Семела ощущала себя неловко так далеко от родного сектора Бета. Даже запахи здесь были странными, чуждыми, воздух насквозь казался пропитан формалином и медицинским спиртом. Близость от «камеры обскура» вызывала ещё больший трепет. Она непроизвольно задержала взгляд на двери в лабораторию. Ей льстило, что её стали допускать до самых важных проектов Акрополя, но некоторые вещи оставались за гранью её понимания. От двери исходила скрытая угроза. Семела испытала облегчение, когда дверь осталась позади.
Она ещё раз смерила взглядом спины двух солдат. Те были не разговорчивее машин, уж точно не собирались проводить ей экскурсию по сектору Альфа. Семела могла только гадать, куда именно её ведут.
И как только они запоминают дорогу? Мы свернули уже раз десять, не меньше!
Акрополь представлял из себя бесконечную вереницу лабиринтов с одинаковыми коридорами и такими же одинаковыми дверьми. Далеко не на каждой можно было встретить опознавательные знаки. Семела работала здесь уже третий год, но так и не научилась ориентироваться в родном корпусе, что уж говорить про целое здание. Одним богам было известно, какие заговоры плелись на верхних этажах и какие секреты скрывали в подвалах. Акрополь был всем — военной базой, исследовательской лабораторией, тюрьмой для политических заключённых и местом дипломатических конгрессов. Сюда вели дороги со всей Ойкумены.
Семела порядком устала от ходьбы. Нужно попросить начальство, чтобы на время исследования выделили ей комнату поближе к испытуемому, да и к «камере обскура» тоже. На ходу она ещё раз взглянула в анкету, которую составляла вчера до поздней ночи. Лишь в самый последний момент ей посоветовали не придерживаться стандартных процедур, потому что испытуемый не будет отвечать на скучные опросники. Она так до конца и не понимала, чего от неё хотели, дать своё экспертное заключение или развлечь испытуемого? Но за проект «Перфекция» взялась, он был необходим, чтобы продвинуться дальше по службе.
— Пришли, — Семела и не заметила, как охранники остановились, а она по инерции прошла ещё несколько метров дальше нужной двери, увлечённо разглядывая анкету.
— Всё? Я могу заняться своей работой? — уточнила она.
— Вам провели инструктаж? — Поинтересовался один из охранников будничным голосом.
— Простите? — возмутилась Семела, спрятав непослушный локон мышиных волос за ухо.
Сколько ещё нужно выслушать протоколов, инструктажей и наставлений? Кто бы ни скрывался за белой дверью, он не заслуживал такой чести.
— Ведите диалог только на заданную тему, не давайте ему отступать от предмета беседы, не переходите на личности.
— Я не собиралась, спасибо, — Семела начинала злиться. Чувствовала себя не учёным, а девчонкой, которую мать наставляет пользоваться резинкой.
— Никаких физических контактов. Не приближайтесь к нему и сохраняйте дистанцию в два метра минимум. Это необходимо в первую очередь и для вашей безопасности. — Продолжал охранник сухим голосом. — Если он попытается приблизиться, зовите нас. Внутри комната оборудована камерами слежения и звукозаписывающими устройствами.
— Я могу, наконец, заняться своей работой? — выдавила Семела, испепеляя охранников взглядом.
— У вас есть час. В десять ровно мы будем вынуждены закончить.
— Тогда перестаньте тратить моё время.
Один из солдат открыл дверь, выудив ключ из кармана на жилетке.
Семела постаралась выпустить пар, оставив своё раздражение в коридоре и войти в помещение в лучшем настроении. В глаза ей ударил ослепительный свет из окна. Белый снег и солнце на улице саданули сетчатку. Пришлось зажмуриться и вслепую подойти к стулу напротив двери.
— Здравствуйте, Алкид. — Произнесла она, раскладывая свои записи на столе. Рассмотреть испытуемого сразу она не могла, на него лился этот пронзительный свет, превращая его в силуэт бесплотной тени. Слепота прошла через несколько мгновений, но Семела так и не получила ответного приветствия. — Добрый день, — повторила она, чувствуя себя ещё большей дурой.
Испытуемый сидел напротив неё, через два приставленных друг к другу стола и смотрел через плечо на зарешёченное окно, не проявляя никакого интереса к пришедшей. Он представлял из себя болезненного вида сутулого юношу с заметной асимметрией лица. Чёрные волосы небрежно топорщились в разные стороны, и лежали слишком криво для настоящих, Семела сразу догадалась о парике.
