никто сейчас не думает. Все мы надеемся, что случится это не скоро. Человек верит в лучшее будущее. Поэтому, если люди будут знать о возможности инсульта или инфаркта миокарда, они со всей серьезностью отнесутся к нашим советам, а мы таким образом сохраним им жизнь и здоровье.
- На каком основании вы оцениваете показатели? Я, например, считаю их неправильными. Им надо дать другие оценки, - обратился к Федору Николаевичу Штрайк.
- Позвольте спросить вас, Владимир Петрович, а какие?
- Не такие, - ответила Рохина.
- Роза Семеновна, вы тоже не согласны с нашими оценками?
- Конечно, не согласна. Эти оценки надо изменить.
- Каким образом? - вмешалась в разговор Женя.
- Я, кажется, не вас спрашиваю, а вашего шефа. Надеюсь, он в состоянии ответить на мой вопрос, - заметила недовольная Рохина.
- Позвольте, уважаемая Роза Семеновна, но я следую вашему примеру. Федор Николаевич разговаривает с Владимиром Петровичем, а вместо него отвечаете вы.
- Не язвите по моему адресу, - заметила Рохина и предложила Пескишеву: - Отвечайте по существу.
- Роза Семеновна, не я, а вы должны ответить, каким образом надо изменить оценки показателей, которые вам не нравятся. Какими они должны быть?
- Это детали. Важно, что они должны быть другими, - безапелляционно заявила Рохина.
- На основании чего вы это утверждаете?
- На основании личного опыта.
- Насколько мне известно, ваш опыт в этом отношении очень скромен, сказал Пескишев.
- Скромен! - воскликнула возмущенная Рохина. - Я четверть века заведую кафедрой. У меня сорок два года врачебного стажа.
- Я это знаю, но знаю и то, что ни инсультами, ни тем более их прогнозированием вы никогда не занимались.
- Как не занималась? - продолжала возмущаться Рохина. - Да у меня в клинике таких больных полно. Надо же такое сказать... Не занималась. Как вам это нравится, товарищи? Я - и вдруг не занималась.
- Роза Семеновна, я хорошо знаю ваши печатные работы. Они посвящены в основном заболеваниям периферической нервной системы. Ни аппарат математики, ни ЭВМ для диагностики и прогнозирования заболеваний вы никогда не использовали...
- Что же это такое? Значит, я не могу иметь личного мнения? Так, что ли?
- Конечно, можете. Однако ни интуиция, ни ваше мнение не могут быть основой для построения систем прогнозирования. Нужен точный математический расчет, которым вы не располагаете. Поэтому при всем моем уважении к вам я не могу согласиться с вашими возражениями.
- Как вам нравится, - воскликнула Рохина. - Владимир Петрович, профессор Пескишев ничего не признает: ни опыта, ни интуиции... При таком отношении ко мне мое присутствие здесь излишне. Как же это можно - не уважать наше мнение! Это просто возмутительно!
Рохина взяла свою сумку и направилась к двери. Остановилась, повернулась к Федору Николаевичу и назидательным тоном произнесла:
- Ненужным делом занимаетесь, профессор Пескишев. Вот так-то. А у меня есть дела поважнее. Владимир Петрович, если будете голосовать, то я против. - И, не попрощавшись, покинула заседание.
- Нехорошо получается, Федор Николаевич, - заметил Штрайк. - Обидели вы Розу Семеновну. Нехорошо!
После короткой паузы Штрайк дал слово Хлыстову, который до сих пор молчал, с любопытством наблюдая за перепалкой.
- Я внимательно слушал Федора Николаевича, - начал выступление Хлыстов, - и должен сказать, что его доклад не произвел на меня впечатления. Он неубедителен. Поэтому не приходится удивляться, что такие авторитетные ученые, как Роза Семеновна и Наби Зарипович, дали ему отрицательную оценку. Они выступают против идеи, которая, по моему глубокому убеждению, в корне противоречит основным положениям советского здравоохранения. Федор Николаевич, например, утверждает, что профилактику инсультов и инфарктов миокарда надо проводить не всем гипертоникам, а только некоторым из них. Это ошибочная концепция. И вообще он договорился до того, что у некоторых больных артериальная гипертония не болезнь, а необходимость, некое подобие божьего дара. С таким утверждением мы согласиться не можем.
- Кто это мы? - спросил Пескишев.
Хлыстов, не обращая внимания на вопрос, продолжал:
- Инсульты и инфаркты миокарда надо предупреждать всем, у кого есть артериальная гипертония, без исключения. И вообще на данном этапе развития медицинской науки надо заниматься не прогнозированием заболеваний, а их лечением, диагностикой, эпидемиологией, изучать патологию внечерепных сосудов. К сожалению, Федор Николаевич этого не понимает, а возможно, не хочет понять. У меня создалось определенное мнение, что предлагаемая им система прогнозирования не пригодна для внедрения в практику здравоохранения и не может быть одобрена проблемным советом.
- Это ваше личное мнение или мнение института? - поинтересовался Пескишев.
- Думаю, что такое мнение выразит и проблемный совет, - ответил Хлыстов.