У каждого в Акрополе есть свои секреты, — довольно подумал Алкид, раскладывая на парте документы из папки с пометкой «Доклады шпионов». Множество сообщений, исписанных стенографией, бесконечные отчёты, свидетельствования, но среди них один листок выделялся, словно подсвечивался красным в зорких глазах Алкида. Он задумчиво разглядывал аккуратно переведённую печать и размышлял над способом фальсификации. На эту работу уходило порядка сорока процентов его внимания, ещё двадцать традиционно занимались обдумыванием мыслительных задач и личных планов. Десять производили незамысловатый анализ докладов шпионов, поэтому на прослушивание докладчика в этот раз Алкид снизошёл, уделив оставшиеся солидные тридцать процентов. Для обычных людей этот уровень восприятия можно было бы обозначить, как «слушал в пол-уха», но для Алкида это было обычным делом. Он умел воспринимать информацию параллельно из трёх источников.
Несомненно, перевод с помощью копировальной бумаги. Куда надёжнее было бы получить доступ к оригинальной печати. Однако, подпись профессора Хриса выполнена мастерски. Даже он сам порой расписывается не так похоже.
— На этой неделе мы ожидаем важные донесения от наших осведомителей из Гипербореи, которые должны предоставить нам полную картину об испытаниях новой модели бомбы. Акрополь не может допустить, чтобы Гиперборея опередила нас в ядерной гонке. — Вещал с кафедры министр безопасности, тучный зануда со скрипучим голосом по имени Долий. Так и лоснился от жира, не отрывая своих крошечных глазок от заранее заготовленного листка с речью.
Алкид переключил часть внимания с него на доклады шпионов. Где-то в них крылась занимательная неувязка. Он перелистнул записи нескольких доносов.
— Также рекомендуется важным усилить своё влияние среди доверенных лиц, чтобы не допустить утечки информации. Я хочу проинформировать совет, что работа в этой сфере ведётся особенно упорно. — Продолжал министр. — В этом мы делаем сейчас большие успехи…
— Тем не менее вы допустили просчёт, — перебил Долия Алкид.
Министр опешил от такого заявления. Глаза присутствующих в зале немедленно упёрлись на Алкида.
— Простите… — промямлил Долий, — но я был намерен продолжить.
— Отчёты шпионов, которые Акрополь столь милостиво предоставил мне для анализа явно свидетельствуют о том, что у вас завелась крыса, — усмехнулся Алкид, поднимаясь со своего места. — Взгляните сами, если не верите. Отчёт за седьмое число третьего месяца. Цитирую: «Гиперборея собирается проводить исследования пушечной схемы для плутониевой бомбы». Если вам, как и мне, не изменяет память, Акрополь выяснил невозможность применения подобного метода ещё ранее, в начале первого месяца, так как плутоний имеет склонность к спонтанному делению, а значит вступит в реакцию слишком рано. Об этом Ойкумена знала на момент получения сообщения уже около двух месяцев. Прошу обратить внимание слушателей, на фразу «Гиперборея собирается» в данном докладе. Как думаете, сколько нашим учёным потребовалось времени, на то, чтобы понять недееспособность предложенной изначально схемы? Полгода. А теперь доклад от тридцатого числа четвёртого месяца, по прошествии пятидесяти трёх дней с «намерений Гипербореи». Цитата: «Гиперборея начала вести расчёты получения имплозивной схемы для препятствия деления плутония».
Алкид окатил взглядом зал совета. Задумчивые лица слушателей наглядно демонстрировали, что никто из них не уловил хода его мысли. Поэтому пришлось перевести:
— Это означает, что либо гиперборейцы сами не знают куда себя деть, тратя время и ресурсы сразу на несколько разных схем, либо кто-то среди ваших доверенных людей сливает им бесценную информацию, благодаря которой, они учатся на наших ошибках и опережают нас в разработке оружия. Делайте выводы сами.
В зале повисло молчание.
— Но… но это… — Министр безопасности, Долий немало растерялся.
— Это не единственная зацепка. Достаточно посмотреть на количество закупок оружия. Планы расположения их фронтов. Там упорно копируют всё, что происходит у нас. Вы так искусно усилили влияние среди своих лиц, что позволили им выносить из этих стен секреты. У вас есть предположения, кто это может быть?