— Алкид? Вы меня слышите? — повторила она.
Взгляд оторвался от окна, метнулся к ней. Два глаза — оба зелёные, но разных оттенков и размера старались толкнуть посильнее. В них был не просто вызов, а предложение увлекательной игры.
— Простите, Доктор Семела, я давно не видел солнца. Они предпочитают держать меня в тесном чулане под замком, — съехидничал он.
— Давайте перейдём к делу, — Семела проигнорировала этот акт принижения, прекрасно зная о том, как холили её испытуемого в Акрополе. Пожалуй, только власти могли иметь лучшие условия. Она открыла досье, которое штудировала вчера весь вечер. — Вы знаете, зачем мы здесь, Алкид?
— А вы из тех, кто всегда любит переходить сразу к делу, Доктор? — усмехнулся Алкид, скрестив тонкие пальцы рук на столе. Интерес постепенно нарастал в нём, пробуждая хищнические повадки.
— Мы здесь для того, чтобы провести интервью…
— Я знаю, зачем мы здесь, Доктор, вы ведь из сектора Бета, значит будете промывать мне мозги.
Семела шумно прочистила горло.
— Руководство попросило меня протестировать вас. Если всё пройдёт успешно, то вы получите статус «Перфекции».
Алкид промолчал, а плотоядная улыбка растекалась всё шире по его лицу, он выжидал.
— Поэтому, чем быстрей мы перейдем к делу, тем лучше. — Семела старалась не смотреть на него, взяла планшет с анкетой и блокнот для записей. — Для начала, я задам вам несколько вопросов…
— Доктор, я думаю, вы заблуждаетесь. — Перебил её Алкид. — Акрополь уже провел со мной столько тестов, сколько вам и не снилось. Единственная причина, почему вы здесь, так это их желание продемонстрировать вам меня.
— Алкид, меня предупреждали о ваших попытках сорвать наше собеседование…
— О чем ещё они вас предупреждали? Они уже раскрыли самую пикантную подробность?
Семела отбросила блокнот обратно на стол. Этот день не мог пройти иначе.
— Да, я знаю, что вы андрогин.
Алкид с досадой стукнул кулаком по столу.
— Ненавижу, когда у меня отнимают возможность произвести такое впечатление.
— Как я понимаю, эта… особенность и является во многом предметом нашей встречи. Медицинские отчеты, которые я получила свидетельствуют о том, что у вас редкая форма гонадной андрогинности, при этом хромосомный набор также содержит как мужские, так и женские клетки. В связи с этим, было начато медицинское исследование под названием «Перфекция». Иначе говоря, если вы пройдёте полный медицинский осмотр, то станете первым человеком…
— Доктор, заканчивайте скучную лекцию, — попросил Алкид. — Я всё это уже слышал миллион раз. Удивите меня.
— Не перебивайте меня, пожалуйста, — процедила Семела. — Вам же нужно, чтобы я дала своё заключение. Отвечайте на мои вопросы.
— Мне нравится ваш пыл, Доктор. — Вновь заулыбался Алкид. — Ваше лицо краснеет, когда вы злитесь. Если вы минуете формальности и сразу доберётесь до горячего, то я обещаю быть паинькой.
— Вы ассоциируете себя в большей мере с мужчиной или с женщиной? — Спросила Семела, глядя прямо в два разномастных глаза.
— И то, и то. — Ответил он довольно.
— В сексуальном плане вас привлекают мужчины или девушки?
— И те, и те.
— Вы носите мужское имя. И говорите о себе в мужском роде.
— Фигура речи. — Пожал плечами Алкид. — У меня нет проблем с гендерной детерминацией, Доктор. Я считаю себя тем, кем считаю.
Семела стрельнула на него глазами. Какой же мерзкий тип. Над ней точно решили подшутить, прислав сюда.
— Выглядите вы также, больше мужественно, нежели…
Алкид не дал ей договорить. Он быстро расстегнул две верхних пуговицы на рубашке, поправил парик и расслабил мышцы на лице. Преображение было стремительным и внезапным. Об этом в отчётах не было ни слова, как и ни в одном инструктаже. Семела с отвращением поймала себя на мысли, что в женской ипостаси Алкид ей нравился больше. Поэтому попросила его вернуть первоначальный облик. По мановению руки Алкид вернулся к своему привычному виду.
