- А мне больше ничего и не надо. Что касается харчей, то я собираюсь у тебя жить еще целых два дня. Надо же нам чем-то питаться.
- Господи! Так зачем же ты так много всего накупил? Нам за неделю всего этого не съесть. Тем более что сегодня мы договорились поужинать в ресторане. Чудак ты, Федор! Неужели ты думаешь, что я не в состоянии тебя прокормить несколько дней?
Почувствовав в ее словах обиду, Пескишев извинился, что поступил опрометчиво, и дал слово впредь ничего подобного не делать...
Если кто-нибудь полагает, что в Русском музее или в Эрмитаже можно отдохнуть, то глубоко ошибается. Просмотр богатейшей экспозиции картин хотя и доставляет удовольствие, но в то же время утомляет. Поэтому если экскурсант хочет покинуть музей бодрым, он не должен стремиться осмотреть все сразу, что вобщем-то и невозможно. Лучше уделить внимание лишь части экспозиции. Ленинградцы это знают. Но такой совет совершенно неприемлем для приезжих, которые толпами до отупения и изнеможения ходят по наиболее достопримечательным местам бывшей российской столицы, сохранившим свое былое величие.
Люся и Пескишев вспомнили об этом золотом правиле, когда уже валились с ног от усталости.
- Поедем-ка лучше ко мне. Отдохнем, приведем себя в порядок и двинемся в "Невский", - предложила Люся. Пескишев согласился. Времени оставалось еще достаточно, а билеты на варьете были уже в кармане.
Дома перекусили, после чего Люся занялась туалетом, а Пескишева потянуло на сон. Он прилег на диван и вздремнул.
- Вставай, соня. Пора собираться, - услышал он голос Люси и открыл глаза. Увидев ее, он сел, и восхищение застыло на его лице. А Люся глядела на Пескишева и улыбалась.
- Люся, да ты восхитительна! Вот черт, - сорвалось у него с языка, - и где только я раньше был?
Люся рассмеялась:
- Вставай, вставай! Раньше ты был при своей жене да при науке. Некогда было на меня внимание обращать. Вот уедешь и забудешь. Не так ли?
- Не забуду!
- Умница! - улыбнулась она. - Давно бы так.
Люся и впрямь была очаровательна. Пескишев рядом с нею смахивал на дикобраза. Это сходство подчеркивали его взъерошенные волосы, которые он не успел причесать.
Через полчаса они были в ресторане. Уселись за столик, дождались официанта. Заказывал Пескишев, долго перечисляя всякие блюда.
Люся смотрела и улыбалась.
- Ты голоден?
- Почему так думаешь?
- Судя по твоему заказу, мы не ели вечность. Разве мы осилим это?
- Да разве обязательно все есть? На столе должно быть изобилие. Так издавна водится на Руси.
После вчерашнего разговора с Люсей у Федора Николаевича оставалось тяжелое чувство. Предстояло принять решение о своей будущей жизни. Он прекрасно понимал, что развод неизбежен, что так дальше жить с Галиной нельзя. Но незапланированные изменения в его жизни потребуют немало времени, трепки нервов, ненужных разговоров... "Ну ладно, - подумал он, - пусть все идет своим чередом. Как говорится, все к лучшему в этом лучшем из миров..."
- Ты сегодня очень хороша, - сказал Пескишев и осторожно положил свою руку на Люсину.
Люся недоверчиво посмотрела на него. Он был серьезен и искренен. Она закрыла глаза и тихо спросила:
- Это правда?
- Не сомневайся.
Началось варьете. Танцы, музыка, близость Люси постепенно заставили Пескишева забыть о своих неурядицах.
- Что ты на меня смотришь, будто никогда не видел? - засмеялась Люся. Ты на них смотри, - она указала на танцующих девушек. - Смотри, смотри, а то поздно будет. Ведь скоро варьете окончится.
- Но я хочу видеть только тебя.
- Лучше скажи, кто из артисток тебе больше всех нравится?
- Мне нравится только одна женщина, и этой женщиной являешься ты.
- Федор, меня интересует твое мнение о девушках. Ну, взгляни, пожалуйста, я тебя прошу.
Пескишев нехотя повернулся и стал рассматривать одетых в гусарскую форму артисток варьете, которые маршировали, высоко вскидывая в такт музыке свои стройные ноги. Люся внимательно наблюдала за ним, и в ее глазах загорелись огоньки.
- Ну, которая же? - торопила она его с ответом.
- Вон та, в голубом трико, - показал Пескишев кивком головы.
Люся внимательно посмотрела на девушку и согласилась, что она привлекательнее других.
- А у тебя губа не дура.
- Но она тебе в подметки не годится, - прошептал Люсе на ухо Пескишев.
- Не говори глупостей, Федор, тебе это не идет, - резко ответила она.
Пескишев взглянул на серьезное Люсино лицо и рассмеялся.
Окончилось представление, начались танцы. Пары ритмично и медленно качались в полумраке. Люся, прильнув к Пескишеву, шептала ему на ухо, что никогда не забудет этот вечер. Слушая ее шепот и чувствуя жаркое дыхание, Пескишев ощущал напряженный стук своего сердца. Его охватило непреодолимое желание взять Люсю на руки и унести отсюда.
Выйдя из ресторана, они пошли по Невскому, опьяненные охватившим их счастьем. Пескишев что-то восторженно говорил, размахивая руками. Они шли, не обращая внимания на прохожих, совершенно забыв обо всем на свете. А встречные, глядя на них, то улыбались, то качали головами. Так они дошли до Гостиного двора, спустились в метро и вскоре вышли на площади Льва Толстого.
Как только Люся и Пескишев вошли в квартиру и за ними захлопнулась дверь, они бросились друг другу в объятья.
Утром, когда ранний рассвет проник сквозь гардины в комнату, он обнаружил небывалый хаос, среди которого Люся и Пескишев лежали на диване, крепко обняв друг друга. Лицо Пескишева было серьезным, взгляд сосредоточенным, будто он обдумывал какую-то неразрешимую проблему, а Люся сияла тихой радостью.
22
Пескишев приехал в Энск около полуночи. Дома он застал Маню. Свернувшись калачиком, она спала в кресле. На кухне был накрыт стол. Видно, Маня ждала его, но, не дождавшись, уснула. Он решил ее не будить. Выпив стакан остывшего чая и бегло просмотрев корреспонденцию, стал убирать со стола, но сделать это ему не удалось, - Маня проснулась.
- Звонила Галина Викторовна. Спрашивала, где вы и когда будете?
- И что же ты ей ответила?
- А что я могла?.. Сказала, что в командировке.
- Не говорила, куда я уехал?