Министр хаотично перебирал бумаги, разложенные на трибуне, и бормотал что-то бессвязное.
— Министр, — подал голос Менелай — генерал армии, суровый седой мужчина с густыми чёрными усами. — Мы ждём ваших предположений.
— Ну… это… может, кто-то из своих.
— У кого из своих есть право на пересечение границы? — Взвился генерал. — Хотите искать крысу, ищите среди нанятых лиц. Все эти мальчишки, которые ползут сюда незаконно. Я давно ходатайствую о том, что охрану на границе следует усилить! Вы наплодили всю Термину стаей шпионов. Думаете, что обводите гиперборейцев вокруг пальца, а на деле они выносят Акрополь по кускам!
Алкид бы с удовольствием понаблюдал за тем, как генерал перегрызёт глотку министру безопасности, но ненавидел обоих слишком сильно. Да и планы у него были другие. Нужно было воспользоваться ситуацией.
— Кирие, я освобожу вас от ненужной суеты, — заявил он. — Позвольте мне присутствовать на следующем слушании ваших доносчиков, и я обязуюсь поймать вашу крысу.
— Исключено! — заявил Эдип, глава разведки. Это был неприятной наружности мужчина с морщинистым сальным лицом и шрамами на левой щеке. Он постоянно крутился на стуле, никак не мог усесться поудобнее. — Личность шпионов не может быть раскрыта сторонним лицам.
Алкид не мог сдержать улыбку, глядя на трепыхания главы разведки на своём месте. Он догадывался, каким образом Эдип находит себе шпионов.
— Алкид проходит по программе «Перфекция», — напомнила ведущий специалист доктор Деметра, одна из немногих женщин, присутствовавших на собрании. — Его аналитические способности превышают заурядный уровень. Если вопрос стоит о национальной безопасности, я рекомендую воспользоваться его предложением.
— Со всем уважением, доктор, — пролаял Эдип, — но мне кажется смехотворным приводить на закрытые слушания этого клоуна. Вы развели здесь цирк со своей программой. Сколько можно терпеть эти извращения в стенах Акрополя?
— Кириос, я не сомневаюсь, что вы знаток по извращениям, — втиснулся в их разговор Алкид. — И я буду польщён, если вы позволите мне присоединиться. Я не даю бесплатных концертов, но предлагаю свои услуги безвозмездно. Пользоваться ими или нет, решать только вам. Но готов начать делать ставки на то, как скоро вы поймаете крысу сами. Вы можете допросить своих подопечных в постели, но не перетрудите свой зад.
— Что?! — проревел красный от ярости Эдип.
Зал оживился. Кто-то из министров посмеивался, кто-то возмущался, немногочисленные дамы прятали глаза в пол. Алкид был доволен произведённым эффектом.
— Уважаемый совет, я отдаю решение в ваши руки. — Заключил Алкид.
— К порядку, господа, — воззвал Нестор. Алкид хорошо знал этого сурового мужчину с густыми бровями. Нестор относился к тому единственному проценту служащих Акрополя, кто управлял всей страной. — Наша первостепенная задача сейчас — это остановить утечку информации. Я не вижу причин не использовать всю имеющуюся в Акрополе силу.
— Проголосуем? — предложил генерал Менелай, который, как считывал Алкид, подыгрывал во всём Нестору.
Руки совета потянулись вверх. Оставшиеся лежать на столе ладони Долия и Эдипа уже не могли помешать Алкиду. Он сам прекрасно знал, что вышестоящая власть, в лице Нестора и ещё нескольких загадочных персонажей ценила его ум и способности. А ещё имела свои скрытые планы. Он мог позволить себе колкости в адрес отдельных представителей совета, но кому нужно — подыгрывал беспрекословно. Доверие в Акрополе — самое важное и ценное сокровище, которое заслуживалось годами, а терялось при едином неосторожном поступке.
Сложно во всём потакать богам, которые требуют подчинения, сжимая твоё горло в кулак.