— Некоторые трансгендеры дают имена своим ипостасям… — Продолжила она, но вести интервью стало гораздо сложнее.
— Называйте меня, как считаете нужным… доктор, — это слово Алкид просмаковал. — Вы сами сказали: у меня есть оба набора хромосом, половых органов и желез. Я имею право считать себя обоеполым, подобным прародителям, пусть даже и единственным ныне представителем своего вида. Делайте своё заключение, и мы можем на этом закончить.
Семела бы с радостью закончила прямо сейчас, но понимала, что её заставили заниматься проектом «Перфекция» не для того, чтобы она сбежала, пробыв в клетке с тигром пять минут. Это была проверка на прочность. Ей тоже нужен был материал для диссертации. Поэтому было необходимо продолжить.
— Я знаю, что в рамках проекта «Перфекция» вы получили самое лучшее образование. Знаниями в каких сферах вы владеете?
Алкид приосанился с довольным видом.
— Вы правы, Доктор! Я знаю физику, высшую математику, химию, биологию. Информационные технологии. Хорошо начитан, силен в генетике… — Алкид задумался, прикрыв светло-зелёный глаз. — Изучал ядерную физику, историю, психологию, социологию и политологию, разбираюсь в оружии, еще знаком с принципами инженерии и механики…
— Прекрасно… — Семела сделала несколько записей в анкете. Больше всего хотелось разорвать листы на кучу маленьких обрывков. — Ещё что-то? — спросила она, когда перечень Алкида вдруг остановился.
— Вышиваю крестиком, — выдал Алкид и захохотал неприятным лающим смехом.
— Сколько лет вы проходите по этой программе?
Алкид вдруг резко бросился вперёд, перегнувшись через стол. Семела вспомнила о предупреждении охранника и отстранилась.
— Доктор, что вы постоянно пишете в вашей книжке?
— Держите дистанцию, пожалуйста, — попросила она. — Иначе мне придётся поставить под вопрос вашу адекватность.
В институте Семела изучала поведение животных. Алкид был таким же непредсказуемым, как они. Мог выжидать в засаде, чтобы затем совершить резкий выпад и перейти в атаку. Она почувствовала себя неловко, словно он раздевал её своим скользким взглядом. Или, что ещё хуже — смотрел внутрь неё.
— Простите, Доктор. Я буду лучше себя сдерживать, — пообещал Алкид и вернулся в кресло. — Не нужно так беспокоиться. Продолжайте со своими вопросами. Вы можете не следовать в порядке протокола, возьмите вопрос из середины. Удивите меня.
— Хорошо, — согласилась Семела и заглянула в анкету, выцепив первый попавшийся пункт. — Скажите, о чем вы думаете, прежде чем заснуть?
Странно, но этот вопрос заставил Алкида повиснуть. Его лицо словно стукнулось об лёд, и он замер на несколько мгновений, войдя в тот же транс, в котором пребывал, когда Семела вошла в комнату.
— Алкид? — окликнула она его.
— Простите, Доктор, но я вспомнил о предстоящей встрече. Обо всех подробностях программы вы можете прочесть в моих медицинских картах. С тома второго по четвёртый. Я распоряжусь, чтобы вам их предоставили. После этого буду рад встретиться с вами снова.
— Серьёзно? — бровь Семелы поползла вверх. Она хотела ещё что-то возразить, но в этот момент, как по сигналу, в комнату вошли двое охранников. Наверняка подслушивали снаружи весь их разговор. — Ну ладно. — Сдаваться она тем не менее не собиралась, — В следующий раз мы продолжим с этого же места.
— Всенепременно, Доктор, — Алкид провожал её с довольной усмешкой на лице.
***
Только бы не столкнуться с охраной, — думала Веспер, пробираясь по коридору второго этажа сектора Альфа. Эти придурки задавать вопросов не будут. Она понимала, что рискует своей работой и даже жизнью, но поступить иначе не могла. Весь день здесь будут сновать работники и вооружённая стража Акрополя, больше шанса кроме как утром не будет. В груди под белым халатом горел подделанный ей договор с поставщиком о закупке сырья. Ещё немного и прожёг бы кожу, а пока зудил и обжигал. Что с ней сделают за этот проступок? Веспер не знала точно, но подозревала, что Акрополь не терпит лжецов и махинаторов в своих стенах. Они слишком много всего скрывали сами, чтобы позволить это кому-то ещё.
