Всю не слишком дальнюю дорогу, пока мы осторожно и неторопливо продвигаемся в сторону лагеря рабовладельцев — мысли невольно и навязчиво крутятся вокруг вчерашних событий.
Думаю, что мой бросок на землю в обнимочку с Марго, спутал рабовладельцам все их планы. Если, конечно, на нас напали именно они.
Хотя, кому же еще-то? Стопроцентно — они это, твари!
Скорее всего, эти демоны хотели без лишнего шума подобраться поближе, дать залп-другой, над головами потенциальных жертв и со стволами наперевес, держа нас на прицеле — приказали бы не дергаться и сложить оружие.
И, вуаля — мы в их полной власти!
А, на кой черт, им тут рабы?
Ну, женщины-рабыни, это я еще понимаю. Гарем из покорных телочек — кажется привлекательным достаточно внушительному количеству самцов.
Возможно больше в фантазиях, чем на практике
Теоретически — я бы и сам не отказался попробовать — как оно? Ненадолго. Но, не по принуждению же! В чем там-то кайф? А, исключительно, по большой и светлой любви. Пусть даже и не столько ко мне, сколько к моим деньгам, как в старом свете, или к ресурсам и гарантиям безопасности — здесь, на «RX — 2704»…
Хотя, в принципе, и мужики-работники лишними тоже не будут.
Разбей плантацию, да и выращивай картошку с морковкой, а то и конопельку — и торгуй себе спокойненько продуктами рабского труда.
Где?
Да, хотя бы — в том же поселке, о котором покойный доцент Даниил вчера рассказывал.
А, вообще — плантаторы эти, видать, отпетые и наглухо отбитые!
Ладно бы они с голодухи или от безысходности — себе подобных порабощали. Голод и безнадега любого слизняка преобразит в решительного и безжалостного хищника.
Но здесь-то — явно не тот «страховой случай». У них еще свои запасы, скорее всего — даже не ополовинились.
Просто — потому, что теперь можно и здесь за это ничего не будет. Поскольку — гондоны и моральные уроды…
— Ну, и что мы будем с ними делать, а Кот? — прерывает течение моих мыслей Марго.
— Посмотрим, — неопределенно бросаю я, категорически не желая связывать себя даже малейшим намеком на любые обещания.
— На что: «посмотрим»? — эта идеалистка, как всегда, категорична и порывиста, — Они людей в плену держат, женщин насилуют, Даниила убили и нас с тобой тоже могли! Тебе что — никого из них совсем не жалко?
— Есть немного, — вполне откровенно признаюсь я, — И доцент, мужик, вроде неплохой… был. И пленные тоже вызывают моё сочувствие. Но, вот только себя любимого — мне гораздо более жалко.
— Так ты просто боишься? — еще больше распаляется девушка, — Поня-ятно! А понтов-то сколько нагонял! Весь такой брутальный и суровый!
— Вот только — «на слабо» меня брать не нужно. Не получится. Еще с начальной школы на это не ведусь, — огрызаюсь я. — А ты бессмертная, что ли?
Испепелив меня горящим взглядом, Марго отваливает в сторону. Похоже, что сейчас она на ухо — моему наивному и простодырому оруженосцу присядет.
Как бы эта долбанная альтруистка бабкиного птенца-желторотика на геройские глупости не подбила!
И без того проблем хватает!
Видать, в силу нехватки жизненного опыта, барышня, все никак не отдуплит самого главного — абстрактная справедливость, чаще всего, категорически отличается от жизненной правды. Увы и ах.
А вот: посмотреть где данные хищники базируются — лишним точно не будет.
Нет, ну, если подходить к вопросу, чисто теоретически — королевишна во многом права и у меня реально имеется целая куча причин, наказать этих уродов.
Во-первых: мы с Марго — сейчас вполне могли бы оказаться в том же положении, что и порабощенные бедолаги.
А если бы, кто-нибудь из «плантаторов» озаботился вдумчиво поспрошать — где мое добро, то после соответствующей обработки — к нам в компанию еще и Йуля, Санчо и Олег с домочадцами влились.
Иллюзий на этот счет у меня не имеется. Нет таких крепышей, кто не раскалывается. Просто есть те, кто не умеет правильно спрашивать. Все остальное — чистая агитация и пропаганда, предназначенная для воодушевления мамкиных диванных героев…
Во-вторых, как не криви душой — себя не обманешь: банально жалко мне, сука, блаженного пацифиста Сержа и еще сильнее, его девчонок.