Алкид ещё раз задумчиво посмотрел на поддельный договор Веспер. Ему нравилось ощущение власти. Покажи он сейчас этот нелепый клочок бумаги Нестору или даже министру безопасности, и сегодня же вечером в Акрополе станет на одного сотрудника меньше. Если он и мечтал о чём-то, так это о власти. Не о сомнительных титулах всяких министров и глав. Сегодня они здесь, а завтра на улице. Ему хотелось абсолютной власти. Такой, какая была у Нестора. Сколько, интересно, придётся лет отдать Акрополю, чтобы заслужить эти лавры?
О чём вы думаете, прежде чем заснуть? — Вспомнил он слова Семелы. Улыбка от триумфа победы вдруг сменилась смятением.
***
За те сутки, что Фрикс провёл на прицепе между вагонов поезда, он дремал лишь украдкой, позволяя морозу склеить инеем влажные от дыхания ресницы. Он научился делать так, чтобы это мучительное время в пути проплывало быстрее. Научился согреваться мыслями. Черпать силу из белоснежной пустоты. К концу дороги он уже не мог заставить себя жевать ледяные хлебцы и вяленое мясо, всё что осталось от его скудных запасов еды. Лучше уж перетерпеть. А терпеть Фрикс умел.
Он рано смекнул, что в Халкиде, столице Арктиды (или Гипербореи, как её ещё называли), деньги можно заработать только если умеешь терпеть. Или получить хорошее образование и устроиться на государственную службу, но это был очень долгий и безнадёжный вариант. Денег на оплату учёбы у семьи Фрикса не было, помимо него, родители кормили его младших брата и сестру. Поэтому он ушёл из дома, когда ему исполнилось пятнадцать и быстро обрёл себя на улицах. Возвращаться назад не стал, чтобы не подвергать родных опасности, зато с тех пор исправно клал деньги на счёт матери. Фрикс не знал, снимала ли она их. Мать никогда не одобряла причастности старшего сына к криминальной жизни Халкиды. Но можно подумать, у кого-то из них был выбор.
Сначала Фрикс занимался наркотиками, но риск показался ему слишком неоправданным. Тогда он подался в контрабанду. Там дела шли хорошо, он проработал целый год, разгружая ящики с запретными товарами — от книг до оружия. Но потом кто-то из подельников проговорился, и их взяли с поличным. Это был первый раз, когда жизнь Фрикса повисла на волоске. Задолго до того, как он отточил умение спать на прицепе в метре от гремящих колёс поезда. Он мог бы оказаться в главной тюрьме Арктиды — «Спящей касатке» на крайнем севере. Оттуда живыми не возвращаются, но в тот раз ему, как всегда повезло, и офицер полиции оказался педиком.
— Если не хочешь присесть, как твои приятели, вставай на колени и открывай рот, — прошипел он на ухо Фриксу.
Фрикс сделал всё о чём тот просил. Только поэтому его отпустили. Об остальных из банды он больше не слышал. Они канули в пасти халкидской справедливости. Такие же молодые ребята, как он. Может, не такие красивые, только поэтому им повезло меньше.
Этот случай натолкнул его на мысль. Для серьезных дел, таких, как оборот наркотиков и контрабанда никаких особенных талантов не требовалось. Успех в деле или арест полицией зависел от обстоятельств или удачи. Халкида в те годы всерьёз занялась поисками криминальных группировок, поэтому возвращаться в дело Фрикс не стал. Вместо этого он пошёл на панель, решив, что деньги там можно заработать быстрее и проще.
Он не получал удовольствия от того, чем занимался. Дело никогда не было в удовольствии, только в деньгах и в выживании. Лучше всего Фрикс понимал, что, если он хочет когда-нибудь добиться успеха и признания, ему нужно научиться пользоваться любыми лазейками, стать гибким и уметь приспосабливаться. Ведь это заложено в природе. Выживают далеко не хищники, а те, кто умеет избежать хищников. Они используют всю имеющуюся маскировку, они терпеливо выжидают в укрытии, отбрасывают конечности и притворяются мертвыми. Любые средства хороши если хочешь жить. А Фрикс хотел.