А может, она преувеличивала. Ещё год назад Веспер бы сама дала в зубы любому, кто ставил под сомнение праведность действий Акрополя. Вот только за последнее время эта непогрешимая вера пошатнулась. В тот самый момент, когда её допустили до моделирования и производства оружия. Акрополь расширял штат, готовясь к предстоящей войне с Гипербореей, а Веспер, отдавшая большую часть жизни Акрополю, хорошо проявляла себя. Она знала, как изготовить самую точную гранату, которая взорвётся ровно через 4 секунды после броска и могла назвать точный радиус поражения и безопасное расстояние любой модели. Вот только Акрополь посчитал, что на оружии для своих бойцов можно сэкономить, поэтому заказывал самые дешёвые материалы и сырьё для производства. Веспер, в отличие от остальных в её команде, не могла закрыть на это глаза. Её бросало в холодный пот от мысли, что граната, к созданию которой она причастна, разорвётся прямо в руке у солдата. Эта сцена пробуждала в ней мрачные воспоминания из той жизни, которую Веспер хотела бы забыть. Она видела войну в её самых страшных проявлениях. И она потеряла на ней всё, кроме своей жизни. Можно рискнуть собой, чтобы спасти кого-то неизвестного ей. Лучше так, чем запятнать совесть ещё сильнее и в конец лишиться сна.
Веспер глубоко вздохнула, отгоняя нагрянувшие воспоминания, свернула за угол и буквально налетела на двух солдат янтарной армии. От столкновения она потеряла равновесие и почувствовала, как договор вылетел из халата, чтобы в следующий миг упасть на пол.
— Представьтесь, — прорычал один из янтарей, как их называли из-за цвета формы. — У вас есть пропуск на передвижения по этому этажу?
Веспер оторопела. Самое страшное, что могло случиться уже случилось, она было потянулась за документом, но поняла, что если сейчас же не найдёт, что ответить, то вызовет ещё большие подозрения.
— Веспер. Разработка оружия.
— И что разработка оружия забыла на втором этаже? — сощурился солдат.
Она всё-таки нагнулась, подхватив договор. Вцепилась в края бумаги, как в последнюю спасительную перекладину. Повисла над обрывом. Ледяной холод облизал лицо.
— Что за бумага? — прицепился второй солдат и потянулся к листку. Ещё мгновение и они всё поймут.
— Спокойно, кирие, нет повода для беспокойств, — вдруг раздался третий голос из-за широких плеч янтарей. Веспер и не заметила, что с ними был кто-то ещё. — Это я попросил Веспер передать мне документ. Он необходим для встречи, на которую мы с вами так торопимся. Извините, — он протиснулся сквозь их широкие плечи.
Веспер узнала его, это был Алкид. Человек, который вызывал трепет, страх и отвращение в каждом, но она испытывала к нему только жалость. Они пересекались иногда в секторе Альфа, но разговаривали крайне редко. В последний раз она видела его два месяца назад в лазарете после очередной операции, которые над ним проводили с небывалой регулярностью. Выглядел он очень плохо и постоянно блевал. С тех пор, видимо, пришёл в норму.
Алкид оказался более проворным, чем охранники, подскочил к Веспер первым и буквально вырвал у неё договор из дрожащий рук. Зелёные глаза лишь мельком пробежались по тексту, но Веспер не сомневалась, что он успел прочитать документ. Тошнота подкралась к горлу, а страх колючей лапой стиснул ей живот. Договор теперь пламенел в руках Алкида. Он вложил его в папку, которую нёс в руках и, с дьявольской улыбкой, не сходящей с лица, подмигнул ей.
— Спасибо, Веспер. — Алкид театрально поклонился. — Что бы мы делали в Акрополе без таких талантливых звёздочек?
Она всё ещё не понимала, что ей теперь делать. Бежать заграницу до тех пор, пока Алкид её не сдал?
— Веспер — это же звёздочка? — спросил Алкид как ни в чём не бывало.
— Что? — выдавила она оторопело.
— Веспер, — повторил Алкид, — это означает «вечерняя звезда»?
— Наверное, — проговорила Веспер, словно забыла значение своего имени.
