Старательно гоню удивление прочь.
Даже если это и в самом деле обезьяны — и черт бы с ними! Разбираться, в каком элитном гамадрильнике, таких отборных гвардейских приматов разводят — позже буду, а сейчас — надо бы человеку помочь. Похоже, что сам он не отобьется. Судя по темпу стрельбы — у этого парня явная напряженка с патронами.
Ну, а если на горушке сейчас один из тех, кто Юльку утащил?
Тем более надо вписываться, ну а потом побеседовать с ним.
Душевно и обстоятельно.
Ладно. Решено!
Стреляю с колена.
Первому мохнатому существу попадаю куда-то в поясницу. Его тело сначала выгибает дугой и почти сразу сворачивает в мохнатый клубок.
Второму повезло больше — я промахиваюсь.
Однако, его удача длится не долго — третий выстрел посылает пулю обезьяну прямо между лопаток.
Довольно хмыкаю. Самые дерзкие вышли из боя и, вроде бы, пока человеку на холме ничто не угрожает. Правда, мне не видно, что происходит с противоположной стороны пригорка, но на том направлении — пусть уж он сам суетится.
Встаю во весь рост и оглядываюсь. Ни с флангов, ни с тыла, ко мне никто не подкрадывается.
Вот и хорошо!
А теперь надо бы по основной массе пострелять. Рассеять бандерложью толпу и поумерить рвение и боевой кураж мохнатых созданий.
Или для них это вовсе не война, а просто обычная охота?
Делаю три быстрых выстрела. Две пули безошибочно находят свои цели. Третья — тупо зарывается в подножье холма. В целом, с такой дистанции — вполне неплохо! Даже хорошо! Между мной и стаей метров 200 или даже 250.
Оп-па! Ты только посмотри, какие смышленые гамадрильцы!
Буквально в три секунды сообразили, что стальные мухи, поразившие их собратьев, на этот раз прилетели не сверху, а со стороны волосатых задниц.
Гляди-ка, и структура управления у них на уровне! Или это коллективный разум работает?
Половина животных, как по команде, разворачивается и пригнувшись, бросается в моем направлении, на ходу разделяясь на три группы.
Одна отважно несется в лобовую атаку, две других — обходят меня с флангов.
И, между прочим, в каждой — примерно по полдюжины особей!
На передние лапы животные не встают — бегут исключительно на задних конечностях.
О-хо-хо, мазафака!
Это уже опасно!
А какие резвые и быстрые твари!
Добиваю магазин по центральной группе.
Парочка мохнорылых существ спотыкается и скрывается из вида.
Однако остальных это совершенно не останавливает и даже не замедляет их скорости.
Меняю магазин.
Руки еще не трясутся, но паника, возможно, ждет своего времени уже где-то неподалеку.
Расстояние сокращается!
Два выстрела влево. Минус один волосан!
Три патрона вправо. Минус два… Черт! Нет — тоже всего один.
Три перед собой и снова два вправо.
В итоге — еще два обезьяна сходят с дистанции.
Последний снаряженный магазин отстреливаю буквально на «расплав ствола», словно из пулемета степь причесываю!
Выбиваю три движущихся мишени.
Бл… дь! Клыкастые рожи совсем близко!
Успеваю снять с пояса и предохранителя, и передернуть затворные рамы обоих «Макаровых».
Будет вам «стрельба по-македонски»!
Правда, раньше — мне с двух рук стрелять никогда не доводилось.
Шестнадцать патронов!
Еще восемь — в третьем «ПМ», в оперативной кобуре!
И тогда — всё!
У меня уже тупо не хватит времени — сменить опустевшие магазины на полные.
Не дадут!
Выжидаю несколько гулких ударов сердца.
Рано! Рано, Кот! Пусть еще ближе подбегут.
Промахиваться сверх лимита — никак нельзя! У тебя максимум два патрона на каждого зверя. Если дойдет до рукопашной — тебе и пары этих клыкастых тварей за глаза хватит.
Мяукнуть не успеешь!
Самое время в духе Голливуда, произнести, что-нибудь типа: «Господи, если я выберусь из этого дерьма — клянусь, я брошу курить»!