Ну и главное: в позе страуса с головой в песке стоять — далеко не лучшая позиция. Опасная для целости задницы, прямо скажем.
Ведь рано или поздно — нам, скорее всего, снова придется столкнуться с этими «плантаторами».
И обстоятельства встречи, на тот момент — могут оказаться неблагоприятными, именно для нас.
Да и, вообще: если лично ты не хочешь войны — совсем не значит, что она сама не захочет тебя.
Но зато сейчас — мы сами можем сделать первый ход и на полную мощность использовать эффект неожиданности.
«Черт с ним, — предварительно, почти решаюсь, — Если мы сумеем подобраться незамеченными, и я своими глазами увижу, что шансы на успех, достаточно велики — то пободаемся»!
В конце концов — эти гниды сами напросились. Не хрен вчера по нам стрелять было!
Если же, потенциальные риски покажутся слишком высокими — и сам не полезу, и никого из своих не пущу! Даже, если для того, мне придется королевну прикладом по голове приголубить.
Когда-нибудь в другой раз, возможно.
Я не чурбан деревянный и рабов мне жалко, но все же — это не мои, а их проблемы…
— Всё! Я дальше не пойду, — совершенно неожиданно и предельно категорично, заявляет пованивающий за плечом найденыш Леня.
— Что, недалеко уже?
— Ну. Почти пришли.
Оглядываюсь и инстинктивно пригибаюсь. Народ следует моему примеру.
— А раньше сказать не мог?!
— Да, они сюда не ходят обычно, — вяло оправдывается беглый вонючка.
— «Обычно не ходють»! Ну, ты и баран! — шиплю я, не удержавшись, — С нами пойдешь! Вернее поползешь, — я чрезвычайно категоричен и зверски страшен, — Если и дальше жить хочешь, конечно… Ну, а с меня — пара литров. Черт с тобой — пять!
Он обреченно вздыхает и соглашается.
— Часовые у них есть?
— Только по ночам. Днем — никого.
Ну да — им бы за пленниками уследить. Куда тут еще круглосуточный караул держать? Вчетвером-то!?
Дальше, мы буквально ковыляем, почти гусиным шагом.
Ну, и где вы, твари ползучие, тут загнездились? В какой вукоебине?*
У меня уже ноги со спиной в унисон рыдают.
— Здесь! — наконец оповещает Леонид. — Вот за этими кустами и поляна будет.
— Марго и Санчо — на дистанции тридцать метров сзади. Олег и Леня — со мной. И крутите головами на все триста шестьдесят…
Ползем через не слишком густой кустарник. Медленно. Не дай бог, кто-то из противников засечет колыхание ветвей в безветренной тиши.
— Кот!
Дрожащий шепот мужчины наполнен отвращением и скрытым испугом.
— Что там? — оборачиваюсь я и перевожу взгляд в ту сторону, куда неотрывно устремлены глаза напарника…
На грубо сколоченном и врытом в землю кресте был распят человек.
Молодой парняга. Наверное, молодой. Не слишком понятно.
Глаза покойника уже были выклеваны какими-то птицами или вырваны палачами.
Лицо черное, сморщенное. Уши отсутствуют… ну и так далее…
Скулы невольно сводит кислятиной.
Оборачиваюсь к бывшему рабу:
— За что его так?
— Дерзил, не подчинялся, хотел бежать, а потом даже в драку на хозяев полез, — лаконично и бесстрастно объясняет он, тоном судьи, зачитывающим обвинительное заключение.
Сука! Да они тут — совсем невменько, что ли?!
Похоже, что именно так.
Некоторое время думаю…
Нет, подобных уродов оставлять в списках живых — однозначно не стоит! Уж очень, у таких индивидов понижен порог сострадания. За гранью разумного.
Не приведи судьба — попасть к ним в лапы А ведь исключать этого нельзя.
Вот так вот! Благородные разбойники пьют свой эль в Шервудском лесу, а по здешним чащам, в основном — рыщут двуногие человекоподобные хищники. Лишь на самый первый взгляд похожие на людей. Ублюдки и мерзавцы.
Все это время, я, оказывается — нервно поглаживал цевье своего карабина.