— Ладно, ещё увидимся, звёздочка, — кивнул ей Алкид, — пошли, мальчики, нет времени. — Просигналил он янтарям.
Веспер так и осталась стоять посреди коридора, глядя на удаляющиеся спины охранников и Алкида. Руки мелко дрожали. От внезапной пустоты под халатом она ощущала себя так, словно из её живота выдрали кусок плоти. Что ей делать теперь?
Вдох, выдох. Чтобы не вызвать ещё больше подозрений Веспер побрела обратно в свой отдел. Что задумал Алкид? Сдаст её теперь со всеми потрохами? Или сохранит её тайну? Она могла только гадать.
Пора увольняться отсюда. В любом случае.
Веспер знала, что так больше продолжаться не может. Она не может подставляться так каждую неделю, подделывая договора и накладные, рискуя собственной безопасностью. Возможно, она отслужила в Акрополе достаточно. Но куда идти дальше? Там, снаружи, лежала Термина. Пустой и бессмысленный город на границе двух государств. Если война и правда скоро начнётся, Термина окажется в зоне боевых действий и, несомненно, падёт. Такой исход предвещали все стратеги, мнение которых Веспер доводилось услышать. У Ойкумены был единственный шанс отбиться — завершить разработку оружия массового уничтожения и обратить часть Гипербореи в пепел. Они и не думают, что гиперборейцы тоже проводят испытания с радиоактивными элементами. Победит тот, кто окажется быстрее и сильнее. Только вот ударная волна унесёт тысячи невинных жизней и солдат обеих сторон. Это их волновать не будет. С этими мыслями Веспер поднялась на третий этаж и зашла в лабораторию, где они с коллегами вели разработки.
Веспер, как человек создающий оружие, привыкла относиться к нему крайне осторожно. Она понимала, что страны никогда не заключат мир, а боевые испытания проведут на территории друг друга. Если не сбежать из Акрополя в ближайшее время, потом бежать будет некуда.
Выбор только за нами — подумала она, подняв со стола толстенную папку, на которой заглавными буквами было написано одно страшное слово: «ПАНДОРА».
***
Из секретных документов Акрополя. Личные дела лиц, попавших под арест.
Досье № 178901
Имя: Тритон
Звание: –
Пол: м.
Приметы: Рост 170 см. 28 лет. Темные волосы. Узкое лицо, голубые глаза.
Особые приметы: –
Дата рождения: 04.06.657 г.
Место рождения: Термина
Работа: безработный
Преступление: Пытался украсть автомат из военного грузовика.
Период совершения: 15.10.685 г.
Место совершения: Термина
Мотив: хотел перепродать
Дата ареста: 15.09.685
Дата слушанья: 22.10.685
Наказание: приговорен к 3 годам лишения свободы в колонии общего режима.
Статус: ожидает отправки в место лишения свободы. Содержится в камере № 3
***
Снег цеплялся за ресницы и оседал на щетине. Капюшон, отороченный соболиным мехом, не помогал укрыться от всепоглощающей зимы. Обычно она сменялась весной, но только не здесь, не на севере.
Когда-нибудь я всё это брошу. И уеду далеко на юг. Например, в Сельге. Буду пить молодое вино, загорать и нежиться в волнах моря. К чёрту это всё.
Фрикс поёжился от холода, пальцы ног онемели окончательно. Мысль о тёплом юге ужалила досадой. Он прекрасно понимал, что доберётся до Сельге в лучшем случае в брюхе жирной рыбины, если будет недостаточно осторожен и попадётся янтарям. Пути к нормальной жизни были отрезаны в тот день, когда он согласился пересечь границу впервые. А потом сделал это ещё раз. Если трактирщики не врали, он стал первым, кому это удалость сделать дважды. А потом трижды. И ещё…
С каждым разом Фрикс отчётливо понимал, что его удача иссякает. Переходы давались всё сложнее, но он уже не мог остановиться. Сумма денег на двух его счетах — и в Арктиде, и в Ойкумене, астрономически росла. Сам процесс затягивал. Вот только Фрикс больше не знал, какой стороне он принадлежал, потому что, погнавшись за наживой и желанием сохранить свою собственную жизнь, стал продавать государственные тайны и одним, и другим.
— Залюбовался? Пора трогать! — окликнул его Кронос. Борода и кустистые брови старика заиндевели на морозе.