Только вот, ни во что подобное, доброму дедушке-создателю, я не верю. Да и не курю.
Здесь «экспериментаторы» — рулят! А к ним взывать бесполезно, хоть заобращайся!
Придется самому разруливать ситуацию.
Стараюсь дышать спокойно. Не отвожу глаз от противника.
Передо мной: две гориллы по фронту, столько же справа и еще три зверюги заходят с левой стороны…
Лезут на стволы с фанатичной, шизоидной настойчивостью и животным упрямством…
Да что же вы — как танки упертые?!
Ну…
Пора!
Сухо хлопают выстрелы.
Выцеливать «по-классике» некогда. Бью по стволу. Куда придется.
Тах! Тах! Тах! Тах! Тах-тах-тах!
Кручусь, как уж на сковородке!
Тах-тах! Тах!
Ближние обезьяны валятся на спину. Кого-то отбрасывает назад.
Тах!
Тах!
Последний глухой хлопок звучит пробкой от шампанского!
Дрогнули, животные!
Не вывезли!
Побежали в стороны.
Один хромает и отдаляется медленнее двух других. Даже не петляет.
С трудом удерживаюсь от дикого желания — высадить остатки магазинов в его широкую, мохнатую спину.
Это лишнее. Пусть живет — другим в назидание!
Виват! Виктория!
Я их сделал!
Вот это было сафари, маму их шерстяную!
Трындец, какая крипота!
Чтобы я еще раз, во что то подобное влез — да ни за что!
Не-не-не! Больше: ни-ни-ни!
Озираюсь дикими глазами. Вокруг — никого!
Один из подстреленных обезьян, начинает рычать и орать благим матом. Почти совсем, как человек.
Почему я решил, что это именно «он», а не самка?
Да, кто бы знал! По гулкому басу, наверное.
Осторожно подхожу поближе…
Обезьян буравит меня маленькими глазками, полными боли. Весьма неглупыми, кстати.
Из широко распахнутой пасти, торчат два здоровенных крепких желтых клыка, на массивной и мощной нижней челюсти.
Об такую и кулак сломать запросто!
А, о покатую лобовую кость, похоже, годовалого поросенка убить можно!
Да и вообще, этот энимал — просто здоровяк! Как и его сородичи.
Мощные, развитые мышцы не скрывает даже мохнатая шкура, да и ростом бандерлог — под метр шестьдесят, а то и все семьдесят — никак не меньше.
Ни фига себе — какие тут обезьянки водятся!
Крик раненого зверя постепенно переходит в громкий и жалостливый стон.
Может, добить?
Нет, пожалуй, не стоит! Пусть себе воет, скотина наглая, и своих корешей нестриженных отпугивает.
Ты уж извини меня, животное. Ничего личного.
Тьфу ты! На эмоциях и диком адреналиновом всплеске — совсем забыл о человеке на холме.
И, кажется, оттуда давно не слышно выстрелов.
Впрочем, я специально не отслеживал — самому не до того было!
Прищуриваюсь в направлении высоты — ничего не видно. У её подножья — тоже тишина.
Для пущей уверенности, прикладываюсь к биноклю и обшариваю усиленными оптикой глазами все, что только доступно для осмотра.
Ближний ко мне склон девственно чист — словно и не было там никого!
Переснаряжаю все имеющиеся в наличии магазины и с карабином в руках, иду в сторону холма…
Живых обезьян по дороге не обнаруживаю. Только пару, корчащихся от боли, недобитков.
Подумав на ходу, решаю, что боеприпасы на них тратить не стану. Сами сдохнут. А если кто и выживет, то, скорее всего — больше на вооруженного человека не рыпнется…
— Эй, друг, ты там, как? Живой еще? — громко спрашиваю, стоя у подножья холма.
— Вроде — да. Только не слишком здоровый, — отвечает сверху, достаточно приятный мужской голос с легкой хрипотцой
— Ты там один?
— Один. Совсем один. Как Федя Конюхов в Атлантике.
— А это кто?
— Да, был такой бродяга. Олдскул. Не слышал?