Отстраненно, как кошка, гуляющая сама по себе, приходит мысль: «Что же тогда за кадры у африканцев или американцев? Или афганцев, каких-нибудь. Не дай бог с подобными — бок о бок оказаться»!
Ни малейших иллюзий насчет морали значительного количества людей, высаженных на эту планету, у меня уже окончательно не осталось.
Впрочем, их особенно и не было изначально.
Заставляю себя отстраниться от ситуации, отвести взгляд от мертвеца и осмотреть поляну бесстрастными глазами охотника.
Все рабы при деле. Кто чем занимается.
Рыжий здоровяк что-то внушительно объясняет ссутулившемуся парню. Да это же Серж! Точно — Серж! Я его даже со спины узнал.
Еще двое смуглых и темноволосых надсмотрщиков сидят у костерка и следят за бодро парящим котелком. Отсюда не слышно, но явно, болтают о чем-то веселом. Периодически громко хохочут. Накурились и чефир варят что ли?
Ну, поржите, кони загорелые. Напоследок-то, чего десны не посушить?
Да и мне — ваш смех, на руку. Все звуки нашего перемещения глушит.
Дурачье обдолбанное! Смерть уже рядом, а вы и не знаете.
Четвертого «плантатора», похоже, накрыло посерьезнее. Он вальяжно развалился на траве с противоположной стороны костра и то ли смотрит в небо, то ли вообще отключился.
Ну что — все упыри в наличии, пришло время принимать решение.
Они сейчас еще не пуганые и похоже, пока, ни разу небитые.
Все шансы, что такими и умрут, не успев напакостить.
Куда уж больше!
Мы нападаем!
И как только решился — словно здоровенный рюкзак с кирпичами с плеч скинул!
Чуть отодвигаюсь назад и, подзывая к себе — призывно машу рукой тыловому дозору.
Сползаемся в круг.
Довожу обстановку до оруженосца и королевы.
Сообщаю о принятом решении.
Как и ожидалось — возражений не возникает.
Едва заметно побледневшая Марго, вообще, сразу же сдергивает с плеча «Сайгу».
— Стой! Тормози упряжку! Ну, куда же ты — в штыковую на пулеметы?! Грамотно зайти надо — вон от тех кустиков.
— А почему от них?
— Потому что от солнца…
Мы уже почти успеваем перебраться в точку, куда задумали, когда лежащий «плантатор» встает и сладко потянувшись, идет к краю поляны не слишком-то и далеко от нас.
И на какой предмет, он поперся в эти кусты?
А, понятно… Ремень на ходу расстегивает… Кренделю срочно в туалет захотелось.
Что же — это очень вовремя!
Похоже, судьба сегодня решила играть на нашей стороне.
И что же я в экипировку арбалет не включил? Да и ножи метательные — лишними бы не оказались.
Подобрался бы поближе и может — хоть один ствол у противника, без лишнего шума и суматохи отминусовал. Все полегче было бы дальнейшую войну воевать.
Ладно, авось и руками справлюсь.
К тому же, дистанционное оружие — это всегда риск. Мы же не в цирке, и не в кино, где в случае неудачи — можно еще разок дубль сделать. Полетит арбалетный болт или ножичек на пару сантиметров не туда, куда задумано и всё! Шумно будет. А лишней суеты со стрельбой — мне до поры, совсем не нужно.
Торопясь, но в меру, подбираюсь к засранцу, словно змея к своей жертве. Тихо крадусь — одни только нервы поскрипывают.
Вроде бы должен успеть…
Перед финальным рывком — снова оглядываюсь.
С поляны нас не видно. Кусты прикрывают.
Противник все так же безмятежен. Никак не ожидает, что смерть придет именно сейчас.
Ну, извини, что в столь интимный процесс вмешиваюсь. Жизнь — это боль, как известно.
Рука под челюсть. Другая на морду.
Кхек!
Шейные позвонки очень хрупкое и уязвимое место.
Если к тому же знать, как с ними управляться.
Минус один! И при этом я, даже в свежее дерьмо ухитрился не вляпаться!
Кот — аккуратист!
Пока остальные «плантаторы» не хватились невезучего компаньона — торопливо пробираюсь обратно к своим.
Прямо: «Фигаро там, Фигаро тут»!
Но, похоже, отсутствие товарища уродов не слишком волнует. А если точнее — совсем.
Да и правильно — мало ли что бывает, может запор у дружбана случился. Кишечник — штука такая. Деликатная и порой капризная.