— С радостью, — откликнулся Фрикс и запрыгнул на подножки нарт. — Вперёд! — крикнул он четверке самоедов. Собаки не отреагировали, ждали команды от своего хозяина.
— А ну пошли, хоп-хоп-хоп! — закричал Кронос и две упряжки, разразившись лаем, сорвались с места.
Ледяной встречный ветер и снег, вылетавший из-под лап собак, заставили Фрикса зажмуриться. Мысли о Сельге пришлось отодвинуть подальше, чтобы не расплакаться.
— Снегопад, хватит выёживаться, хрен лохматый, иди ровно! — заорал старик на вожака упряжки Фрикса.
Фрикс ещё не слышал, чтобы Кронос ругался на своих собак. Конечно, это не элитные болонки, а полудикие звери, но цена на таких отличных ездовых самоедов была на севере немалой. Старик всегда проявлял к ним заботу и уважение. Да и что ещё у него было кроме собак?
— Не в настроении сегодня? — спросил Фрикс. Ему показалось, что его слова унёс ветер, но старик услышал вопрос.
— Он вчера загрыз Града, моего лучшего пса. Поспорили за первенство в стае. И за право на сучку.
— Все войны всегда из-за этого, — отозвался Фрикс.
— Ты опоздал. Ждал тебя битый час. Ещё бы немного и уехал без тебя. — В который раз укорил его Кронос.
— Ущелье на границе замело. Пришлось идти в обход.
— Граница ещё впереди.
Здесь, возле Термины находилась, пожалуй, единственная доступная брешь между Ойкуменой и Арктидой. Пограничные посты обеих стран располагались восточнее и западнее от этого пробела, территориально ближе к городам. Располагать солдат центральнее было бы слишком затратно, потому что брешь представляла из себя пятнадцать километров скалистых ущелий, снежного плато и глухого леса, полного голодных хищников. Сама идея о том, что границу можно пересечь здесь, вызывала много вопросов об адекватности преступника. Вся жизнь Фрикса сосредотачивалась вокруг этой границы. Он слышал бесконечные истории о том, как люди пропадали в этой глуши, проваливались под снег и не могли выбраться, попадали в камнепады, шли на корм животным или нарывались на патрульные отряды. Он не мог объяснить, почему и как везло ему. Наверное, у каждого правила было исключение.
Хотя бы скалы остались позади. Его проводник встретил Фрикса километрах в пяти от гипотетической границы. Фрикс помнил, как в детстве впервые услышал от матери о существовании другого государства, о котором они ничего не знают и контакты, с которым запрещены под страхом смерти. Сколько мыслей тогда возникло в его голове! Может быть люди там совершенно другие, у них больше пяти пальцев на руках, глаза красные, а вместо волос водоросли. Или они, как животные, покрыты шерстью с головы до пят. И что это за граница? Прочерченная красная линия на земле или огромная каменная стена, проходящая через всю землю? Вот бы увидеть её! Вот бы попасть на ту сторону, ну или хотя бы подглядеть одним глазком сквозь замочную скважину.
Реальность оказалась гораздо скучнее. Бесконечные часы в дороге, полной опасностей. Сковывающие страх и холод. Боязнь совершить хотя бы один неверный шаг. Бесконечное белое полотно, щербатые пасти гор, отмороженные пальцы и нос. А всё ради чего? Чтобы увидеть на другой стороне точно таких же людей. Ойкуменцы, арктийцы. Как много между ними общего. И каких страшных чудовищ они видели друг в друге.
Спустя почти полтора часа дороги через белое поле и заснеженный лес, они добрались до сторожки Кроноса. Маленькая хижина, сколоченная из сруба рядом с железной дорогой. Где бы не находилась граница, они её уже перешли. Здесь точно была территория Ойкумены.
— Не опоздали? — спросил Фрикс. Он провёл в пути в общей сложности уже сутки, но это было только начало.
Собаки лежали в снегу, вытянув красные языки и часто дышали. Старик прикрикнул на самоедов и махнул рукой Фриксу, призывая его не шуметь.
— Поезд уже идёт, — ответил Кронос спустя минутную паузу. — Поэтому на чай задержаться не предлагаю. Бери свои манатки и прячься в колее.
— Отлично, — усмехнулся Фрикс. — Мне несказанно везёт. — От горячего чая он бы сейчас точно не отказался.