— Нет, не довелось. Ну, что — я тогда поднимаюсь.
— Ага. Давай. Жду с нетерпением.
Иду наверх, обходя тела мертвых животных. А нормально мы постреляли — только с этой стороны целых пять обезьянских трупов на теплом весеннем солнышке загорают!
— Категорически приветствую и искренне благодарю своего спасителя! — продолжает все тот же голос, когда моя голова, еще даже не показалась над вершиной холма, — Да свалится на тебя бонусами все, что ты только пожелаешь и в совершенно неограниченных количествах, добрый человек.
— И тебе здорово, щедрый странник! Кстати, не сочти за жадность, но с тебя 30 патронов к длинностволу и полтора десятка к «ПМ», — ухмыляюсь я и громко фыркаю, демонстрируя, что это шутка.
Хотя, если он все-таки решит возместить мне расходы — отказываться я, естественно, не стану.
— Да, не вопрос! Сочтемся, — весело отвечает собеседник.
Вполне возможно и сочтемся. Но, для начала, мне надо посмотреть, что за гусь на этой высоте окопался?
Не один ли из тех волков, кто на наш лагерь напал и Юльку утащил.
Тогда и расчет в иной форме производить придется.
А патронов у меня еще завались. С запасом брал. На него — точно хватит.
Поднимаюсь на почти плоскую вершину сопки.
На примятой траве, опираясь на локоть, полулежит средних лет человек, в стандартном здесь, камуфляжном прикиде.
Левая штанина обрезана ниже колена. На лодыжке — грязный бинт толстым слоем.
Ранение? Перелом? Вывих?
— Ну, здорово еще раз, спаситель. Я — Федор, — представляется он, — Но лучше — Федя. Ну, вот так уж матушка покойная нарекла. Он, как мне кажется — самоиронично хмыкает.
— Кирилл. Лучше — Киря, а в идеале — Кот, — обзываюсь в ответ, присматриваясь к новому знакомцу.
Обветренное и загорелое, скуластое лицо. Светлые, выгоревшие на солнце волосы и нос акульим плавником. Умные, быстрые и внимательные глаза ганфайтера с Дикого Запада, наполненные волей и дерзкой целеустремленностью. Несуетливые повадки весьма уверенного в себе мужика. Белая полоска кривого шрама, змеящегося от скулы к нижней челюсти, создает впечатление слегка кривого и асимметричного лица.
Под мочкой уха Феди покачивается большая серебряная серьга совершенно пиратского вида!
Еще шляпу на него одеть и можно без кинопроб в вестерне снимать!
Мимика и движения мужчины неторопливы, но чувствуется, что эта показная неспешность, при необходимости — в любую секунду готова взорваться стремительным и эффективным действием.
Вообще, по нему видно человека бывалого и повидавшего. А еще азартного и дерзкого.
Похоже, этот дядька понимает, что нужно делать по обе стороны оружейного ствола и не один раз побывал, как с той, так и с другой.
Есть такие неуемные и непоседливые бродяги и путешественники.
Подобные персонажи: и Америку открыли и освоили, и от Урала до Дальнего востока сквозь тайгу продрались, и золото на Аляске нашли.
Нет. В похищении моей бейбы и нападении на лагерь — он никаким боком не замешан.
Люди с таким взглядом — поселенцев не грабят и девок не воруют.
Девки сами за ними вприпрыжку бегут.
— Ну, и что ты решил? — с улыбкой, внезапно задает вопрос Федор.
— Извини? — не понимаю я, о чем он.
— Спрашиваю, ты уже определился, гондон перед тобой или воздушный шарик?
«Прокачал» меня? Или мне еще попозировать? — мужчина смеется. Открыто и заразительно, поблескивая влажными и крепкими, белыми, непрокуренными зубами.
— А это было так явно заметно? На лбу веснушками вылезло?
— Нет, — мужчина отрицательно качает головой. — Не столько заметно, сколько чувствуется. У меня достаточно неплохая интуиция. На молекулярном уровне, — Фёдор снова иронично усмехается, — Расскажешь, кого ты тут ищешь, Кот? Может быть, я смогу тебе чем-то помочь.