Здоровый рыжебородый бугай — сейчас, вообще, думает не о том и повелительно командует одной из женщин Сержа:
— Эй, мышь серогорбая, скоренько подмойся, давай и пошли, — и величественным, прямо-таки императорским кивком, указывает жертве на одну из капсул.
Любви и ласки, кабану мясистому резко захотелось, видать.
Что называется: «Их стояло трое: он, она и у него».
Не смешно? Согласен. А в старших классах моей школы — эта шутка входила в топ, между прочим!
Ну а то, что он чистоплотный — это просто замечательно!
Чистота — залог здоровья, как известно.
Заодно и у меня будет достаточно времени на новое перемещение и подготовку.
Плана-то, как такового — не имеется. Сплошной экспромт!
— Слушай сюда, Лёнчик — сейчас ты пойдешь к своим хозяевам.
— В каком смысле? — не догоняет он.
— В самом широком, — я натягиваю на лицо не слишком доброжелательную, холодную улыбочку и гипнотизирую найденыша ледяным взглядом ассасина.
Леня меня явно опасается, но своих прежних хозяев, однозначно, боится еще больше и потому — категорически отказывается!
— Тогда я тебя убью! Вспорю брюхо, отрежу уши и глаза ложкой выковыряю, — буднично и спокойно произношу я и тут же — вместо кнута, предлагаю ему огромный и наисладчайший пряник, — А если поможешь: половина всей алкашки, что найдем — твоя! Клянусь! Да, там всего делов-то! Выйдешь на край поляны, чтобы они тебя заметили и все… Типа: заблудился в лесу, но вернулся. А сразу после первого выстрела — тупо падаешь и лежишь себе на травке в ожидании грандиозного праздника.
Устоять против настолько великого соблазна — не в Лениных скромных силах.
Найденыш предсказуемо решается пойти ва-банк и поставить на карту жизнь против блаженства.
Предупреждаю остальных:
— Не стрелять, пока не дам отмашку.
Здесь — всё!
Тороплюсь к краю леса, от которого расстояние до нужной мне капсулы — самое минимальное.
Ну, а что еще делать? Стрелки у нас, более-менее неплохие, но, к сожалению, все же, далеко не спортсмены международного уровня.
Стабильности в результатах не показывают.
Достаточно хоть одному рабовладельцу — успеть залечь и у нашей команды будут проблемы. И, вполне возможно — потери.
А этого нам категорически не нужно!
Так что: придется мне этого любвеобильного коня-тяжеловоза по-тихому резать.
Ну, а с двумя оставшимися мишенями — Олег, Марго и Санчо, в три ствола, авось, как-нибудь и с одного залпа справятся.
Всё — я уже на исходной!
Готов и собран!
Леня выходит из кустов, с противоположной от меня стороны поляны, как и задумано.
Там из кустов — его Олег контролирует.
Загорелые встрепенулись и поднимаются на ноги. Но, кажется, совсем не встревожились. Снова по идиотски хохочут.
Ну, а почему бы и нет? Как бомжара потерялся — так и нашелся. Может, заблудился в лесу, дуремар бестолковый?
Главное, что все их внимание обращено в противоположном от меня направлении.
Энергично выдыхаю холод, сгустившийся в груди и между лопаток.
Ну, а сам страх — никуда не исчезнет. Он в человеке пока тот жив. Самосохранение — базовый, основной инстинкт. Но страх и человек всегда могут договориться: кто из них двоих будет командовать, а кто подчиняться.
И все же, перед броском через открытое пространство, мышцы рефлекторно пружинисто сжимаются. Вплоть до самого ануса и подобравшейся мошонки.
Впрочем, это нормально. Иное поведение противоестественно для живого организма.
Ну, конечно — если он не болен психически…
Я почти добираюсь до цели, когда выстрелы из нескольких стволов начинают стрекотать с ритмичностью швейной машинки.
Фак! Ёпт! Мать! Какой там урод не сдержался!?
Дверь капсулы резко распахивается и голый по пояс рыжебородый — вываливается наружу.
Уже с пистолетом в руке!
Между нами всего три шага — и я однозначно не успеваю сменить нож на ствол…
*Вукоебина — в дословном переводе с сербского языка: «место, где сношаются волки».
В переносном смысле — то же самое, что и наши родные, посконные: «е. еня».