В борделе он проработал ещё полгода, пока не обзавёлся постоянной клиентурой. Тогда он бесшумно залёг на дно от сутенёров и занялся частным бизнесом. Те мужчины, что приходили к нему были шишками. Банкиры, брокеры, полицейские, даже политики и военные. У большинства из них были семьи и дети. Приходили сами и приводили друзей. Фриксу повезло с внешностью, он был блондином с голубыми глазами и правильными чертами лица. Равно для женщин и для мужчин с определёнными наклонностями он казался красивым. Женщины к нему, однако, приходили крайне редко и в качестве постоянных серьёзных клиентов он их не рассматривал. Мужчины приносили с собой тайны и секреты и иногда, когда с делом было покончено, они проговаривались. Потому что знали, что Фрикс сохранит их тайны. Это он научился делать лучше всего.
Очередным его клиентом, из новых, тех, кто пришёл по рекомендации, стал офицер из Ойкумены по имени Эдип. Он действовал под прикрытием, но проболтался после того, как кончил. Всех клиентов Фрикса часто несло на откровения после стакана виски и оргазма.
— Сам думал, что на другой стороне нечто особенное. — Сказал Эдип, наполняя второй стакан до краёв. — Они же всегда так любят разглагольствовать. Гиперборея, Арктида, как вы её зовёте — для кого враг, а для кого мечта. Ведь рано или поздно всем приходит в голову крамольная мысль, что раз тут плохо, то на другой стороне точно должно быть лучше. А попадаешь сюда… и всё ровно то же самое дерьмо.
— Не знал, что границу можно пересечь, — попытался поддержать разговор Фрикс.
Офицер рассмеялся громким лаем, так что виски пролился на простыню.
— Издеваешься? Не слышал никогда о кварталах для мигрантов? Внешнем рынке? О контрабанде и шпионах, чёрт возьми!
— Слышал, но…
— Но они внушили тебе, что сделать это невозможно в любом случае, так? И что? Будешь кивать головой, как болванчик? — Эдип осушил остаток стакана одним большим глотком. Это было опрометчиво, капли потекли по гладковыбритой шее. — Виски здесь дерьмовый, должен сказать. — Заявил офицер. — Слушай, ты ведь молод, я-то уже староват для такого. А ты через пару лет либо подцепишь болячку, от которой хер отвалится, либо какой-нибудь извращенец тебе лицо располосует просто потому что может. Бросай эту херню. Хочешь денег поднять? Вербуйся шпионом в Ойкумену. Хоть виски нормального попробуешь. А я если наберу ещё пару-тройку таких же как ты получу повышение, чтобы посидеть уже в кабинете вместо этих командировок.
Так Фрикс стал шпионом. Одним из пяти, которых завербовал офицер. Насколько знал сам Фрикс, он был последним из них, оставшимся в живых. Нельзя сказать, что эта работа сильно отличалась от проституции. Здесь просто помимо тела Фрикса в ход шли ещё и слова. Ценность слов выросла. Слова можно было продать гораздо дороже.
Резкий рывок поезда прервал полудрёму. Фрикс едва не проспал свою остановку. Через несколько минут составы начнут разгружать, пора смываться.
Впервые за сутки Фрикс разогнулся в полный рост. Ноги затекли и потеряли чувствительность, он едва не сорвался с прицепа. Одно неосторожное движение и можно выдать себя.
Фрикс нырнул под колёса поезда и пополз в хвост состава. Движения давались с трудом, меховая парка задубела от ветра и снега. Где-то вдалеке, на платформе, слышалась возня таможенных собак. Фрикс был уверен, что даже они сейчас не возьмут его след. За сутки он сросся с товарником, в голове до сих пор гремели колёса состава.
Добравшись до хвоста поезда, Фрикс быстро вынырнул из-под колёс в смердящую сточную канаву. Она вела прямо под землю. «Термина — столица шпионов и тайных замыслов. Она вся изрыта подземными туннелями, о большинстве из которых мы даже не догадываемся», — так сказал ему Эдип. Термина — самый крайний северный город недалеко от границы, действительно всегда была центром волнений. Фрикс бегло изучал историю Ойкумены. Когда играешь на два фронта, нужно знать вдвое больше. Одно неосторожное слово и тебя вычислят. Ни в Ойкумене, ни в Гиперборее шпионов не держали в тюрьме дольше нескольких дней. Казнить их можно было без суда, а за поимку выдавали хорошие деньги.