Совершенно неожиданно для самого себя, обрисовываю этому почти незнакомому, но дико располагающему к себе мужику, всю свою нынешнюю ситуацию. Более того — рассказываю о себе, об убежище на хуторе, о Саньке и Марго. О Юльке и семье Олега. О рабовладельцах и похищении моей девушки. О своей решимости найти её и покарать уродов-похитителей, чего бы мне это не стоило.
Федор слушает внимательно, не перебивает и не уточняет деталей и я благодарен мужику за это.
Наконец, моя история подходит к концу и неожиданно забивший тугой струей, фонтан красноречия, так же внезапно иссякает.
— Нда — дела! — резюмирует мужчина, после недолгой паузы, окончательно убедившись, что я закончил. — Даже не знаю, чем тебе посодействовать. У нас о подобных делах даже не слышно. Ни о похищениях людей, ни о рабовладельцах, — он пожимает крепкими плечами.
— Ну, было бы странно, если бы о подобном кричали на всех углах, — хмыкаю я, — Ничего, авось, и сам разберусь. А что с твоей ногой? И что такое: «у нас»? Да и вообще, раз уж с моей мотивацией разобрались, поведай, а что ты-то здесь в чистом поле, в один ствол делаешь? Если это не секрет, конечно.
— Хотел заглянуть за стенку, — фыркает мужчина, — Да, видать, не в этот раз. А ногу мне — одно из этих милых созданий, клыками в лохмотья порвало, — он кивает в сторону степи, где обильно разбросаны трупы обезьян, — Похоже, там еще и трещина образовалась. Челюсти у них — будь здоров, я тебе скажу! Словно аллигатор вцепился! У меня чуть глаза не выскочили… А «у нас» — это в поселке. Между собой, втихую, мы его: «Форт-Полкан» называем, а официального названия — высокое руководство пока еще не придумало.
— Сдается, я уже слышал про ваш поселок. Это, похоже, там, где военный полковник всем заправляет?
— Ну, если чисто теоретически и де-юре, то управляет администрация. Ну, а по-факту: полковник Забара, да продлятся дни его правления бесконечно, — скороговоркой заканчивает фразу он и заразительно хохочет.
— Это ты к чему? — непонимающе улыбаюсь я.
— К тому, что с каждым днем, городишко наш — все больше и больше превращается в гибрид военной базы и колонии-поселения, — Федя хмыкает, — Паек, распорядок дня, дисциплина и субординация. Выходишь с территории — доложи: куда, зачем, на сколько. Возвращаешься — снова доклад: где был, что видел и есть ли излишки, а если имеются, отдай долю в общий котел и не греши. А не местным и новоприбывшим — так еще и цель визита объяснять приходится.
— «Земля — версия 2.0»? — я криво усмехаюсь, — Если говорить откровенно, не скажу, что ты меня слишком удивил.
— Что-то вроде того, — ответно ухмыляется Федор, — Правда без сканеров, камер слежения, чипов и рамок, — и словно оправдываясь, продолжает, — Зато имеется один, несомненный и очень весомый плюс — практически стопроцентная гарантия от нападений и стрельбы.
Непонятно вздохнув, новый знакомый продолжает:
— Сам бы, ни в жизнь «под дядю» не пошел, но я здесь не один, а с супругой. Ну, а ей там безопаснее и комфортнее. Мне-то самому — тяжко сидеть на одном месте. Вот и шарашусь по местным урманам! Числюсь штатным разведчиком с двойным пайком и снабжением боеприпасами почти без лимита.
— Подожди! — вспоминаю я, — А «за стенку заглянуть» — это, ты, что имел в виду?
Он хмыкает:
— Да, хотел попробовать перебраться через гряду, — Федор машет головой в сторону уже недалеких гор, — Посмотреть, что там? Глянуть за стенку — так сказать.
— И?
— Не вышло, — не то фыркает, не то снова вздыхает мужчина.
— Так там, вроде не Гималаи и даже не Альпы. Что помешало-то? Славные мохнатые зверушки, поди?