— В следующий раз будешь порасторопней в скалах, — сварливо отметил Кронос, — И если хочешь узнать моё мнение, то да. Тебе зверски везёт.
Фрикс отстегнул свой дорожный рюкзак от нарт и набросил на спину. Он уже был покрыт снегом с головы до пят, но дело требовало максимальной осторожности. Если машинист заподозрит безбилетника, его карьере шпиона, да и жизни, придёт конец. Фрикс лёг в колею и позволил Кроносу закидать его снегом.
— Вожусь здесь с тобой вместо того, чтобы собак распрячь, — сетовал старик. — Ничего хорошего, если заметят две упряжки.
— Кронос? — спросил Фрикс до того, как его лицо скрылось в сугробе. — А ты когда-нибудь сам бывал в Гиперборее? — «Гиперборея» — название Арктиды, которое использовали ойкуменцы. Это первое, что пришлось усвоить Фриксу после того, как он начал свои вылазки.
Кронос насупился, скривился, глядя на Фрикса как на безумца.
— Оно мне надо? — процедил он и сплюнул. Фриксу показалось, что плевок замерз в воздухе, звякнув о корку снега. — Всё, лежи, не шевелись. Через пять минут поезд будет тут. Надо собак спрятать.
Он сгрёб снег поверх головы Фрикса. Шпион оказался в снежной тюрьме. Он слышал от Кроноса, что самоеды часто зарываются в снег, так теплее. Лежа в гробнице, Фрикс чувствовал только обволакивающую смирительную рубашку. Объятья зимы. Так похожие на цепкие руки самой смерти. Может, если полежать подольше и удастся согреться, но скорей умрёшь от удушья или уснёшь. Вот тогда точно всё закончится.
Теперь уже и Фрикс слышал стук колёс. Совсем близко, как копыта древнего чудовища. Нужно только не замешкаться. Пропустить первые три вагона. Потом поезд сделает плавный поворот, огибая небольшой пролесок и машинист не заметит вторжения из-за изгиба состава.
Грохот нарастал, попадал прямо в стук сердца Фрикса. На миг он почувствовал, что не желает покидать ледяную тюрьму. Всего-то слегка ослабить волю. Позволить снегу сделать своё дело. Остаться здесь навсегда, как сотни безумцев до него, которые осмелились пуститься в это путешествие.
Колесо поезда грохнуло над ухом Фрикса. Первое, второе… Шум и рокот прогневанного божества. Гром копыт надвигающейся войны. Чудовище ревело и гудело, железо выло свой гремящий клич. Первый вагон, второй… лишь бы не ошибиться. В этой игре со смертью каждый шаг нужно тщательно обдумывать и просчитывать. Цена ошибки была безмерно высока.
Фрикс подпрыгнул, разбив снежный кокон. Ворох снега разлетелся в стороны, стремительный ветер сорвал капюшон. Думать было некогда, грузовой состав неумолимо короткий. Фрикс запрыгнул, вцепившись в поручень. Рука чуть не соскользнула, заледеневшие пальцы потеряли всякую чувствительность, но он удержался, балансируя над несущейся мимо белой пустотой и выбивающими искры колесами поезда. Проникать внутрь бесполезно и слишком рисково. Все вагоны запирались на ключ, это Фрикс уже проверял и раньше. Так что трястись почти сутки он будет в отсутствии каких-либо удобств. Его вариант — это засесть в проходе между вагонами и молиться, что на редких станциях проверять состав никто не будет. Обычно поезд совершал за маршрут одну-две технические остановки. Там риск попасться был наивысшим. Колеса обстукивали, но во время стоянок Фрикс забирался на крышу.
Пока же ему оставалось только поплотнее завернуться в свою парку и коротать часы, перебирая и выстраивая в голове планы обеих держав на главенство над миром. Эта была его любимая игра. Каждый секрет — словно бусина, нанизанная на нить кровной вражды. Замысловатый пазл, из которого постепенно складывалась единая картина сложной холодной войны. Фрикс всегда перебирал их тайны, прежде чем уснуть.
А к чёрту Сельге, в самом деле. Если о чём-то и мечтать, то о том, чтобы найти своё место в этом хаосе. Выбрать сильную сторону. Ту, что однозначно станет победителем. И вознестись над трупами алым знаменем победы.
Вот только те секреты, которыми владел Фрикс, были слишком витиеватыми, чтобы предугадать исход войны.