Термина только казалась захолустным сонным северным городом. На запад от неё располагался Акрополь — тюрьма, научный институт, место заседания властей, военная база — всё в одном здании. Случайно войти в Акрополь было нельзя, выйти тоже. Фрикс был уверен, что власти намеренно никак не развивали Термину, чтобы завуалировать истинное предназначение города. Ведь все крупные войны в истории начинались именно отсюда.
Фрикс прополз по канаве и, приподняв раскачанную решётку, нырнул в тайный лаз. Один из немногих, о которых он знал. Термина стояла на костях. Помимо Акрополя существовал ещё и Некрополь — подземная усыпальница, кладбище, перенесённое под землю несколько веков назад. Когда-то давно группа неравнодушных радикалов превратили Некрополь в настоящий город, расширив систему подземных ходов. Они скрывались от правительства под землёй и прорыли много секретных лазов на поверхность. Карты подземных лабиринтов не знал никто. Может быть только захороненные там мертвецы.
Фриксу пришлось идти по тёмным узким тоннелям около часа. Дышать здесь было практически нечем, зато он смог хоть немного отогреться за несколько дней.
Выбрался он из другой сточной канавы на задворках Термины. Ноги почти не держали его. Дорога и предчувствие её конца выпили последние силы. Фрикс привалился к двери дома и требовательно постучал в неё. Дверь служила чёрным ходом трактира «Обливион». Фрикс ежемесячно переводил щедрый процент от своих доходов хозяйке. Плата за комнату, которую она всегда берегла для него, за помощь, но дороже всего — за тайну.
На первый стук никто не ответил. Дверь была по-прежнему закрыта, поэтому Фрикс поколотил ещё упорнее.
На сей раз дверь открылась. В проёме показалась немолодая женщина с большими круглыми глазами и ещё более круглыми синяками под ними. Вокруг волос был повязан цветастый платок.
— Чего колотишь, как поехавший? Я говорила с клиентом.
— Можно побыстрее, — Фрикс впервые за день заговорил. В горле пересохло, фраза прозвучала, как скрип старой пружины.
— Я не могу тебя пустить пока он не ушёл, подожди здесь.
— Вынеси еды. И водки.
Женщина смерила его сочувственным взглядом и исчезла в проёме, затворив дверь за собой.
Фрикс не пытался больше устоять на ногах, сполз по шершавой кирпичной стене и осел на заледеневший порог двери.
Женщина появилась спустя минут пять, когда он почти провалился в забытье. Она поставила на порог бутылку водки и нарезку солонины. Не успела она вернуться в трактир, как Фрикс набросился на еду, торопясь заглотить как можно больше. После того, как тарелка оказалась пустой, он сделал два больших глотка из бутылки и отключился, чувствуя, как тепло постепенно наполняет холодное измученное тело.
***
О чём вы думаете перед тем, как заснуть? — повторил Алкид вопрос доктора Семелы. Он встрял в голове, как пробка в горлышке вина. Упрямый, наглый, обличительный.
Он стоял возле «камеры обскура», одного из самых опасных мест в Акрополе. Предварительно отключил камеры наблюдения в лаборатории, как уже делал раньше. За огромной железной дверью находилось то, что неумолимо притягивало его, завораживая гипнотически. Сквозь маленькое пуленепробиваемое окошко он мог часами любоваться на двух удивительных созданий, чьё существование ставило под вопрос устройство их мира. Два искорёженных и вечно голодных тела противоречили здравому смыслу.
Интересно, думают ли они о чём-то? Способны ли они думать? Спят ли они теперь? Снятся ли им сны или вся их жизнь состоит из сна? Или из мысли? Что, если они и есть мысль в чьем-то пошатнувшимся рассудке.
Алкид ни раз подавал заявку на участие в проекте «Химера», но получал упрямый отказ. Акрополь предоставлял Алкиду много свобод, но в то же время проводил чёткую границу дозволенного. Проще говоря, цепь Алкида была длинной, но не бесконечной.