— Угу. Они самые, — кивает собеседник, — И, что интересно, Кот: еще пару дней назад — вот эти самые обезьяны, не были так агрессивны. Рычали, оскаливались, могли атаку сымитировать. Но, ни в одиночку, ни толпой — реально драться не бросались.
— Ну и с чем связаны такие резкие изменения?
— Да, откуда же я знаю: сезонное обострение, агрессивный период брачных игр, что-то еще, — Федор пожимает плечами.
— То есть, возможно, они просто — нечто привлекательное в тебе разглядели? Я о брачных играх, — смеюсь, — Так может, эти милашки — просто тупо тебя возжелали, Федя?
Шутка рискованная, почти на грани фола — я же его совсем не знаю, но мужик не обижается. Ржем оба.
Что ж — и этот тест моим новым знакомым пройден успешно.
— Шутка — огонь! Ты стендапом никогда не занимался, а, Кот? — подкалывает он в ответ, — Похоже, что это — прямо твоё. Буквально искришь юмором.
— Нет, я в офисе задницу отсиживал, — небрежно машу ладонью, — Как случилось-то?
— Ну как… похоже, что пасутся они, в основном в предгорьях. Живут, даже не знаю, как сказать — небольшими племенами или стадами. Только местные макаки не вегетарианцы, как земные, а вполне себе всеядные, как и мы с тобой. Или может ты веган? — он усмехается.
— Нет, — открещиваюсь я, — Только пацифист.
— Ну, это-то сразу заметно, — кивает Федя, — Там, ближе к горам — совсем уж обезьянье царство. Но они и на равнину спускаются. За мной километров десять, а то и все пятнадцать — гнались. И неглупые твари — быстро учатся. На мушку быстро перестали попадаться.
— Что же они сейчас здесь, как в последний бой ломились? — я с сомнением качаю головой.
— Разъярились, видать, сильно или боевой кураж поймали, — Федор снова пожимает плечами, — Знаешь, что я думаю, Кот: может это и не обезьяны вовсе, а кто-то, только внешне на них похожий. Палкой оглоушить, камнем кинуть или прямо на засаду, свою жертву выгнать — вполне способны. У меня сложилось впечатление, что они гораздо разумнее своих земных аналогов будут.
— А ты, что — имеешь большой опыт общения с земными обезьянами?
— Да нет, только в зоопарке видел, да по телевизору, — он смеется.
— Ну, я тоже не в теме, — с сожалением развожу ладони в стороны, — Дальше-то что было?
— Сначала всего одна пара бросилась. Может «семья». Практически на «ровном месте»… На кулаках с ними хлестаться — совсем не вариант, ты же видел этих недоношенных мини Кинг-Конгов!
Я согласно киваю и Федя продолжает:
— Для начала, стрельнул над головами — бесполезно! Ноль эмоций! Пришлось бить уже по-взрослому. Тут и закрутилось! Набежали с трех сторон! — он слегка кривит и без того не симметрично выглядящее лицо, — Тогда я в степь рванул! Бежал, да отстреливался от наиболее резвых.
А бегуны-то у них — ого-го! Выносливые и быстрые, как кенийцы! Понял, что долго темп не удержу — нагреб патронов в разгрузку, а рюкзак бросил. Начал выдыхаться, споткнулся, упал. Карабин выронил. Встать не успел, как тут, двое ближних гиббонов — самых быстрых, и наскочили! Я хвать «макара»! Один мне лапищей по руке — херак! Улетел ствол! Борьба пошла! В партере, б. ядь! — от вновь переживаемых ощущений, мужчина зажмуривается и машет головой, — Думал — всё! Кирдык! Почти ничего — отчетливо не помню. Все на инстинктах! Но, как-то всё-таки, до ножа дотянулся. Одного сразу сумел в сердце достать. Второго в брюхо и по рукам подрезал — почти вырвался. Тут он мне в ногу и вцепился, как бультерьер… Зато затылок подставил… Вот, собственно, и всё… Нога в хлам… Доковылял на последних патронах до этой горки, кое-как взобрался сюда, ну а дальше — ты сам все видел…
Так что спасибо, Кот — буду помнить!