Что ж, значит способ достижения цели будет более изворотливым. Алкид всегда получал то, чего хотел. Он прилип к окошку камеры и старался попасть лучиком карманного фонарика в глаза одного из существ.
Сегодня химеры вели себя активнее, чем обычно. Они, как пьяные, слонялись на худых лапах по камере и водили слепыми мордами над полом.
Могут ли они чувствовать запахи? Может, хотя бы пастью?
В отчётах говорилось о том, что химеры лишены всех рецепторов. Что они слепы, глухи, не реагируют на боль и не чувствуют запахи. Но ведь отсутствие рецепторов ещё не говорит о том, что существа невосприимчивы к внешним раздражителям. Ведь как раз в этом и заключался замысел.
На голове младшей химеры всё ещё висела повязка, закрывающая глаза. сквозь неё проступали розовые пятна от старых ожогов. Луч фонаря перемещался по её голове. Химера замерла. Если бы она могла видеть, то смотрела бы прямо на Алкида за окошком своей тюрьмы. Луч медленно пополз ниже, на пол. Химера не шевелилась несколько секунд, затем склонила голову, но повернула её в другую сторону, на своего сокамерника. Он тем временем замер возле стены. Поднялся на задние лапы и обшаривал передними стену. Маленькая химера сделала несколько шагов вперед, не поворачивая головы. Наступила на пятно света. Задумчиво подняла лапу и опустила рядом с лучом. Все движения созданий были плавными и заторможенными. Но это не означало, что они не могут быть стремительными, если того требовала ситуация.
Заметна вероятная реакция на свет. Требует дальнейших исследований. Условия проведения эксперимента не могут гарантировать надежных данных. Алкид всегда фиксировал в голове свои наблюдения за химерами. В письменных записях не было никакой нужды сейчас, ему никто не разрешал проводить исследование, он это делал из любопытства. Если потребуется, зафиксирует все наблюдения позже на бумаге. Память Алкида была сейчас гораздо безопаснее любых иных носителей.
Маленькая химера подошла ближе к нему. Водила мордой словно принюхиваясь к чему-то. Она тоже приподнялась на задние лапы, но передние просто держала в воздухе. Тощая спина, сквозь которую проглядывал позвоночник и ребра, изогнулась дугой. Перебинтованная голова покачивалась, гуляла из стороны в сторону, затем приблизилась к окошку. Алкид никогда ещё не видел химеру так близко, они редко подбирались к двери. Он протянул к ней руку, будто бы хотел погладить. Химера не реагировала, водила мордой из стороны в сторону. На миг застыла напротив стекла, прямо перед ладонью Алкида. Он усмехнулся и тут резко, со всей силы ударил кулаком в стекло.
Стекло отозвалось глухим ударом, даже не дрогнуло в раме. Сильная вибрация откликнулась эхом из камеры химер. Маленькое существо не шелохнулось. Так и стояло ещё секунду, словно глядя на Алкида. Потом опустилось на четвереньки, ткнулось несколько раз в стену и пошло по периметру камеры. Вторая крупная химера так и продолжала изучать дальнюю стену.
Реакции на шум и вибрацию не выявлено. Физического контакта между двумя испытуемыми пока не наблюдается.
Это больше всего забавляло Алкида. Если оба создания были глухими и слепыми, если не реагировали ни на что внешнее, они давно должны были натолкнуться друг на друга. Но за все полтора месяца, что они сидели в камере вдвоём, химеры ни разу не соприкоснулись. Они всегда ходили исключительно по разным траекториям и не проявляли ни заинтересованности, ни осведомлённости друг о друге. Но ведь если они не сталкиваются, значит они знают, что их тут двое. Случайность в этом вопросе исключалась. Алкид не верил в такие закономерные случайности.
Что будет, если войти внутрь? Сложно поверить, что никто не пытался этого сделать. Алкид вспомнил список сотрудников, которые работали над проектом «Химера». Кого из них он не видел в последнее время? Конечно, их смерть непременно бы скрыли. Акрополь не станет рисковать репутацией. Что говориться об этом в их отчётах? Самое время проверить.
Алкид оторвался от окошка на двери и подошёл к компьютеру. Пароль он взломал уже три недели назад. Вам не хватает осторожности, доктор Хрис. Пароли нужно менять чаще если работаете с секретным проектом. Разве не об этом сказано в рекомендациях о компьютерной безопасности?
Свежие письменные отчёты он уже видел. Всё самое сладкое всегда хранилось на компьютере, письменный текст был защищён двойным шифрованием. Шифр Цезаря и индивидуальный. Подстановка символов в произвольном порядке. Порядок замены известен только доктору Хрису и может быть одному-двум доверенным лицам.
Алкид принялся взламывать код. Подбирал варианты в уме, но белиберда на странице всё никак не желала обретать очертания настоящего текста. На расшифровку ушёл почти час.
Есть!
Алкид пробежался взглядом по записям. О смертях сотрудников он ничего не обнаружил. Зато нашёл ещё несколько любопытных деталей.
«Запись от третьего числа. Образец № 1 Эна впервые выразил признаки агрессии на помещённого в камеру кота. Эна замер и навис над ним. Не пытался перейти в атаку. Кот впал в оцепенение, в результате эксперимента животное не выжило. Экспертиза диагностировала остановку сердца. Остальные внутренние органы при этом были сильно деформированы и повреждены. Образец № 2 Дио никак не отреагировал на произошедшее. Продолжал перемещение по камере. Потом в течение часа не шевелился и «смотрел» на Эну, поворачивал голову в его сторону, как если бы мог следить за его передвижениями».
Алкид продолжил чтение отчётов. В основном там не было ничего особо впечатляющего. Описывались различные эксперименты, большинство из которых не приводили ни к чему интересному. Но потом он дошёл до девятого числа. В какой-то момент чтения отчёта на его лице расплылась довольная улыбка.
«Инцидент произошёл сегодня в 22:10. Сотрудница проекта по имени Европа в тайне от остальных членов команды проводила эксперимент с подопытными. Её целью было совершить первый физический контакт человека с химерой. Очевидно, что без подготовки подобное взаимодействие закончилось бы трагедией, однако Европе удалось не только войти внутрь «камеры обскура», но и погладить одну из химер. Приборы зафиксировали особую активность заряженных частиц внутри камеры. Судя по всему, дело в тенях. Химеры, сами состоящие из энергии тени, не трогают и не причиняют вреда другим носителям теней. Для всех остальных подобный контакт может оказаться плачевным, что доказывает пример с котом. За нарушение правил безопасности и условий протокола № 759, датированным двадцать седьмым числом пятого месяца, Европа была разжалована, арестована и помещена под стражу до вынесения приговора. Научной команде имеет смысл ходатайствовать об её участии в дальнейших экспериментах с химерами, но уже в качестве подопытной».
Алкид поднялся из-за стола, подошёл к белому медицинскому шкафчику, где у врачей была припрятана заначка. Он достал бутылку и отвинтил крышку.
Сегодня мы можем отметить. Мы точно достигли потрясающего прогресса.
Веспер, по его расчётам, должна была прийти через двадцать минут.
***
Из секретных документов Акрополя. Личные дела лиц, попавших под арест.
Досье № 178933
Имя: Европа
Звание: Доктор
Пол: жен.
Приметы: Рост 167 см. Возраст 36 лет. Лицо овальное, волосы светло-русые, прямые. Нос тонкий. Носит очки.
Особые приметы: татуировка — спираль на правой лопатке. Шрам после удаления аппендицита.
Дата рождения: 16.04.649
Место рождения: Сцилла
Работа: Акрополь, отдел научных разработок, доктор, консультирующий специалист по проекту «Химера».
Преступление: пренебрежение правилами безопасности и нарушение протокола № 759. Открыла камеру с испытуемыми и подвергла весь отдел опасности.
Период совершения: 09.10.685
Место совершения: Акрополь, отдел научных разработок
Мотив: преступная халатность. Со слов арестованной: «Я должна была попробовать».
Дата ареста: 09.10.685
Дата слушанья: 11.10.685
Наказание: разжалована, приговорена к бессрочному заключению в тюрьме Акрополя, может быть использована в качестве подопытной в будущих экспериментах.
Статус: содержится в камере № 1